Нюра Осинина. Зачарованный терем. Книга 2

Часть 3. Серьёзный разговор. Свидание

Отужинали. Убрали со стола, оставив ядрышки орехов, помидоры. Окно на кухню закрывать не стали, тема разговора касалась всех. Пригласила пройти в столовую всех, кто свободен.

- У меня сегодня к вам серьёзный разговор, дорогие мои.

- У тебя к нам все разговоры серьёзные, – разведя руками, сказала Лина. – Ещё ни одной смешной истории не рассказала.

Я удивлённо посмотрела на неё, изобразив мимикой вопрос: «Разве?», а все рассмеялись.

- Увы, жизнь заставляет, – проговорила, горестно вздохнув.

Все снова рассмеялись.

- Прежде, чем начну к вам придираться, хочу спросить об одной, странной для нас, пришлых, вещи. В библиотеке имеется книга «Сказы о людях и других разумных существах мира Сурейн». Но в действительности, в ней описаны только существа, обитающие на материке Роксолань. А орков нет. Даже драконов нет. Они что, совсем не отличаются внешне от Ладонов в обороте?

- Отличаются, – вздохнув, произнёс Радим. – У драконов, как и у нас, имеются рожки, но на носу заострённый роговой нарост и гребень. И они не такие разноцветные, как мы. У них окрас от песочно-серого до черного.

- Я бы в такого не влюбилась, – покачав головой, сообщила Рина. – Вы все такие красавцы! А они против вас грубые, неотёсанные мужланы.

- Они от нас в обороте не отличаются, – пояснил Ольх. – Только оборот в человека у них происходит позже, чем у нас в Ладона, в тридцать лет. И они не учатся.

- Они для завлечения ладоницы применяют магию обаяния, – продолжил раскрывать сущность драконов Радим. – А драконицы просто соблазняют молодых, только обернувшихся Ладонов. Когда происходит первый оборот, возникает очень сильное влечение. Драконы этим пользуются и подлавливают ладониц, а драконицы ладонов.

- Вот теперь мне стала ясна картина причины невольного смешивания Ладонов с драконами. Тебе, Радим, нужно уводить молодых Ладонов до первого оборота, особенно девушек.

Продолжим начатую тему. О хазреттах и хазратах, возможно, и не было известно. Но об орках-то известно всем. Елисей бывал и у орков, и в Айзване. Неужели не возникло мысли описать новые земли, новых существ?

- Да-а-а, подколола! – покачал головой Елисей. – Прав Триединый – мы, действительно, не любопытны.

- Я бы уточнила – не любознательны. Живёте своим мирком и не интересуетесь, а что там, за его пределами? А есть ли ещё кто, кроме нас? Мне, например, очень интересно, есть ли в ваших морях-океанах разумные существа? Какие-нибудь русалы и русалки. Или кто-то ещё. Вы, даже, свою историю путём не знаете. Вот поэтому и дремлет ваш мир, потому что те, кто должен жить полной жизнью, увязли в болоте равнодушия. И именно на вас Триединый надеется, что вы первыми проснулись и расшевелите остальных. Вам вести за собой молодых. Академии должны заниматься не только изучением магии и способов владения ею, но и изучением всего сущего, творения Божьего. Извините, что постоянно чему-то пытаюсь вас учить. Уж коли оказалась я посредником между Триединым и вами – не обессудьте, терпите.

Все засмеялись.

- Я, от имени здесь присутствующих, хочу сказать, – поднялся со своего места Волес. – Надеюсь, меня поддержат. С вашим появлением наша жизнь стала интересней. Но самое главное, мы поняли, что мы совсем не знаем, в каком мире живём.

Ребята одобрительно загудели. Ольх захлопал в ладоши, местные удивлённо на него посмотрели и тоже стали хлопать.

- Спасибо Триединому, – продолжил Волес, – что он вас к нам прислал и спасибо вам за то, что вы такие необыкновенные.

Раздались аплодисменты, в которые включились и Девы.

Я сидела и улыбалась. Сейчас рождалась ещё одна традиция, о чем не преминула сказать.

