Седьмой элемент

Глава седьмая. НЕНОРМАЛЬНАЯ БОЛЬНИЦА

  Глава седьмая. НЕНОРМАЛЬНАЯ БОЛЬНИЦА

   …Комарову снилось, что какой-то ржавый стальной прут воткнулся ему в голову, и пробил ее насквозь. Через образовавшуюся дыру, при желании, можно было видеть луну и звезды. Как ни странно, при этом, он не чувствовал никакой боли, только немного смущал легкий ветерок гулявший у него в голове. Почему-то больше всего его беспокоило, что этот космический сквозняк может выдуть из него остатки мозгов.

   Его положили на кровать и сказали, что будут делать операцию, но не сейчас, а пока надо ждать. Он тихо лежал, внимательно прислушиваясь к сквозняку в собственной голове, и ждал. Вдруг из комнаты начали выносить мебель: шкафы стулья, в общем, все кроме его кровати. Потом принесли унитазы и начали оборудовать в комнате туалет. Оставаться здесь он больше не мог, поднялся и пошел, осторожно прикрывая дырку в голове. Все комнаты были забиты кроватями, и на всех сидели или лежали люди, кровати были заняты людьми, и ему не было места среди этих людей.

   Он шел все дальше и дальше, и вдруг увидел врача - пухленького лысого толстячка в белом халате. Почему-то Андрей попросил его, чтобы тот положил его в изолятор. (Комаров только один раз в жизни лежал в изоляторе - в пионерском лагере. Маленький беленький домик, маленькие чистые комнаты.)

   - Хорошо - сказала врач, и отвел его к изолятору. Но изолятор оказался совсем не таким, каким Комаров помнил его с детства. Они подошли к огромному деревянному сараю. Весь сарай тоненькими жердочками был, разгорожен на участки и полон людей, и все они были уроды: или длинное туловище на совсем коротюсеньких ножках, или нет рук, ног, слюнявые дебильные физиономии, гноящиеся язвы. Людей было много, сотня, а может быть и тысяча.

   Посредине сарая стояло что-то вроде деревянного помоста, на нем лежали, обнявшись, совершенно голые парень и девушка. Тела их были покрыты багрово-фиолетовыми пятнами, кожа уже сошла, и видно было гниющее мясо. На Комарова никто не обратил внимания, каждый занимался своим делом. Парень и девушка занимались любовью. Андрей повернулся к врачу, но врача уже не было. Ему вдруг нестерпимо захотелось убежать отсюда, он бросился к воротам, но ворота сарая захлопнулись перед самым его носом.

   "Выпустите меня" - закричал он, и услышал за спиной хохот. Он обернулся и увидел, что тысячи глаз смотрят на него. Уроды смотрели на него и мерзко смеялись. Все! Теперь их уже была не тысяча, а гораздо больше, и все они надвигались на него, протягивая свои безобразные культи и обрубки.

   Комаров полез вверх по стене, но уроды и не думали от него отставать. В ужасе он закричал: "Оставьте меня, я ранен!" - но известие о ране вызвало у преследователей лишь бурю восторга, и они с удвоенной энергией продолжали погоню. "Господи - подумал он - За что они меня так ненавидят, эти несчастные? Ведь я такой же, как и они..." - и тут же он поймал себя на лицемерии. Как раз в этом-то все и дело, что он не считает себя таким же, как они! Ведь он погнушался их обществом, побрезговал ими. Но сколько ни старался преодолеть в себе чувство гадливости, он не мог.

   А между тем уроды были уже совсем близко, лезть дальше было некуда - мешала крыша. Комаров остановился и увидел, что его догоняют. Впереди всех была девушка, та самая. Наконец она догнала его и прижалась к нему своим ужасным телом. На ее изуродованном проказой (или еще чем?) лице ясно читалось выражение садистского удовольствия: "Ты побрезговал мною, так на тебе!" Она прижималась к нему все теснее и теснее, лицо ее становилось все ближе и ближе, и тут Комаров проснулся.

