Возвращение слуги олигарха

часть 1. Глава 1

 Прошло десять лет. Почти сразу по выходу из колонии, отбывший свой срок полностью, Сапфиров покинул страну, и переехал в США. Как он решил, на постоянное место жительства.

  Почти сразу после приезда Бенедикту Валерьяновичу удалось поступить в Нью-Йоркский колледж экономики. Еще находясь в колонии, Бенедикт Валерьянович заочно получил дипломы двух вузов (по экономике и юриспруденции). А также выучил английский. Благо, что времени у него там было предостаточно. И вот теперь он решил упрочить полученные знания, а заодно - применить их на практике: Сапфиров открыл свой бизнес.

  И вроде как все шло хорошо; он было даже чуть не женился. Но... в последнее время его все больше тянуло на Родину.

  Словно бы он чувствовал, что там остался у него какой-то неоплаченный долг. И когда уже терпеть вроде как стало совсем невмоготу - он решился.

  Но теперь Бенедикт Валерьянович уже был далеко не тот как прежде. Куда-то ушла его женственность (в России это еще называют интеллигентностью). Годы в колонии научили его к жесткости, к расчетливости, и даже наверное к властности. Он и на самом деле стал теперь властным. Почти таким же, каким раньше ему всегда казался Мировский. Как раз желание увидеть его, как понимал Сапфиров, и было тем основным моментов путешествия, которое в срочном порядке заставило отложить текущие дела, и вылететь в Россию.

  Ну а чтобы поездка совсем уж не прошла даром (кто знает, что за десять лет случилось с Мировским? -- то, что тот выжил, Сапфиров узнал, когда уже жил в Соединенных Штатах), Бенедикт Валерьянович решил открыть в России представительство. Причем для начала выбрал Москву, и только потом перенес его в Санкт-Петербург.

  Почти сразу после приезда в Россию, Сапфиров стал собирать сведения обо всех, с кем связывали его последние события перед тем как его осудили. Как оказалось, Аня, узнав о случившимся с Мировским (но она не знала, что виновником трагедии с ее возлюбленным был Сапфиров) почти полтора года провела с ним, пока он находился в больницах (в институте на это время девушка взяла академический отпуск). Но почти сразу после того, как врачи наконец-то отпустили его домой, Мировский попадает в автокатастрофу. И почти одновременно с этим (словно злой рок преследовал Аню), у нее умирает от инфаркта отец (дядя к тому времени тоже умер), и она, не в силах больше находиться в большом городе, который принес ей столько несчастий - возвращается на родину.

  Мировский же после автокатастрофы (которая, вероятно, лишь доделала то, что не успели ранения, полученные от Сапфирова) словно бы (медленно и верно) стал перенимать черты, которые когда-то стремился искоренить в своем прежнем 'слуге' -- Сапфирове. А пока он лежал в больницах, Ольга, жена Мировского, с настойчивого одобрения своего отца, принялась захватывать (иным образом это наверное и не назовешь) империю Георгия Георгиевича. Причем, на ее удивление, это и не составило большого труда. Мировский теперь был подобен ребенку. В течении минуты он мог последовательно рыдать как младенец, и улыбаться, чуть ли не пуская пузыри. И если в нем что и еще осталось от себя прежнего, так это его член. Который все также мог стоять на протяжении долгих часов занятий любовью с Ольгой (былая ненасытность Ольги стала как-то даже удовлетворяться); а также во время его занятий мастурбацией. Которую Георгий Георгиевич теперь практиковал по нескольку раз на дню. И при этом все так же - как и раньше - не кончал. Семяизвержение, казалось, било куда угодно ('в голову',-- как шутила Ольга), но только не выстреливало из его конца. Да он теперь нисколько и не переживал из-за этого. Коллекционируя порнокассеты, и ожидая 'своего часа'.

  --Еще не время... совсем не время... Хотя почему, черт возьми, не время?! - все чаще после возвращения в Петербург Сапфиров отгонял от себя становившееся навязчивым желание бросить все, и уехать обратно. Но так было делать нельзя. Он и сам это знал. Знал, что никогда себе не простит подобного малодушия.

