Сижу, вою и юбкой протираю новомодную, но грязную скамейку, болтаю ногами, чуть скинув с гудящих ног туфли. Подставляю лицо лучам полуденного зимнего солнца. Попка начинает подмерзать, ноги заметно синеют от холода, запоздало понимаю, что опрометчиво не переобулась в свои длинные сапоги с мехом. Но у меня же произошла экстренная ситуация, мне некогда было думать об обувке, у меня вообще из головы вылетело, что на улице не май месяц. Поднимаю воротник пальто повыше, прячу обветренные руки в карманы и молюсь, чтобы Григорий приехал как можно скорее, иначе он рискует застать мою обледеневшую, окочурившуюся тушку с подмороженной апельсиновой корочкой тут и там, и тогда спасать Виолу будет некому. Белозёрова, кто о чём, а ты о наболевшем! Даже в такой момент ты думаешь про свои целлюлитные немо
