Охота на выживших

Жизнь в темнице

Путь к месту назначения занимает несколько минут. Не пропускающий свет мешок заставляет ориентироваться интуитивно. Ровная поверхность сменяется лестницами, ведущими то вниз, то наверх. Постоянные возгласы сопровождающего стрелка заставляют двигаться быстрее и без остановок.

Мы на месте. С головы срывается успевший надоесть мешок, а в глаза бьёт яркий свет люминесцентных ламп. Огромный ангар, разделенный на отсеки. Каждое помещение имеет дверь с замком и смотровым окошком. Отличительной особенностью, бросающейся в глаза, является чистота помещения.

– Становись вдоль стены! – слышится возглас стрелка.

Второпях построившись, ждём дальнейших указаний. Быстро осмотревшись, не замечаю в строю Гвен. Её трудно не заметить. Состав тот же, а её нет.

– Наверно не дошла, – думаю про себя, – слишком тепло общался с ней мистер Смитт.

– Ты что-то потеряла? – обращается стрелок.

– Нет, сэр! – резко отвечаю на вопрос, – Шея затекла.

– У тебя будет возможность размять ее! – с ухмылкой произносит стрелок.

Пересчитав общее количество девушек, стрелок начинает сопровождать каждую до помещения. Спустя пятнадцать минут очередь доходит до меня. Схватив за запястье, стрелок тянет в самую дальнюю комнату. Открывает дверь и заталкивает внутрь. Слышится скрежет запираемого дверного замка и удаляющихся шагов.

Помещение представляет собой комнату размером три на пять метров с установленной кроватью и умывальником с краном. Небольшое окошко с решеткой пропускает скудные лучи света. Искусственное освещение отсутствует, поэтому приходится довольствоваться и этим. Койка не имеет пружин. Их заменяет вырезанный по контуру лист фанеры, делающий ее очень жесткой.

Ложусь на кровать и поджимаю под себя ноги, чтобы немного согреться. В голове полнейший эмоциональный вакуум: никакой горечи, отчаяния, сожаления… Абсолютно никаких эмоций. Заснуть тоже не удается, а я и не пытаюсь.

Слышу звук шагов по коридору. Сильно напрягаюсь в ожидании неожиданного гостя. Шаги совсем близко, буквально у моей двери и … Слышу скрежет проникающего ключа в замочную скважину. Дверь соседки через стену. Дверь открывается и, судя по шагам, входят двое.

– На колени, – слышится командный голос из-за стенки, – И сними одежду! 

Слышу начинающуюся возню и возражение девушки, за которыми следует звонкий хлопок пощёчины. Плач и слёзы, затем… Они получают то, зачем пришли. 

– Прошу Вас! Умоляю! Не надо! – слышу возражения соседки из-за стены. Мне становится очень жаль эту девушку. Все мы здесь стали заложницами поневоле, мы не виноваты в этом. И по несчастливой случайности она стала первой. Первой, кто постигнет весь тот ужас, который ждет каждую из нас.

Интересно, а куда делись те, кто жил тут до нас?

– Заткнись! – один из мужчин громко крикнул на неё и снова ударил, видимо по лицу, потому, что я услышала грохот. – Подними её.

Слышу возню и кряхтение, звук поднимаемого тела. Девушка громко плачет и подвывает. Я готова поклясться, что она вся трясётся и стыдливо прикрывает руками тело.

– Я тебе сказал, раздевайся! – рявкнул всё тот же командный голос. – Не хочешь? Помоги ей!

Похоже этот мужчина командир, нужно запомнить его голос, в моей ситуации нужно запоминать как можно больше любых деталей!

За стенкой послышался звук разрываемой ткани и громкие всхлипы девушки, которые сопровождались её настойчивым «нет». Секунд через пять возня закончилась, и наступила глухая тишина. Лишь методичные, размеренные шаги по камере. Похоже, командир обошёл девушку по кругу и внимательно осмотрел.

Мне даже не приходилось вставать с кровати, чтобы лучше расслышать то, что происходило за стеной. Они либо забыли закрыть за собой дверь, либо специально оставили её открытой, чтобы все слышали их действия и боялись.

Лично я – не боялась, я внимательно слушала этих мужчин. И чем дольше я вникала в это, тем лучше приходило осознание общей картины происходящего. Словно я не просто участвовала в какой-то жуткой игре, а одновременно была наблюдателем. Я поняла, что их нужно слушаться, если хочешь быть целой и живой. Тело заживёт и восстановится, а вот мёртвой ты отсюда не выйдешь.

– А ты хороша чертовка! – сказал командир и они с напарником дружно заржали. – Сегодня повеселимся! Ну что красотка, ублажишь двух бравых солдат?!

