Судьба за поворотом

Глава 2

Аглая

Будильник в 6:30. Не «ещё пять минут» - встаю сразу. Сегодня нельзя тормозить. Душ - быстрый, без геля с запахом. Волосы мою своим шампунем без отдушек, сушу феном и убираю в низкий хвост. Лицо - легкий тон, тушь, брови. Никаких духов, никаких кремов с «ванилью». Ногти короткие, чистые.

Одежда: темные прямые джинсы, белая хлопковая блузка, сверху серая кардиган-кофта. Кроссовки чистые. На всякий - тонкие перчатки в сумку, резинки для волос, влажные салфетки без запаха.

Завтрак - овсянка на воде и чай. Ничего чесночного/лукового: пусть от меня пахнет просто «чисто». Пока чай остывает, кладу в папку: паспорт, диплом колледжа «воспитатель», санитарную книжку, копию медсправки, копию трудовой. Телефон заряжен, интернет есть.

Стася пишет в 7:40: «Я у тебя в 8:05. Готова ?».

Отвечаю: «Да. Спасибо».

Она: «Не спасибо, а кофе под домом. Тебе - латте без сиропа, чтобы без запаха.»

Смеюсь в экран: «Ок».

Я заправляю кровать, проверяю выключенные розетки, кошельком хлопаю по сумке: деньги, карта, проездной. На всякий бросаю туда маленькую бутылку воды и мятную жвачку (без сильного запаха). Смотрю на себя в зеркало у дверей: аккуратно, просто, по делу. Ровно так, как и надо.

Стася ждёт у подъезда, машет из машины.

– Садись, красавица. Сегодня берём дом штурмом, но культурно, - протягивает стакан. – Без крышки, чтобы не пропахнуть. Шутка. Держи.

– Я волнуюсь. - честно говорю, пристегиваясь.

– И правильно. Немного волнения - это фокус. Смотри, что точно говорить. Первое: опыт - аккуратная уборка, соблюдение тишины и графика. Второе: без отдушек - знаешь и умеешь. Третье: с детьми умеешь - колледж + практика. Четвертое: по оплате - не впритык, но и не демпинг. И да, никаких «я на всё согласна». Ты не на всё.

– Поняла.

– И если спросят про «иногда помочь с ребёнком», не пугайся. Ты умеешь. Скажи: «Могу подстраховать по договорённости».

– Скажу.

Мы едем через полупустые улицы. Утро еще прохладное, по тротуарам шагают люди в куртках и с ноутбучными рюкзаками. Я стараюсь дышать ровно. В голове короткий план: поздороваться, представиться, отдать папку, говорить по делу, не оправдываться. Если что-то не устраивает - спрашивать сразу.

– И да, - Стася кивает на мою папку. – Если попросят рекомендации, дай мой номер и складского Лёши. Оба скажем, что ты аккуратная и ответственная.

– Спасибо. - говорю и снова ловлю себя на том, что без неё мне было бы заметно хуже.

Через двадцать минут знакомые сосны и охрана у въезда. Стася останавливается перед шлагбаумом.

– Я с тобой до ворот и всё, дальше ты сама, - смотрит вдаль. – Позвони как выйдешь. Как бы ни прошло.

– Окей.

Охранник проверяет список, просит паспорт, сверяет, кивок - проезд открыт. Мы катим по широкой дороге среди хвойных. Дом узнаю сразу: камень, темная крыша, стекло. Стася паркуется, смотрит на меня серьёзно:

– Ты всё знаешь. Дыши. Иди.

– Иду.

У крыльца тихо. Я нажимаю звонок. Дверь открывается не сразу, секунд через десять. На пороге - та самая администраторша в темном кардигане.

– Доброе утро. Аглая ?

– Да. Аглая. Доброе утро, - протягиваю папку. – Паспорт с собой.

– Проходите. Анна Михайловна. Мы уже встречались, - она берёт папку, в сторону: – Обувь снимите, пожалуйста. И телефон в беззвучный.

Снимаю кроссовки, ставлю на коврик, телефон - в беззвучный. Внутри прохладно и чисто. Запах - нейтральный: дерево, воздух. Коридор тот же, лестница та же.

