Роди мне счастье!

Глава 5. Мария Васнецова

*************************************************************************************************************

Похоже, меня сегодня ко мне будет настоящее паломничество! По-другому я даже не могу назвать то, что происходит сейчас вокруг меня и в моей палате.

Сначала, как только ушел Глеб Андреевич, ко мне в палату пришла медсестра. Или у них и уборщицы выглядят так, словно это – медсестры? И никаких тебе застиранных халатов и растянутых спортивных штанов?

Хотя, чему я удивляюсь – это же элитный медицинский центр, в котором все должно быть идеально, как мне кажется! Вот и уборщицы у них – под стать!

Она аккуратно собрала все осколки моего телефона, отдельно положила мне сим-карту на стол, отдельной стопочкой – то, что от простенького китайского смартфона осталось.

– Мария Владимировна, если Вам нужно позвонить, – участливым голосом обратилась она ко мне, – Вам достаточно только на кнопку на пульте у Вас на подлокотнике кровати нажать, и тут же кто-то из персонала к Вам подойдет и даст телефон, чтобы Вы могли сделать важные звонки для Вас. Ведь наверняка кто-то из родных о Вас волнуется.

– Большое спасибо, – кивнула я, немного заикаясь от неожиданности. – Но я, наоборот, сейчас только хочу отдохнуть от каких-то звонков. Потому что очень сильно от них устала за последнее время!

– Я Вас поняла, – сотрудница медцентра – мне проще так будет ее называть, чтобы случайно не обидеть человека неправильным названием его должности – кивнула с улыбкой мне и быстро удалилась.

Вот это сервис! Она даже мое имя знает! И обращается ко мне так уважительно! 

Если бы я попала в обычную государственную больницу, то меня там обложили бы точно сверху донизу, что я уже сама вскочила бы и бегом бежала куда подальше оттуда, на ходу выздоравливая! А здесь – такое уважение и почтение!

Нет, я понимаю, что ко мне так относятся, потому что за мое лечение здесь платятся весьма нехилые деньги! Но не до такой же степени, как сейчас! Что даже уборщица (эх, не удержалась я! Но ведь в мыслях-то можно?) называет меня по имени-отчеству!

Спустя минут пять после того, как ушла эта милая девушка, в дверь осторожно поскреблись. Интересно, кто на сей раз? Хотя, вот так осторожно скрестись может только главный врач.

Интересно, а чего это он вдруг зачастил сюда, ко мне? Ведь я же ему сказала, что мне ничего не нужно будет от него! Да и на дополнительные процедуры за мой счет он может не рассчитывать.

Я не ошиблась – это был он. Вот только на пороге моей палаты он возник с объемным пакетом с лейблом какого-то модного дома. А что, одежду больничную у нас шьют какие-то модные дома теперь?

– Мария Владимировна, – он замялся на пороге кровати, не зная, стоит ли подойти ко мне поближе или нет. Что, я кусаться могу? Уже рассказали про разбитый мною телефон? – Мы разрезали Вашу одежду, когда оказывали Вам первую помощь в приемном покое. Вы этого не помните, потому что находились без сознания в тот момент от удара. 

– Моя одежда стоит копейки, и ее можно купить в любом переходе, – пожала я плечами. – Это так. 

– Но я не имел права портить Вашу одежду. А в случае экстренной ситуации на нашем медицинском центре лежит обязанность обязательно заменить одежду пациента на новую в том случае, если мы допустили ситуацию, когда она была испорчена.

– Поверьте мне, не стоило так переживать. Я, когда буду готова к выписке, позвоню своей золовке Марине и попрошу ее привезти мне что-то, в чем можно перемещаться по улице совершенно спокойно, – я улыбнулась, прикидывая в уме, во сколько мне выйдет вот такая щедрость этого центра. Хотя мне такая забота была очень даже приятна. Ведь, честно говоря, я никогда ее и не получала особенно.

– Мария Владимировна, если Вы увидите договор оказания медицинских услуг, которые мы подписываем с нашими пациентами, их представителями или спонсорами, которые привлекают нас к оказанию медицинской помощи нашим пациентам, то Вам станут понятны все наши обязанности. И эта обязанность – не исключение. Мы действительно возмещаем причиненный ущерб. У нас заключен своего рода договор с определенными брендами. Тут нет никаких особенных вещей – простой спортивный костюм и пара кроссовок, чтобы Вы могли спокойно выходить на прогулку, когда немного окрепнете.