  --Ну а как это еще назвать? - отгонял от себя Бенедикт Валерьянович предательские мысли о бегстве. Он понимал, что стоит поддаться в малом, и как снежный ком захлестнет его лавина, подпав под которую он тут же скатиться к себе, прошлому.

  А прошлое он не любил. Он, быть может, даже боялся его. Но... но он понимал, что нынешний его приезд в Санкт-Петербург как раз и связан с желанием вернуть прошлое. Попытаться возвратить те события, которые принесли ему столько несчастий. И... отомстить.

  Должно быть, только сейчас Бенедикт Валерьянович Сапфиров впервые себе признался, что именно желание отомстить за прошлое и было его чуть ли не основной целью возвращения в город на Неве. Да. Это было так. Но в этом отмщении теперь не будет той прямолинейности, которая погубила его раньше. Он не будет действовать столь необдуманно. Да и простое у******о Мировского (если он действительно еще жив) наверняка не принесет успокоения его нервам.

  Нет. На этот раз он должен действовать более избирательно. И в первую очередь - унизить, растоптать Мировского, превратить его существование в пытку. Только так, а не иначе, тот сможет хоть на какую-то долю процента загладить, искупить вину перед ним. Перед ним, перед Бенедиктом Валерьяновичем Сапфировым.

  И перед памятью тех, кто погиб по вине Мировского.

  Требовалось, конечно, его еще разыскать. Но уже здесь Сапфиров не сомневался, что у него не будет трудностей. За деньги в России по-прежнему можно было сделать все что угодно. И даже как будто возникающая перед ним сложность что Мировский, по всей видимости, к этому времени только упрочил свое влияние (и богатство, это чертово богатство), не останавливали его. Да и как они могли остановить Сапфирова? Ведь и он теперь был богат. Пусть и не настолько как Мировский, когда он служил этому монстру, но без всяких сомнений тех денег, которые были у него теперь -- хватит, чтобы претворить задуманный план в действие. И Сапфиров решил действовать. Хотя и сначала, разумеется, необходимо было еще больше упрочить свое положение. А для этого бизнес в России должен был заработать.

  Но ведь он и не мог не заработать. Если торговля автомобилями ему приносила доход в США, то почему же такого не должно было произойти и в России. И словно бы опасаясь что что-нибудь сможет зацепиться об юридические и налоговые преграды Российского законодательства, Сапфиров открыл сразу несколько представительств заводов американских производителей: по два в Москве и Санкт-Петербурге. А со временем еще намеревался,-- хотя бы по одной,-- на севере и на юге России.

  И можно сказать, что у него получилось. А всего за полгода Сапфирову удалось заработать капитал, на который в Америке у него бы ушли годы.

  Бенедикт Валерьянович уже не сомневался, что у него получится. Получится стать влиятельным бизнесменом (то, к чему он в душе своей всегда стремился). И получится воплотить в жизнь свой план по отмщению.

  Но сначала... А черт его знает, что должно быть вначале. Вот разве что?

  Сапфиров задумался. У него промелькнула мысль найти жену Мировского (если тот, конечно, по-прежнему с ней жил, а не женился на более молодой,-- подобное, знал Бенедикт Валерьянович, часто встречалось), и уже подчинив себе эту женщину, попытаться со временем и заполучить Мировского. Человека сгубившего ему жизнь.

  --Ты совсем охуел, мой милый,-- нежно сказала разомлевшая от любовных утех Ольга, жена Мировского. Теперь уже бывшая жена.-Я давно уже не имею ничего общего с этим увальнем,-- сказала Ольга, полулежа на кровати, и игриво посматривая на сидящего рядом с ней, и такого же обнаженного как она, Сапфирова.

  --И тебе удалось полностью отобрать у него все владения,-- догадался Бенедикт Валерьянович, с появившейся у него опаской посмотрев на женщину.

  --А она по-прежнему красива,-- подумал он. Любуясь четко очерченной полной грудью и упругими загорелыми холмиками ягодиц, бросающимися в глаза на фоне белоснежной простыни.

