Магический универ. Книга 1 Учиться, влюбиться, убиться

Глава 1- продолжение 2

***

Меня разбудили первые солнечные лучи. Соседка по комнате все так же сидела в кресле и листала какую-то книгу.

- Доброе утро, - поприветствовала я ее.

- Доброе... если его можно так назвать, - согласилась она.

Я фыркнула.

- Чего тебе еще не хватает? Мы живы и в безопасности! Хотя ты просто не выспалась, потому и нервничаешь.

- Но я не могу спать, когда волнуюсь!

Я посочувствовала соседке. Интересно, сколько дней в году она спала бы, учась в нашем институте? Думаю, не очень много. Но развивать эту тему я не стала, а просто поинтересовалась:

- Слушай, а здесь водопровод и канализация имеются?

Такое уж я приземленное создание.

И первое, и второе имелось, но на деревенском уровне. Канализация по типу ямы в земле, водопровод - из колодца. Не могу сказать, что я была счастлива, но это лучше, чем ничего. А ледяная вода бодрила и придавала сил. Все это находилось в маленьком дворике, обнесенном высокой стеной, без малейшего признака дверей. Об этом я и спросила у соседки, вернувшись в комнату.

- Нам не стоит выходить до полудня, - пояснила она. - Потом двери откроются.

Любые запрещения вызывали во мне только одно желание - нарушать их.

- Это официально? - поинтересовалась я.

- Нет, это просто традиция. А что?

- Хочу на улицу. Или просто погулять по Универу. Интересно, откуда такое название?

- Хочешь, я дам тебе книгу по истории? - предложила соседка. - Там рассказывается об этом.

- Давай, - кивнула я. Авось зачитаюсь.

Соседка протянула мне тяжеленный том, и я открыла первый лист. Книга была явно не из бумаги. Листы были плотные, зеленоватого оттенка, и пахли рекой. Спросить я не решилась, но позднее узнала, что это листья озерного плавунца, выведенного оборотнями, и что он составляет важную часть их экономики. Но книга была интересной. Странные буквы с легким наклоном влево стали знакомыми и понятными. Я даже улыбнулась им, как старым друзьям. Все-таки рукописные книги гораздо интереснее печатных. И можно многое узнать о их авторе по почерку. "Записи по истории земли, сделанные Верховными колдунами Магического Универа" - краснело заглавие. И в уголке было мелко приписано: "копия". 

Я открыла первый рукописный лист.

" Я, Элаорн Карием, бывший принц Леса Друидов, а ныне, волей судьбы, первый директор Магического Универа, начинаю историю земли с первого дня второго года, после уничтожения Храма Рока. Магический Универ, наше детище, еще не открыт, и вряд ли откроется слишком скоро. Нам предстоит сделать многое, очень многое. Ученикам предстоит где-то жить, чем-то питаться, учиться по каким-то книгам, но ничего этого мы предоставить не можем. Мы маги, но даже если мы объединим все силы, мы едва-едва уложимся в десять лет. Какое счастье, что друзья помогают нам, не требуя ничего взамен...."

Книга действительно была интересной, но с семи утра до двенадцати дня не смогу читать даже я. Около девяти часов я поняла, что если не отложу книгу и не выйду на улицу, то получу страшную головную боль. С другой стороны, как я найду дорогу в этом переплете коридоров? Проще найти дорогу в Лабиринте. Интересно, а Минотавры здесь бегают? Проверять не хотелось. Я вернула соседке книгу и заходила кругами по комнате. Наглый солнечный луч в третий раз пощекотал мне нос, я поморщилась, а потом до меня дошло, и я бросилась к окну.

Окна здесь были отличные: широкие, двустворчатые, с настоящим стеклом и со ставнями, вылезти в такое окно могла не только я, но и моя бабушка, милая дама, объема 120-120-120. Я высунула голову и повертела ей в разные стороны. Ага! В двух шагах влево от окна проходит водосточная труба, да какая! Тяжелая, прочная даже на вид, с завитушками и узорами. Лазить по таким трубам - одно удовольствие. Только вот чтобы добраться до трубы, мне придется какое-то время стоять на отвесной стене. А вдруг сорвусь? Ладно, будем надеяться на лучшее. Я сняла сапожки, связала их, и перекинула через плечо. 

