С. к. попаданка

Не девушка, а мечта2

Начав с верхнего пятого этажа, они неспешно спустились вниз, на первый. Здесь находилась роскошная обеденная зала, которая спокойно могла вместить в себя сотню персон, ожидающих невероятных блюд и закусок.

Пространство, словно сошедшее с полотен старых мастеров, манило своим размахом и великолепием. В центре, подобно трону владыки, возвышался стол, накрытый для ста пирующих, с блистающими яствами и напитками, что обещали усладу гурманам.

Но за этим пиршественным великолепием восседали лишь двое. Грегори — тот, чье лицо светилось от счастья. И Алена — та, чье сердце сжималось от тревоги. Она поняла, что пару минут назад смолола глупость. Быть может, даже непростительную глупость.

— Ты ведь вернешь меня домой? — робко спросила девушка.

— Конечно же, — слукавил Грег Второй.

Парень уже отчетливо понимал, что нет ей дороги назад в ее мир. Не зря же вызвали его дядю в «канцелярию». Был прорыв. Грегори сопоставил факты — причины этого прорыва он и его острое желание. Его новообретенный дар, словно щупальца, вырвал из иного измерения самую «желанную» и «прекрасную» девушку на свете.

— Позволь мне поухаживать за тобой, о прекраснейшая Аля-Алена — проговорил, немного смущаясь и волнуясь, парень, что засиял как елочная гирлянда, увидев робкий положительный подтверждающий кивок со стороны девушки.

— Можно. И давай просто Аля или Алена. Позволяю, — хихикнув, добавила Алена.

Грегори засуетился.

Отодвинул стул, словно предлагая трон королеве. Алена, смущенная его галантностью, присела на краешек, побоявшись нарушить хрупкое равновесие момента. Парень, как какой-то голодный волк, набросился на тарелку, накладывая гору яств.

Он поднес ее к Алене, будто поднося дары богине. Отрезал крошечный кусочек ароматного мяса и наколол его на вилку, готовый самолично накормить девушку. Если бы у него был хвост, он бы сейчас молотил им воздух, как довольный пес, заглядывающий в рот своему хозяину.

— Ты что!!! Кормить меня собираешься?! — удивленно и смеясь (больше нервно) проговорила Аля, — да я сама могу. Вилкой, ложкой владею. Не надо. Иди сам поешь. Хотя… — девушка перехватила вилку с нанизанным кусочком еды, — для начала сам попробуй этот кусочек мяса.

Грег Второй на автомате положил кусочек в рот, прожевал и проглотил. Алена выдохнула и отобрала вилку у Грегори. А парень присел за противоположный край стола. Уселся, картинно подложил руки под голову, стал любоваться, как ест еду его желанная.

Алена не выдержала такого пристального внимания.

— Ты чего? Ешь! — приказала она, буравя взглядом Грегори.

Парень автоматом положил кусочек еды в рот. Он даже не посмотрел, что зацепил столовым прибором. Юноша не отрывал своего взгляда от Алены. Так же все больше рефлекторно он взял бокал с вином, прислонил к своим губам, отпил глоточек (не поморщившись и не поняв, что выпил), поставил фужер в сторону. Снова подпер лицо руками и продолжил влюбленно наслаждаться зрелищем поглощения еды самой прекрасной девушкой, что он когда-либо видел.

Алена зло фыркнула. Встала из-за стола. Развернула свой стул спинкой к столу. Взяла в руку тарелку с едой, заботливо наполненной Грегори, и уселась спиной к столу. Теперь она могла спокойно поесть, без пристального внимания парня.

— Алена… Прости… Просто мне не вериться, что ты настоящая. Ты такая красивая, реальная. Так изысканно ешь. Просто загляденье. Повернись, пожалуйста. Я буду смотреть только в свою тарелку, о несравненная! — робко проговорил парень.

Девушка быстро-быстро, суетливо покидала в себя еду. А после снова развернулась к Грегори, сказав — «Спасибо, я наелась. Ты тоже ешь, а потом отправишь меня домой».

Парень помрачнел.

– Алёна?.. Может, не стоит так спешить? Дай я покажу тебе Сортинию. Здесь каждый камень – живая история! Малиновые сады, где розы шепчут сказки на ветру, фонтан Мерти, чьи струи танцуют под музыку звезд, площадь Свободы, дышащая духом предков, горки Зигмунда, помнящие смех эльфийских принцесс… – Грегори выпалил названия, словно читал заклинание, пытаясь задержать ускользающее мгновение.

Его сбивчивая речь, перемешанная со смущением, прозвучала так трогательно, что Алёна не удержалась от смеха и согласилась на прогулку.