  --Ну почему же отобрать,-- немного недовольно произнесла женщина.-Я просто возвратила себе то, что и так по праву принадлежало мне.

  --Намекаешь на помощь отца? - произнес Бенедикт Валерьянович, выдыхая дым сигареты.

  --Что значит помощь? - не сразу поняла Ольга. ('Неужели он знает, что это благодаря отцу я сделала Мировского нищим'?-промелькнуло у нее в голове).-О какой помощи ты говоришь? - Ольга посмотрела на Сапфирова, но тут же заметила, что член его начинает наливаться эрекцией, и подчиняясь неведомой силе (которой, впрочем, подчинялся всегда) обхватила тот губами.

  Сосала она по-прежнему хорошо. Даже быть может с прежнего раза (десятилетней давности) еще лучше,-- подумал Бенедикт Валерьянович, перевернув свернувшуюся в клубок у его ног женщину на бок, и положив обе руки ей на голову, стал загонять мяч в ворота. Точнее, тот уже был там; и теперь следовало не дать выпустить его из силков, совершая фрикции, и приближаясь к финалу.

  --Нет, нет, еще рано,-- Ольга с трудом вырвалась, и положив Сапфирова на спину, водрузилась на него сверху.

  Памятуя о ненасытности Ольги, Бенедикт Валерьянович решил нисколько не препятствовать естественному ходу событий, и наслаждаться тем, что дает ему природа. Природа, и эта женщина. Которая на поверку оказалась все такой же блядью. Чему сейчас (Сапфиров мог признаться) он был даже рад. Ведь одним разом (за одно и то же время) удавалось и узнать все,-- так необходимые ему,-- подробности о Мировском, и утолить свою страсть. Страсть, которая тоже возросла в последнее время.

  Хотя дело тут было скорее всего в той неудовлетворенности, которая началась еще в годы нахождения в колонии, где у него был небольшой выбор: или заниматься онанизмом, или разряжаться в 'петухов' (местных гомосексуалистов). И он чередовал первое со вторым. Давая себе слово -- на воле оторваться по полной. Что и делал уже в течении трех с половиной лет которые был на свободе, не скупясь в своих заказах проституток, и заставляя их делать с ним, по сути, черт знает что.

  Можно было даже сказать, что в этом Сапфиров сравнялся с Мировским. С тем Мировским, которого он знал. И который, по словам Ольги, сейчас уже был совсем даже не такой.

  --Это даун. Настоящий, вполне состоявшийся идиот,-- подтвердила Ольга свои слова, сказанные Бенедикту Валерьяновичу при встрече, когда он спросил о ее жизни с мужем.

  --Поэтому вы и развелись,-- спросил Сапфиров, перевернув Ольгу на живот, и теперь накачивая ее сзади.

  --Что?.. Что ты говоришь,-- от учащенного дыхания и вырывающихся из нее стонов Ольга не могла полностью разобрать о чем ей говорит Сапфиров. А он в предвкушении подступавшего оргазма только усилил свои толчки, с силой разъяренного конкистадора врываясь в тело женщины, и, по сути, насиловавшего ее.

  --Нет, это не насилие,-- поймал себя на мысли Сапфиров, и при этом какие-то произносимые им слова утонули в потоке стонов наслаждений, единым потоком вырывавшихся из женщины.

  --Бей меня, еби меня, я блядь,-- разобрал Сапфиров выстреливая в ее анус своим семенем, которое пульсирующими потоками принялось заполнять прямую кишку бьющейся под ним в экстазе женщины.

  Мужчина шел вдоль берега одного из небольших поселков черноморского побережья юга России, и сквозь черные очки с любопытством поглядывал на загорающих.

  Интересовали его, конечно, в первую очередь девушки. Быть может как раз из-за его страсти к девушкам от него год назад ушла жена. Хотя кто-то говорил, что он сам с ней расстался, не в силах больше подстраиваться под нрав скандальной супруги, которая еще к тому же и охладела к сексу. Нет, Валентин Сергеевич Гранатов (а это был именно он) не то что подчинил свою жизнь сексу, нет. Главным для него по-прежнему являлась работа (у него был издательский бизнес). Но вот в один прекрасный момент (почему бы этому моменту не быть прекрасным?) ему вдруг надоело лгать и приспосабливаться.