– Да пошли вы! Тьфу! – послышался тонкий и неуверенный голосок девушки.

– Сука! Она попала мне на китель! – крикнул второй и я слышу звонкий удар руки по телу и громкий грохот.

– Мы научим тебя повиновению! Ты будешь делать то, что мы хотим. Иначе я с тебя кожу спущу или отдам своему питбулю, который будет трахать тебя пока ты не сдохнешь! – сказал командир.

Ага! Значит тут держат собак! Нужно учитывать при побеге, это значительно осложнит всё, но я справлюсь. Сестра научила убивать собак, были времена, когда нам приходилось справляться с бешеными и изголодавшимися волкодавами.

Слышу лязг металла и шелест одежды. Видимо эти двое расстегнули ремни и стянули с себя штаны.

– Ставь её на колени! – командует один из них.

– Нет! – сопротивляется девушка. – Ах!

В моей голове вырисовывается картинка. Обнаженная девушка стоит на коленях между двумя мужчинами со спущенными штанами. Мне кажется, что у них очень сильно воняют члены. Не знаю почему. В нос ударило что-то кисло едкое. Не знаю, откуда это взялось. Наверное, слишком живое воображение. 

Вот, я вижу у себя в голове, как один из них жестко берет её за волосы и запрокидывает голову назад. Так, что у девушки вырывается хриплый выдох. Она, как затравленный заяц, смотрит в лицо своему убийце. Этот мужчина приближается к ней вплотную и что-то шепчет в лицо. От него несёт перегаром и едким запахом табака. Он заканчивает фразу и с брезгливостью отталкивает девушку от себя.

– Соси! – слышу я голос командира.

В голове снова рисуется картина. Девушка сидит на коленях. По её бледному лицу текут слёзы, разделяя его на три равные части. Нос и щёки красные от напряжения и ударов. Ей стыдно и противно одновременно. 

Вот она берёт в одну руку член напарника, ещё вялый, в другую берёт член командира, тоже ещё не возбужденный. Она обхватывает их стволы тонкими изящными пальцами и начинает натягивать шкурку на головку медленно и методично. Она очень часто хлюпает носом и пытается остановить поток слёз, но у неё это слабо получается.

– Я сказал, соси! – повторяет приказ командир.

Слышу повторный шлепок и всхлипывания девушки. Затем послышались чавкающие звуки и протяжный мужской стон. Я снова вижу у себя в голове образ, как она, стоя на коленях, по очереди отсасывает командиру и его напарнику. Как они упёрли руки в бёдра и подпихивают свои члены, так и, норовя затолкать ей их поглубже в глотку. Вот слышу, как она хрипит. 

Похоже, один из них обхватил её голову руками и затолкал свой член в её гортань. Наверное, у неё сейчас дико течёт слюна, смешиваясь со слезами, и стекает на обнаженную грудь.

– Ладно, хорош. Давай я спереди, ты сзади. – Сказал командир. Из-за стены доносятся быстрые шаги, скрип железной кровати и писк девушки.

Я прикрыла глаза, чтобы лучше увидеть картинку. Вот командир лёг на кровать. Его напарник сгрёб в охапку девушку и легко закинул её на командира сверху, лицом к нему. 

Слышу, как девушка верещит и просит отпустить её. Как она сопротивляется. Как они лупят её, то по заднице, то по рёбрам. Она сдается и обмякает. Лишь всхлипы напоминают, что она жива и в сознании.

– Ааааа – снова резкий крик несчастной.

А в моей голове видится, как командир затолкал свой член в её промежность, а его напарник зашёл сзади. Я инстинктивно сильнее поджала под себя ноги. Моя попка резко сжалась. Я почему-то на себе ощутила всю ту боль, что испытывала девушка за стеной. Я как будто наяву видела, как её изнутри разрывают два огромных члена. Как методично движутся в её дырочках. Как потные мужские тела трутся о её невинное мягкое тело с двух сторон.

Не знаю, почему я всё это так яростно пытаюсь представить, не лучше ли заткнуть уши и постараться не слышать? Но нет! Я должна знать, что там происходит! Хоть это и сводит меня с ума. Начинаю молиться. Мне это всегда помогает в трудную минуту! Каждый раз, когда я начинаю колебаться в вере, или в том, что на всё воля Господня, я сразу же молюсь. В этот момент мне становится легче и приходит уверенность в том, что я не одна. Бог со мной!

Крик девушки стих. Лишь иногда она тихонько вскрикивает. Но сильнее всего слышен скрип кровати, как она бьётся о стенки железными краями, как два мужика кряхтят и стонут от наслаждения. Им явно нравится насиловать эту девчонку в её щёлки.

