Will you break up with me? Again

Часть 2

— Знаешь, дорогая, предпоследние салфетки, которые они нам показали, были просто отвратительны! — мама быстро семенит вдоль тротуара, обгоняя людей. — Предложить людям, которые празднуют жемчужную свадьбу, салфетки с бахромой!

— Согласна, — безучастно поддакиваю, ведь все салфетки были «отвратительны, будто сшиты бедными китайскими детишками в подвале!». По мне, так они все были одинаковые, но мое мнение никто не спрашивает, я там только для того, чтобы просто кивать головой.

— Неужели нельзя сразу было показать те перламутровые? — мама останавливается под сиреневым навесом напротив стеклянной двери в цветочный магазин Мередит и снимает квадратные солнечные очки. Протерев их платком, она снова прикрывает ими накрашенные глаза светло-серого цвета. На улице пасмурно, но, как говорит мама, в очках ей легче дышится, что бы это не значило.

— Главное, что мы нашли их, ведь это был почти последний магазин во всем Нью-Йорке. Не хотелось бы лететь на другой континент за салфетками, — с выдохом говорю я, доставая из сумочки телефон. Пишу сестре, что мы на месте, потому что она приготовила какой-то сюрприз для нас и попросила написать, но не заходить внутрь.

— Твой сарказм слышен мне, Беверли, эту черту ты унаследовала от отца. Американская кровь взяла свой верх даже в этом.

Когда маме что-то не нравится, она попрекает меня отцовской «американской кровью». Мама родом из Шотландии, но она заверяет всех, что её род начался именно в Англии неподалеку от Хэмптон-корта, никто и не думает с ней спорить, потому что... Ну это мама.

— Я схожу в церковь в воскресенье и попытаюсь очиститься от этого. Уверена, что святой отец скажет мне прочитать «Отче наш» пять раз и испивать чашку чая с молоком ровно в пять часов каждый день, чтобы смыть всё американское нутро и привнести чуточку Англии в мое испорченное штатами тело, — конечно же, я утрирую, мама хмурит брови, а затем усмехается, что слегка удивляет меня.

На пороге появляется Мередит. Прикрыв за собой дверь, она смотрит на нас с восторженным выражением на лице, это напоминает мне тот момент, когда она сказала, что беременна. Сцепив ладони в замок и сложив их под круглым подбородком, Мередит улыбается, а затем легонько подпрыгивает. В очередной раз отмечаю, как похожи их с мамой улыбки. Правда мама не позволяет себе слишком часто смеяться и улыбаться широко (ведь английские леди ведут себя сдержанно).

— Вы не поверите своим глазам, — счастливо щебечет сестра, перекатываясь с пятки на носок. — Я долго думала над этим, и, наконец-то, мои мечты превратились в реальность. Я до последнего не говорила вам, потому что никак не могла договориться кое с кем. В общем, — она тяжело вздыхает и, приложив ладонь к груди, раскрывает стеклянную дверь, приглашая нас внутрь магазина.

Как только я перешагиваю порог, то меня сразу же окутывает привычный холод и аромат многочисленных цветов. Вроде бы всё как всегда: маленькая стойка с кассовым аппаратом, стол с пестрящими лентами и оберточной бумагой для упаковки букетов, множество цветов по всему залу — но боковым зрением замечаю, что справа явно что-то изменилось. Поворачиваю голову, и в моем горле застревает немой крик ужаса, который так и не вырвался наружу.

У стены, рядом с которой раньше располагались вазы с цветами, теперь стоит стенд с фарфоровыми куклами. Они словно живые: блестящие глаза, ресницы, румяные щечки, платьица и крошечные шляпки под цвет наряда. Мрак. Ненавижу фарфоровых кукол, один только их вид пробуждает леденящий душу страх. Мне дико страшно, как козе перед жертвоприношением.

— Да чтоб меня, — шепчу я себе под нос.

Покрепче сжав ручку сумки на плече, пячусь назад, пока не упираюсь в вазу с белыми хризантемами. Кажется, что все эти малюсенькие глазки смотрят на меня, а розовые безжизненные губы искривляются в коварной ухмылке. Милостивый боже, как мне оставаться с ними здесь наедине?

— Дорогая, это просто потрясающе! — мама обнимает свою дочь, будто та и правда сделала заявление о беременности, а не обзавелась армией злобных фарфоровых тел.

— Я знаю! — она обнимает маму в ответ, а затем утирает выступившие слезы счастья. — Помнишь миссис Хёрст?

— Твою преподавательницу в школе искусств? Конечно помню.