  Да и, по сути, ведь и не было ничего страшного в том, что мужчине под пятьдесят нравятся молоденькие девушки. Это может даже и замечательно. Тем более что стоило ему только вспомнить о тех наслаждениях, которые дарили они ему ночью,-- и чувствовал Гранатов как пробегает по его телу волна удовольствий. Удовольствий, которое сегодня он тоже должен испытать. Иначе, зачем тогда жить? (К тому же если еще и денег было более чем достаточно, чтобы оплатить услуги даже самых дорогих проституток).

  Но сегодня Гранатову хотелось переспать с обычной девушкой. С этакой, милой и несмышленой студенткой. Приехавшей на юг из какого-нибудь небольшого городка и еще не избалованной большими деньгами.

  Именно ее он собирался удивить своим 'Феррари' последней модели, на которой и приехал на юг (привычка ездить на юг на своей машине сохранилась у него еще со времени работы в горкоме комсомола, и наверное еще немного раньше, когда еще будучи студентом Ленинградского Университета он выгодно продавал привозимую ему из-за границы аппаратуру, на вырученные деньги от продажи которой и купил свой первый автомобиль: 'Москвич'). Еще Гранатов мог удивить девушку десятками изданных им книг, которые продавались чуть ли не на каждом лотке, расположившихся по дороге к морю. Еще? Ну еще, наверное, джипом 'Лексус' с охраной. И теми деньгами, которыми он мог щедро усыпать пребывание на юге любой девушки, которая ему понравится. Если, конечно, он понравится ей тоже. Хотя в этом Гранатов не сомневался. Потому как его вид героя-любовника из американских фильмов о Джеймсе Бонде сводил с ума женщин даже если они не знали о его деньгах. А уж с деньгами, должно быть, они должны были тут же опускаться на землю и раздвигать ноги.

  Так думал Гранатов. И в какой-то мере он был недалек от истины. Западная жизнь, которая в начале нового тысячелетия вносила в жизнь россиян свои ориентиры, выдвигая какие-то особые нормы и стандарты, вполне сопутствовала, в том числе, и развращению нации. А уж летом, на юге, да еще вдали от родного дома мало какая девушка сможет не поддаться искушению весело и беспечно провести время. Особенно когда это сдабривалось солидными финансовыми вложениями Гранатова. А деньги на удовольствия он никогда не жалел.

  ..........................................................................................................

  Неожиданно его взгляд уперся в стоящую на берегу девушку, которая, закинув руки за голову, загорала, зажмурив глаза.

  Ну или это ему так казалось, что глаза у нее были закрыты. Тогда как наоборот, она смотрела на него. Сквозь черные очки.

  Гранатов не любил когда люди в черных очках. Он вспомнил как когда-то стремился изжить из себя этот комплекс, и заказав сразу пять путан, заставил надеть им черные очки, связал их, и в течении почти часа насиловал всевозможными способами. После чего приказал связать уже себя, и сосать у него каждую из этих пяти путан.

  Кончил он на третей.

  ...................................................................................................

  Воспоминания сейчас видимо готовы были сыграть свою роль, потому как Валентин Сергеевич почувствовал шевеление у себя в плавках, и усилием воли приказав своему члену 'не вставать' -- подошел к понравившейся ему (а она действительно ему понравилась) девушке.

  --Как вас зовут? - решил он сразу с брода в карьер.

  --Аня,-- ответила девушка.

  Гранатов почувствовал, что в ее глазах промелькнуло что-то, что заставило Валентина Сергеевича внимательнее присмотреться к ней.

  Почти тот час же в его голову что-то ударило.

  Видимо какая-то мысль стремилась зацепиться за извилину и задержаться таким образом.

  Гранатов усмехнулся подобным ассоциациям возникшим в его голове.

  --Меня зовут Валентин Сергеевич Гранатов,-- представился он.