   Он вытащил руку из-под одеяла и потрогал висок. Легкий сквознячок все еще бродил в его голове, хотя самой дыры уже не было...

   * * *

   Он лежал на спине, смотрел на высокий белый потолок, такой ровный и гладкий, что даже не за что было зацепиться взглядом, и в голову ему лезли всякие глупые мысли. К примеру, почему этот потолок такой ровный и гладкий? На любом потолке есть маленькие трещинки, выпуклости, разводы, на худой конец просто крошечные точки оставленные мухами, но этот был идеален. Это было даже скучно. И стены тоже были идеально ровные и гладкие.

   "Наверное, финны ремонт делали, - подумал он машинально, - надо будет спросить у врача. Впрочем, зачем мне это?"

   Он протянул руку и нажал кнопку. Тут же открылась дверь и в палату вошла медсестра, можно было подумать, что она все время стояла за дверью и ждала его звонка. На ней был короткий белый халат, а на голове маленькая белая шапочка. Она была молодая и очень хорошенькая, впрочем, как и все медсестры в этой ненормальной больнице, их словно собрали сюда со всех мыслимых конкурсов красоты. Тут были и нежные блондинки с голубыми глазами, и страстные кареглазые брюнетки, и задумчивые шатенки, одним словом, девушки были самые разные, но все они были одинаково красивы, и очевидно, поэтому казались Комарову на одно лицо. Он все время путал их имена.

   Он попросил пить, и медсестра налила из графина воды, затем, очень осторожно, почти ласково просунула свою нежную ручку ему под голову и, приподняв ее начала поить его как ребенка. Вода была совершенно безвкусная, словно дистиллированная, но близость красивого женского тела придавала ей какой-то особый, неповторимый аромат, он мог бы пить эту воду вечно, но, к сожалению, она быстро кончилась.

   Девушка поставила пустой стакан на тумбочку и нагнулась над кроватью Комарова, чтобы поправить одеяло, короткий халатик задрался, и он увидел, что под халатом на ней ничего нет. Ему вдруг неудержимо захотелось дотронуться до ее такой мягкой и такой упругой на вид попки. Он даже спустил руку с кровати, но в последний момент остановил себя, подумав, что если девушка сделает шаг назад, то сама дотронется задом до его руки. Так и случилось: медсестра сделала шаг назад и скользнула своей голой попкой по ладони Комарова.

   - Извините, - сказал он и убрал руку.

   - Нет, ничего страшного, - ответила медсестра и улыбнулась, - Я сама виновата, я такая неловкая!

   - Наоборот, вы очень ловкая, и такая красивая! - сказал Комаров, - Честно говоря, я никак не могу понять, почему вы работаете здесь? Вы могли бы стать фотомоделью или манекенщицей.

   - Ну что вы, - улыбнулась девушка - О таких глупостях я даже не думаю. Для меня самое главное - медицина. Я учусь на втором курсе в Первом медицинском, собираюсь стать нейрохирургом.

   Комарову стало вдруг стыдно за свою глупую выходку: такая серьезная девушка, собирается стать нейрохирургом, будет ковыряться в чужих мозгах, а он...

   - Как будущий нейрохирург, вы не могли бы мне сказать, ушиб мозга, это очень опасно?

   - Конечно, ушиб мозга это серьезный диагноз, но у вас такая положительная динамика! И потом, молодой крепкий организм. Так что я думаю, недели через две вы забудете про свой ушиб и никогда о нем больше не вспомните! - и она жизнерадостно улыбнулась.

   Вошел врач, тот самый пухленький лысый толстячок из сна, и девушка еще раз улыбнувшись на прощание, удалилась.

   - Ну, как больной, голова не болит? - спросил врач.

   - Нет, не болит, спасибо. Только кружится немного. И еще такое странное ощущение я даже не знаю, как сказать. Мне почему-то кажется, что все вокруг какое-то ненастоящее, в жизни так не бывает!

   - В каком смысле?