– Расскажу кратко, - говорит Анна Михайловна и идёт рядом. – Нам нужна домработница на регулярный график: пять дней в неделю, иногда суббота по договорённости. Без резких средств и ароматов. Порядок, стекло, санузлы, кухня, стирка/глажка - по списку. Детские вещи - только гипоаллергенка. С ребёнком - аккуратно, но у нас есть няня. Иногда подстраховать по времени - возможно, если удобно. Оплата - обсуждаем по итогам. Вопросы ?

– У меня есть опыт в уборке и я педагог по образованию, могу аккуратно с детьми. По графику - готова. По химии - работаю без отдушек. Руки защищаю перчатками, средства свои или ваши - как скажете. На постоянной связи.

Она поднимает взгляд от папки. Короткая пауза.

– Хорошо, - спокойно отвечает. – Пройдемся по дому. Покажу фронт работ. Потом обсудим оплату и начало.

Мы двигаемся дальше. На секунду мне кажется, что где-то вверху шуршит лёгкий шаг. Я автоматически смотрю на лестницу - и тут на площадке мелькает светлый хвостик ночной рубашки. Девочка заглядывает через перила и так же быстро исчезает. Мы делаем вид, что ничего не заметили.

В кухне Анна Михайловна показывает технику, кладовку, чем можно пользоваться. Я внимательно слушаю, задаю короткие вопросы, отмечаю мелочи. Никаких «попробую» - только «сделаю».

– Последний момент, - она закрывает шкаф и поворачивается ко мне. – У нас в доме есть правила. Тишина, приватность, никакой болтовни наружу о том, что видите внутри. Вы это понимаете ?

– Да. И соблюдаю.

– Тогда давайте так: сегодня вы проходите тест-день. Посмотрим, как сработаемся. Если всё ок - оформляемся и вы выходите на график. Устраивает ?

– Да, - отвечаю без паузы. – Устраивает.

– Хорошо. Комната персонала - там, - кивает в сторону. – Переодевайтесь, я принесу список задач на сегодня.

Она уходит. Я остаюсь на секунду одна посреди чужой кухни, с папкой прижатой к груди. Сердце бьётся часто, но ровно. Кажется, я здесь не просто так. Достаю резинку, крепче затягиваю хвост, кладу папку на стол и иду искать комнату персонала. Сегодня я работаю - и, возможно, остаюсь.

Анна Михайловна дала список задач и оставила меня в кухне. Всё чётко: техника, чем пользоваться, куда что складывать.

Начала с кухни: духовка, варочная, холодильник - полки сняла, промыла, высушила. Кран - без разводов. Поверхности - микрофиброй, только гипоаллергенные средства. Посудомойка - чистка фильтра. Пол - в конце, чтобы не бегать мокрыми следами.

Дальше - санузлы. Перчатки, отдельные тряпки под каждую зону, без запахов. Зеркала - насухо. Полотенца сложила ровно, отметила про себя размеры, чтобы потом не искать, куда что вешают.

Стирка: один заклад постельного, один - кухонные полотенца. Порошок - «без ароматов», как просили. Сушка, глажка - спокойно, без спешки.

Гостиная - пыль, стекло, плинтусы, ручки дверей. В кабинете книги не переставляю, как предупреждали; протерла полку сверху, вернула всё на место.

Дом большой, но тихий. Ни ребёнка, ни хозяина я за весь день так и не увидела. Иногда доносились звуки - кто-то прошёл по коридору, щелкнула дверь в другом крыле, - но на глаза никто не попадался.

В комнате персонала перекусила своим батончиком и водой. Чай/кофе не трогала - просили без запахов. Примерно к пяти всё было закрыто: полы высохли, бельё высохло и поглажено, мусор вынесен.

Захожу к Анне Михайловне с отчетом:

– По списку всё сделала. Оставила на столе записку: где что лежит и что поставила на стирку/сушку.

– Хорошо, - кивает. – Замечаний нет. Спокойно, аккуратно.

– Скажите, а хозяина предупреждать, что завтра я приду ?