- Ты с ума сошла? - разгадала мое намерение соседка.

- Так утверждают многие мои знакомые, - огрызнулась я. - Но никто еще не установил дату этого исторического события. Не желаешь попробовать?

- Мне и пробовать не надо. Ты родилась уже сумасшедшей.

- Это понятно. А куда выходит окно?

- На территорию Универа.

- Это хорошо. Еще немного и у меня клаустрофобия начнется!

- Ты понимаешь, что тебя могут выгнать?!

- Что не запрещено, то разрешено, - отрезала я, и распахнула окно. Пару минут просто сидела на подоконнике, привыкая к высоте, потом перевернулась, нащупала пальцами ног какие-то уступы, прочно зацепилась за них и аккуратно поползла по стене. Через пару секунд я уцепилась за водосточную трубу и помахала соседке.

- Не хочешь присоединиться?

- Ни-за-что! - отрезала она.

- Ну и зря. Тогда оставь окно открытым.

- Оставлю. Смотри не разбейся.

Блин, ну и пожелание! А главное - вовремя. Соседка по комнате мне начинала активно не нравиться. Не люблю ни занудства, ни излишней правильности. А из нее эти качества так и били фонтаном. Я кое-как сползла по трубе, отряхнулась, натянула сапожки, и отправилась на поиски приключений. Долго ждать их не пришлось. Уже за вторым поворотом на меня налетел какой-то растрепанный тип.

- Осторожнее! - возмутилась я. - Глаза что ли на столе забыл!? 

- Прошу пардону! - фыркнул нахал.

Я похлопала себя по карманам.

- Пардону нет, я его тоже дома забыла.

Шуточка была так себе, третьего сорта, но парень улыбнулся, я подмигнула в ответ, и через пять минут мы уже смеялись, как добрые знакомые. 

- Во что ты одета!? - возмутился он, отсмеявшись и разглядывая меня. - Через три часа начнется церемония, а ты выглядишь, как пугало!

- На себя посмотри! - тут же обиделась я. - У тебя умерла любимая теща?

Парень действительно был одет в черные лосины и черную тунику, а на плечах у него развевался короткий черный плащ. Сапоги - и те были черными.

- Погоди, - не понял он, - так с какого ты факультета?!

- Я еще ни с какого, я пока не поступила, - объяснила я.

Глаза у него стали просто квадратными.

- И ты - здесь!?

- А где мне еще быть?

- В своей комнате!

- Мне там стало....

- Ой, мамочки, Ведун! - перебил меня парень. - Все, увидимся потом, на церемонии! 

Он поклонился кому-то за моей спиной, и растаял в воздухе, как мороженое в горячем кофе.

Я обернулась, уже зная, кого я увижу за спиной. Верховный колдун, директор Универа Антел Герлей. 

Мне тоже захотелось растаять в воздухе, но я этого еще не умела, и потому осталась на месте.

- Позвольте узнать, юная леди, что вы здесь делаете?

Вопрос был глупым, так что ответ оказался нахальным.

- Мне стало скучно, и я решила пойти погулять, - я невинно захлопала ресницами.

- Нет, вы слышали, ей стало скучно!? - поинтересовался колдун у неба, стен и травы под ногами одновременно. - А мое заклинание?

- Какое заклинание? - Искренне удивилась я.

- Никто не должен был выходить из корпуса без моего разрешения!

- А я и не выходила!

Теперь удивился уже ведун.

- Но как тогда!?

- Я вылезла в окно и спустилась по водосточной трубе.

Ведун покатился со смеху, потом все же попытался выглядеть суровым, но безуспешно.

- Об окнах я не подумал. Ладно, ты прощена. А теперь давай вернем тебя на место.

- Скучно! - пожаловалась я.