- Вот прямо сейчас у нас родилась традиция – выражать общее согласие, поддержку высказавшемуся, хлопками в ладоши, то есть, аплодисментами. Ну, а теперь о том, о чем ещё хотела с вами поговорить, попридираться. Мне на вас поступила жалоба.

Ребята недоумённо переглянулись и вопросительно посмотрели на меня. Я хихикнула, глядя на их лица.

- Мне поступила жалоба не на вас, здесь присутствующих, а на людей вообще.

- И кто же это нажаловался? – спросил Гороват.

- А ты догадайся с трёх раз, – вместо меня ответил Радим. – Есть у неё глава разведки и сборщик жалоб. Что-то давно мы в Храме не были. Надо завтра сходить, с мёдом, хлебом, квасом, да винца сладенького прихватить.

Ребята заулыбались, переглядываясь.

- Улыбайтесь, улыбайтесь. А разговор серьёзный. Жалоба заключается в том, что люди извели всю безвредную, а то и полезную нечисть. Вот чем ваши деды, родители, вы занимались на практиках?

Ребята снова переглянулись, пожали плечами.

- Как старшему по возрасту, наверно мне нужно ответить на этот вопрос, – заговорил Елисей. – На практиках занимались тем, что отлавливали всякую нечисть, препарировали, изучали, составляли книги.

- Чтобы занести в опись «всякую нечисть», вам понадобилось уничтожить сотню Лесовиков?

Девчата охнули.

- Да, девочки, сотню Филимонов, чтобы одного занести в книгу с подробным описанием.

- Так не думали же, что они полезные, – оправдывался Елисей. – Только ты слишком уж загнула, что сотню лесовиков уничтожили. Не может этого быть.

- Ну, есть такое, преувеличила малость. Но всё же уничтожили немало. Говоришь, не думали, что полезные? А летописи почитать? После Большой Битвы, когда была уничтожена почти вся растительность, Лесовики, оставшиеся в живых, вместе с гномами и дриадами заново восстанавливали зелёный покров мира. Люди знали об этом, видели и записали, а потомки придумали на нечисти науку развивать.

ОН, – я ткнула пальцем вверх, – жалуется, плачется. Как, мол, магию поддерживать, если магических существ извели? А Лесовики размножаются очень медленно. Только тысячелетний может вырастить нового Лесовика. Филимону пятьсот лет, он ещё молод. Его отцу две тысячи лет, и он только сейчас может начать растить ещё одного сына. О! Идея! Надо попробовать помочь ему вырастить двойняшек.

- И как это ты собираешься ему помочь? – спросил Елисей. – Если не секрет, конечно, – добавил, улыбаясь.

- Не секрет. Что, если попробовать, то из чего выращивается Лесовик, подержать возле Грааля пару часов, пока мы медитируем?

- А что? Может и получится! – поддержала меня Лина.

А я продолжила.

- Домовых в домах почти не осталось. Есть, но не во всех. Изводят. Особенно в Дарвении.

Борис недоумённо посмотрел на меня.

- Вот, видишь, Борис, я узнаю то, что должен бы знать ты. Правильно ОН говорит, что люди стали не любопытны, не любознательны, равнодушны. Почему дриады покинули ваш мир? Потому что их тоже кинулись изучать. А ведь они относятся к человеческой расе. Вот они и ушли в другие миры. Болотницы-полоскухи кому помешали?

- Они людей на топи заманивают и губят, даже съедают, – подал голос Волес.

- Так не шастайте по ночам по болотам. А днём они из воды не вылезают. Им дичи болотной хватает, да рыбы, – продолжала я свои нравоучения. – А Водяные с Болотниками, чем навредили? Они же, что Лесовики в лесах, в своих озёрах, реках, болотах порядок поддерживают, за живностью да растительностью присматривают. Ты к ним по-хорошему, с добром, с гостинцем, с разговором, так и они к тебе с доверием. Они поговорить любят, не с кем же.

- Я Водяной, я Водяной, поговорил бы кто со мной. А то мои подружки, пиявки да лягушки. Фу! Какая гадость! – пропела Лада.

