Петербургский ноктюрн

Часть 1 (глава 13)

                                               Глава тринадцатая

Как всегда, при погружении Рауль почувствовал удивительную свободу и лёгкость, словно вода смыла его метания и тревоги. Глубина манила к себе, затягивала, слегка кружилась голова, но приятно, скорее, от удовольствия, чем от перемены давления. Цвет воды здесь был удивительным, бирюзовым, глубоким, и, когда они доплыли до дна, стал ещё ярче и насыщеннее. На дне росли водоросли, напоминающие цветы, и над ними постоянно скользили рыбы, по камням и песку пробегали шустрые крабы, которые очень нравились Ирине. Рауль знал об этом, и радовался этим забавным существам вместе с ней. Жена плыла рядом, и его взгляд постоянно обращался к ней. Тоненькая, изящная, она сама напоминала подводный цветок, и сердце Рауля неожиданно затопила волна нежности и раскаяния. Что он делает? Зачем? Почему мог жить рядом с Анжелой так долго и не сходить с ума по ней? Даже после плена он вернулся к Ирине и не тосковал об Анжеле и их близости. Почему же после того, как он провёл возле неё в больнице те четыре дня, всё в его душе перевернулось и не может прийти в норму? Почему, стоит ей хоть немного почувствовать себя плохо, и сердце обрывается, падает куда-то, и дышать становится трудно? Что это – страх потери или всё-таки любовь? Но разве можно любить обеих женщин? В том, что он любит Ирину, у Рауля не было ни малейших сомнений. Тогда как определить чувство, которое он испытывает по отношению к Анжеле?.. Он с досадой заставил себя переключиться на мир, который окружил его, и хотя бы на это время выбросить Анжелу из головы… Ирина тронула его за руку, и он проследил за её взглядом. Мимо них медленно проплывал большой кальмар, шевеля щупальцами, а вслед за ним мчалась стайка разноцветных рыбок, словно яркие радуги рассекали воду. Впереди показался коралловый риф, небольшой, но очень красивый. Собственно, к нему они с Ириной и держали путь. Оглянувшись, Рауль увидел, что Жак и Маргарет не отстают от них, и показал на кораллы. Жак кивнул головой, и они подплыли ближе. Маргарет дотянулось рукой до коралловой веточки, и Рауль, поняв, что дочь очень хочет унести с собой на берег это чудо, отломил для неё красивый кусочек нежно-розового коралла. Она взяла его и спрятала в сумочку на боку.  И сразу же пронзило душу воспоминание о том, как они с Анжелой плыли после Эльзаса, и он подарил ей такую же веточку кораллов. Анжела сохранила её, она лежала в кабинете возле ноутбука, и всегда напоминала ей о том погружении. Непрошенное воспоминание опять лишило покоя, и он опять запретил себе думать обо всём, что связано с Анжелой.

- Как ты думаешь, бутербродов хватит? – спросила Светлана у Анжелы, уложив приготовленное на бумажные тарелки.

Не услышав ответа, она перевела взгляд на подругу. Анжела с отсутствующим видом смотрела на море, словно хотела сквозь его толщу увидеть тех, кто уплыл в подводное царство. Почувствовав Светкин взгляд, она виновато ответила:

- Ты что-то сказала? Прости, я не расслышала…

- Да уж, где тебе расслышать… - в голосе Светланы сквозило недовольство, с которым она тщетно пыталась справиться, начиная с момента, когда Виктор прочитал ей нотацию на эту тему. – Я спросила тебя, достаточно ли бутербродов.

- Не знаю… Наверное, достаточно. Я есть не хочу, поэтому мне трудно судить.

- Но ты ведь не одна здесь. У нас пятеро мужиков, четыре женщины и Иришка, и, наверное, только ты не хочешь есть.

- Светуль, чего ты сердишься? Я всего лишь сказала, что не знаю, хватит бутербродов или нет. Кроме них, что-то же ещё будет, верно?

- Есть ещё пирог, приготовленный Долли, есть печенье, есть шоколадки. Это из холодного. Ну, и ещё есть в большом термосе тушёное мясо, это потом достанем, когда будем есть.

- Тогда наверняка бутербродов достаточно. В конце концов, можно ведь подрезать, если кто-то останется голодным.

- Нужно ещё овощи порезать, сделать лёгкий салатик. Здесь помидоры и огурчики маленькие есть.