- Ничего, повеселишься после полудня. А о чем ты говорила с Каном?

- Ни о чем. Я не успела поговорить с ним. А его зовут Кан? Это имя или прозвище? Он студент Универа? Ну, правда, я же от любопытства помру!

Ведун испытывающе посмотрел на меня, потом решил, что я говорю правду, и кивнул.

- Если помрешь, возьмем тебя штатным привидением. Нам парочка по штату положена, а нету.

- А это у него траур или форма? - поинтересовалась я.

- Форма.

- А какого факультета? - за разговорами мы потихоньку направились обратно в корпус.

- Тебе это неважно. На этот факультет женщины все равно не принимаются.

- Почему!? - взыграл во мне феминизм.

- Потому что сами не хотят. Или Определяющий Кристалл их отсеивает.

Я вздохнула.

- Готова поспорить с вами на что угодно, что я поступлю именно на этот факультет.

В глазах директора зажегся азарт. Да, недалеко он ушел от того мальчишки с иллюзии.

- Договорились! Спорим на полстипендии, что ты выберешь другой факультет. Если вообще не поступишь, пари считается недействительным.

- По рукам! - кивнула я.

Мы хлопнулись ладонями, потом повернули за угол, и Ведун распахнул передо мной дверь нашей комнаты.

- До встречи.

- До встречи, - этот тип начинал мне нравиться. Если я не поступлю, мне будет очень грустно. Лишиться ТАКОГО директора института!? Это же в натуре жизненная трагедия!

Остальные два часа я провела, тупо листая книгу и отвечая на все соседкины расспросы невразумительным мычанием. Достала меня эта зануда! Ну, сикока мона!? Я таких еще дома не выносила! Отличники, зубрилки, все правильные до отвращения и своей правильностью всем остальным в нос тычут. Редкостные стервы!

Наконец кто-то постучался в нашу дверь, и я увидела того самого парня, с которым болтала.

- Нам пора идти на площадь.

Я отдала книгу соседке и подошла к зеркалу. Надо же привести себя в порядок! Да, определенно надо. Волосы торчат во все стороны, губная помада размазалась по подбородку. Кан наблюдал за моими действиями с явным интересом.

- Слушай, а что ты такого наболтала директору, что он на меня даже не сердился?

- Ничего. Мы с ним просто поспорили на полстипендии, что я поступлю на единственный факультет, на который женщины до сих пор не принимались.

- Балдеж! - протянул Кан. - Если ты и вправду это сделаешь, это будет круто! Девчонки, давайте, собирайтесь быстрее, а? Вы же ненадолго! Сделаете выбор и обратно домой!

- Типун тебе на язык и еще три на задницу, - огрызнулась я. Соседка поморщилась, но Кан только фыркнул.

- Можешь не трудиться, это сейчас лечится. 

Мы шли по каким-то коридорам, спускались и поднимались по лестницам, поворачивали направо и налево. Я подумала, что здесь можно запросто заблудиться, когда наш провожатый свернул налево, и передо мной открылась огромная арена. Вверх от огромного поля, на котором сейчас толпились множество людей, шли скамьи, раскрашенные, в пять цветов. Красный, желтый, зеленый, голубой, черный. И такого же цвета была одежда людей на скамейках. Красные плащи на красном поле, зеленые - на зеленом, черные - на черном. Я подумала, что черный цвет стройнит, и удивилась своим мыслям. Почему именно черный, а не зеленый или желтый? Хотя мне, как подлецу, все к лицу. На арене стояли люди в самой разной одежде.

- Иди туда, к ним, - толкнул меня Кан. - Ни пуха, ни пера.

- К черту!

Сильный толчок вмял меня в толпу вместе с соседкой. Я тут же развернулась, собираясь дать нахалу подзатыльник, но было поздно. Люди зашумели, заволновались. Потом все стихло. На трибуне прямо 

перед нами появился директор Магического Универа.