– А мои балетки тоже пришли в негодность? – спросила я. Вот балетки мне было безумно жаль – они были новые и очень удобные. И для меня – безумно дорогие.

– Они слетели с Ваших ног, когда Вы падали, и попали под колеса автомобиля супруги Глеба Андреевича. Автомобиль же немного прокатился по инерции, – развел руками Петр Анисимович Жданов.

Ну, раз мне из моего одевать нечего, значит – нет даже и смысла сопротивляться. Будем носить то, что мне принесли. Конкретно – спортивный костюм и кроссовки.

– Петр Анисимович, а когда можно будет делать эти самые прогулки? – спросила я с надеждой. Ведь он вроде как сказал, что будет моим лечащим врачом.

– Я посмотрю за динамикой Вашего состояния, Мария Владимировна. Пока я порекомендовал бы Вам сохранять постельный режим. Еще денька два хотя бы. И полный покой. Никаких нервов, никаких переживаний. Потому что Вам надо набраться сил, восстановиться. И уже потом можно будет говорить о возможном времени начала Ваших прогулок. В любом случае, пока я советовал бы Вам просто отлежаться, отдохнуть. Потому что забеги лишние делать не нужно пока, – мужчина улыбнулся мне, поставил пакет, слегка кивнул головой и вышел из палаты.

Да, тут мне точно спорить с ним не хотелось – полежать и отдохнуть, успокоиться мне точно нужно. Потому что сколько еще времени мне придется решать проблемы с этими коллекторами, я даже представить боюсь. И ведь прекрасно понимаю, что угрозы их – это только угрозы.

Хотя, если вспомнить, как они активно взялись за дело, когда узнали, что я не имею ни малейшего представления о том, где мой муж находится… Мне даже страшно представить, что будет, если я не выполню их требования.

Ведь они ударить могут по самому больному – по моей семье. Точнее, по маме и по Марине.

Да, Марина стала мне семьей. Ведь именно она помогала мне первое время вытаскивать ее непутевого братца из всех этих игр, из компьютера и всяких онлайн-казино, где он зависал. Она помогала и продолжает мне помогать гасить долги. Вот и сейчас, когда я вышла с работы и написала ей, что меня уволят, она первым делом сказала, что будет пытаться продать свою квартиру, чтобы погасить хоть что-то.

Только не помогут продажи этих квартир ничего сделать. Ни продажа моей квартиры, ни Марининой, ни обеих – вместе взятых. Потому что сумма долга там набежала уже очень и очень приличная. 

Нет, чтобы рассчитаться с этим долгом у меня действительно остается только один вариант – попросить о помощи Самохвалова. Потому что других вариантов спасти семью у меня нет.

А если бы не это ДТП? Что я тогда делала бы? Потому что даже на панели я не заработаю столько денег, сколько мне нужно для того, чтобы точно быть уверенной в своих силах. Не знаю, одним словом. Просто не знаю.

Я прикрыла глаза. И почему-то в этот момент передо мной возникло лицо Анютки. Она смеялась и что-то показывала мне. Но вот что? Что она хочет мне сказать? И почему она появилась сейчас, когда я мыслями в своих проблемах?

Или она дает мне подсказку о том, как я могу попробовать это все решить? Если это подсказка от нее, значит, я однозначно должна попробовать поговорить с Самохваловым. 

Я даже готова работать на него бесплатно столько времени, сколько будет нужно для того, чтобы вернуть ему долг. Потому что у него есть такие деньги. У него есть та сумма, которая будет нужна мне для закрытия моего долга! Я в этом не сомневаюсь даже!

Вот только согласится ли он мне дать в долг? 

Потому что других вариантов у меня нет. Я не знаю, куда мне еще идти. Из-за этих проблем с коллекторами мне ни один банк не дает больше займов! Ни один, куда бы я не обращалась!

Хотя, нет гарантии и в том, что он сам согласится мне помочь.

*************************************************************************************************************

Стук в дверь. Только сейчас в другую, не ту, в которую входит медицинский персонал. Как я поняла – здесь два входа. Через один приходят сотрудники центра, обслуживающий персонал. А через другую – посетители. И сейчас стучали именно со стороны входа для посетителей. Интересно, кто это может быть?