  --Гранатов? - какие-то воспоминания прошлого действительно видимо стали всплывать в памяти девушки.

  --Вы меня знаете? - Валентин Сергеевич несколько удивленно всматривался в лицо девушки, не узнавая ее.-Мы встречались?

  --Да нет,-- покачала головой Аня.-Мне просто показалось, что знакома ваша фамилия.

  --Ну, это видимо что сейчас лето,-- улыбнулся Гранатов, намекая на связь между фамилией и известным фруктом.

  --Да. Видимо так,-- согласилась Аня.

  --Не желаете прокатиться со мной на яхте,-- выложил Гранатов один из припасенных козырей, на который обычно сразу покупались большинство из встречаемых им на юге особ женского пола.

  --На яхте? - удивилась Аня.

  --Да, у меня своя яхта, но, признаться, как-то скучно плавать одному,-- улыбнулся Валентин Сергеевич.

  --У вас наверное есть и катер?-зачем-то спросила Аня.

  --Есть,-- признался, несколько смутившись, Гранатов.-Если хотите, можем прокатиться и на нем.

  Секунда-другая ушла на то, чтобы побороть искушение воспользоваться предложением, и девушка покачала головой.

  --Ну почему же вы отказываетесь?-несколько недоуменно произнес Гранатов.

  --А что, все кому вы предлагали -соглашались?

  --Вы считаете, я хожу по берегу и предлагаю всем желающим со мной прокатиться?-внимательно посмотрел на девушку Гранатов, стараясь показаться немного обиженным.

  --Ну почему же всем?-усмехнулась Аня.-- Но признайтесь, не каждая девушка устоит перед искушением прокатиться на яхте.

  --Не знаю,-- пожал плечами Гранатов.-Я только сегодня приехал...

  --И еще никому кроме меня не успели предложить? - саркастически заметила Аня.

  --Считайте что так,-- жестко произнес Гранатов, и развернулся, собираясь уйти.

  --Ну что же вы обиделись,--спохватилась Аня.

  Гранатов заинтересованно посмотрел на нее. Он подумал, что было бы неплохо уложить в постель именно эту девушку. Высокая, с вздымающейся вверх грудью (третий размер,-- на глаз определил Гранатов), худенькая, стройная и невероятно красивая, Аня послужила бы неплохим украшением и ему, и его машине, да и вообще быть может и его жизни.

  В том случае если она, конечно, не окажется блядью,-- совсем некстати подумал Валентин Сергеевич и отчего-то у него начало портиться настроение.

  --Если не хотите на яхте, можно просто выпить по бокалу шампанского,-- предложил Гранатов.

  Аня пристально посмотрела на него.

  Видимо угадав что она подумала что-то не очень хорошее, Гранатов поспешил успокоить девушку, мотивируя свои слова желанием побыть в компании понравившейся ему девушке.

  --Ну, время для шампанского наверное еще не наступило,-- предположила Аня, намека на утро.

  --Ну тогда вино. Такого вина как здесь я мало где пил,-- решил не сдаваться Гранатов.

  Девушка смутилась и немного покраснела.

  --Я что-то сказал не то,-- спохватился Гранатов.

  --Нет, нет,-- смущенно произнесла Аня.-Я просто почти совсем не пью вина... да и вообще алкоголя...

  --Ну, так бы сразу и сказали! - заметно повеселел Гранатов.-А я тут вам предлагаю разное,-- заулыбался он.

  Девушка тоже улыбнулась.

  --Тогда давайте, знаете, просто посидим где-нибудь в тени, да попьем соку, пепси, ну или все что пожелаете, а? - с надеждой посмотрел на девушку Гранатов.

  --Сок,-- согласилась девушка.-Но на пляже все так дорого,--бессознательно вырвалось у нее и она тут же смутилась.

  Гранатов сделал вид что не заметил ни ее слов ни смущения. Он только стал задумчиво оглядываться по сторонам в поисках в поисках летнего кафе.

  --Деньги не проблема,-- чуть слышно сказал он.-Главное чтобы найти где их можно потратить.