— Она часто приносила на занятия кукол, которые делала сама. Их семья уже давно этим занимается, я видела страсть в ее глазах, когда она рассказывала о каждом этапе подготовки...

Пока сестра делится этапами подготовки от миссис Хёрст, меня мучает всего лишь один вопрос: где эта женщина брала волосы для своих «шедевров»? Отрезала у учеников, пока те были увлечены заданиями, или же ее муж работал в морге и приносил ей волосы с мертвецов? Ну точно, с мертвецов.

— В общем, она согласилась отдавать этих красавиц на продажу в наш магазин. Миссис Хёрст долго не хотела, но я всё же ее уговорила. До сих пор не могу поверить! Конечно ей будет отходить шестьдесят процентов от продаж, но ведь люди заслуживают увидеть это искусство.

Я готова отдать зрение, чтобы не видеть этого искусства!

— Бев? — Мередит вопросительно вскидывает брови, видимо, она замечает, как я зажалась в углу, поэтому уголки её губ опускаются, а во взгляде отражается разочарование. — Тебе не нравится?

— Я под впечатлением, — говорю я, натянуто улыбнувшись, и для убедительности демонстрирую два поднятых больших пальца. — Просто, меня слегка пугает вид этих... — указываю головой в сторону кромешного ужаса. — Этих...

— Ты что, до сих пор боишься кукол? — слегка озадаченно спрашивает сестра, а затем старается спрятать улыбку.

— Ничего подобного! — фыркаю для пущей убедительности и, повернувшись, вытаскиваю из вазы пышную хризантему и принимаюсь ее нюхать, а точнее прятать за ней свой взгляд.

— Ты испортишь бутон, Беверли, — строго говорит мама.

— Ладно, — со вздохом аккуратно возвращаю цветок на место. — Может быть, совсем немного, совсем чуть-чуть, просто до чертиков и дрожи в коленках, я боюсь этих... Вот их...

— Ты даже произнести это не можешь, — скрестив руки на груди, Мередит начинает смеяться. — Они же не живые, Бев. Посмотри на них. Прелесть.

— Согласна, — мама кивает головой, и я только сейчас замечаю, что она сняла очки (в которых ей легче дышать), чтобы рассмотреть всю эту «прелесть».

— Думаю, что тебе стоит взять одну из них домой, так ты привыкнешь и перестанешь бояться.

— Эм, нет уж, — нервно усмехаюсь, запустив пальцы в волосы. От мысли, что кукла может ночевать со мной под одной крышей, я тут же покрываюсь отнюдь не приятными мурашками. — Я как-нибудь и здесь привыкну.

— Продавать мы их начнем со следующей недели, потому что я заказала для них специальные коробки и карточки, у каждой есть свое имя. Это было условие миссис Хёрст. Пусть покупатели пока присмотрятся. Нужно поставить несколько у витрины, чтобы прохожие видели.

Имя! И после этого она говорит, что эти фарфоровые исчадия ада не живые?! И мне придется их брать, чтобы упаковывать. И я буду вынуждена знать их по именам. Всех. Мамочки.

***

Вечер я провожу у ноутбука, пытаясь найти в интернете случаи оживших фарфоровых кукол. Меня перекидывает с одного форума на другой, оказывается, что есть много людей с тем же страхом, что и у меня. И даже есть парочка мистических историй, в которых рассказывается о том, что сначала кукла была на одном месте, а потом резко оказалась на другом или как они меняют позу. Историй полно, и я уже готова уволиться со своей работы.

Раздается стук в дверь, и я невольно вздрагиваю, поскольку была погружена в историю женщины из Далласа, повествующую о том, что кукла перемещалась по дому и даже смеялась.

На часах десять вечера, на цыпочках подхожу к двери и смотрю в глазок. С облегчением выдыхаю, потому что это не кукла, а всего лишь мой сосед, из квартиры которого я неделю назад выгнала несчастную девушку.

— Привет, куколка, — здоровается он в своей беззаботной манере. Как он в тему с этим прозвищем. По спине пробегает холодок от одного лишь слова, я глупо моргаю несколько раз, а потом закрываю перед его носом дверь.

Стук раздается повторно, и я открываю.

— Эм, — с недоумением во взгляде парень вскидывает брови, — мне стоит задавать вопрос?

— Нет.

— Хочешь поговорить об этом, чем бы это ни было?

— Нет.

— Не назовешь меня куколкой в ответ?

Вместо этого я закрываю дверь, а потом снова открываю ее, Луи замер с поднятой рукой, видимо, собирался стучаться. Улыбнувшись, он облокачивается плечом о косяк и выставляет ногу чуть вперед, заранее препятствуя закрытию.

