Я ощутила мягкость хлопковой пижамы, невесть откуда-то взявшейся на мне. Моё тело как-то тяжело-расслабленно лежало...где-то...и будто не принадлежало мне. В голове, точно сдавленной тугим обручем, эхом отдавались голоса. Один голос определённо принадлежал Косте, а второй… Быть не может? Альбина?! Белозёрова, крепись, походу, белогривые лошадки унесли тебя куда-то далеко за облака, раз голоса пошли мерещиться. И тело само не своё и не твоё. Я не я, и лошадь не моя!
— Я умерла и попала в ад? — прозвучал слабо и неестественно мой голос.
— А ты в рай хотела? Так вроде только вернулись с райского бережка. — женский голос не намекал, а явно мне говорил: «Это я — та самая силиконовая долина!». В голове словно молотом по наковальне отбивали мысль одну за другой, отчего в ушах невыносимо звен