– Не нужно, - спокойно отвечает. – Он работает сутками. Когда вы приходите, его уже нет дома, а когда уходите - ещё не возвращается. За персоналом слежу я. Все вопросы - через меня.

– Поняла.

– Тогда так, - закрывает папку. – Завтра к восьми утра жду вас для подписания договора. Пропуск, график, оплата - всё оформим.

– Хорошо, буду.

Мы идём к выходу. На крыльце она оборачивается:

– И ещё один момент. Это не просто дом, это закрытый посёлок. По правилам безопасности сотрудников привозят и отвозят. Сейчас вас довезут до выезда, дальше - как удобно. И так будет каждый раз, когда вы приходите и уходите.

– Поняла, - киваю. – Без проблем.

У калитки уже стоит тёмная машина без опознавательных знаков. Водитель - молча, вежливо - открывает заднюю дверь.

– До поста и за пределы поселка, - говорит Анна Михайловна. – Это в целях вашей безопасности. Чужих тут не любят, на телефоны тоже не снимают. Вас будут вносить в список на каждый день.

– Спасибо, что предупредили.

– До завтра, Аглая.

– До завтра.

Сажусь, дверь закрывается мягко. Машина бесшумно катит по хвое. На КПП водитель показывает список охране, шлагбаум поднимается. Нас вывозят за пост, ещё пара минут - и он останавливается у остановки. Я выхожу.

– Хорошего вечера. - говорит водитель.

– Спасибо.

Пишу Стасе: «Тест-день прошёл. Завтра в 8 - договор». Ответ прилетает сразу: «Я знала. Горжусь. Позвоню позже». Становится легче.

Маршрутка, дом, душ. Ужин - быстро, без заморочек. Подготовила на завтра те же джинсы и блузку, сложила в папку паспорт и всё, что нужно для оформления. Поставила будильник на 6:30.

Перед сном пролистала ленту вакансий по инерции и поймала себя на том, что уже не ищу. Мне теперь важно другое: встать вовремя, не забыть перчатки и держать свою линию - работать ровно и говорить по делу, если увижу что-то, что не ок.

Стася звонит ближе к девяти:

– Ну, рассказывай.

– Всё нормально. Хозяина не видела, ребёнка тоже. Анна Михайловна - адекватная, всё через неё. Поселок закрытый, туда-сюда возят на машине - у них так принято.

– Ладно. Значит, режим у тебя будет «видим только администратора». Тебе так даже проще. Завтра тебя подвезти ?

– Я доеду сама. Меня всё равно забирают у КПП.

– Ок. Тогда удачи, боец. И напомню: подписи читать, вопросы задавать, про оплату и график - чётко.

– Принято. Спасибо.

Отключаюсь. В комнате тихо. Я ложусь и впервые за долгое время не гоняю в голове «что дальше». Дальше - встать, поехать, подписать, работать. А там посмотрим.

Орест

Дом встречает тишиной и холодным воздухом из хвои. Шлагбаум закрывается за машиной, двор проглатывает фары, и я сразу чувствую: всё на местах. Камень дышит ровно, охрана не филонит, камеры мигают зелёным. Делаю три шага в холл - и на меня летит маленький тёплый комочек.

– Па-апа! - Грация впечатывается в меня с разбега, руки - на шею, нос - в ключицу.

– Тише, кроха, - ловлю её одной рукой, второй придерживая затылок. – Поздно уже.

Она смеётся и быстро-быстро рассказывает, как рисовала дом «как у нас, только с хвостом», как Анна Михайловна дала «ещё одну сказку», как дождик «стучал по соснам, как барабан». Я слушаю и киваю. Для неё я мягкий. Только для неё.

Четыре года назад в этот дом занесли крошечный сверток и вынесли тишину. В тот день я потерял пару и получил дочь. Жив остался не потому, что сильный, - потому что на руках дышала она. Я ушёл в работу, чтобы не сойти с ума, и в неё - чтобы было ради чего возвращаться. Так живут альфы, когда им ломают сердце: продолжают работать и дышат чужой тёплой макушкой.

