Изабелла.
Просыпаюсь, а тело будто каменное. Кажется, я и не спала, а вырубилась от усталости. Будильник орёт, я со злостью жму в телефон и сажусь на кровати. Запястья тянут ноющей болью, кожа красная, местами с синевой. Прекрасно. Просто идеально.
Я впервые радуюсь, что Вишневский улетел на конференцию. В таком виде меня в операционную бы точно не пустили — ещё подумал бы, что меня дома бьют.
— Пусть только попробует связать ещё раз, — бурчу, глядя на синяки. — Кастрирую. Козла.
Я поднимаюсь, плетусь к зеркалу и замираю.
— Ах ты… сукин сын.
На шее два чётких засоса. Красные, яркие, будто нарочно выставленные напоказ. Клеймо. Снова.
Я задеваю их пальцами, и тело тут же отзывается тем же жаром, что он распалил вчера. Ещё чуть-чуть — и меня реально разорвёт.
— Подонок, когда влепил?