Сегодня мне не посчастливилось увидеть его о********й торс, потому что парень облачен в темные спортивные штаны и толстовку с капюшоном персикового цвета.

— Тебе опять нужно кого-то выгнать? — спрашиваю я, приподняв брови.

— Не совсем, — лениво пожимает плечами. — Есть предложение.

— Выкладывай.

— За неделю, что мы не виделись, я выставил четырех девушек, и у меня это вышло с трудом и дебильными намеками... Так вот, так быстро, как тогда с тобой, я не избавлялся еще ни от кого.

— Даже не думай, — обрываю я.

— Почему? Признайся, тебе же понравилось, это было забавно.

Он улыбается, склонив голову, и я улыбаюсь в ответ, потому что это и правда было забавным.

— Ну, а что ты предложишь мне взамен?

Парень задумывается на несколько секунд, кажется, что эту часть сделки он не продумал.

— Бесплатные напитки в Харлее? — он имеет в виду бар, в котором работает.

— Нет, я не хожу по таким заведениям, — отрезаю я.

— Что ж, дай подумать, — Луи вздыхает, а затем принимается грызть шнурок от капюшона. Вдруг он останавливается и поднимает на меня взгляд. — Регулярный секс по-соседски? — предлагает он. Шнурок персикового цвета всё еще зажат между его губ, что вызывает у меня усмешку.

— Спасибо, но нет.

— Да ладно тебе, Беверли, ты вроде как одинока, неужели тебе не нужна разрядка без обязательств хотя бы иногда?

— Поверь, я найду с кем заняться сексом в многомиллионном городе, к тому же я хочу быть уверена, что мой партнер не будет носителем кучи заболеваний.

— Я всегда предохраняюсь, — с улыбкой отвечает он. Луи хочет сказать что-то еще, но вдруг замолкает, глядя внутрь квартиры поверх моих плеч. — Что это у тебя? План по завоеванию мира?

Оборачиваюсь и вижу свою доску желаний, которую я установила посередине гостиной на подставку в виде мольберта. Вот черт!

— Ничего, это так... — прикрываю глаза ладонью на несколько секунд, чтобы придумать отмазку, когда я вновь смотрю вперед, Томлинсона уже нет. С ужасом оборачиваюсь и обнаруживаю наглого соседа посреди моей гостиной. Стремительно бросаюсь спасать себя от позора и, обогнав Луи за секунду, встаю перед доской желаний, и прикрываю ее спиной, разводя руки в стороны. — Ты не должен этого видеть.

— Но я уже видел часть этого, — прикусив губу, он прячет ладони в карманы толстовки, — и я просто обязан задать вопрос.

— Нет, пожалуйста! — зажмурившись, сокрушенно опускаю голову.

— Куча полуголых мужчин на стенде... У тебя что, нет интернета? Это же двадцать первый век, порно давным-давно в свободном доступе.

— О боже, хочешь сказать, что я онанистка?! Это совсем не то, о чем ты подумал! — так стыдно, как сейчас, мне еще не было никогда. Господи боже, ну почему со мной вечно происходит всякий бред? Может, все пришли на этот свет по воле Божьей, а меня выплюнул Иуда, когда подавился черствым хлебом?

— Если ты не рукоблудишь, тогда ты... — он разводит ладони в стороны и пожимает плечами, а затем кивает в сторону доски. — Черт, милая, объясни уже, иначе я просто сгорю от любопытства и от разрывающего меня смеха.

— Это доска желаний по фен-шуй, — нехотя признаюсь я.

— Фен... Что? Ты заказала суши? — он удивленно вскидывает брови и выставляет указательный палец вперед. — О боже, это фотографии доставщиков суши?!

— Господи, да нет же! — прикрыв ладонью веки, я обессиленно опускаю голову в попытках найти внятное объяснение.

— Ты определенно странная, но я готов помочь тебе с сексом и без ответной помощи.

— Послушай, милый, — тяжело вздохнув, выставляю ладони вперед, а Томлинсон издает смешок, — я не рукоблудка и не возбуждаюсь от вида доставщиков суши.

Долбанный журнал всему виной. Точно! Жестом показываю Луи ждать на месте, а сама несусь в спальню за треклятым журналом, который читала перед сном.

— Вот! — хаотично листаю страницы и протягиваю парню глянцевое издание, раскрыв его на статье с доской желаний.

Сосед с настороженным видом берет журнал из моих рук и присаживается на диван. Закинув ногу на ногу, он сосредоточенно вглядывается в каждое слово. Пока он читает, я обращаю внимание, что даже не закрыла входную дверь. Закрыв ее, отправляюсь на кухню, наполнив два стакана апельсиновым соком, возвращаюсь в гостиную и протягиваю один из них Томлинсону.