   - Ну вот, например, у вас тут так чисто, оборудование все импортное, сестры просто красавицы, и такие вежливые, исполнительные. Может быть это кремлевская больница?

   - Ну что вы, какие глупости! - доктор засмеялся, - Нет, это самая обычная больница, Љ39. Оборудование импортное - так ведь наше-то уже давно не выпускают. Медсестры красавицы - это уж мать природа постаралась, с этим бороться бессмысленно! Приходится терпеть!

   - Нет, я не против конечно, - поспешил уточнить Комаров, - просто в голове как-то все сразу не укладывается. Может быть это из-за травмы?

   - Вполне возможно, - согласился врач, - Выздоравливайте быстрее, и все сразу встанет на место. Да, кстати, там ваша жена пришла.

   - Она что, уже вернулась? - удивился Комаров, - Она же была на Канарах?

   - Не знаю, - пожал плечами врач, - Очевидно вернулась. Я могу разрешить только десять минут, и постарайтесь не волноваться.

   Жена принесла бананы, и, очистив один, тут же сунула Комарову в рот. Он жевал банан и слушал жену, которая рассказывала про свою работу, про шефа-бабника, и про какую-то Светку Борзунову, которая недавно вышла замуж и никак не может забеременеть.

   - Лен, подожди, - перебил ее Комаров, - Лучше расскажи, как там, на Канарах?

   Лена оборвала свой рассказ на полуслове, и вопросительно посмотрела на него, от неожиданности, забыв закрыть рот.

   - Ну ты же уезжала на Канары, - напомнил ей Комаров, - со своим шефом! Или на Багамы?

   - Какие Канары-Багамы? Спустись на землю, Комаров!

   - Я звонил тебе на работу, и мне сказали, что ты улетела с шефом на Канары!

   - А, так это наши девчонки пошутили! - засмеялась, Лена, - Они все время так шутят, не бери в голову! А я к маме, в Зарайск ездила. Я же тебе сообщение оставила, на автоответчике!

   - Ты же знаешь, что я никогда автоответчик не прослушиваю! Ну да черт с ним! Ты лучше вот что скажи, ты, когда шла сюда ничего необычного не заметила? Я хочу сказать, тебе эта больница не показалась странной?

   - Нет, ничего. Больница как больница, а в чем дело?

   - Ты посмотри хотя бы на потолок!

   Лена послушно задрала голову и уставилась на потолок.

   - Ну и что? Потолок как потолок, белый, ровный.

   - Вот именно! А почему он такой белый, ровный и гладкий, как ты думаешь?

   Жена пожала плечами.

   - Наверное, потому что покрасили! Может быть, финны ремонт делали? Или турки?

   - Ладно, черт с ним с потолком! А ты видела, какие здесь медсестры? Все как на подбор молодые, стройные, длинноногие. Прямо не больница, а конкурс красоты какой-то! И ладно бы одна, две, а то ведь все! Это же ненормально!

   - Ну, Комаров, оказывается ты и гад! - возмутилась жена, - Я как дура, ношусь по магазинам, кормлю его бананами апельсинами, а он тут у сестричек ножки рассматривает! Еле живой, сам голову поднять не может, а туда же!

   - Леночка, подожди, ты не правильно меня поняла! - попытался успокоить жену Комаров, - Я просто хотел сказать...

   - Правильно я тебя поняла! - перебила его жена, - Ты только домой вернись, я тебе такой конкурс красоты устрою!

   * * *

   Визит жены утомил Комарова, он закрыл глаза и почувствовал, как проваливается в какую-то липкую черную пустоту…

   - Так вы сказали, что в ту ночь ставили эксперимент по преодолению светового барьера? - спросил профессор, выскребая миску из-под каши пучком травы, - А с какой целью позвольте узнать? Это что тема вашей диссертации?

   - Честно говоря, нет, - ответил Андрей, - Но я подумал, что если мне удастся разогнать ядра азота до сверхсветовой скорости… Тьфу черт! - он неожиданно прервал сам себя на полуслове, - Нет, ну это просто бред какой-то! Почему именно азота, а не урана или золота, наконец? И откуда эти волосатые обезьяны, пещера, клетки? Какая связь? Такое впечатление, что я сплю, и все это мне снится!

