Жаль в аду не видны звезды...

3

Очнулся омежка когда кто-то нес его на руках в сторону дома. Йонас осторожно открыл свои глаза и понял, что лучше бы он этого не делал, потому как в голове сразу же начало сильно отдавать болью, а место, куда он вчера бился головой, сейчас снова начало сильно печь. Йонас хотел было осторожно привстать, но на руках это было крайне неудобно, да и к тому же, тот, кто нес его, невольно прижал омежку к своей груди, тем самым не позволяя омеге вставать и сопротивляться.

-Тише, солнышко,- ласково проговорил отец омежки, который нашел его на полпути к дому, мокрого и в крови, да еще и с пробитой головой, не говоря уже о многочисленных синяках и ссадинах,- мы почти пришли домой… сейчас мы подлечим тебя, и все будет хорошо… да помоги тебе Господь…

Йонас терпеливо дождался, пока они дойдут до их небольшого домика почти на самой окраине деревни и только тогда позволил своим эмоциям взять над собой верх. Слезы стали непроизвольно течь из глаз омежки ровно до тех пор, пока его не уложили на его кровать. 

-Ричард, нужно сходить за Эсмеральдом,- обеспокоенно пролепетал папочка омежки, присаживаясь около кровати с сыном,- я пока сам о нем позабочусь…

Габриэль осторожно присел на кровать, при этом кладя свою прохладную ладонь на горящее лицо Йонаса. В таком состоянии, юный омежка был вовсе не похож на своего папочку, от которого ему достались светлые волосы и голубые глаза. Габриэль осторожно стянул с сына его рваную и грязную тунику, и искренне ужаснулся, замечая на теле младшего огромные синяки и отметины от когтей.

-Господи, помилуй, кто же такое сотворил с тобой, детка?- со слезами на глазах спросил старший омежка, прикрывая свой рот ладонями, лишь бы его сын не видел того ужаса, что читался на лице омеги,- потерпи, солнышко… твой отец уже пошел за лекарем и Эсмеральдом… они обязательно помогут тебе…

Йонас на это никак не отреагировал, понимая, что если он заостряет внимание на чем-то одном, тогда ему становится не так больно. Омежка пялился на белую стенку напротив себя и, казалось, совсем не замечает взволнованного папу. А Габриэль, пользуясь тем, что Йонас на него никак не реагирует, поспешил удалиться на кухоньку, а после, вернулся с небольшим тазиком и тряпочкой, которой намеревался хоть немного отмыть от сына запекшейся и свежую кровь. Йонас зашипел от боли, как только прохладная тряпка коснулась его горящей кожи.

-Господь Всемогущий!- воскликнул зашедший в дом священник, сразу же обращая внимание на побитого полуголого омежку, который лежал на кровати и почти не шевелился,- за что ты так наказываешь невинное дитя?

-Не такой он уж и не невинный,- печально проговорил Габриэль, накрывая сына простынью,- Йонас, милый, кто так нагло использовал тебя, крошка?

-Я не знаю, кто это был,- прохрипел омежка, осторожно шевеля руками, чтобы накрыть себя простынью,- у него были рога и красные глаза…

-Такое возможно из-за того, что его голова разбита,- внезапно проговорил появившийся в проходе лекарь вместе с отцом омежки,- образы в голове перепутались, а если это сотрясение, то могли и глаза казаться неестественными.

-Это был Дьявол,- как гром среди ясного неба проговорил Йонас, отчего все взрослые вздрогнули,- можете не верить, но я точно знаю, что это был он…

-Йонас, скажи, пожалуйста, почему ты вообще пошел куда-то в такую погоду, да еще и один?- печально спросил Ричард, осторожно присаживаясь рядом с сыном, при этом осторожно беря руку сына в свою руку,- ты же говорил, что останешься в церкви на ночь… так почему ты ушел…

-Я не знаю,- захныкал омежка, прекрасно осознавая, что ему теперь точно никто не верит,- просто меня тянуло туда… я просил его остановиться и даже пытался сбежать… но он лишь проткнул мне ноги!

-Йонас, малыш, с твоими ногами все в порядке,- заявил лекарь, сразу же после осмотра омеги,- здесь нет никаких повреждений кроме поцарапанных ступней… где ты говоришь, он проткнул тебе ноги?

Йонас на это ничего не ответил и лишь молча потянулся туда, где еще ночью у него были дыры от когтей Дьявола, однако наткнулся на идеальную кожу, без единой царапины. Омежка невольно заплакал, все еще ощущая боль от проколотых мест.

-Они были здесь,- захныкал омежка, теперь протягивая руки к своей голове, которая разболелась еще сильнее из-за слез,- еще и голова…

-Голова у тебя очень сильно разбита,- констатировал факт лекарь, вынуждая Йонаса осторожно приподняться, чтобы он осмотрел его повреждения,- и скорее всего нам придется обрабатывать ее без обезболивающего… могу только настой дать сонный… он сильно действует, может и тебе поможет… 

Йонас на это лишь согласно кивнул и буквально через минуту осушил все, что ему предоставил лекарь, почти сразу же замечая, что его клонит в сон. Когда же омежка все-таки уснул, лекарь принялся осторожно промывать раны омежки, отмечая про себя, что она какая-то необычная, но пока что доктор ничего никому не сказал.

