Жемчуг для невесты. Персефона

Глава 19

Шли дни. Анастасия и Денни продолжали тайком встречаться в лавке, в которой сама судьба свела их вместе. Бывало так, что они просто молчали, смотря друг на друга влюблёнными глазами - это была особая, уютная тишина, которая не нуждалась в словах. Иногда, когда эмоции переполняли обоих, они крепко обнимались.

Анхель бдила, чтобы девушка не совершила глупость. Временами, когда у служанки было особо нервное настроение, она не позволяла девушке войти внутрь лавки говоря, что их ждёт строгий отец. Тогда Денни и Анастасия мимолётно встречались взглядами и мечтательная улыбка играла на их губах.

Девушка стала меньше болеть и вовремя принимать горькие лекарства, поскольку Денни постоянно интересовался её самочувствием и мог даже строго выговорить ей, если Анастасия забывала принимать лекарства. Несмотря на внешнюю суровость и непоколебимость, капитан больше всего на свете боялся потерять своё нежданное счастье из-за её недуга, потому здесь он не проявлял ни малейшего снисхождения.

Анастасия заметно похорошела. Окружающие умилялись, видя дочь в прекрасном расположении духа. А отец свято верил, что дочь стала на истинный путь, полюбив своего жениха и тем самым заслужив прощение судьбы за прошлые грехи.

Уильям по-прежнему приходил в гости к Анастасии и пытался найти общие темы для разговора, но беседы не клеились. Он тоже заметил изменения во внешности Анастасии и, однажды, поборов свою стеснительность, поцеловал её в щёку.

Поцелуй был быстрым, спешным, стеснительным, будто мокрым носом ткнулась собака. Была ли в Уильяме пылкость? Возможно. Но Анастасия не могла её разбудить, поскольку сама не питала к жениху никаких чувств. Она сделала вид, что была польщена этим приступом нежности, а юноша, испугавшись собственного порыва, покраснел и стал извиняться за свой опрометчивый поступок, запятнав честь невесты:

- Уильям, прошу, успокойтесь, - ласково, с улыбкой, успокаивала Анастасия.

- О, какой же я подлец! Как я смею после этого считаться джентльменом! – ругал себя Уильям, сгорая от злости и стыда.

- Я совсем не оскорбилась, - продолжала утешать невеста. – Это было неожиданно, но не более того. Никто об этом не узнает.

- О, как вы добры ко мне! – Уильям упал на колени и нежно сжал руки девушки в свои. – Я так счастлив, что вы станете моей женой!

Чем ближе приближалась заветная для Уильяма дата, тем сильнее он светился от счастья и говорил о будущей жизни в качестве мужа и отца. Анастасия же слушала его и представляла в этот момент капитана.

Когда же мысли доходили до поцелуя, голова начинала стремительно кружиться, а щёки предательски гореть.

При каждой встрече с Денни влюблённая девушка нежно гладила изящными длинными пальчиками его загорелую кожу, любовалась его глазами, и в этом было куда больше страсти, нежели в нелепом юношеском поцелуе.

Бывало, что капитан уезжал на несколько дней по важным вопросам, связанным с организацией нового круиза. В эти дни оба сердца терзались муками томительного ожидания.

В это время девушка чахла, словно нежный цветочек в засуху, но стоило Денни вернуться после недолгой разлуки, как силы вновь возвращались к ней, будто само тело подсказывало ей правильный выбор.

Её терзал вопрос о женитьбе с Уильямом, к которому не испытывала никаких чувств, кроме стыда за свои чувства к другому. Что её ждет впереди? Опять вернётся недомогание? И ей запретят рисовать, назвав её увлечение глупой выдумкой? С женихом она чувствовала себя чахнущим деревом, любящим солнце, но которое душат в тени высокие собратья. Была нежность, была забота – но всё это было не то, ведь сердце уже колебалось.

Денни… он совсем другой. И она чувствовала всё, что было запретно и позорно. «Позор». Это слово мелькало всё чаще и чаще в сознании несчастной, разрывающейся между долгом и велением сердца.

Еще несколько лет тому назад её так часто преследовало это слово – и всё из-за любви. И вновь оно вернулось. Но здесь чувствовалось нечто иное, чем в первый раз. Более спокойное. Более уютное. Более ровное. И, в то же время, неспокойное. Всё было так сложно, и, в то же время, всё просто, стоило лишь признаться самой себе, чего желает её сердце больше всего. Однако страх не давал сердцу биться в полную силу, заставляя Анастасию испытывать муки выбора.

С Денни девушка будто излечилась от старых ран. Воскресла, словно феникс, о котором однажды рассказывал капитан. И приняла новую себя.

Но голос сомнения нашептывал это противное слово - «Позор».