   - Тогда получается, что мы с Лерой тоже спим, и все вместе видим один и тот же сон! Разве так бывает? - спросил профессор.

   - А мне кажется, - скала Лера, - что это даже не сон, а... как бы это получше объяснить? Скажите, как, по-вашему, на что вот это все похоже?

   - Ну, я же сказал - сон, бред! - ответил Андрей.

   - А еще?

   - Еще? Не знаю! - Андрей задумался, - Похоже на фантастический фильм или роман!

   - Вот!

   - Что "вот"?

   Ну, вы представьте себе: какой-то писатель пишет книгу, взял и придумал все это! А так как мысль материальна, то в какой-то момент его фантазия материализовалась! И мы сейчас находимся в этой его материализованной фантазии!

   - Но это вообще полная чушь! - возмутился профессор, - Как мы-то могли попасть в эту его фантазию? И почему именно мы?

   - Да никак мы никуда не попадали! - объяснила девушка, - Ну как же вы не можете понять? Нас он тоже придумал!

   - В каком смысле? - попытался уточнить Андрей.

   - В том смысле, что мы не настоящие! Мы выдуманные герои, персонажи!

   - Ну, это уже не бред, это скорее шизофрения! - поставил диагноз профессор.

   - Постойте, профессор! - не согласился с ним Андрей, - А в этом что-то есть! Я тут вдруг заметил одну вещь! Оказывается, я практически ничего о себе не помню! Помню только что я аспирант, пишу диссертацию и все! А как пошел в первый класс, как закончил школу, выпускной - ничего не помню! И как в институте учился, тоже не помню! Да что там институт! Я родителей своих не помню! Я даже не помню, есть они у меня или я сирота, представляете? А вы профессор? Вы помните что-нибудь о себе?

   - Разумеется! Я все помню, мне еще рано впадать в маразм!

   - Ну и что вы помните?

   - Да все я помню! Я профессор, заведую кафедрой молекулярной физики, я женат...

   - Кстати, профессор, а как зовут вашу жену? - спросила Лера.

   - Мою жену зовут... э... - профессор на секунду замялся, - Вот черт, как же ее зовут? Ведь зовут же ее как-нибудь! Только что помнил! Впрочем, это не важно! Я ее все равно никогда не называю по имени! Птичка, рыбка, солнышко! Что-то в этом роде! Но зато я помню атомный вес бора!

   - С вами все ясно профессор! - сказала Лера, - Спрашивать, как звали девочку, с которой вы сидели за одной партой в школе бессмысленно!

   - А вы сами-то помните, своих одноклассников? - спросил уязвленный профессор.

   - Разумеется, нет! - ответила Лера, - В том-то и дело! Помню только, что сейчас я учусь на третьем курсе группа 7б, и что все мужики реагируют на меня как собаки Павлова на лампочку! Начинают пускать слюни! Причем все, не зависимо от возраста и занимаемой должности!

   - Не густо! - подвел итог Андрей, - Короче говоря, такое впечатление, что мы все помним только то, что написал про нас автор в своей книге! А если он не написал, к примеру, как зовут жену профессора, то тут уж вспоминай, не вспоминай - ничего не поможет!

   - Да, похоже, нам с автором не повезло! - вздохнула Лера.

   - Судя по тому безумию, которое здесь с нами творится, автор либо графоман, либо фантаст! - добавил профессор, - Что в сущности одно и то же! Эти господа, когда пишут свои с позволения сказать "произведения", не дают себе труда заглянуть даже в учебник физики за десятый класс! Я уж не говорю...

   - Но даже фантаст должен придерживаться хоть какого-то здравого смысла! - не дал договорить профессору Андрей, - Ну, вот скажите, какая связь между моим экспериментом и этими обезьянами? Где логика?