– Войдите! – кричу я, а сама понимаю, что от моего крика толку никакого нет – это просто какое-то слабенькое сипение. Но стоявший за дверью мой голос услышал и спокойно дверь открыл.

Опять он? Интересно узнать, что ему тут опять нужно? Пришел меня дальше упрашивать, чтобы я заявление не подавала на его женушку? Да нафиг оно мне сдалось? Я жить спокойно хочу! А не чтобы ко мне доматывались все, кому не попадя! А еще лучше – с Анюткой увидеться поскорее! Потому что скучаю я по моей девочке безумно!

– Мария Владимировна, я прошу Вас, не гоните меня отсюда, – он садится на стул рядом с моей кроватью и смотрит прямо мне в глаза. В руках у него замечаю небольшой пакет из какого-то салона мобильной связи. Похоже, кто-то грехи замаливать начал.

– Да я и не собираюсь Вас гнать как-то, – пожимаю плечами и отворачиваюсь к другой стене. – Можете не ходить ко мне так часто – я все равно не буду подавать заявление на Вашу жену. Мне это не нужно, поверьте!

Краем глаза вижу, как он кивает мне и кладет на прикроватный столик тот самый пакет, который держал в руках до этого.

– У Вас телефон разбился – я Вам новый привез. Не знал, какой именно Вам понравится, поэтому решил, что выберу на свой вкус и цвет. 

– Не нужно было так тратиться – мои проблемы с коллекторам – это только мои проблемы, – ну вот зачем он ходит вокруг меня? Я видела его жену – красивая, натуральная (в отличие от большинства жен наших сильных мира сего), вроде бы умная и начитанная. По крайней мере, выглядела она именно таковой, когда общалась со всеми. А он от меня отсюда не выходит.

– Да я просто хотел лишний раз извиниться за мою жену. За то, что она сделала, – пожал он плечами и так посмотрел на меня, что мой больной мозг тут же попытался нарисовать картину красивой истории любви. Да, мозг у меня сейчас самый, что ни на есть больной! А как еще я могу его назвать? Нет, здоровый? После сотрясения такого?

– Ну тогда расскажите мне, что было после того, как я головой ударилась об асфальт? – поворачиваюсь к нему и пытаюсь припомнить, как его зовут? Вроде бы иногда лицо его мелькает на экранах телевизоров, но уж точно не в светской хронике, где сплетни собирают!

– Да ничего особенного, – когда он усмехается, у него возле уголков нижних губ появляется какая-то складка, но это настолько приятно, что вроде бы даже и смотреть хочется продолжать дальше на него… – Выскочила охрана центра, быстро вызвали скорую, благо они тут во дворе стоят и ждут сигнала только. Потом Вас привезли сюда на машине и осмотрели. Увидели, что кроме сотрясения мозга особенно серьезных травм нет, и не стали отправлять в реанимацию, а перевели в эту палату для продолжения наблюдения. Позвонили мне, сообщили, что произошло. Я прилетел сюда с водителем, забрал жену, когда мы с инспекторами ГИБДД разобрались. Ее отправил домой со своим водителем, а сам вернулся на второй машине сюда. И вот, я здесь. Сижу перед Вами, Мария Владимировна, и оправдываюсь за поведение этой пустоголовой дуры!

– Глеб Андреевич, скажите мне пожалуйста, а почему Вы все еще пасетесь здесь, у меня, а не утешаете супругу, которая сегодня чуть не сшибла на смерть слепую дуру, идущую в своих мыслях по тротуару?

– Не знаю, – он опускает глаза, и мне кажется, что он немного смущается от этого вопроса. Может быть, не все там так и гладко, как это может показаться? – И ведь даже самому себе не могу признаться, почему.

– Уходите, – говорю тихо, потому что понимаю, что силы меня оставляют. Эх, сейчас бы спать завалиться! А не тут лежать с этими капельницами!

– Я только сим-карту Вам поставлю в телефон, – спохватывается он и торопливо начинает распаковывать коробку с телефоном.

Не успел он вставить сим-карту и включить телефон, как он тут же начал разрываться звонками.

– Вы знаете этот номер? – спрашивает у меня Самохвалов, протягивая мне телефон.

– Мама, – только и могу прошептать я и отвечаю на звонок.