– Смотри-ка, эта шлюшка потекла! Ей нравятся наши ласки! – заржал напарник. – Ты мне тоже нравишься сучка. – Послышался чавкающий звук. 

Мне показалось, что он либо поцеловал её, либо облизал ей щеку. 

– Нагни её ко мне поближе, я хочу покусать её сосочки, – голос командира.

В следующую секунду её протяжный вой, затем стон напарника и отчаянная долбежка потных тел.

Я вижу в голове, как он вцепился в её пухлые бёдра, и старательно врезается в её попку своим членом. Как он скользит в её раздолбанной дырочке. Он думает, что это смазка, но мне кажется, что это её кровь. Он порвал ей попку своей немытой колбасой.

А командир лежит на спине под ней и быстро двигает бёдрами, методично входя в узкое лоно этой девочки. Он пытается ухватиться зубами за мелькающие перед глазами розовые торчащие соски.

– Ааай! – взвыла девушка. – Видимо, всё-таки уцепился зубами за сосок и прикусил его. А другой рукой он сжал вторую грудь девушки. Да так, что его грязные ногти врезались в мягкую кожу и оставили красные следы.

Слышу как их движение и сопение участились, и мужчины одновременно кончили, издав протяжный стон. Мне кажется, что они даже не вытаскивали члены, а кончили прямо в неё.

– Слезай!

Вот за стенкой зашуршали, слышу лязг металла и тяжелые шаги. Затем лязг двери и звук проворачиваемого ключа в замке. Потом шаги удаляются. Я с замиранием сердца прислушиваюсь к ним и молюсь, чтобы не услышать, как они открывают ещё какую-то дверь. Но нет. Шаги удаляются.

Наступает тишина. Осязаемое напряжение повисло в воздухе, заставляющее каждую обитательницу смиренно ожидать участи. До утра никто больше так и не появился.

Яркие лучи пробивающегося сквозь решетку солнца ознаменовали наступление нового дня.

– Как бы сейчас хотелось оказаться снаружи и насладиться свежим осенним воздухом! – мелькнуло в мыслях.

Открывается окошко в двери, и передают помятую жестяную тарелку, наполненную отвратительным с виду варевом, и стакан воды. Делать нечего – принимаюсь за трапезу.

Слышу, как открывается окошко соседнего помещения, и начинается возня. Звон судорожно подбираемых ключей от двери и оклик напарника. Спустя мгновение, дверь открыта. Судя по гробовой тишине, их взору предстает нечто ужасное.

– Всем приготовиться к выходу! – слышится разносящаяся по коридору команда стрелка.

Открывается дверь, и я выхожу. Проходя мимо распахнутой двери соседней комнаты, мимолетно заглядываю внутрь. Ужасное зрелище: на полу лежит бедняжка в луже собственной крови. Лицо уже приобрело неестественный бледный окрас. Губы и подбородок испачканы кровью. По-видимому, после ухода вчерашних гостей она не стерпела унижения. Отсутствие в комнате верёвки или острых предметов заставили её прибегнуть к более радикальному способу свести счёты с жизнью. Она прокусила вены на правой руке и истекла кровью. Чудовищная смерть. Этот факт очень сильно встревожил стрелков.

– Всем выстроиться вдоль стены! – кричит стрелок, обнаруживший тело.

В ангаре появляется мистер Смитт. Он сильно взволнован и, первым делом, осматривает тело. Возвращается назад и начинает допрашивать стрелка:

– Как это могло произойти? 

– Не могу знать, сэр, – отвечает стрелок, – Вчера вечером по вашему пропуску её посещали Чарли и Дойл. Всё прошло в штатном режиме. Затем они удалились, а ночью это произошло! 

– Подскажи-ка мне, Виктор! Для чего ты сюда приставлен? – спрашивает мистер Смитт.

– Охранять девушек и следить за тем, чтобы ничего не случилось… – робко отвечает стрелок Виктор.

– Ты справился со своей задачей? – спокойным голосом, но с горящими от ярости глазами спрашивает мистер Смитт.

– Думаю, нет, сэр! – успев выронить последнее слово, Виктор получает удар в лицо и падает.

– Думаешь? – яростно продолжает Смитт, – Ты, оказывается, умеешь думать? 

Смитт продолжает наносить удары по лежащему на полу стрелку, вкладывая в них максимум злости. Удар, за ним ещё один и всё – Виктор в отключке. Хватает его за волосы и приподнимает. Окровавленная физиономия внушает ужас.

– Это будет для вас уроком, – обращается Смитт ко второму стрелку, – Для всех вас! 

Смитт встаёт перед нами и начинает внимательно всматриваться в глаза каждой из нас.