- Друзья мои! Маги и ученики магов! Люди и не-люди! - провозгласил он. Голос его, негромкий, но отчетливый, был великолепно слышен во всех концах площади. - Сегодня вы собрались искать здесь свою судьбу. Я надеюсь, что нам не придется расстаться ни с одним из вас. Но я сразу же напоминаю вам, что если у вас что-то и не получится, это не страшно. Через пять лет каждый из вас может попробовать счастья снова. Сейчас вы построитесь в шеренгу, а я буду называть факультеты, на которых вам предстоит учиться. Если вы чувствуете, что именно это - ваше призвание, вы должны сделать шаг вперед. Потом вы по очереди будете подходить к Определяющему Кристаллу, и дотрагиваться до него. Если вы выбрали неправильно, кристалл останется белым, а вы молча уйдете, надеюсь, чтобы вернуться сюда еще раз. Если Определяющий Кристалл признает вас и засветится, я назову учеников, которые возьмут над вами шефство на первое время, покажут вам Универ и расскажут о нашей жизни. Прошу не толкаться, и подходить по очереди. Любой, затеявший ссору, будет выкинут за порог. Все ясно?

- Ясно! - крикнула я, но мой голос потонул в шуме согласий. Директор Универа медленно поднял руку. Толпа расступилась, и я увидела простую белую глыбу, лежащую на зеленой траве. 

- Факультет лекарей! - провозгласил Антел Герлей.

И цепочка людей медленно потянулась к глыбе. Я хорошо видела, как первый человек подошел к простому куску кварца и дотронулся до него. Белый камень заискрился мягким голубым светом. Человек отнял руку и свет погас. Со скамьи поднялся юноша в голубом плаще, подошел к человеку, и что-то сказав ему, потянул за собой. А к камню уже притрагивался следующий. Я стояла на месте. Лекарем я быть не хотела. Увы. В моем сердце нет необходимых для этого жалости и терпения. Все они были израсходованы на мою бабушку, милую даму, которая просто обожала болеть и лечиться. Нет, я не хочу сказать о ней ни одного дурного слова, но всему есть предел! Например, когда ваша бабушка вызывает врача и на полном серьезе объявляет ему:

- Доктор, у меня, наверное, перелом позвоночника!

Ей-же-ей, я жалела об отсутствии фотоаппарата. Лица врачей, услышавших это сообщение, были просто неописуемы. Квадратные глаза и отпавшая челюсть. Медики спешили выписать ей какое-нибудь лекарство тысячи за две рублей стоимости, и сматывались со скоростью кометы. К счастью, покупать все эти таблетки нам не приходилось. Бабушка не до такой степени любила болячки, чтобы тратить на них всю пенсию.

- Факультет временной магии!

Я огляделась. На площади осталось не больше половины людей, которые были здесь с самого начала. Неужели на медиков такой большой спрос? Моя соседка тоже исчезла с площади. Тоже стала лекарем? Хотя она же к этому и стремилась. Теперь камень вспыхивал светло-желтым огнем. Магия. Она была везде, она текла и струилась, пощипывала кончики пальцев и приятно холодила кожу, ей был пропитан сам воздух на арене, и что-то раскрывалось внутри меня, стремясь на свободу. Иногда камень не вспыхивал. Тогда к обиженным людям подходили субъекты в черном, и уводили их прочь. Кто-то из неудачников шел спокойно, многие плакали.

- Факультет стихийной магии!

На поляне преобладали алые тона. Но на факультет стихийной магии людей шло гораздо меньше, чем в лекари. И в основном мужчины. 

- Факультет изучения иных форм жизни.

Камень, вспыхивая нежно-зеленым цветом, сливался с травой. Рядом со мной оставалось двенадцать человек, когда Антел Герлей объявил:

- Факультет боевой и практической магии.