-Эсмеральд, как ты думаешь, что это может быть?- дрожащим голосом спросил Габриэль, которого неожиданно обнял Ричард, что вызвало у всех присутствующих немало удивления,- я не понимаю, существует ли в мире кто-то, кто способен причинить столько вреда невинному омеге…

-Между нами говоря, я, как служитель церкви, и сам не до конца верю, что Дьявол существует,- признался священник, пряча глаза в пол,- Но раз Господь допустил такое, значит, это для чего-то ему нужно…

-Но зачем кому-то насиловать его?- всхлипнув, спросил Габриэль, утыкаясь в грудь супруга,- нашего мальчика… он же никому не сделал плохого… всегда молился и был на каждой службе… как мы теперь его выдадим замуж? Кто захочет брать в мужья испорченного омегу?

-Тише,- ласково успокаивал супруга Ричард, жестом показывая священнику и лекарю выйти из комнаты,- с ним все будет хорошо… главное, что он жив и относительно здоров… побудешь с ним? Я пойду поговорю с Эсмеральдом…

Когда же Ричард оставил супруга одного с сыном, старший омега присел на краешек кровати, и пока это позволяла ситуация, стал потихоньку плакать, понимая, что ничем уже не может помочь сыну, кроме как молиться за его душу Господу. Ричард же в это время уже вышел во двор, где его ждал священник и коротко кивнул альфе, уводя его в сторону от дома.

-Ты не мог бы попытаться узнать, кто это сделал? Просто не может быть так, что никто ничего не видел… должны быть свидетели… тем более, если бы он сам куда-то далеко шел, то навряд ли мы потом вообще его нашли… значит эта тварь издевалась над ним неподалеку… или принесла его туда после всех своих деяний… 

-Ричард, я постараюсь сделать все, чтобы виновник был найден и наказан, но я не могу обещать тебе, что он на сто процентов будет найден… если тот, кто издевался над Йонасом, действительно Дьявол, тут даже я ничего не смогу сделать, потому что уже слишком поздно… как бы это прискорбно не было, я вынужден отказать Йонасу в работе в церкви… ты же и сам знаешь, что полноценным омегам, которые вкусили запретный плод, в церкви можно находиться только на молитвах и службах… никакой работы… при всем моем уважении к тебе и твоей семье, я не могу допустить, чтобы Йонас находился под покровительством церкви…

-Я все понимаю, Эсмеральд, ты можешь не извиняться передо мной,- спокойно ответил Ричард и крепко пожал руку священнику,- я молю тебя лишь провести обряд какой-нибудь… может, все-таки можно хоть как-то помочь ему… пускай самую малость…

-Я посмотрю, что у меня есть,- мягко ответил священник, понимая, что может помочь семье только своими обещаниями, пускай и ложными,- я не могу с точностью сказать тебе что что-то найду… но я приложу к этому все свои силы…

-Я рад, что у нас есть такой отзывчивый родственник… 

Ричарда и Эсмеральда прервал небольшой стон, исходящий из комнаты, где был Йонас, из-за чего альфы пошли к пострадавшему омежке, а когда вошли, замерли от ужаса. Из бедер омежки, откуда он и говорил, начала сочиться кровь, и что самое интересное, ран нигде не было, а сам омежка истошно стонал и скулил, при этом осторожно дотрагиваясь руками до своих ног, размазывая кровь по простыням и одеялу, на котором лежал.

-Лекарь же сказал, что у него нигде нет повреждений, особенно на ногах,- изумился Габриэль,- я ничего не понимаю… как такое возможно? 

-Я не знаю, как такое возможно, но мне абсолютно точно не нравится это,- довольно испуганно проговорил Эсмеральд и, доставая из кармана своего церковного одеяния, небольшую книжечку, принялся читать какие-то молитвы, которые до этого семейство Вуд никогда не слышало. 

-Йонас, ты слышишь меня?- на полном серьезе спросил Ричард, оказываясь рядом с сыном, при этом осторожно беря младшего за руку,- сынок, ответь мне… 

-Я слышу, просто мне очень больно,- захныкал омежка, начиная корчиться от боли еще сильнее, при этом выгибаясь в спине под неестественным углом,- такое ощущение, что кто-то снова издевается надо мной… прошу, помогите мне… я больше не могу терпеть…

-Йонас, отец снова пошел  за лекарем, милый,- пролепетал Габриэль, при этом в очередной раз присаживаясь на кровать перед сыном, нежно беря младшего за руку,- все будет хорошо, котенок…

Йонас на это ничего не ответил и только лишь согласно кивнул головой, понимая, что сейчас папа прав и ему и так уже становится легче, даже без помощи лекаря. А когда Ричард снова привел домой лекаря, омежка уже несколько раз успел провалиться в сон, при этом не отпуская из своей хватки руку папы, а Габриэль лишь молился за любимого сыночка и его душу.

-Ему должно уже стать легче,- проговорил лекарь после того, как осмотрел омежку еще раз,- у него могут быть головные боли и сонливость… я дал ему сильный настой… пусть набирается сил...