- Эх, жизнь моя жестянка! А, ну, её в болото! Живу я, как поганка, а мне летать, а мне летать, поговорить охота. – Подхватили девочки, разбавив официоз разговора. Ребятам понравилась эта своеобразная музыкальная пауза, захлопали.

- Вот именно! Не с лягушками же разговаривать. Вот и Филимон вон как к нам привязался, а у него-то, поди, есть с кем поговорить. Зрение своё магическое тренируйте, развивайте, видеть их сможете, – продолжала я, включив учителку. – Да если и не видите, всё равно гостинец прихватите да положите на пенёк, на кочку, на прибрежный камушек. С ними надо дружбу водить, чтоб в лесах да на болотах не блудить. Тогда и другая нечисть вас не тронет. Нам банника с банницей через три мира с Земли доставили. Тит с Феней обещали потомство. Они ещё молоденькие, лет пять, как семью создали.

- Интересно, а у нас в банях есть банники? – задумчиво произнёс Волес. – Надо будет узнать.

Посмотрела на всех. Да-а. Что-то я слишком разошлась. Улыбнулась.

- Что скисли? Вино в подвале прокиснет.

Девочки захихикали. Парни приосанились, улыбнулись.

- Что ты предлагаешь? – спросил Елисей.

- Не я, ОН. Чтобы на практиках занялись созданием заповедных мест, где нечисть живёт. Будить не Терема нужно, а Роксолань, людей. Вот, Триединый и хочет спасти свой мир с вашей помощью через меня. Я оказалась слишком чувствительной к тонкому миру, чувствую и понимаю ЕГО. ОН и начал тормошить, будить впавших в дрёму людей.

- А нечисть причём? – спросила горничная Вера.

- Нечисть тоже создания Триединого. Он их в помощь людям создал, в защиту от Навьих порождений. И как хранителей магии. Вот и переживает за них.

- А нам что делать? Тоже нечисть спасать? – спросила Таня.

- Ты уже делаешь, – с улыбкой ответила я. – Новый счёт вводишь. А ведь он проще, чем римский или русский, буквенный. Значит легче. Елисею помоги перевести на твои цифры написание его алгоритма открытия портала. Посидите, покумекайте. Вдруг окажется и тут всё просто. Ему, тогда, будет легче объяснять своим ученикам или как они тут называются.

- Студиозусы называются, те, кто учатся в академиях. А в школах – ученики, – объяснил Имир.

- Ой, ребятки! Заболталась я с вами, а меня кто-то на свидание приглашал. Вот память девичья, совсем короткая, забыла, – шуткой закруглила я наши тематические посиделки.

Все засмеялись и посмотрели на Елисея.

Елисей быстро встал, подошёл к кухонному окну, достал приготовленную берестяную коробку с крышкой, подхватил меня под руку.

- Это я тебя приглашал, беспамятная ты моя Лебедь Нюра.

И мы вышли из столовой под дружный хохот.

- Куда мы пойдём? – спросила Елисея. – В лес нельзя, поздно.

- На башню. Туда уже никто не придёт, не помешают.

И мы поднялись на башню, целуясь на каждом пролёте.

Присели на лежак. Елисей повернулся ко мне спиной.

- Плети мне, веста, косу.

- Как нужно плести?

- Как заплетёшь, с такой косой и буду ходить, десять дней, не переплетая.

- Растреплется.

- Не растреплется, магией сохраню.

- А что при этом говорить нужно? – выспрашивала, а сама уже придумала, что говорить.

- Да, хоть, песни пой. Вот эту ленточку вплети, чтобы коса не распустилась.

Я взяла узенькую ленточку в цвет волос, распустила Елисею волосы, стянутые в низкий хвост, расчесала пальцами и начала плести, накинув защиту от чтения мыслей.

Плету косу Любимому,

Плету косу Волку быстрому.

Ты носи Волк, мою косу бережно,

Ты носи Волк мою косу памятно.

Вплету Волку в косу верёвку крепкую,

Привяжу Волка к себе накрепко

Плету косу Любимому,

Плету косу Ладону могучему.

Ты носи, Ладон, мою косу бережно,

Ты носи, Ладон, мою косу памятно.