Я огляделась вокруг. Двенадцать мужчин, я - тринадцатая и последняя в шеренге. Больше на всей арене никого. Мужчины стали поочередно прикасаться к камню. Он окрашивался в черный цвет то ярче, то светлее, три раза он вообще остался белым, и неудачников тут же увели прочь. Наконец я осталась одна. Странное дело, раньше мне было бы неприятно всеобщее внимание, сейчас же меня словно какая-то сила вела. Кто-то большой шагал рядом со мной к камню, и его присутствие успокаивало меня. Я уже не владела своим телом. Мной управлял кто-то другой, но это было даже приятно. Он поднял мои руки и положил их на камень. Черным огнем полыхнуло так, что я отдернула голову и зажмурилась. Осторожно убрала руки и только потом открыла глаза. Камень медленно, и словно нехотя светлел. Я увидела отвисшую челюсть Верховного Колдуна, и постаралась максимально адресно подумать: "Она всех вечно удивляла, такая уж она была".

Антел Герлей звучно захлопнул челюсть и прокашлялся.

- Кан! - рявкнул он. - Доставь ее в мой кабинет немедленно!

Ко мне подошел кто-то, взял за руку и потянул с арены. Я не сопротивлялась. У меня голова шла 

кругом. Голос Ведуна позади, вещал что-то утешительное на тему второй попытки через пять лет.

- Ты спишь, или как? - раздался над ухом веселый голос.

- Или где! - рявкнула я. - Что надо?!

- Это не мне, а тебе надо в кабинет шефа.

- Извини, совсем забыла, - покаялась я и впервые посмотрела на своего собеседника, как на человека. У него были веселые голубые глаза, светло-русые волосы и россыпь веснушек на носу. Черное ему просто удивительно не шло.

- Никогда бы не поверил! - признался Кан. Так что получается, директор проспорил тебе полстипендии? С тебя бутылка!

- Если меня еще примут.

- А куда они денутся? Твой выбор совпал с выбором СИЛЫ, теперь даже Вечный Свет тебе не помешает.

- Вечный Свет?

- Это вы потом будете проходить, на богословии. Религия Тьмы, религия Света... В общем, всякой твари по паре.

- Слушай, а почему на ваш факультет никогда не принимали женщин?

- Да нипочему! Официального запрета на это нет. Просто так повелось! Считается, что для женщин проще лечить, чем убивать.

Я потерла виски. Голова у меня шла кругом. Неужели это все по-настоящему?!

- Я тебя уверяю, это более чем по-настоящему, - ухмыльнулся Кан. - А ты часто думаешь вслух?

- Когда у меня шарики заходят за ролики, мне становится по фигу, как я там думаю! И вообще, некрасиво подслушивать чужие мысли! 

- Ладно тебе, не переживай! Сейчас подпишешь договор, получишь новое имя, и пойдем получать одежду и твою первую стипендию. Все будет пучком!

Легко ему было говорить. А мне каково?! Я даже не успела поступить в Универ, зато успела поспорить с директором, выиграть пари и напроситься на факультет, на который женщин просто не принимают. Не проще ли будет избавиться от меня, чем разбираться с таким сомнительным счастьем?

С этим вопросом в голове я и вошла в директорский кабинет. 

- Не проще, - тут же ответил директор, кивая мне на кресло. - Садись и давай поговорим. 

Я повиновалась и уставилась на него преданными глазами.

- Могу заверить тебя в тысячу триста сорок второй раз - ты не спишь, не ударилась головой об дерево, и не наелась мухоморов, с последующими галлюцинациями. Ты действительно в другом мире, и хочешь, не хочешь, пробудешь здесь еще лет десять. После десятого курса особенно способные уже смогут проходить между мирами. А что-то мне подсказывает, что в отстающих ты не будешь. Теперь об условиях. Каждый лунный круг студенты получают стипендию в десять золотых. Столько же отправляется и их семье. Лунный круг, поясняю, это ровно двадцать восемь дней. Десять золотых на ваши деньги примерно равны десяти тысячам российских рублей.

- Но это же очень много!

- Для нас получение золота уже давно не проблема. Философский камень мы, конечно, не изобрели, он невероятно сложен в получении, а ингредиенты для него иногда дороже золота, так что он себя попросту не окупает, но мы не бедствуем. Универу принадлежит кое-какая земля, а наши услуги довольно дорого оплачиваются. Да и цены здесь повыше, чем в вашем мире. Поверь, стипендии никогда не хватает. Но теперь поговорим о том, что важно в данный момент. Ты еще не выбрала себе имя?