- Давай порежем, - согласилась Анжела.

- Тогда режь огурцы, а я помидорами займусь. Вот большая тарелка, режь прямо туда.

Света протянула Анжеле пакет с огурцами, дощечку и нож, и та молча принялась за работу.

- Ты только кожицу срезай, - попросила Света, - а то невкусно будет.

Анжела кивнула и стала очищать огурцы. Они работали молча, и Светке стало тоскливо и от этого молчания, и от собственного раздражения, с которым никак не удавалось справиться. Вот ведь странно: когда они познакомились, любовником Анжелы был её жених Вадим, которого Света терпеть не могла, но она никогда не испытывала раздражения по этому поводу, а теперь из-за этой раздвоённости подруги готова была рвать и метать. Наверное, если бы мужем Анжелы был не Жак, а кто-то другой, Светке было бы безразлично, что происходит, она бы лишь сопереживала ей и старалась поддержать, а не лезть с нравоучениями. Но Жак… он же лучше всех, вместе взятых, как можно этого не понимать? Да, Рауль, конечно, талантливый артист и очень приятный человек, но как мужчина Жак в тысячу раз лучше, красивее, да, в конце концов, просто моложе. И, не смотря на это, Анжелу тянет к Раулю, и она готова уже прыгнуть к нему в постель, не думая ни о матери, ни о муже, ни о детях, которые тоже непременно пострадают, если разладится жизнь их родителей. Светка, подумав так, почувствовала отвращение к самой себе: Анжела сделала ей столько добра, и что теперь?.. Она злится на неё всерьёз и даже доходит в своих мыслях до откровенных грубостей. Ей захотелось срочно помириться с подругой, помириться так, чтобы даже тени недоразумения не осталось между ними. Если разобраться, ни один мужчина в мире не стоит их дружбы, кроме Витьки, конечно, но он-то этой дружбе не помеха.

- Анжела, - неуверенно сказала она, и почувствовала боль, заметив, как Анжела вздрогнула при её обращении, - ты прости меня, пожалуйста…

- За что, Светуля?.. За то, что я тебя сейчас страшно раздражаю?.. Так я сама себя раздражаю, так что просить прощения у меня тебе не за что… А общаться нам с тобой, наверное, ещё долго будет трудно…

- Почему? – растерянно спросила Светка, у которой от слов подруги даже губы задрожали.

- Потому что я вряд ли скоро начну вести себя так, чтобы не злить тебя… Понимаешь, мы с тобой раньше говорили обо всём, не задумываясь, а теперь я всегда буду помнить, что есть темы, которых в разговоре с тобой лучше не касаться… Мне придётся научиться жить и вариться в собственном котле, если можно так сказать…

- Анжела… - Светка растерялась и не на шутку испугалась. – Но ведь это означает конец дружбы…

- Почему конец? Никакой не конец… - вздохнула Анжела. – Может быть, когда-нибудь всё войдёт в свою колею… Знаешь, когда я умирала там, в палате, где Рауль сидел возле моей постели в течение четырёх дней, пытаясь вытащить меня… что-то изменилось и в нём, и во мне… Нам обоим это тяжело даётся. Может быть, мне тяжелее, потому что я и сейчас ещё не до конца поправилась… Ладно, давай поговорим о чём-то другом…

- Но я же люблю тебя, и я хочу, чтобы всё было по-прежнему, - чуть не плача, проговорила Светлана.

- А у нас с тобой всё по-прежнему. Ты по-прежнему можешь говорить со мной обо всём на свете, я пойму. Правда, Светуля, ничего не случилось, не расстраивайся.

- Ничего себе, не случилось… Ты не хочешь со мной говорить обо всём… Ты мне теперь не доверяешь, а говоришь, что ничего не случилось…

- Да причём здесь недоверие? Я тебе доверяю, но зачем напрасно вызывать твоё раздражение, если мои проблемы тебе непонятны? Светуль, правда, давай о чём-нибудь другом говорить. Скоро наши вернутся, будем веселиться… Смотри, твой муж дрыхнет на солнышке. Не хочешь к нему присоединиться? Мы же всё равно уже приготовили овощи для салата, а смешаем перед застольем.

- Ты меня спровадить пытаешься?

- Зачем? Я с тобой пойду загорать, только лягу в сторонке, чтобы вам с Витей не мешать.