– Зубы - чистить. Сонной - быть. – бурчу ей, будто строгий, а сам улыбаюсь. Ношу наверх, укладываю. Одеяло до подбородка, лоб целую. Сказки - две страницы вслух, она зевает на второй, на третьей уже дышит ровно. Пальчики - на моих пальцах. Так правильно.

Выключаю ночник, прикрываю дверь. И только тут понимаю, что со мной не так. Запах. Не духи. Не средства. Чистая кожа и теплая сладость. Как манго, как апельсиновая цедра на тёплой ладони. Я нюхаю воздух - едва заметно, чтобы не рявкнул зверь. Но зверь уже проснулся.

Он везде. На кухне - на стали у мойки, на ручке духовки, на верхнем крае стекла, где пальцы цепляются, когда тянешь. В зале - тончайшей дорожкой по спинке дивана и на пульте от кондиционера. В коридоре - на перилах, на нижней секции, где ладонь ложится автоматически. В ванной - едва слышно на полотенце для рук: чистая, тёплая, живая. Сладкая - и цитрус. Меня от этого бросает в жар. Крышу рвёт.

Я стою напротив зеркала, упираюсь пальцами в кромку раковины и считаю до пяти. Альфа не рычит в доме. Тем более - когда за стеной спит ребенок.

Холодная вода возвращает голову на место. Взгляд - жесткий. Скулы - острые, как всегда к ночи. Щетина колет ладонь.

– Анна Михайловна, - говорю в домофон, голос выровнен. – Поднимитесь на минуту.

Она приходит быстро, как и положено человеку, который следит за домом. Спокойная, собранная.

– Слушаю, Орест.

– Что у нас с персоналом ?

– Домработница на испытании. Звали сегодня на тест-день. Завтра в восемь - оформление договора.

Я киваю. Значит, не показалось.

– Новая ?

– Да. Вчера приходили от фирмы, сегодня - тест. Работает тихо, без запахов, аккуратно. Жалоб нет.

– Имя.

– Аглая.

Слово ложится на язык легко. Слишком легко.

– Транспорт как с ней ?

– По правилам. Вносим в список, привозим и отвозим. Телефоны - без съёмки, разговоры - только по делу. За персонал отвечаю я.

– Так и продолжим, - киваю. – Расписание через тебя. Никаких «хочу прийти позже» или «уйти раньше». В доме - тишина, в детской - только гипоаллергенка. Если ребёнку плохо - мне на прямую. И ещё. Ты знаешь мой нос.

Анна Михайловна понимает без объяснений. Здесь не спорят с тем, кто слышит сильнее всех.

– У неё нет парфюма, - говорит. – Запах - свой. Тёплый. Не агрессивный.

«Свой». Я и сам это понял, когда спустился с детской. Не синтетика. Не «манго-ваниль №5». Живая кожа с цитрусом. Неправильно это внутри меня щёлкает. Опасно.

– На камеры гляну сам, - говорю. – Проверю вход-выход сегодня. По оплате - рыночная плюс надбавка за закрытый посёлок. Пусть знает цену и не бегает по другим домам. И ещё, Анна: никаких разговоров с ней «про меня». Я рядом с персоналом не появляюсь. Поняла ?

– Конечно. Как всегда.

– Свободны.

Она уходит. Я остаюсь внизу, опираясь плечом о косяк и снова тяну воздух. Зверь внутри уже не злой - настороженный. Прислушивается. Метка пары у меня умерла четыре года назад. Пусто там. Иногда ноет на погоду. Сегодня - тихо, но . . . есть этот след. Слишком цепкий. Слишком «мой» на полтона. Не пара. Нет. Но и не «просто человек, помывший столешницу».

Я прохожу ещё раз по комнатам. Там, где её ладонь легла на сталь - хочется ладонью накрыть. Там, где тряпка провела по стеклу - хочется вдохнуть в полсилы, чтобы тянуло ещё. «Хватит», - говорю себе. Это дом. Это работа. Это безопасность ребенка.