Вплету Ладону в косу канат корабельный,

Привяжу Ладона к себе крепче крепкого.

Плету косу Любимому,

Плету косу Единорогу-Еленю.

Ты носи мою косу, Единорог-Елень, бережно.

Ты носи мою косу, Единорог-Елень, памятно.

Вплету в косу Единорогу-Еленю цепь серебряну.

Прикую Единорога-Еленя к себе крепко-накрепко.

Плету косу Любимому.

Ты носи, любый, мою косу бережно.

Ты носи, любый, мою косу памятно.

Вплету в косу Любимому ленту шёлкову.

Поймаю в ленту сердце лю́бого.

Ты люби меня, Любимый мой,

До скончания веков. Аминь!

Я закончила плести косу в четыре пряди, завязала ленточку и сбросила защиту.

Елисей обернулся ко мне, посмотрел серьёзно в глаза.

- Привязала? – и сам же ответил, – привязала. Ты закрылась, я не слышал твоего наговора, но понял, что привязала меня на четыре узла. Почему на четыре?

- Волка на верёвку, Ладона на корабельный канат, Единорога на серебряную цепь приковала, а у Любимого в шёлкову ленту сердце поймала, чтоб любил меня до скончания веков.

- Умница, – с грустью сказал. – Наговор в книге вычитала?

- Нет. На ходу составляла, сердце подсказывало. Я на своём языке шептала, так что наговор мой никакой ваш волхв не снимет.

Елисей обнял меня и прошептал:

- Как же я теперь жить буду, на привязи, лю́бая моя, веста?

- Как жил, так и будешь. Узелки мои всем видны будут. Так что в Академии ни одна ведьмочка на тебя глаз не положит. Обожжётся.

- Так я же через десять дней расплету твою косу и по-своему заплету.

- Да, хоть, завтра. А узелки останутся. В них моя магия, магия весты. Ты же меня в первый день окольцевал, и кольцо не снимается. А я теперь тебя привязала, и мои узелки тоже не снимаются. Снимутся только вместе с кольцом.

- Да-а-а. С кем я только связался?! – смеясь, проговорил Елисей. – Какого Единорога ты к себе приковала?

- Елисея, любимого моего, – целуя в щёку, проговорила я.

- Как ты узнала?

- Я просто догадалась. Реинкарнированный волхв не может не иметь весь набор ипостасей.

- Бесценная ты моя разумница догадливая, – и, ласково обняв, поцеловал. Я ответила на поцелуй, начала таять от счастья.

- Первое условие свидания выполнено, – закончив поцелуй, произнёс Елисей. – Теперь второе – вкусности.

Елисей поставил передо мной коробку, открыл. В коробке лежали четыре пирожных.

- Угощайся, веста.

Елисей взял пирожное и поднёс к моим губам. Я откусила. Елисей откусил тоже. Так мы и ели пирожные, откусывая поочередно.

- Ну, вот. Время уже много, – вставая, сказал Елисей. – Я свои обязанности жениха выполнил, пора идти спать.

- Ага! Всё-таки жених! – воскликнула я, вскакивая и повисая на шее Елисея. – Что ж ты мучил меня столько времени?

- Я и сам мучился. Тебя вестой объявил, а свои волосы в твои руки не отдал. Вот и получается, что женихом я стал только сейчас. Пошли, поздно уже.

Обнявшись, мы пошли вниз.

- Радим сегодня с тобой разговаривал? Не соглашайся в Ладонию идти. Я его предупредил, чтобы не звал.

- Это я с ним разговаривала. Меня Триединый предупредил.

- Опять встречались во сне?

- Да, встречались во сне, а слёзы Лады-Майи он передал наяву.

- Что за слёзы?

- Лада-Майя плачет о судьбе своих созданий. Триединый велел Радиму вернуть Ладонов в Ладоньи горы. Передал ему Слёзы Лады-Майи.

- Да-а. Попал парень. Нелегко ему будет. А Слёзы зачем?

- Чтобы в серьгах или кулонах носили те, кто согласен вернуться в горы, и те, кто поддерживает Радима, то есть все мы.