   - Какая логика? - ответил профессор, - О чем вы говорите? Я лично перестал читать фантастику с семнадцати лет!

   - А вот это напрасно профессор! - возразил Андрей, - В литературе, так же как и в физике есть свои законы - законы жанра!

   - Вы про то самое пресловутое ружье, которое висит на стене и непременно должно выстрелить? – саркастически ухмыльнулся профессор, - Так ведь нет никакого ружья! Где ружье?

   - Нет, - помотал головой Андрей, - я хотел сказать, что в фантастике, так же как впрочем, и вообще в приключенческой литературе есть такой прием: автор помещает своих героев в кошмарную и совершенно безвыходную ситуацию, а затем, в самый последний момент, когда гибель кажется неотвратимой, спасает их!

   - Вы вспомните еще бога из машины! - саркастически хмыкнул профессор.

   - Из какой машины? - спросила Лера.

   - В древнегреческом театре машиной называли подъемный механизм в глубине сцены, - начал объяснять профессор, - Так вот, когда действие драмы заходило в тупик, и автор не знал, как разрешить ситуацию появлялся вдруг бог из этой машины и ставил все на свои места.

   Он хотел еще что-то добавить, но тут появился Ыытых.

   - Самцы на выход с вещами! - провозгласил он, - Самка остается!..."

   * * *

   Комаров открыл глаза - в окно светила яркая круглая луна. Сон оставил после себя неприятный осадок, хотелось поскорее забыть его, он попытался думать о чем-либо другом, но мысль упорно возвращалась к несчастным героям, брошенным Комаровым на произвол судьбы. Тогда он нажал на кнопку звонка и, как всегда незамедлительно, появилась девушка в белом халате, как ему показалось та же самая. В руках у нее была толстая тетрадь и авторучка.

   - Я подумала, что вам, наверное, захочется написать письмо, или просто записать какие-то умные мысли! - сказала она и положила письменные принадлежности на тумбочку.

   - Спасибо! - проговорил Комаров слегка удивленный больничным сервисом.

   Девушка вышла, а он взял тетрадь, ручку и начал писать.

   * * *

   "...Перед профессором фон Штеером сидела корреспондентка Парижской газеты "Ле Суар" Сюзанна Дюпре. Одета девушка была, пожалуй, слишком легко, даже для жаркого летнего дня - прозрачная маечка на тонких бретельках не скрывала юную хорошей формы грудь, а ниже... ниже профессор старался просто не смотреть.

   - На создание Большого Адронного Коллайдера были затрачены колоссальные средства! - проговорила девушка смело, и даже как бы с вызовом глядя в глаза профессору, - Этих денег хватило бы, чтобы накормить всех голодающих Азии Африки и Латинской Америки, и еще осталось бы. Не кажется ли вам, профессор, что было бы разумнее направить эти средства на помощь беднякам или, к примеру, на сохранение окружающей среды?

   - Извините девушка, как, по-вашему: для чего живет человек? Нет, лучше так: для чего вообще нужны люди?

   - То есть? - слегка растерялась журналистка, - В каком смысле?

   - Ну, вот есть прекрасная планета Земля, леса, реки, озера, моря, горы, птицы, рыбы, животные. И все это существует в полной гармони. Казалось бы, природе человек не нужен, ей и без него хорошо! Но, тем не менее, появляется он, гомо сапиенс - уничтожает леса, губит животных, отравляет реки, озера, изводит рыбу, отравляет воздух и так далее, вы сами знаете! Зачем?

   - Ну... я не знаю! А как, по-вашему?

   - По-моему, в природе нет ничего лишнего! И если человек все-таки появился то, разумеется, не для того чтобы сладко есть много пить и постоянно совокупляться... - тут, взгляд профессора скользнул вниз, и слова застряли у него в горле: короткая юбочка журналистки задралась, и ему в первый момент показалось, что девушка в спешке забыла надеть нижнее белье. Через пару секунд он понял что, ошибся, белье все-таки было, только совершенно прозрачное.