В кабинете включаю монитор - коротко пробегаю ленту: въезд, крыльцо, коридор. Движения - по графику, ничего лишнего. Работала молча, без суеты, как надо. На лице - сосредоточенность. Волосы - в хвост. Простая блузка. Без браслетов, без рёва духов. Чисто. И всё равно сладость через экран чувствую - так меня ломает.

Закрываю монитор. Сжимаю пальцы в кулак, разжимаю. Я альфа стаи. Я держу берег, лес, людей. Я не мальчишка, который сходит с ума от первого теплого запаха. У меня ребёнок спит этажом выше. У меня стая, которой нужен глава, а не пес, потерявший голову.

Поднимаюсь еще раз в детскую - просто посмотреть, как она спит. Щека - на ладони, ресницы - тенью. Сердце успокаивается. Вот для чего я жив. И ради чего держу себя в руках.

Возвращаюсь в коридор. В воздухе всё ещё стоит её след - сладкий, цитрусовый, упрямый. Меня это бесит и притягивает одновременно. Я не добрый. Я собственник. Добрый - только с ней, моим маленьким солнцем, которое зовет меня «тату». Всё остальное - подчиняется или уходит.

– Завтра в восемь, - говорю сам себе, как приказ. – Договор. Правила. Рамки. И посмотрим, кто ты, Аглая, с запахом манго и апельсина, который зацепил мой дом.

Включаю сигнализацию на ночной режим. И пошел в свою спальню, приоткрываю окно - лес шуршит, сосны стучат друг о друга ветками. Снимаю рубашку, бросаю на кресло, водой умываюсь второй раз за вечер - холодной, чтобы в голове стало ровнее. Не помогает.

Запах сидит в доме, как метка. Сладкий, тёплый, с цитрусом. Манго и апельсин. Не духи - кожа. И меня от этого ведёт.

Ложусь. Матрас знает мою спину, подушка пахнет мной и Грацией - детским шампунем, книжной пылью. Закрываю глаза - и в темноте поднимается он. Волк.

Не рычит - воет. Глухо, из груди. Просит. Требует. «Её». Слов нет, только инстинкт. Меня под него качает, мысли распадаются на короткие «вдох–выдох». Злюсь на себя за это. Альфа не теряет голову из-за запаха. Альфа держит дом.

– Тихо, - говорю шёпотом в потолок. – Тихо. Успокойся испугаем Грацию.

Волк не унимается. Память подсовывает куски: перила в коридоре, сталь на кухне, тонкая линия на полотенце в ванной. Внутри щёлкает та самая пружина, что должна молчать. Четыре года - тишина. Сегодня - нет.

Переворачиваюсь на живот, ладонь - на грудину, считаю пульс. Медленно. Дышу, как на охоте перед выстрелом: четыре счета вдох, шесть - выдох. Гашу желание встать и спуститься на кухню «просто ещё раз вдохнуть». Нет. Ребёнок спит. Дом под сигнализацией. Голова - на месте.

– Завтра, - говорю зверю внутри. – Завтра в восемь. Она будет в доме. Увидим. Вдохнем. Разберёмся.

Слово «завтра» работает, как поводок. Волк тянет - я держу. Обещание - это тоже власть. Я знаю, что делаю: даю себе чёткую точку, а не бесконечное «сейчас».

Дышу дальше. Слышу, как за стеной легко скрипит детская кроватка - Грация перевернулась на бок. Этого звука мне хватает, чтобы выровнять плечи. Ради неё я живу. Ради неё - контролируюсь. И да, завтра я проверю всё сам: график, правила, камеры. Поставлю рамки. Пойму, кто такая Аглая и что это за чертов сладкий след, который цепляет меня, как крючок.

Волк снова тянется к этому запаху - я киваю сам себе в темноте: «получишь». Коротко, без сахара. Увидим её на работе, вдохнем близко, спокойно. Не охота. Проверка. Дом - прежде всего.

Плечи отпускает. Голова тяжелеет. Запах в памяти смазывается до теплого фона. Ветер гонит хвою у окна. Я проваливаюсь в сон почти резко, как после длинного бега.

Мы засыпаем оба - я и зверь - с одинаковым чувством: предвкушение. Завтра.