Светка вздохнула и молча побрела к мужу. Витька не спал, посмотрел на неё из-под надвинутой на глаза  бейсболки и нахмурился:

- И с чего, скажи на милость, такое постное выражение лица на этом празднике жизни?

- Никакого праздника не чувствую, - возразила Света.

- Опять пыталась Анжелу воспитывать?

- Не пыталась… Просто мы с ней перестали понимать друг друга, даже говорить не о чем.

- Свет, ты меня поражаешь. Ну, чего ты от неё хочешь? Не видишь, что ли, что ей совсем паршиво. И ей, и Раулю… Я тебе говорю-говорю, а ты меня словно не слышишь, всё пытаешься сделать людей не такими, как они есть… Оставь это занятие, Свет… А то ведь и, правда, можно подругу потерять.

Светка легла рядом с ним и тихонько заплакала, уткнувшись ему в плечо. Витька растерялся, он не выносил слёзы жены, сразу начинал чувствовать себя виноватым, даже если не он являлся их причиной.

- Свет, ну не плачь, не надо… Ну, маленькая моя, я так тебя люблю… Не реви, пожалуйста, а то мне тоже хочется заплакать…

- Светуль, ну, правда, чего ты раскисла? – неожиданно услышала Светка голос Анжелы, и, повернув голову, увидела, что подруга присела рядом с ними. – Всё у нас с тобой хорошо. Не переживай.

- Ага, хорошо, а ты не хочешь со мной говорить, - жалобно всхлипнула Света.

Анжела засмеялась и обняла подругу. И Светке сразу стало легко и спокойно.

- Анжела, давай никогда не будем ссориться, мы же раньше не ссорились, и теперь не будем, ладно?

- Конечно, не будем. Мы и не ссорились с тобой, просто немного не поняли друг друга. Это не страшно, Светуля. Человек иногда сам себя не может понять, тем более другого человека, даже очень близкого. Не грусти, всё хорошо, и ничто в мире не заставит нас поссориться.

Витька растроганно смотрел на своих девчонок:

- Эх, какие же вы у меня дурочки, - сказал с нежностью. – Две большие балды, и я вас очень люблю.

- Мы тебя тоже очень любим, Витенька, - улыбнулась Анжела.

- А где Валерий с Иришкой и Мишель? – спросила Света. – Я не заметила, пока готовила, куда они подевались.

- Пошли остров обследовать, - ответил Витька.

- А почему ты к ним не присоединился?

- Мне лениво… Ну, остров как остров… вон скала красивая, так её и отсюда видно. Наверняка эта бухточка – лучшее место, раз мы здесь якорь бросили.

- Я помню, когда погружались в Ницце, костюмы надевали, а сейчас только акваланги нацепили… странно как-то.

- Ничего странного, Светуля, - ответила Анжела. – Если костюмы не взяли, значит, здесь не очень глубоко, а на большую глубину они не будут погружаться. Жаль, что Жак такой упрямый, не позволяет мне ничего, запрещённого врачами…

- И правильно делает. У тебя и так слишком часто сейчас голова болит, а при погружении всё-таки давление меняется, даже если не очень глубоко. Зачем тебе лишние проблемы?

К ним подошли Мишель и Валерий с Иришкой.

- Мамуля, мы обошли островок по берегу, - радостно сообщила девочка. - Он совсем небольшой, и ничего особенного там дальше нет. Берег как берег…

- Что и требовалось доказать, - весело заявил Витька. – Вот видишь, Свет, я был прав, что ленился.

- Ты всегда находишь повод оправдать свою лень, - засмеялась Светлана, у которой окончательно наладилось настроение.

- Скоро там наши вынырнут? – недовольно спросил Виктор. – Я уже проголодался.

- Кто бы сомневался… - усмехнулась Анжела. – Ты, Витюша, всегда голодный, потому что Светка тебя избаловала своими кулинарными изысками.

Не успела она договорить, как над водой показалась голова Рауля, а вслед за ним вынырнули и остальные и поплыли к берегу. Выбравшись на песок, Рауль стащил с себя акваланг и принялся помогать Ирине, что-то оживлённо говоря ей. Анжела обратила внимание на то, что после подводного плавания его растерянность исчезла, и сейчас он выглядел весёлым и радостным. Избавив жену от акваланга, Рауль подхватил её на руки и расцеловал, смеясь над чем-то, потом осторожно поставил на песок и ещё раз на минуту привлёк к себе, что-то сказав на ухо, отчего Ирина расхохоталась, как девчонка. Подобрав оба акваланга, и обняв её другой рукой, Рауль пошёл к тому месту, где были сложены вещи, на ходу улыбнувшись загорающим друзьям. Следом за ними, разговаривая, шли Жак и Маргарет. Жак помахал Анжеле рукой, и, оставив акваланги возле сумок, подошёл к ней, присел рядом и обнял. Сразу вслед за ним подошла Маргарет и тоже устроилась на песочке. Рауль с Ириной задержались возле вещей.