   - Ну и... - подбодрила его журналистка.

   - Что и? - переспросил сбитый с толку ученый.

   - Вы сказали "совокупляться". И что дальше?

   - Я сказал "совокупляться"? - удивился профессор, - С кем?

   Девушка не удержалась и прыснула, деликатно прикрыв рот ладошкой.

   - Извините, - пробормотал профессор. Наглой француженке все-таки удалось его смутить, - Я хотел сказать, что смысл человеческой жизни вовсе не в том, чтобы получать удовольствия и наслаждаться жизнью, а в том, чтобы познавать окружающий мир!

   - Очень интересная мысль, профессор, - проговорила девушка с какой-то странной улыбкой, - И мне хотелось бы обсудить ее с вами где-нибудь в менее официальной обстановке. Скажем, у меня в номере сегодня вечером в девять тридцать, вас устроит?

   - Устроит, - ответил профессор, стараясь не опускать взгляда ниже плеч девушки.

   - Гостиница "Сюис" номер 312, я буду вас ждать!

   Сюзанна Дюпре вышла из кабинета, а профессор все продолжал смотреть на захлопнувшуюся за ней дверь.

   - Девять тридцать... - пробормотал он, и тут вспомнил, что на десять часов назначен эксперимент! Столкновение встречных пучков протонов летящих с почти световой скоростью! По всем расчетам суммарной энергии частиц должно хватить на создание точки сингулярности! Пусть всего на одну десятимиллионную долю секунды, но здесь на земле в ЦЕРНе будет воссоздано рождение вселенной, Большой Взрыв! Как же он мог забыть об этом? Он хотел броситься вслед за девушкой, извиниться, сказать, что не сможет сегодня придти, но потом вдруг передумал...

   * * *

   Комарова вылечили на удивление быстро, уже через две недели он смог вставать и самостоятельно передвигаться по палате, а еще через неделю его выписали из "ненормальной" больницы.

   Едва переступив порог собственной квартиры, Андрей тут же бросился к компьютеру, включил его, и не увидел ничего кроме лаконичного сообщения на черном экране: "C:>". Похоже, кто-то не только стер всю информацию, но еще и отформатировал жесткий диск.

   - Да, кстати, тут приходил твой издатель, Кобылкин, - сообщила жена, - Он сказал, что ему нужно какие-то файлы забрать с твоего компьютера. Я разрешила. Он даже бумагу мне показал, с твоей подписью. А что, не надо было?

   - Да нет, все в порядке, - ответил Комаров и выключил бесполезный ящик.

   Это была катастрофа! Конечно, кое-что у него было на дискетах, кое-что должно было сохраниться в Интернете, но главное, он совершенно не был уверен, что после восстановления информации его компьютер вновь обретет свои фантастические возможности.

   Вована найти не удалось, секретарша сказала, что он улетел в Швейцарию, и когда вернется неизвестно. Он пробовал позвонить на свою новую престижную работу, но там ему сказали, что Объединенный Холдинг уже две недели как перестал существовать, а в здании теперь разместилась финансово-нефтяная группа "Нимфея".

   * * *

   Он с отвращением ел темно красный, красивый, но совершенно безвкусный борщ и думал о том, как все вокруг переменилось, с тех пор как он вышел из больницы.

   Информацию на компьютере он восстановил почти полностью, но ничего нового написать так и не смог. Стоило ему открыть текстовый редактор, как все слова становились вдруг корявыми и пошлыми, и ни за что не хотели составить хотя бы одну, нормальную, законченную по смыслу фразу.

   Он приписывал это последствиям травмы, хотя чувствовал себя довольно хорошо, пожалуй, даже лучше чем до больницы, голова не болела совершенно, а все тело наполнилось какой-то новой, неистовой энергией. И все-таки он понимал, что с ним что-то не в порядке, порой ему даже начинало казаться, что он попал в другой мир. На первый взгляд этот мир был точной копией того мира, в котором он жил до болезни, и, тем не менее, это был совсем не тот мир. Он отличался от того, настоящего мира именно как копия отличается от оригинала. Иногда, ему даже удавалось заметить некоторые странные вещи, разного рода несоответствия, но каждый раз это были такие мелочи, что говорить о них было просто смешно.