– Машенька, доченька! – в голосе мамы слышу слезы – она на грани истерики. – Они были! У меня дверь только что потушили!

– Мам, кто был? – не совсем понимаю, о чем идет речь. – Какую дверь потушили?

– Коллекторы эти! Будь они неладны! Дверь мне подожгли! Сказали, что у тебя срок – три дня долги отдать. Иначе…– голос мамы все-таки сорвался, и она зарыдала.

– Мамочка, милая! Прости меня! Я придумаю что-нибудь! Обязательно! – шепчу я, но в трубке уже гудки.

– Что-то случилось? Позвать врача? – вижу, как Самохвалов вскакивает. Что? Такой ужасный видок у меня?

– Ага, чтобы меня выписали. Поеду искать деньги, – я пытаюсь встать с кровати, но пол подо мной подкашивается.

– Что случилось? – Самохвалов сажает меня обратно и внимательно смотрит на меня.

– Коллекторы подожгли дверь в квартире моей мамы, – одними губами шепчу я, словно боюсь сама себе признаться в произошедшем.

– Я решу этот вопрос, – он резко встает и идет к двери. – А Вам никуда ехать не нужно. Сколько у Вас времени?

– Три дня, – я даже боюсь представить, что будет потом, когда эти три дня истекут!

– Вам не нужно ничего бояться, – его голос сразу становится очень жестким. Словно для него все, что происходит сейчас со мной – это как будто дело чести. – Они забудут про Вас раньше, нежели Вы можете даже себе представить.

– Глеб Андреевич, – поднимаю я на него глаза. Нет, очаровывать кого-то своими глазами я сейчас не собираюсь – не то у меня настроение. Да и забыла я уже давным давно о том, как именно это делать – очаровывать мужчин. Не до этого последнее время было. – Можно, я обращусь к Вам с одной просьбой? Очень важной для меня просьбой. 

– Я слушаю Вас, Мария Владимировна, – он весь превращается во внимание. Боится, что я сейчас поменяю решение и скажу, что заявлю на его жену?

– Вы можете дать мне в долг денег? А я готова бесплатно работать на Вас хоть до конца жизни, – шепчу я, потому что мой голос постоянно срывается. – Я понимаю, что больше мне деньги просить не у кого. А если я не отдам этот долг, то они точно примутся за мою семью. Я уже поняла – там беспредельщики. Потому что они подожгли дверь в квартире моей мамы. Моей мамы, которая из квартиры выйти не может толком из-за той чертовой аварии! Они ничего не постеснялись! Пожалуйста, пригласите сюда юриста! Мы составим договор! Я готова с процентами отдавать! Органы свои продать, если они кому-то нужны будут! Но только чтобы успеть в эти три дня отдать им долг! Потому что они не остановятся!

– Мария Владимировна, я уже сказал: я решу проблему с этими коллекторами, – он осторожно касается своими пальцами моей руки. – Вам не нужно ни о чем волноваться! Тем более, что нервные потрясения сейчас для Вас будут явно лишними – Вам нужно восстанавливаться после полученных травм. Будем считать, что вот так я искуплю свой грех и грех своей супруги перед Вами. А потом мы с Вами просто забудем о том, что когда-то встречались. Если, конечно, Вы не придете работать ко мне в компанию. 

– Вам уже доложили, что я работу потеряла? – горькая усмешка трогает мои губы. Ну а как же иначе? Конечно, его служба безопасности уже полностью меня проверила – от и до!

– Да. А еще мне рассказали, кем Вы работали до этого времени. И рассказали, насколько у Вас сложная сейчас ситуация, – руку он так и не убирает. – Поэтому, после того, как Вас выпишут отсюда, и Вы пройдете реабилитацию, я лично проведу с Вами собеседование, если Вы захотите у меня работать. Потому что специалисты Вашего уровня мне однозначно нужны. 

Ну вот, хотя бы с работой у меня в будущем есть какие-то перспективы. Значит, надо стараться как можно быстрее встать на ноги.

– А брать у меня в долг деньги не нужно – они не отстанут до тех пор, пока не доведут Вас до самоубийства. К сожалению, я знаю, о ком говорю. Паук не оставляет своих жертв. Да-да, главу коллекторов зовут Пауком, – кивает он мне, видя мои удивленные глаза. – Не переживайте – я знаком с ним лично. И думаю, что смогу договориться, чтобы он просто забыл про Вас. У Пауков в некоторых случаях память очень короткой становится! – он встает со стула, поправляет сползший с одного плеча халат и быстро выходит из палаты.

