Дима
Простыни пахнут чем-то цветочным, из химчистки. К этому запаху почти привык за месяц. Рита лежит на животе, смотрит сквозь ресницы и расслабленно улыбается. Веду кончиками пальцев по позвоночнику, обвожу ямочки, поднимаюсь обратно. Надо собираться, но как не хочется!
— Может, ещё на час продлим? — спрашивает она тихо. Эти моменты оба не любим: когда расставаться надо. Опостылело прятаться. Как люди живут на две семьи? У меня не получается. Дома ад начинается, мой собственный. Когда на Аню смотрю, на её губы, вечно поджатые. Чувствую её взгляд на себе, обвиняющий. И продолжаю, мать твою, продолжаю изменять! Рита больше о том, чтобы из семьи ушёл, не говорит, но понимаю — её тоже надолго не хватит. Да и кому бы на её месте понравилось так жить? Ей двадцать пять, от мужиков отбоя нет,
