День не святого Лёхи

12. Ольга

Предусмотрительно глянув в глазок, я обнаружила по ту сторону двери улыбающуюся рожу соседа.

Не Валя.

Блин!

Что Алексею опять надо от меня? А-а-а... Наверное, стулья принёс?

Сделать вид, что меня дома нет? Я не накрашена, не причёсана. На мне была старенькая футболка, заляпанная краской и подстать ей лосины, туго обтягивающие мою толстую жопу. Отчего-то мне не хотелось, чтобы сосед видел меня в таком неряшливом прикиде.

Его я всегда видела аккуратным, если не считать полуголого, но никак не похожим на бомжа. И дома у него порядок, несвойственный холостяку. Я не слишком внимательно рассмотрела его квартиру в прошлую нашу встречу, но того, что увидела, было достаточно, чтобы понять: Алексей – не неряха.

Так, стоп! Я же решила, что мне пофиг на соседа? Так чего я тогда засуетилась?

Чем ужасней я выгляжу, тем меньше ненужного внимания Алексея привлеку к себе – логика.

Открыв дверь, я впустила в квартиру гостя. Он действительно принёс два стула, которые держал за спинки одной рукой. В другой руке у Алексея был тортик.

– Привет, куколка, – томно произнёс мужчина, жадно оглядев меня с головы до ног, и у меня только от этого мурашки побежали.

– Привет, – как можно безразличнее ответила я, закрывая за ним дверь. – Проходи, – указала рукой на кухню.

Алексей поставил стулья возле кухонного стола, тортик на стол. Придётся предложить ему чай. Не просто так же он торт притащил?

– Вот, пока два собрал, – похлопал широкой ладонью по спинке стула. – Решил поскорее тебе их отдать. Ничё, что я вечером? Не поздно же ещё?

– Спасибо, Лёш. Чай будешь или кофе?

– От кофейка не откажусь, – сразу же согласился он, усаживаясь за стол. – Давай торт порежу? Дай мне нож, Оленька.

Пока Алексей возился с тортом, я поставила чайник и достала кружки. Всё это время мне казалось, что сосед разглядывает мою попу. Так и припекало ягодицы. Может, я сама себе накручиваю, а он даже и не смотрит в мою сторону?

Обернувшись, поймала на себе его взгляд. Нет, не показалось. Разглядывает.

Вместо смущения внезапно почувствовала себя красавицей. Да-да, именно! В стрёмной одежде и лишними килограммами. Это какая-то магия Алексея, не иначе.

– Нож тупой. Прям как твой женишок, – хмыкнул Алесей. – Есть точилка?

– Я Валю попрошу, он наточит, – обиделась я.

– Наточит он, – усмехнулся сосед. – Так есть брусок или нету?

– Нету, – пришлось признаться.

Как и мужика, – мысленно добавила я.

– Сейчас приду.

Алексей вскочил со стула и ушёл к себе домой. Вернулся через минуту с точильным камнем. Я рассчитывала, что он захватит ещё парочку стульев – их же было шесть, но он вернулся без них. Значит, будет носить по два, чтобы был повод чаще видеться.

Мне ничего не оставалось, как помыть тот нож, которым он уже резанут торт, и достать из ящика все ножи, что у меня были. Пусть точит, раз такой рукодельный. Мне не жалко.

– Рисуешь? – между делом спросил мужчина, кивнув на мольберт с недописанной наядой.

– Ага. Что скажешь?

Алексей завис на минуту, устремив взгляд на картину, отложив нож и брусок на стол. Я дышать перестала, пока он оценивал мою работу. Мне хотелось, чтобы он пришёл в полнейший восторг, сказал, что ничего прекраснее в жизни не видел, чтобы я почувствовала себя гениальным художником.

Вряд ли Алексей разбирается в искусстве, но мне было нужно хотя бы чьё-то подтверждение, хоть одной живой души, что моя наяда прекрасна и в переделке не нуждается.

– Красиво, – безразлично пожал плечами Алексей и снова взял в руки брусок.

По его тону я поняла, что он лукавит. Не хочет меня обидеть? Нет, так дело не пойдёт!

– А честно? – прикопалась я.

– Хочешь честно, Оль? Ху... Хрень полная! – выдал Алексей, и я едва не разревелась от отчаяния.

– А можно узнать, почему хрень? – продолжила пытать "эксперта".

– Баба какая-то ненастоящая, – махнул ножом в картину.

– Это наяда, – попыталась отстоять свою работу.

– Ты думаешь, я тупой совсем и не знаю, кто такие наяды? А, ну, понятно. Именно так ты и думаешь?

– Ничего такого я не думаю, – пришлось соврать, потому что Алексей меня раскусил. – Просто это и есть вымышленный персонаж.

– Так-то оно так, но рисуешь же ты для живых, настоящих людей? Так вот, как живой, могу сказать, что слишком уж твоя наяда сказочная.

– И в чём это выражается?

– Тощая, как Барби. Какая же это наяда? На животе ни одной складочки... Грудь слишком высоко для такого размера. Рафинированная мадам. Не бывает таких фигур у женщин. Вот ты Венеру Милосскую видела?

– Ну, конечно, видела.

– У неё титюньки торчком, потому что маленькие, как яблочки. А у твоей красавицы примерно твой размер груди, они должны немного книзу быть.

– Хочешь сказать, у меня сиськи обвисшие? – вспыхнула я.

Господи, зачем я вообще спросила мнение Алексея? Тоже мне эксперт по титькам!

– Ни в коем случае! И вообще, я твою грудь не видел. Только пожамкал немного. Вот если бы ты мне своих девочек показала, я бы точное мнение выразил. – Он посмотрел на меня с такой надеждой, будто рассчитывал на то, что я перед ним сейчас сиськи вывалю на оценку. О, боже! Святая простота. – А так... Закон гравитации пока никто не отменял.

Наш разговор зашёл в полный тупик, потерпел фиаско. Я вообще не понимала, как мне реагировать на слова Алексея. Вроде бы он ничего обидного не сказал, но в то же время внутри меня сейчас было столько возмущения.

Чтобы переключиться с щекотливой темы, я занялась приготовлением кофе, а Алексей продолжил "ширкать" ножи.

– Мне в этом плане импонирует Тициан или Рембрандт, – неожиданно произнёс Алексей. – Не зря их считают великими, потому что бабы у них натуральные, с целлюлитом. Вот смотришь на них и веришь.

– Но ведь это несексуально? – отметила я.

– А искусство – это разве про секс? Я, вообще-то, думал, про красоту момента?

Как бы я ни относилась к этому мужчине, каким бы тупым и недалёким его ни считала, сейчас он настолько точно сформулировал смысл всего искусства вместе взятого, что я начала сомневаться в образе, который сложила про соседа.

Не совсем тёмный мужик-то? И Тициана он знает, и с работами Рембрандта, стало быть, знаком?

Было что-то в его словах, что заставило меня крепко задуматься над своей картиной. А что я вообще хотела сказать этой работой? Что именно пыталась донести до зрителя? Я уже и сама забыла.

Мнение Валентина против мнения Алексея. Чью сторону мне выбрать? Кто из них даёт мне верную подсказку?

Выбирать однозначно придётся, потому что в таком виде, как сейчас, наяда была полной хренью – тут я полностью согласна с Алексеем.