   Он с трудом проглотил еще одну ложку борща, и все-таки не выдержал.

   - Слушай Лен, ты, что этот борщ на дистиллированной воде варила, что ли? Он совершенно безвкусный!

   В ответ жена недоуменно пожала плечами:

   - Наверное, я забыла посолить, возьми соль, посоли.

   Он насыпал себе в тарелку соли, но лучше не стало. Стало, пожалуй, еще противней. Он отложил ложку и посмотрел на жену: она совершенно спокойно, и вроде даже с аппетитом уплетала свой борщ.

   Знаешь, Лен, - сказал он неожиданно для себя, - Я сегодня, когда ехал на метро домой, то как-то так задумался и проехал остановку, на которой всегда делаю пересадку, ты же знаешь, я всегда пересаживаюсь на Лубянке. А когда хватился, смотрю уже подъезжаю к своим Кузьминкам. Вышел на станцию, стою, смотрю и никак не могу понять, как это могло случиться?

   - Что случится? - не поняла жена.

   - Ну, как я мог попасть из Сокольников в Кузьминки без пересадки?

   - Ты же доехал до дома, не заблудился, так чем же ты еще недоволен?

   - Но я хочу понять, как это могло произойти?

   - Как, как. Ты же сам сказал что задумался. Ну вот, задумался, и машинально перешел на Лубянке, а потом, когда очнулся в Кузьминках от своих мыслей то, конечно уже, ничего и не помнил.

   - Но я же совершенно точно помню, что я не делал пересадку, я же не мог этого забыть!

   - Ну, какая, в конце концов, разница, делал ты пересадку или нет, и потом у тебя была такая тяжелая травма, после нее вполне возможны кратковременные провалы в памяти. Если говорить честно, то это просто чудо, что ты так легко отделался.

   Жена взяла его тарелку с недоеденным борщом и вылила остатки прямо в раковину.

   "Чего же она делает? - удивился про себя Комаров. - Ведь она засорит канализацию! Раньше она ни за что такого не сделала бы".

   Но канализация, как ни странно, не засорилась, а с бодрым хлюпающим звуком всосала капустную гущу.

   Жена занялась посудой, а Комаров отправился в комнату. Сегодня он купил сыну в подарок к новому году микроскоп, и не какой-нибудь игрушечный, а настоящий лабораторный микроскоп, и теперь ему захотелось его испытать.

   Он достал коробку, вытащил из нее прибор, настроил его на пустое предметное стеклышко, и принялся обшаривать взглядом комнату, в поисках достойного для наблюдения объекта. Не найдя ничего путного он глянул случайно в зеркало, и увидел себя.

   "Разумеется, вот самый подходящий для исследования объект, - подумал он - Только с чего начать?"

   Сначала он хотел выдернуть из головы волос, но пожалел: их итак, у него оставалось не слишком много. И тут он вспомнил картинку из школьного учебника: капля крови под микроскопом, лейкоциты, эритроциты и прочие кровяные тельца. Он ни разу не видел этого живьем, только на картинках и по телевизору.

   Не долго думая, он взял иголку, тщательно продезинфицировал ее одеколоном и проткнул себе палец. Через секунду, на месте укола, появилась алая капелька, он размазал ее по предметному стеклышку, и приник к окуляру. Некоторое время он молча крутил верньер и только сопел от напряжения. Затем он сказал: Вот черт!", через некоторое время, "Ни фига себе!", потом оторвался от микроскопа и закричал:

   - Лена, иди скорее сюда!

   - Ну, чего тебе, Комаров, - сказала Лена, возникнув на пороге комнаты, - Вечно ты не во время!

   - Иди сюда, смотри, чего я тебе покажу!

   - Я не могу, я унитаз чищу, - ответила жена и показала свои руки в резиновых перчатках.