– Кто из вас был с ней знаком? – обращается к нам Смитт.

Молчание. Пытаюсь боковым зрением увидеть в толпе Гвен. Её нет.

Смит подходит ко мне. Долго и внимательно осматривает, а затем произносит:

– Ты ведь обитаешь по соседству с ней? Не заметила ли ты что-нибудь странное? 

Как же хочется ответить, что насилие девушки двумя мужиками само по себе странно, но понимаю, что это лишнее. Собираюсь с мыслями и произношу:

– Ничего странного! Я знала её всего несколько часов.

– Ты умная и очень хитрая дрянь! – говорит Смитт, – В тебе есть потенциал!

Смитт разворачивается и направляется к выходу, затем оборачивается и говорит стрелку:

– Этого в лазарет, а баб на прогулку. Только постарайся, чтобы они вернулись в том же количестве. Отвечаешь головой! Понял? 

– Так точно, мистер Смитт! – произносит стрелок.

Смитт скрывается в дверном проёме, а мы в сопровождении направляемся во внутренний двор. Территория огорожена стальной решеткой, поверх которой натянута колючая проволока. В дальних углах расположены скамейки и столы. Бетон под ногами согрет лучами ещё щедрого на тепло солнца, однако проносящийся и развевающий волосы ветерок заставляет вспомнить о скором приближении холодов, как только небо снова затянется смогом, про солнце можно будет забыть.

Основная масса направляется к скамейкам. Не желая ни с кем общаться, прогуливаюсь вдоль ограждения неподалеку от входа в ангар. Вдалеке сквозь ограждение виднеются развалины судостроительной верфи. Старики и калеки, одетые в лохмотья, трудятся без остановки, перетягивая здоровенные куски железобетонных конструкций и элементов арматуры под присмотром стрелков на вышках. На их лицах отчаяние и безысходность.

Я облокотилась на решётку, взявшись за неё ладонями, и внимательно изучаю окрестности.

– Увидела кого-то? – раздается знакомый голос за спиной. Это Гвен.

– Ты здесь? Я тебя искала. Где ты была! – нервно спрашиваю.

– Полегче, милая! Слишком много вопросов, – отвечает Гвен, – Никуда я не уходила. Была здесь неподалеку.

– Почему тебя никто не искал? – с удивлением от услышанного, задаю интересующий меня вопрос.

– Долгая история. Тебе это знать ни к чему, – отвечает Гвен и всматривается в усевшихся на скамейках девушек, – А вот это уже интересно – к тебе гости! 

Разворачиваюсь и вижу робко приближающуюся ко мне деваху с растрепанными волосами и приятными чертами лица. Следуя в мою сторону, постоянно оглядывается. Подходит ко мне и, не обращая внимания на Гвен, начинает разговор:

– Привет! Меня зовут София! 

– Здравствуй София, – отвечаю с настороженностью, – Ты что-то хотела? 

– Да! Хочу пообщаться с тобой, – отвечает София, – Ты вызываешь доверие и уважение. Как тебя зовут? 

Начинаю понимать. Скорее всего, её направили разузнать обо мне как можно больше информации, чтобы потом слить мистеру Смитту. Очень грамотный ход: подружиться, а затем вести откровенные беседы.

– Тебе не нужно знать моё имя, понятно?! – отвечаю Софии, – Да и вообще, я общаюсь. Не видишь что ли? 

София недоумевающе смотрит на меня, пытаясь подобрать слова для ответа. Гвен, не проронив и слова, направляется к двери в ангар, а София – назад к остальным.

– Стой, мы не договорили! – оборачиваюсь к Гвен, которая уже успела скрыться за дверью. Обернулась София:

– Ты сама мне прогнала! 

– Я не с тобой говорю. Вали, куда шла! – отвечаю назойливой девице.

– Дура ненормальная! – звучит еле различимое в её голосе.

Почему Гвен так спокойно передвигается и пренебрегает прогулкой? Она что-то скрывает и нужно узнать что… Направляюсь к двери ангара и пытаюсь открыть, но она заперта. Дёргаю сильнее – никакого результата. Желание проникнуть в ангар заинтересовало присматривающего за нами стрелка, который направился ко мне.

– Надоело гулять? – спрашивает молодой парень, лицо которого покрыто грязью вперемешку с сажей, – Ещё рано внутрь.

– Но мне нужно. Туда зашла Гвен. Только что! – пытаюсь убедить его.

– Я никого не видел, а значит никто не заходил… – странно посмотрев на меня, произносит стрелок.

Просто он в сговоре с Гвен, а это значит, что с ним можно договориться.

– Возьму на заметку! – подумала про себя.