Буркнув благодарность, парень делает глоток сока, а затем отставляет его на журнальный столик. Я судорожно слежу за каждым движением Луи, он наконец дочитывает статью и, положив журнал рядом с собой, откидывается на спинку дивана, внимательно смотря в сторону пробковой доски с кучей картинок.

— После этого ты, наверное, хочешь, чтобы я была рукоблудкой, нежели занималась этим, да? — нервно усмехнувшись, осушаю стакан и ставлю его на столик. — Понимаешь, просто вокруг меня одни свадьбы, — я начинаю ходить из стороны в сторону, меряя шагами гостиную. Луи молча наблюдает за мной, поэтому я пользуюсь случаем и выливаю на него свои проблемы. — Подруги, знакомые, даже мама с этой жемчужной свадьбой. Мне так осточертело объяснять людям, почему у меня нет жениха. Знаю, сейчас ты скажешь, что я никому ничего не должна объяснять, но это так сложно, когда люди задают тебе этот вопрос, а ты не можешь выкрутиться и ответить достойно. Я хочу серьезных отношений, очень хочу, но кандидатов нет, вокруг одни козлы. Да и козлов даже не осталось, — обняв себя за талию, наконец поднимаю взгляд на соседа.

— Ты не обязана была объяснять мне всё это, — уперевшись локтями в колени, он подается вперед с легкой улыбкой на губах. — Достаточно было просто сказать, что это доска желаний от каких-то сушистов, которая поможет найти тебе парня твоей мечты.

— И ты бы поверил?

Он пожимает плечами.

— Это не самая дикая вещь, которую мне доводилось слышать.

Вау. Я думала, что он будет пускать шуточки. Но Луи лишь кивает головой, а затем поднимается с дивана и подходит к доске, в этот раз я не препятствую, а просто настороженно наблюдаю за его действиями.

— Вот черт, — тихо произносит парень, покачивая головой. — Добрый, умный, заботливый, с чувством юмора, романтик, не бабник, любит мелодрамы, обожает прогулки по пляжу, да еще и повар... — мой взгляд встречается со взглядом голубых глаз Луи, в которых, кажется, отражается вся палитра синего и голубого. — Ты, блин, кого ищешь? Он еще даже не родился, либо родился, но подарил свой з*д и сердце другому мужчине.

Я прыскаю со смеху, и парень смеется в ответ. Ложусь на диван и закидываю ноги на спинку, мечтательно глядя в потолок.

— Он обязательно найдет меня, я верю в это.

— Я могу помочь, — отзывается сосед. Склонившись надо мной, он упирается в спинку дивана рядом с моими ногами.

— И как? У тебя брачное агентство?

— Нет, но я бармен, к которому захаживает куча людей, куча одиноких парней, которые изливают свою душу за стаканами с крепким алкоголем и жалуются на то, что не могут встретить ту самую. Я могу познакомить тебя с кем-то хорошим, конечно, не настолько идеальным, как тот гей из твоих грез, — он едва заметно кивает в сторону доски, и я снова смеюсь.

— Ты серьезно? — я приподнимаюсь на локтях.

— Почему нет? — прикусив губу, он оглядывает меня с головы до ног, задерживает взгляд на груди и снова возвращается к моему лицу. — У тебя отличная фигура, ты симпатичная и веселая рукоблудка, парни таких обожают!

— Дурак, — со смехом откидываюсь обратно на спину. — Я правильно поняла, что это сделка?

— Да.

— А если ты познакомишь меня с парнем, и я перееду к нему жить, как тогда мне выгонять девушек из твоей квартиры?

— Тогда мы рассчитаемся по-другому, — поджав губы, он замолкает на несколько секунд. — Просто запишешь мне видео, где ты мастурбируешь, выкрикивая имена местных доставщиков суши.

— О, правда? Может, мне просто сейчас записать его для тебя и позже скинуть по почте?

— Отличная идея, малыш, — с усмешкой отвечает он.

— Иди уже, малыш, — пихаю соседа в грудь.

Луи отталкивается от дивана, но потом вновь оказывается в поле моего зрения.

— Эй, Беверли?

— Да?

— Займешься со мной сексом?

— Нет.

— А займешься со мной любовью?

— Всё равно нет.

— Так и думал, — пожимает плечами, — но попробовать стоило.

Со смехом поднимаюсь с дивана. Пока я провожаю его до двери, всё еще не могу поверить, что Луи не засмеялся надо мной во весь голос и не передал это по местным новостям.