Проклятие

Глава 10

Терал толкал себя в одну из младших беременных рабынь. Она плакала, что только больше зажег его огонь. Он не мог вытащить слезоточивое лицо этого мальчика-девушки из головы. Он смеялся, как сумасшедший, безжалостно стучащий по девушке под ним. Эта сцена на днях была потрясающей. Когда Джерхал был первым, кто выступил против этого пидора, он надеялся, что произойдет что-то подобное. Джерхал не знал, как сдержаться, когда спарринговал. Он видел, как Малак и его группа подхалимов почти не останавливали Джерхала от направления к спарю. Они просто были слишком медленными.

Они столкнулись со щитами, великан начал брать на себя ответственность за поток битвы, а затем снова столкнулись со щитами. Он мог видеть каждую каплю пота на лице, когда Джерхал оставил свой щит и отвернулся от заряда. Большое немое животное знало, что у него есть, и вместо того, чтобы нырять вперед, что могло продлить бой еще одним или двумя качаниями, он повернулся спиной к Джерхалу, чтобы донести свой меч, чтобы пересеять входящий удар.

Если бы он справился с этим, это могло бы быть даже впечатляющий шаг отчаяния. Его собственное дыхание поймало, увидев, что он собирается достать этот клинок. Но как любитель мог сделать что-то, с чем эксперт никогда бы не справился? Его страх был необоснованным, он увидел меч Джерхаля и знал, где он пересеется. Он почти слышал крики до подключения лезвия.

Тот ребенок, о, крики этого ребенка, которые они почти стоили за последние два года каждой минуты. Он звучал как застрявшая свинья. Это было потрясающе. Какой слабый мальчик.

Он выстрелил в беременную девушку, наслаждаясь памятью. Затем ударила по лицу, насмехмеваясь: «Мне не нравится, когда ты плачешь. Это может быть мой ублюдок в твоем животе». Он снова ударил ее пощечину, почти без вести. "Рыв, ты слушаешь? Этот ублюдок может быть моим. Я не буду воспитывать сына плачущей сукой. Хватит хныкаться». Ему на самом деле понравилось, когда они плакали и кричали. Он был очень осторожен, чтобы не причинить им вред таким образом, чтобы оставить след, в конце концов, они были дорогим имуществом, но крики просто заставили его более взволнованным. Что обычно завело его двигатель снова, так это когда он впоследствии играл в эту игру. Он бы сказал им, что не любит, когда они плачут. Конечно, это только заставило их плакать сильнее, или если бы они были глупыми, они бы старались не плакать, что также соответствовало его потребностям. Он просто ущипывал или шлепал, пока слезы снова не текли. Нет ничего более веселого, чем живая хныкающая игрушка, чтобы снять свой гнев.

Он почти мог попробовать боль, его память об этом бою повторялась снова и снова, рыдания девочки под ним начали сливаться с его памятью о рыданиях этого мальчика-девочки. Ему нужно было снова услышать этот шум. Он хотел, чтобы снова услышал этот шум. Ему пришлось привлечь этого идиота в конкурс, который даст ему шанс заставить его снова издавать эти звуки.

Ему нужно было снова услышать этот шум

Ему нужно было снова услышать этот шум

Ему нужно было снова услышать этот шум

Ему нужно было снова услышать этот шум

Ему нужно было снова услышать этот шум

Ему нужно было снова услышать этот шум

Он пришел снова. Релиз был лучшим. Он был так доволен сенсацией, что почти хотел похвалить девушку. Затем он открыл глаза и заметил, что девушку нигде не видно. Ушел. Его правая рука держала его мужественность. Его освобождение произошло от него самого. Не рабыня. Он хмурился и поднял штаны, не беспокоясь о том, чтобы убраться. И пошел искать другую девушку. Его настроение все еще было хорошим, звуки криков этого мальчика и девочки очищают его лицо. Ему нужно было снова услышать этот шум.

Девушка заметила злой и безумный взгляд в глазах Терала, который становится намного сильнее. Он смеялся безумным смехом, в то время как слезы льлись на его собственное лицо, извращенный меланж удовольствия и боли создал ужасающую маску безумия, когда он начал д*****ь свою собственную мужественность в единственномятицу, которая дарила ей кошмары в течение нескольких недель. Сцена была настолько ужасной, что она

делала то, чего не делала годами. Ее инстинкт выживания кричил на нее, и она поддалась террору. В то время как Тераль ни на что не смотрела, смеясь, как сумасшедшая, она сбежала от него, проклиная цепи рабыни за шум, когда они царапали камню. Она бежала по коридорам, паника, выполнив полет на ноги. В конце концов она спряталась в далеком темном коридоре, стараясь не рыдать, и тихо молилась о помощи каждому богу, о котором знала.