- Хорошо. Надо ему помочь с оберегами. Чтобы не просто серёжка или кулон были, а настоящий сильный оберег. Да, чуть не забыл, и ты молчишь, не спрашиваешь. Вот.

Елисей достал из кармана мешочек и, развязав, вынул цепочку. На серебряной цепочке висели две капли, в которые вправлены прозрачные кристаллики моих чешуек.

- Носи не снимая, – сказал жених, надевая мне на шею и застёгивая магический замочек. – А свой крестик сними. Он от нашей Навьей нечисти не защищает. Сама убедилась.

И я сняла свой серебряный крестик – «Прости, Господи!», положила в карман брюк.

- Девчатам тоже надо обереги сделать, – сказала я.

- Из Слёз и сделаем. И ещё один подарок, – улыбаясь, Елисей достал из кармана две серёжки с чёрным камнем. – Одна мне, другая тебе, – он вставил мне в правое ухо серёжку и себе. – Это камни связи. Будем с тобой разговаривать даже через всю Роксолань. Никто нашего разговора, кроме нас самих, не услышит. Сегодня я норму по подаркам выполнил, – сказал с улыбкой и поцеловал в нос.

Мы прошли третий этаж, спустились на второй и замерли.

В дверях второго этажа по обе стороны стояли наши «деточки». Девочки со своей стороны, уставив руки в бока, мальчики на своей стороне, сложив мускулистые руки на груди. Все с серьёзными лицами.

- Что случилось? – с тревогой спросила я.

- Ничего страшного, – ответила Таня, дёрнув меня за руку и затягивая к себе. – У нас всё в порядке, а у вас?

- Да, вроде, – ответила я.

- Отвечает неуверенно, – заметила Лина. – Ребята, теперь вы.

Вперёд выступили Ольгер с Радимом.

- Показывай! – обратились к Елисею.

Елисей расплылся в улыбке и гордо перекинул на грудь косу.

Девчата зааплодировали, а парни, после дружного – «Ого!», присвистнули.

- Аж, на четыре узла! – восхитился Волес.

- А вы как думали? Умеем мы, девочки, привязывать женихов, – с гордостью сказала Зарина и строго посмотрела на Горовата.

Гороват нарочито сделал испуганные глаза и присел за парнями.

Все дружно засмеялись.

- Девочки, а он ей камень переговорный подарил и оберег из её чешуек, – сообщила, углядевшая мои украшения, Зарина.

Девчата кинулись разглядывать серёжку с кулоном. Когда мы уже развернулись уходить, раздался голос Елисея:

- Веста, остановись!

Я остановилась, развернулась к Елисею и пошла ему навстречу. Мы остановились в центре лестничной площадки.

Все смотрели на нас. Елисей оглянулся на ребят, усмехнулся, посмотрел на девчат, подмигнул и нежно поцеловал меня в губы.

- Приятных снов, жених, – шепнула я.

- Приятных сновидений, веста, – шепнул он и чмокнул в нос.

Это уже становится привычкой. И чем ему нос мой нравится?

Дружное «О-о-о-о!» прокатилось эхом по коридорам.

Наконец мы разошлись.

«А я так и не поговорила с Елисеем. Ладно, потом», – уже в постели подумала я.

***

Сегодня с утра Елисея вызвали в Главный Храм на Совет.

Он единственный волхв в мире и является членом Совета Хранителей с правом решающего голоса.

Елисей вернулся только к ужину и предупредил, что после ужина идём все на Пляж.

Сурий приближался к закату, окрашивая облака в розовый цвет. Небо меняло краски. Если у горизонта оно было ещё голубым, то у нас над головой стало тёмно-лиловым.

Мы расселись на валунах и замерли в ожидании новостей. Почему-то подумалось, что речь пойдёт о Поцелуе Сурия. Так оно и оказалось.

Елисей рассказал, что Хранители пытаются найти человека, отмеченного Сурием.

Первоначально они надеялись, что это будет кто-то из Главных Хранителей. И у них, вроде как, намечалась кандидатура на Главу семейства новых Богов. Но их ждало разочарование.