*************************************************************************************************************

 Глеб Андреевич Самохвалов уехал очень быстро. Вот только что мне теперь делать? Я не верю в то, что он сможет договориться так быстро с этим человеком! Не согласится этот владелец моих кредитов и долгов на то, чтобы так легко меня забыть! Слишком они большую сумму долга мне выставили.

Вот только что-то сделать отсюда я точно не смогу. А ведь мне точно надо что-то делать. Если только сейчас Маринке позвонить и спросить у нее, что нового произошло. И сообщить, где меня искать. Чтобы она хоть не слишком сильно волновалась про меня.

Я осторожно взяла телефон в руки и провела пальцем по экрану. Самохвалов объяснить мне не успел, что именно делать. Значит, буду разбираться. Не сразу, конечно, у меня получится разобраться. Значит, попробую пока позвонить Марине. 

Я набрала номер золовки и стала ждать.

– Машка, ты где? Что случилось? Почему ты то на звонки не отвечаешь, то телефон выключен? – не дала она мне даже слова сказать, когда ответила на звонок. – Ты что творишь? Мы же извелись все!

– Марин, дай мне слово сказать хотя бы! – прервала я поток вопросов. – Я в больнице. 

– Господи, что с тобой случилось? – Маринка взвизгнула и замолчала. – Как ты? Все хорошо? Когда тебя выпишут? – опять на меня полился поток вопросов от моей золовки.

Вот принято говорить «Золовка – змеиная головка». Но я точно уверена, что это не про нее – мы лучшие друзья с Маринкой! И я точно знаю, что она меня поддержит!

– Меня сбила машина, – начала спокойно объяснять я. – Я сейчас в медицинском центре «Золотая Гавань». Сколько я на лечении – сказать пока не могу, потому что еще не все результаты обследования готовы. И врачи еще пока смотрят за моим состоянием. Я относительно нормально – голова только болит сильно. В остальном – жить можно.

– Так, говори, в какой ты палате – я сейчас приеду! И ты все-все мне расскажешь! – опять затараторила Маринка. – С мамой твоей я попрошу посидеть Василину Ивановну – она как раз заходила после работы, когда дверь увидела мамину. Не переживай – все будет хорошо! Маме ничего не скажу, не переживай!

– А сейчас ты где? – спросила я, задумавшись о том, слышит ли мама о моем местоположении. 

– Не переживай – я в магазине! Я как раз планировала сейчас расплачиваться! – когда же Маринка так быстро говорить перестанет? Пожалуй, у моей золовки есть одна плохая черта – она очень быстро говорит. Это не просто быстро – она тараторила с такой скоростью, что понять ее с первого раза может только тот, кто умеет быстро воспринимать информацию.

– Главное, чтобы мама не узнала, что ты ко мне в больницу едешь! – если мама узнает, что я в больнице – нам не миновать проблем с сердцем. Но вот я уже не положу ее сюда, в «Золотую Гавань» - на это у меня денег не хватит, а в обычной больнице я точно ее не смогу вылечить.

– Не переживай – я ничего ей не скажу! Предупрежу, что поехала на квартиру – с клиентами встречаться! – Маринка выворачиваться умела на ходу всегда.

Я сбросила звонок и принялась разбираться в меню телефона. То, что он безумно дорогой – я даже не сомневалась. Значит, если по каким-то причинам вдруг у меня не получится быстро рассчитаться с долгами, этот телефон я смогу продать и купить себе что-то более простое. А вырученные деньги пустить на погашение кредита.

Только вот номер палаты я не сказала Маринке. Но, я думаю, что таких – сбитых возле ворот центра – здесь не так уж и много. Она сможет найти меня на охране. А если что – позвонит, и я расскажу ей о том, где же именно меня искать.

Я повернула голову на цветы. Нежные, только-только распустившиеся. Такие красивые.

Почему-то мне действительно сейчас кажется, что я нахожусь где-то в красивом сериале.

Вот только мой прекрасный принц уехал к своей жене. И хорошо бы, если бы он смог действительно решить мои проблемы. Мне не нужно больше – мне достаточно только, чтобы мне дали немного денег на то, чтобы рассчитаться с этим проклятым долгом!