  Девушка оценила тактичность мужчины, и улыбнулась.

  --А вот и кафе,-- кивнул Гранатов на видневшееся на пригорке летнее заведение.

  Девушка согласно кивнула. Мужчина подождал пока она свернет полотенце, на котором лежала (пляж был из мелкой гальки), оденет короткую юбочку, и они направились в кафе.

  Гранатов решил было сразу обрушить на нее то богатство, которое было у него, и пригласить ее в ресторан, но тут же догадался, что девушка может быть совсем не избалована таким вниманием, и чувствовать смущение; поэтому он решил пока выбрать кафе.

  ..............................................................................................................

  Вечером (а они договорились встретиться еще и вечером) Валентин Сергеевич все же не удержался, и заехал за Аней (она снимала комнату в частном секторе, на улице с забавным названием 'Партизанская') на 'Феррари'.

  ...............................................................................................

  Переспали они в ту же ночь. Гранатов остановился в одной из самых дорогих гостиниц Геленджика (поселок Кабардинка, где он встретил Аню, был совсем рядом), но утром девушка попросила отвезти ее обратно.

  --Тебе не понравилось?-спросил Гранатов.

  --Да нет, отчего же,-- смутилась девушка.-Просто мне нужно...

  --Понял, понял,-- догадался Гранатов (хотя, если честно, он ничего не понял).

  А еще через время Гранатов уже весело рассказывал анекдоты хозяину комнат, в одной из которых и жила Аня.

  Хозяин - Николай - был когда-то моряком, капитаном, и объездил без малого весь свет.

  На чем они и сошлись. Ведь Гранатов тоже бывал во многих странах.

  Поэтому когда к ним подошла вышедшая из комнаты Аня, она стала свидетельницей одних из самых занимательных историй, которые когда-либо могла услышать. И богатое воображение девушки (а была она очень впечатлительной натурой) тут же унесло ее далекие страны, где она теперь - благодаря Гранатову - вполне может и оказаться.

  Почему?

  Да потому что он уже предложил ей бросить все (Аня жила в поселке Красноармейском Краснодарского края) и переехать к нему в Санкт-Петербург.

  --Я уже жила в Петербурге,-- призналась девушка.

  --А я знаю,-- произнес Гранатов. Он уже вспомнил эту девушку. Несмотря на то, что когда-то видел ее всего несколько раз в окружении своего друга Жоры Мировского, он еще больше был наслышан о ней от него.

  И поэтому сейчас (а Гранатов не удержался, чтобы утром, пока Аня еще спала, не списать данные ее паспорта, и не дать задание пробить ее по базе данных) он просто стал рассказывать о Питере, зная почти наверняка, что это является одним из самых любимейших городов чуть ли не любого жителя страны.

  --Мы когда-то встречались? - слушая рассказ Гранатова, девушка все же не удержалась, чтобы не задать ему этот вопрос.

  Гранатов не только ответил на него, но и рассказал даже при каких обстоятельствах, и прочее и прочее.

  --Как поживает Георгий Георгиевич?-немного опустив глаза, спросила Аня.

  Гранатов рассказал все что знал о том, что сейчас происходило с Мировским.

  И... И Аня не устояла, чтобы не принять его предложение, став его женой.

  А заодно Гранатов и услышал от нее, что с ней произошло с тех пор, как она вернулась обратно домой.

  Как оказалось, из Санкт-Петербургского института она перевелась в Краснодарский институт культуры и доучилась уже там.

  Вышла замуж за однокурсника. Развелась. А после окончания института вернулась в родительский дом. И работала в местном Доме Культуры, где когда-то - заведующим - служил ее покойный отец.

  А еще у Ани была дочь, Анастасия.

  И еще. Согласилась она принять предложение Гранатова не оттого, что ей было трудно растить ребенка, и после жизни в Петербурге (особенно с тем богатством, которое было у Мировского) выживать на символическую зарплату. Нет. Основным было то, что Гранатов был человек из прошлого. Из ее прошлого. Из того прошлого, куда Аня так хотела возвратиться.