Потом у них возникло подозрение, что это может быть Елисей или Ольгер. На худой конец, этим человеком может оказаться кто-нибудь из компании Ольгера, если им позволяет количество ипостасей.

Но махоткинский Хранитель сообщил, что Терем не был освещён особым светом Сурия. Да и никто не знает, как это происходит, и как выглядит человек, отмеченный Сурием. А в древних рукописях нет ни описания Поцелуя Сурия, ни метки-следа от этого поцелуя.

Хранители даже в мыслях не допускают, что Главой Семейства Богов может оказаться женщина.

Заканчивая своё сообщение, Елисей с улыбкой посмотрел на меня. Все многозначительно переглянулись, но говорить на эту тему никому не хотелось.

А Елисей добавил:

- Нам же сейчас не стоит постоянно задумываться о том, что произойдёт, когда ступим за Грань по окончании очень долгой жизни. Впереди у нас много забот и работы. Живём, как жили. А что с нами произошло – забыли. Вспомним, когда соберёмся уходить за Грань.

***

Через неделю произошло важное событие. Не столько важное для нас всех, сколь для семьи Волес.

Это случилось во время купания в пруду всей нашей большой семьи. Как обычно гоняли большой пёстрый мяч, разбившись на две команды.

Я заметила, как Заринка вдруг побледнела, подплыла к ней и позвала Ольгера. Ещё три дня назад Зарина мне пожаловалась на зуд в спине. Я объяснила ей значение этого зуда и предупредила Ольгера, чтобы присматривал. Ольгер подхватил сестру на руки и вынес на берег. Быстро обсушил её и встал перед ней, придерживая за талию. У купальников спина открытая, резать ничего не придётся.

Все выбрались из воды, наблюдая за оборотом. Гороват, Радим и Елисей подошли к Ольгеру с Зариной.

Зарина стояла, пошатываясь, закрыв глаза. Я теперь могла наблюдать то, что происходило со мной, когда обрела лебединые крылья.

Лицо Зарины слегка преобразилось. Черты обострились, стали тоньше, изящней. Вздёрнутый носик выпрямился. Волосы заискрились на солнце рыжиной.

Брат с восторгом смотрел на сестру.

Зарина вдруг вскрикнула, и распахнулись белоснежные крылья. По зрителям пронёсся лёгкий вздох.

- Теперь, Ольх, занимайся с ней утренней и вечерней зарядкой для крыльев на башне, – посоветовал Елисей. – Зарина, посмотри магическим зрением на свою спину. Видишь дополнительные мышцы? Попробуй ими пошевелить.

Зарина пошевелила крыльями, развернула и сложила их. Убрала. Ольх поднял сестру на руки и понёс в Терем. Я прошла с ними. Зарине нужно к Граалю, помедитировать, закрепить оборот.

Перед ужином я поздравила Зарину, обнимая и делясь «солнышком». Так будет всегда. С каждой следующей Лебёдушкой я буду делиться Даром Сурия – «солнышком».

А на следующий день в нашей семье появились ещё два Волка.

Рада пришла на работу, сияя от счастья. Не знала, как меня отблагодарить. Делясь с нами своей радостью, Рада плакала. К ужину пришёл счастливый Гудияр. А вслед за ним пришёл Бус с племянниками и сходу пал передо мной на одно колено, склонив голову.

- Спасибо, Анна! Чем одарить тебя, Княжна, за такой подарок? – проговорил со слезами на глазах.

- Поднимись, Бус. Я не за подарки стараюсь, а исполняю Пророчество. Это предназначенье наше – мир Сурейн от чар избавить, от сна разбудить. Только нам одним это не по силам. Надорвёмся. Нужна помощь ваша, всеобщая. Выявляйте таких, как Всеслав, Гудияр, ведите к нам. А молодых за полгода до совершеннолетия на Озеро провожайте, да не по одному, группами небольшими в сопровождении взрослого, лучше Хранителя. А я с Филимоном и гномами договорюсь, чтобы провожали к Озеру. И не у всех проявятся несколько оборотов, но надёжней всё же, к Озеру сходить, чем ждать – произойдёт или нет.