Хотя, почему он мой? Он не мой – он принадлежит своей супруге – Виктории Самохваловой.

Так, раз у меня теперь телефон, который может выходить в интернет, я могу попробовать найти хоть что-то об их семье. Даже если это будет просто информация об их благотворительной деятельности! Мне и этого хватит!

Вот, блин! Взрослая девка, которая влюбилась, как дурочка, в одного из самых завидных мужчин нашего города! Только женат он уже давно и успешно! А мне теперь остается только слюнки на него ронять.

А почему слюнки ронять? Он же сказал, что будет не против видеть меня сотрудником его компании. Значит, у меня есть шанс не остаться без работы после того, как я отсюда выйду, из этого медицинского центра. Правда, я уже так давно не работала по своей специальности. Но, ничего, смогу справиться!

Мне надо только начать вспоминать, и я сразу смогу включиться в работу! А для того, чтобы начать – я могу даже сейчас использовать все возможности. Что, зря я что ли в больнице лежу сейчас?

Но сначала – посмотреть, что же там про семью Самохвалова пишут. Посмотреть, почитать сплетни про эту семью. Если, конечно, сплетни какие-то будут. Но слишком они правильные, что ли. 

Не успела я ввести в поисковике имя Глеба Самохвалова, как раздался звонок Марины.

– Так, подруга, меня тут требуют назвать, где именно ты лежишь! – и опять она тараторит! Такое ощущение, что она не умеет медленно разговаривать.

– Да если бы я знала, в какой палате я лежу! Мне сказали, что это – специально одноместная люксовая палата, пациентов которых можно посещать круглосуточно! Палату оформили или на Глеба Андреевича Самохвалова, или на Петра Анисимовича Жданова. Я не знаю, на кого именно, – я действительно не знала, в какой именно палате мне сейчас довелось лежать. А при таком быстром звонке от золовки я не сообразила сразу, что мне надо позвать на помощь медсестру, и она бы подсказала, куда нужно бежать моей золовке.

Но подумать об этом я не успела – золовка возникла на пороге очень быстро. Значит, она все-таки уболтала охранника!

*************************************************************************************************************

– Машка, ты меня напугала! – взвизгнула золовка, распахивая дверь в мою палату из застекленного предбанника. – Как так можно? Что с тобой случилось?

– Не задуши меня, – улыбнулась я, когда Маринка попробовала меня обнять. – Ты присаживайся – много тут рассказывать предстоит!

– Слушай, откуда у тебя столько денег, чтобы в этом медицинском центре лежать? У меня их нет, чтобы оплатить твое лечение! – надула губы Марина.

– Палату и все лечение оплачивает Глеб Андреевич Самохвалов, – медленно произнесла я и сделала театральную паузу, чтобы посмотреть на тот эффект, который такая информация произведет на мою золовку.

– Господи, этот святоша тебя сбил? Где? Когда это произошло? Ты же понимаешь, что ты можешь совершенно спокойно потребовать от него компенсации? – как же у меня уже голова болит от этой сороки!

– Марин, если ты сейчас не перестанешь так быстро говорить, я тебе ничего не расскажу, и ты поедешь домой! – разозлилась я – можно пожалеть жертву ДТП и помолчать хоть немного?

– Все, молчу и слушаю тебя внимательно! – кивнула золовка и, наконец, пристроилась на стул.

– Меня сбила возле этого центра, возле въездных ворот, супруга Глеба Андреевича Виктория Геннадьевна, – вздохнула я и начала рассказывать. – Я не помню, как именно это произошло. О том, что сбила меня она, мне рассказал мой лечащий врач – он же и есть главный врач этого центра Петр Анисимович Жданов.

– Боже мой, как быть? А как ты не заметила, что на тебя машина едет? – глаза Маринки округлились.

– Меня уволили сегодня утром, – я невесело усмехнулась. – Я шла с работы, шла в своих мыслях, не замечала ничего вокруг. Меня уволили за недостачу. Только она не по моей вине произошла. Уволили, денег не заплатили вообще ни копейки. Я не знала, что мне делать. Шла и думала, как быть, потому что коллекторы звонками затюкали совсем меня – они звонили даже тогда, когда я на работе была. Шла и не знала, что сделать можно. Денег нет. Я не знала, чем платить.