- Нет.

- Тогда в следующие пятнадцать лет будешь Ёлкой.

- Ёлкой!?

- Да. Тебя же зовут Юлия? Леля? Но это имя тебе не подходит. А вот Ёлка - в самый раз. Да и с твоим именем не очень созвучно, значит, порча не подействует даже случайно.

- А почему дерево?

- Будешь вредничать - попрошу всех называть тебя сосной. Или Дубом.

- Не все то дуб, что дерево... Ёлка...

Я примерила это имя на себя. Ель, Ёлка, Ёлочка... А что, вполне!

- Вот и отлично, - предупредил мое согласие Ведун. - Далее, ваши пятнадцать золотых, госпожа ученица магов. Обычная стипендия - десять, но с проигрышами у нас принято расплачиваться как можно скорее, учтите на будущее, ученица. Одежду получите бесплатно на складе, правда, там только мужская, а женскую получите в начале следующего лунного круга. Когда сошьют. Но вас ведь мужская одежда не пугает? - Я помотала головой. - Вот и отлично! Напишите письмо родным, я отправлю его в ваш мир. Откуда вы хотите, чтобы оно пришло?

Я подумала и выбрала наиболее спокойную страну.

- Из Англии.

- Отлично! У нас много учеников из Англии. И последнее. Необходимо подписать договор.

- Кровью? - плоско пошутила я.

- Кровью не надо. Хватит черных чернил. Прочтите.

Договор был коротким, и запомнила я почти дословно. Привожу текст:

ДОГОВОР.

Подписанный 37-го летня 6004 года от закрытия ворот и 156494 года от основания Магического Универа Верховным колдуном и директором Магического Универа Антелом Герлеем и ученицей мага с инициалами Ю.С., носящей в этом мире имя Ель. Данная ученица, на двадцать первом году жизни с настоящей секунды считается полноправной студенткой факультета боевой и практической магии и принимает на себя все права и обязанности, соответствующие данному статусу (см. Кодекс поведения, свод прав и обязанностей ученика мага от 153492 года, исправленный и дополненный.)

ПОДПИСЬ ПЕЧАТЬ ПОДПИСЬ

ДИРЕКТОРА. УНИВЕРА. УЧЕНИЦЫ.

Верховный колдун взял изящное золотое перо, вроде тех, которыми все еще пишут на почтах, расписался и протянул мне, вместе с договором. Я лихо черкнула: "ЁЛКА" в нужном месте и протянула договор обратно. Антел Герлей свернул его и убрал в ящик стола. И кивнул мне.

- Наклонись ближе.

На мою шею скользнула холодная тонкая цепочка с черной пластинкой. Я скосила глаза, пытаясь рассмотреть ее. На пластине было выбито несколько изящных рун.

- Магический Универ. Ель. Что это?

- Вроде опознавательного знака. Такое все носят. Кстати, он не снимается. Только через пятнадцать лет.

- Это на случай, если меня кто-то съест? - поняла я. - Чтобы было по чему опознавать?

Развивать эту тему Антел Герлей не пожелал, и махнул на меня рукой:

- Все. Остальное расскажет и покажет Кан. Ты свободна.

- До свидания. - Попрощалась я, сунула первую стипендию в карман и направилась к двери. 

- Не туда, - поправил меня директор. - Вон в ту дверь. Кан уже ждет там.

- А что за той дверью? Голодный вурдалак?

- Гораздо хуже, - ухмыльнулся директор. - За той дверью очередь из двухсот двенадцати поступивших, которым не терпится подписать свой договор. 

Я кивнула и улетучилась за дверь. Кан стоял, прислонившись к стене и насвистывая какой-то незнакомый мотивчик. При виде меня он прекратил работать колонной и подмигнул:

- Ну что, подписала свою кабалу?