   - Это не важно, ты будешь только смотреть. Иди сюда и загляни в микроскоп.

   Лена подошла и послушно приникла правым глазом к окуляру. - Ну, что ты там видишь? - спросил Комаров. От нетерпения он не мог стоять на месте и слегка пританцовывал вокруг жены.

   - Чего, чего, ничего не вижу! - ответила жена, - Красное все, как тот лак для ногтей, который я вчера не купила. А зря, хороший был лак, французский.

   - Да какой еще лак?! - разозлился Комаров, - Это же кровь!

   Лена оторвалась от микроскопа и посмотрела на него с недоверием.

   - Чья кровь?

   - Моя!

   - Ну и что теперь? Зачем ты меня сюда позвал?

   - Как, ты ничего не поняла? Помнишь, мы в школе проходили: красные кровяные тельца, белые кровяные тельца? Где они? Их же нет, вообще ничего нет, какая-то сплошная красноватая масса. Это же вообще не кровь!

   - Подожди, Комаров, ты только что говорил, что это твоя кровь, а теперь говоришь что это не кровь, ты, что совсем плохой?

   - Тихо, Лен, постой! Кажется, я все понял! Это все они, из той ненормальной больницы. Ну, ничего, теперь они у меня попляшут! А я-то дурак никак не мог понять чего это у них там все так чисто, красиво, медсестры вежливые, внимательные. А они оказывается, вот какими делами там занимаются! Взяли, выкачали у меня всю кровь, и заменили этой дрянью! То-то я смотрю, все вокруг после этой больницы стало какое-то не такое: еда безвкусная, солнце вроде светит, а не греет по настоящему, и вообще, все не то. И еще это метро дурацкое!

   - Да, кстати, а причем тут метро!

   - Я еще пока точно не знаю, но я докопаюсь, тут есть какая-то связь, я уверен!

   - Слушай Комаров, а может быть ты микроскоп, как-нибудь неправильно настроил? Ты же не специалист!

   - Да чего тут настраивать! Ты же видела там булыжник сбоку - это пылинка, значит изображение в фокусе, увеличение пять тысяч, должно быть все прекрасно видно, а там ни фига! Постой, Лен, у меня идея, а давай мы твою кровь проверим! - и Комаров схватил лежавшую рядом с микроскопом иголку.

   Увидев в руках у мужа огромную швейную иглу, которой раньше, в незапамятные времена, штопали носки, Лена дико завизжала и бросилась вон из комнаты. Заскочив в ванную и закрывшись на задвижку, она высказала мужу все, что о нем думает:

   - Маньяк, садист, извращенец! Надо же такое удумать, родную жену иголкой колоть! Ты же знаешь, как я боюсь всякой боли! И потом, там может быть какая угодно зараза. Помнишь, от чего умер отец Маяковского?

   - Конечно, кто же этого не знает? Уколол палец иголкой и умер от заражения крови. Но ведь я же свою одеколоном протер!

   - Ха-ха-ха! - ответила жена, и Комаров сам понял неубедительность своих доводов

   - Ну ладно, хочешь, я ее прокипячу в кастрюльке?

   - Не хочу! - ответила Лена, - Давай лучше так сделаем, если ты сомневаешься в своей крови, так пойди и сдай ее на анализ! В нашей поликлинике открылся специальный пункт приема, там у всех принимают, и даже анонимно. А мою кровь не трогай, она у меня нормальная, как у всех порядочных людей!

   - Точно! - обрадовался Комаров, - Так я смогу узнать, наконец, какую же дрянь они в меня влили. И, кроме того, у меня на руках будет официальный документ, уж тогда-то я этих эскулапов прижму! Ленка, ты умница, выходи скорее, я тебя поцелую!

   - А ты не будешь колоть меня своей страшной ржавой иглой?

   - Ну конечно не буду! - ответил Комаров.

   - Сейчас, я только приведу себя в порядок, - ответила жена, и за дверью послышался шум воды.

   * * *