– Почему ты так говоришь? У тебя что-то изменилось? – Маринка уставилась на меня удивленными глазами. – Ты нашла деньги?

– Почти. Точнее, очень хочется верить в то, что вопрос с коллекторами скоро будет закрыт, – я хитро улыбнулась. – Глеб Андреевич Самохвалов пообещал решить вопрос с коллекторами, когда узнал, что они меня доматывают. Вроде как владелец банка, где Семен набрал кредитов, он же владелец коллекторского агентства, знаком каким-то образом супругу Виктории Геннадьевны Самохваловой Глебу Андреевичу. Как он сказал, он попробует договориться и решить вопрос каким-то иным способом. Каким – я пока не знаю. Но если он слово сдержит, то я буду просто счастлива. 

– Скажи-ка мне, а ты заявление на него написала? – Маринка хлопнула на меня глазами, словно приведение увидела.

– Нет, я не стала писать на него заявление. Точнее, не на него, а на нее, – опять я невесело усмехнулась. – Меня поместили сюда, в элитный медицинский центр. Цветы на столике, обходительное отношение ко мне. На меня смотрят здесь не как на неудачницу, как это в обычных больницах происходит, а как на нормального человека. Да, мне все лечение здесь оплачивают Глеб Андреевич и главный врач центра Петр Анисимович Жданов. Как оба говорят – это их упущение, что такое ДТП произошло. Поэтому они и принялись тут соревноваться, чтобы меня лечить. 

– Машка, что ж ты такая дурочка! – запричитала Маринка. – Ты понимаешь, какую компенсацию ты с него можешь получить? Да этот Самохвалов – идеальный бизнесмен! Он так за свою репутацию трясется, что не описать! Ты хоть раз видела про него хоть что-то в желтой прессе? Я тут, пока ты мне все рассказывала, решила посмотреть, есть хоть что-то про то, как его жена сбила тебя! Ни слова! Тишина полнейшая, понимаешь? Ну не может быть такого, чтобы никто ничего не видел! А ты не стала заявление на него писать! Да компенсация с него, которую ты получить с него можешь, не только поможет долги перед коллекторами закрыть, но и маме твоей операцию сделать нормальную, чтобы она ходить могла начать! А ты не стала заявление на него писать! Да их же привлечь должны! Как это было? На дороге она тебя сбила? Где пропустить должна?

– Нет, на тротуаре, – вздохнула я. Вот поэтому я и не хотела бы, чтобы Маринка знала много подробностей. Сама виновата – рассказала слишком много ей!

– Тем более! Значит, она под наркотиками была! Или пьяная! А ты не стала заявление писать! Припугнула бы его, что напишешь на его супругу заявление! Срубила бы побольше с него денег! А ты и не думаешь об этом! – понять Маринку можно было – все события моей последней жизни проходили у нее на глазах. И то, как я судорожно ищу деньги на погашение долга, она тоже видела. Но вот я не хочу ничего лишнего от Самохвалова! Разрешил бы он мою проблему с коллекторами – и мне этого будет достаточно!

– Марин, – вздохнула я. – Мне не нужно ничего лишнего от него. Потому что таким людям лучше не мешать. Он пообещал, что решит вопрос с коллекторами. Пусть решит эти проблемы. И больше мне ничего не нужно, – про его приглашение меня к нему в компанию после выписки и реабилитации я решила не говорить. – А на операцию маме я заработаю. Справлюсь – найду деньги, заработаю. Но операцию я ей сделаю точно!

Маринка покачала головой и стала собираться домой.

– Не обижайся, подруга, – пожала она плечами. – Но ты слишком простая. Не в твоем положении такой простой быть. Поэтому постарайся все-таки получить с него по максимуму. А я к маме поехала. Она не знает, что ты в больнице. Я не говорю ей. Кризиса ей точно не нужно. 

Я кивнула и откинулась на спинку кровати, чтобы приготовиться ко сну. Слишком тяжелый день у меня сегодня был. Маринка обещала написать мне, когда приедет домой к маме – после того, как она выставила квартиру на продажу, она переехала к моей маме. Их с Семеном мать умерла незадолго до аварии с нашей Анютой. И теперь, по сути, у меня не осталось никого, к кому я могла бы обратиться за помощью. Кроме Маринки.