- А то. Будем знакомы, меня теперь зовут Ёлка.

- Держи пять, Ёлка! Кстати, тебе это имя чертовски идет!

- Кан, а ты из какого мира? Техники или магии?

- Мы практически соседи, Ёлка. Только ты, по-моему, русская, а я поляк.

В географии я разбиралась слабо, а Польшу знала в основном по книгам Хмелевской, которую почитывала моя бабушка в свободное время, приговаривая: "Брехня, но посмеяться можно". В чем и призналась Кану. Он немного обиделся, и я минут пять слушала лекцию на тему: "Польша - это хорошо, а Россия плохо." Я, в свою очередь, ни обидеться, ни поссориться с Каном не успела. При очередном повороте за угол, нас окружила толпа, целиком состоящая из мужчин в черных плащах. Кажется, это все студенты с моего факультета. Молчание длилось несколько минут, прежде чем я успела разозлиться и открыть рот.

- Ну и чего вы смотрите на меня, как на обезьяну в зоопарке!? У меня что, третья пара ушей выросла!?

- Да нет, - протянул кто-то в толпе. - Слушай, а кто ты такая?

- Человек прохожий, обшита кожей! Неужели не видно!?

- Да не в этом смысле!

- А в каком!? - медленно зверела я.

- Что ты сделала, чтобы Кристалл тебя распределил к нам на факультет? - спросил уже другой голос.

- Ничего! Подошла и положила руки!

- Но так не бывает! Боевая магия вообще не для женщин!

- Твое счастье, что я вообще никакой магией пока не владею! - обиделась я. - А то бы я тебе лично показала, где раки зимуют.

В толпе засмеялись.

- А что ты сделала с директором!? Это же нарушение всех традиций?!

- Да ничего я не делала, - невинно захлопала я глазами. - Просто сегодня с утра я вылезла из комнаты через окно, пошла гулять, пару минут мы поболтали с Каном, потом меня отловил директор, и мы с ним, не сходя с места, поспорили, что я, ничего не зная, поступлю именно на тот факультет, на котором женщин раньше не было. Ну и я выиграла. 

- Круто начинаешь! - протянул один из парней, стоящих рядом со мной, невысокий темноволосый крепыш. - Будем знакомы, Кесс.

- Давай пять. Меня нарекли Ёлкой.

Кесс сжал мою руку так, что пальцы едва не сплющились в монолит. Мне очень захотелось взвыть от боли, но я промолчала и потихоньку отделила их друг от друга. Через это просто надо пройти. Или я стану "своей девчонкой", можно "своим парнем", или... О второй возможности лучше просто не думать. Кесс хлопнул меня по плечу.

- Нас мало, но мы в тельняшках, Ёлка. Пошли, получишь одежду, и мы тебя познакомим с нашим родным и любимым Универом.

- Заметано! - с восторгом согласилась я.

Мы успели получить у жутко неприветливой кладовщицы три комплекта одежды - лосины и туники черного цвета, один комплект парадный, один зимний, один летний, два плаща - осенний и летний, зимнюю куртку, две пары сапог и сандалии на деревянной подошве, все веселенького черного цвета. Плюс сумка и пояс. При этом мне сообщили, что "бабы совсем стыд потеряли", что "не напасешься на всякую голытьбу" и что "следующая выдача через год и три дня, и не вздумайте прийти раньше ".

- Повезло тебе, - фыркнул Кесс. - Обычно у этой грымзы новых вещей шиш допросишься!

- Женская солидарность сработала, - пожала я плечами.

Собственно, и вещи секонд-хэнд меня бы не шокировали. Свою любимую ветровку, явно не ношенную, я купила именно в секонд-хэнде за двести рублей, и это было примерно на полторы тысячи дешевле, чем на рынке. Мы, то есть я, Кан, Кесс и еще несколько десятков парней перетащили мои вещи из комнаты, которую мы делили с девчонкой из Новосибирска, в другой конец здания.

