Спасти Новый год!

В поисках подарков. Часть 6

Первым говорить тост выпало Николаю, и тот неуверенно начал:

— Финский зимний волшебник решил придумать себе такое имя, чтобы запоминалось. И назвался он Йоулупукки, имя, конечно, необычное, но уж больно смешное. Вот и ржут все над ним с тех пор. Так выпьем же за то, что наши имена красивые и звучные.

Все, в том числе каждый из джигитов, приложились к своим рогам. Помня наставление Егорки, Вероника призвала на помощь все свое актерское мастерство, сначала изобразив, что глотает, а потом отфыркивается от слишком крепкого коньяка. Краем глаза она следила за Николаем и отметила, что он тоже не пил. Зато Егорка осушил рог полностью и ему тут же долили новую порцию.

Следующей была очередь Вероники, она не знала никаких тостов, в ее компании просто пили за все хорошее и быстрее опрокидывали в себя рюмки. Поэтому она отделалась рассказом про маленькую, но очень гордую птичку из незабвенной «Кавказской пленницы».

— Какие-то скучные у вас тосты, — пожаловался Гор Дада и кивнул Егорке.

— Тост! — просто сказал тот, слегка приподнимая свой рожок.

Все выпили и тосты пошли дальше по кругу. Веронике приходилось выдумывать на ходу, и каждый тост получался еще более дурацким, чем предыдущий. Николай тоже не отличался красноречием, а Егорка вообще всегда говорил только «Тост». Положение спасало то, что Гор Дада постепенно пьянел и начал раскатисто смеяться над любым произнесенным сотрапезниками словом.

— Высоко-высоко в горах… — начал очередной тост Николай, но Гор Дада прервал его взмахом руки и ткнул пальцем в Егорку:

— Вот он говорит харашо!

— Тост, — с готовностью произнес Егорка, который уже успел выдуть пять рожков коньяка и совершенно не захмелел.

Они снова выпили (или сделали вид), и Гор Дада понесло.

— Асса!

Скинув бурку, он с молодецкой удалью выскочил в центр зала и принялся отплясывать лезгинку. Джигиты, восприняв это как сигнал, присоединяясь: они бегали на носочках, скакали, кувыркались, показывали чудеса акробатики.

— Похоже, Гор Дада нам уже ничего не скажет, — печально проговорил Николай.

Покосившись на Егорку, Вероника заметила:

— Нам велел не пить, а сам нализался.

Егорка высокомерно вскинул носик.

— Вы, молодежь, пить не умеете, после первого же рога под стол валитесь. Зелены еще, чтобы с кавказским гроссфатером* на равных бухать и до лезгинки его довести.

Тем временем, Николай выбрался из-за стола и ввинтился в толпу танцующих, стараясь пробраться к Гор Даде. Вероника поспешила следом, везя на плече Егорку.

Начав пританцовывать рядом с Гор Дадой, Николай допытывался:

— Так вы что-нибудь знаете о подарках или нет?

Проскакав вокруг него, Гор Дада беспечно ответил:

— Ничэго. Спроси у Санты.

При этих словах Николая заметно передернуло.

— Я же с самого начала говорил, что вор — Санта, — нравоучительным тоном произнес Егорка. — Кому еще могли понадобиться наши подарки? Айда к нему.

— Нет, — едва слышно обронил Николай и попытался сбежать, лавируя между отплясывающими джигитами.

Вероника ринулась следом, на ходу отклоняя предложения «бросить этого дохляка и улететь в Нальчик». В голове у нее из всех услышанных сегодня фраз о Санта-Клаусе сложилось понимание. Оказавшись возле Николая, Вероника ошарашено выдохнула:

— Санта, что, того? Гей?

Николай ответил ей страдальческим взглядом, который объяснил все доходчивее любых слов.

— Но у него же есть Миссис Клаус, — жалобно сказала Вероника, призывая на на помощь все знания, почерпнутые из рождественских фильмов.

— Она бисексуалка с лесбийскими наклонностями, — разъяснил Егорка.

— Как же так… — Вероника все еще не могла поверить.

— А так! — с неожиданной резкостью бросил Николай. — Мы же порождение человеческих фантазий и люди влияют на нас. Все эта толерантность. Санта в платье, чернокожий Санта… Вот и довоображались, что теперь он у них толерантный. Санта — негр и гей! Я к нему не поеду!

Егорка быстро перепрыгнул к Николаю на плечо и погладил его лапкой по щеке.

— Надо, Коля, надо. Ты должен спасти подарки.

Вероника, наконец, отошла от шока.

— Погодите-ка, чего мы тут мучаемся-то? Я ведь могу пожелать все подарки, какие были в санях, теперь-то веры в Деда Мороза у меня предостаточно. Вы же хотя бы частично помните содержимое коробок, Николай создаст их заново…

— И сдуется на пятидесятом, — закончил Егорка. — Там же было около ста тысяч коробок, старший Дед Мороз их весь год создавал.

Николай совсем поник, понимая, что визит к Санте неизбежен. Вероника решила его подбодрить и, потрепав по плечу, сказала:

— Я тебя защищу, не бойся. Всю бороду этому гею вырву, если он к тебе полезет.

Страдальчески вздохнув, Николай сдался.

— Пожалуйста, пожелай, чтобы нас перенесло прямо к нему в гостиную.

Вероника так и сделала.

Вот только оказались они не в помещении, а перед калиткой в заборе, окружавшем очаровательный сказочный домик. Карамельки в бело-красную полоску подпирали крышу крылечка, сделанного из зеленых и желтых леденцов. Пряничные стены украшали узоры из розового крема, крыша состояла из синих пастилок. Да и забор, судя по запаху, оказался не деревянным, а из белого шоколада. Милую картину портил только радужный флаг, развевавшийся на торчащем возле трубы штандарте. Даже если бы Николай не рассказал Веронике о наклонностях Санты, она бы заподозрила неладное, увидев флаг.

— Санта точно виновен, — припечатал Егорка. — Раз мы не попали прямо в дом, значит, черножопый бастардо защитился магией.

— Не ругайся, — одернул его Николай. — Санта все же тоже новогодний волшебник не виноват, что стал таким.

Калитка открылась без проблем, только зазвенел привязанный к ней колокольчик. Пройдя к дому через сад с заснеженными пальмами, Николай и Вероника поднялись на крыльцо, которое вопреки ожиданиям, не скользило. Возле двери, украшенной венком, висел пряничный молоточек, им Николай и постучал. Дверь открылась сама, приглашая гостей войти. Николай заколебался и Вероника, вспомнив об обещании, предложила:

— Давай я пойду первой.

Внутри их встретила прихожая, мигающая кучей гирлянд, а дальше находилась большая гостиная с камином. Дрова уютно потрескивали, огоньки на елке перемигивались, отражая свет от многочисленных фото, висевших на стенах. Разглядеть их Вероника не успела, потому что с кресла возле камина поднялся Санта-Клаус.

Хотя Вероника была внутренне готова, все равно ощутила шок, когда увидела, что Санта совсем не похож на забавного толстячка.

Стройный чернокожий мужчина в красной, отороченной мехом, безрукавке, которая открывала вид на накаченные руки. Облегающие красные штаны, больше похожие на лосины, заканчивались у черных сапог до колен. Никакой бороды и усов, даже кудрявые волосы Санты оказались не белыми, а золотистыми.