- Как поплавали? – спросила Анжела, стараясь, чтобы голос звучал максимально весело.

- Отлично! Там не очень глубоко, зато красиво. И без костюмов чувствуешь себя намного легче и свободнее. Вот бы ещё жабры иметь вместо акваланга…

- Нет уж, у Ихтиандра незавидная доля…

- У кого? – не понял Жак.

- Есть такой роман русского писателя Беляева «Человек-амфибия», там героя звали Ихтиандром. Вот ему в детстве учёный вживил жабры…

- Хороший роман?

- Хороший… только грустный.

- Тогда обойдёмся без жабр, - согласился Жак. – Как там наш пикник? Не знаю, как остальные подводники, а я проголодался страшно.

- Вот видишь, Анжела, не я один такой прожорливый, - обрадовался Витька. – Эй, Рауль, где вы там застряли?

- Мы уже здесь, - ответил Рауль со смехом, незаметно подойдя и встав прямо за спиной Виктора. – И тоже готовы приступить к пикнику. Налетались, теперь есть хочется.

- Чего вы сделали? – удивился Витька.

- Мы летали. Шучу, конечно, но там, под водой, возникает иногда ощущение полёта, во всяком случае, у меня.

- У меня тоже, - с улыбкой сказала Ирина. – Плывёшь, смотришь на подводную красоту, и кажется, что в жизни нет никаких проблем, боли, огорчений… Там царит такая гармония, что грешно думать о чём-то грустном… И в душе возникает удивительный покой, и вот именно ощущение, что за спиной выросли крылья, и ты летишь… всё равно куда и зачем…

- Светуля, пойдём, накроем нашу скатерть-самобранку, - предложила Анжела, вставая.

- Ага, пойдём, - вскочила Света с готовностью приступить к делу.

- Вам помочь? – спросил Жак.

- Нет, не нужно, мы справимся. Отдыхай, - Анжела улыбнулась мужу, поцеловала его и быстро пошла к месту пикника, вслед за ней побежала Света. 

Догнав подругу и посмотрев ей в лицо, Света вздохнула:

- Анжела, родненькая, пожалуйста, возьми себя в руки… Ну, чтобы хоть никому не было заметно, что с тобой творится…

- Для этого я и ушла, - тихо ответила Анжела, - чтобы взять себя в руки... Светуля, мне жить не хочется…

- С ума сошла, - испуганно посмотрела на неё Светка. – Как ты можешь такое говорить? У тебя же дети…

- Мне плохо, Светуль, если бы ты только знала, как мне плохо… Даже когда я умирала в плену, или когда меня убивала Франсуаза, мне не было так плохо, как сейчас. Мне кажется, что сейчас Рауль убивает мою душу – каждым своим прикосновением к жене, каждым поцелуем он убивает меня… раз за разом… убивает… - Анжела заплакала, закрыв лицо руками.

- Господи, что ты такое говоришь?.. – Светка окончательно растерялась, но обняла Анжелу, прикрыв её собой от друзей, которые, впрочем, не смотрели сейчас в их сторону.

Они сидели, обнявшись, и не заметили, как к ним подошёл Жак.

- Что случилось? Детка, ты же знаешь, что тебе нельзя расстраиваться… Ангел, родная моя, ну что ты… не нужно плакать… Маленькая моя, если бы я мог забрать себе твою боль… девочка моя…

Он мягко отстранил Свету, обнял жену, и, подняв на руки, понёс подальше от друзей, что-то продолжая говорить не ходу, успокаивая её и утешая. Светка смотрела им вслед, глотая слёзы, и не могла понять, как у Жака хватает сил и терпения на всё, что происходит с Анжелой, и какой должна быть любовь, чтобы мужчина забывал о себе, совсем забывал… Решив, что ей ни за что не понять этого, она стала готовить продукты для пикника, выкладывая их на большую скатерть, которую Анжела называла самобранкой.