- Наше общежитие именно здесь, - объяснил Кан. - А то, наверное, отдадут лекарям. У них, как всегда, перебор. Триста с хвостиком человек приняли. А к нам больше пятнадцати человек за раз не попадает. Раньше, говорят, здесь и не-люди учились, но сейчас их почти не бывает. Но это из-за нашего короля. Он у нас горячий сторонник чистой крови.

Я не стала вникать в тему. 

Моя новая комната ничем не отличалась от старой. Та же обстановка. Только раскрашено все в цвета ночи. Ну и второй девушки в ней не предвиделось. А парня ко мне подселить было нельзя. Я этому только обрадовалась. Иногда одиночество необходимо. Ребята подождали снаружи, пока я переодеваюсь, и потащили меня на скорую руку знакомиться с Универом.

Если вкратце, Универ вполне тянул на какой-нибудь райцентр по числу студентов. И состоял из нескольких корпусов, соединенных переходами и обнесенных высокой кирпичной стеной. В центре находилось самое старое здание Универа, говорили, что его построили сами основатели. В нем обычно проходили занятия. Вокруг него стояли еще шесть корпусов общежитий. Для лекарей, временщиков, нечистиков, стихийников и самоубийц (к которым теперь принадлежала и я). И шестое общежитие для преподавателей. Оно было заполнено примерно наполовину. Кто-то из учителей жил здесь с семьей, кто-то предпочитал держать семью вдали от себя, кто-то еще не обзавелся второй половиной и потомством. Еще были несколько стадионов для тренировок, две полосы препятствий, пруд и речка, петлей охватывающая нашу территорию. Объяснив мне все это в темпе вальса, ребята потащили меня в столовую. Сегодня, в честь новых мучеников науки, устраивался пир. И пропускать его не стоило. За соседним столом я увидела и свою бывшую соседку, уже в нежно-голубом наряде факультета лекарей.

- Привет медикам, - помахала я рукой.

- Привет бойцам! - улыбнулась она. - И как тебя теперь зовут?

- Ёлка.

- А я - Береза.

- Тебе идет.

Я ни капли не кривила душой. Соседка и правда была похожа именно на березу. Высокая, со светло-русыми волосами, бледно-голубыми глазами, классическими чертами лица и фигурой супермодели. То есть сплошные кости в разные стороны от позвоночника. Небось, все время на диете. Да она и сейчас ела, как воробей. Я, успев проголодаться, не миндальничала с обедом. Но, учитывая, сколько ели ребята, я могла бы слопать и втрое больше. Я была просто ее противоположностью. Среднего роста, с неплохой, но уж никак не модельной фигурой, темноволосая, вечно растрепанная, длинноносая и лопоухая, с глазами того оттенка, который благородно именуется "ореховым". Вобщем, Ёлка. Антел Герлей попал в точку. 

- Тебе тоже идет твое имя, - согласилась Березка. - Жаль, что ты переехала. Мы могли бы стать хорошими подругами. 

- Заходи в гости, - предложила я.

- К вам на факультет!? Лучше сразу повеситься!

- Уговорила, - кивнул Кан, утаскивая у меня из тарелки вкуснющий бутерброд. - Вечером зайдешь ко мне, я тебе дам веревку и мыло.

И добавил, уже мне на ухо:

- Ну и тля березовая! Вовремя ты от нее удрала! От ее занудства и молоко скиснет!

Должна признаться, я была с ним полностью согласна. Что было дальше, я помню весьма смутно. Кажется, мы провозглашали тосты за первую женщину на факультете боевой магии (Кесс), за сам факультет (лично я), за Магический Универ (Кан), за его основателей, за людей во всех мирах, за не-людей в тех же мирах, за магию и колдовство, за то, чтобы не переводилась работа для боевых магов, за Вечный Свет, за Вековечную Тьму, За Силы Леса.... дальше я уже ничего не помнила. Где-то около полуночи Кан оттащил меня в мою комнату, поставил на тумбочку у кровати трехлитровую банку с огуречным рассолом, и смылся допивать оставшееся.

Как я была ему благодарна на следующее утро!