***

Родной город Грегори Уильямса Графовски-Зендо был завораживающе прекрасен.

Он утопал в изумрудном море зелени, сотканном из бесчисленных оттенков – от нежной фисташки до глубокого малахита. Этот кружевной ковер, казалось, был вышит драгоценными нитями цветов, деликатно украшавших роскошные виллы владык и скромные домики простых горожан, величественные храмы и уютные лавки.

Архитектурная симфония города звучала контрастно, где строгие «кубы» современных служб дерзко подчеркивали изящество и утонченность соседних зданий, словно сошедших со страниц рыцарских романов. Вот череда простых домиков неожиданно сменялась помпезным дворцом, по соседству с которым приютилась «канцелярия» Его Величества.

Именно зелень сшивала между собой всю эту разно эпохальную архитектуру — гигантские великаны-деревья, нежные лианы, обвивающие стены, широкие кусты, готовые укрыть влюбленных от посторонних глаз, декоративные кустики, источающие благоухание, горделивые "пихты" и диковинные "пальмы", и даже скромные горшки с милыми "полевыми" цветами.

А еще в городских переулках то тут, то там встречались многочисленные лавочки для уставших, совершавших променад, горожан. Пожалуйста, присядь, и насладись видом на соседние оживающую статую или магический фонтан, где вода сияла и двигалась, вопреки законам физики, но подчиняясь непостижимым законам магии.

Чтобы рассмотреть все красоты этого города понадобился бы не один день. А если досконально изучать все его достопримечательности, то как минимум неделя-две.

Сортиния — это древний город, когда-то столица эльфийского государства. Но, когда это было? Когда еще были чистокровные эльфы… Давным-давно, во времена, что помнят лишь древние фолианты.

Теперь это был просто крупный торговый город с богатым наследием, сохранивший свое королевское величие и стать.

Алена, словно зачарованная, утопала в безбрежном великолепии Сортинии. Город, сотканный из грёз и яви, ошеломлял до глубины души и будоражил кровь своей нереальной красотой. В этом упоительном плену она не замечала странного беспокойства, сквозившего в каждом движении её «экскурсовода». Алена готова была вечно бродить по этим улицам с широко раскрытыми глазами и ртом, едва ли внимая увлекательному историческому повествованию Грегори.

А Грегори, словно загнанный зверь, нервно озирался по сторонам. Он петлял по укромным переулкам, словно оберегал сокровище, стараясь укрыть свою дивную спутницу от посторонних глаз.

Вскоре он заботливо усадил её в мягкое кресло воздушного экипажа, парящего на высоте двух-трех этажей. Этот волшебный транспорт, скользя по заданному маршруту подобно бесшумному призраку, открывал своим привилегированным пассажирам головокружительные панорамы города. Внутри прозрачного кокона можно было безмятежно созерцать сказочные виды, не опасаясь любопытных взглядов снизу.

Казалось, Грегори подсознательно стремился укрыть Алену, чья красота притягивала взгляды, словно магнит. И дело было вовсе не в ее наряде. Её платье было вполне обычным, соответствующим здешней моде. В Сортинии скромность в одежде была уделом простых смертных, а вызывающие наряды – откровенные мини, дерзкие вырезы и глубокие декольте – были привилегией богачей.

Алена же, с её царственной статью и неподдельной грацией, напоминала юную аристократку, совершающую неспешную прогулку. В ней чувствовалась какая-то неземная, инопланетная красота, заставлявшая прохожих оборачиваться и жадно ловить её ускользающий образ.

Грегори же, словно уязвленный таким вниманием, предпочитал уединенные маршруты и поспешно уводил Алену прочь, едва завидев людей. Особенно его пугали люди в форме, которые словно саранча наводнили улицы, выискивая все, что выбивалось из общего строя.

Они старательно выискивали все то, что выбивалось из рамок привычного. Все что было необычно фиксировалось и даже изымалось.

Так работал своеобразный «перехват» всего магического, ведь недавно произошел сильнейший «прорыв», что-то проникло в их мир.

А красота Алены явно выбивалась из привычного.

Но Алена, опьяненная красотой города, не замечала ни дергающегося плеча Грегори, ни его суетливых взглядов. Она, словно Алиса, провалившаяся в кроличью нору, искренне верила, что попала в сказку. А разве в сказке может случиться что-то плохое?

Когда настойчивое урчание желудка напомнило о времени, на город мягко опустилась серая шаль сумерек. К неописуемому восторгу Алены в воздухе зажглись и плавно закачались огненные шары, светящиеся бабочки и птицы, а фонтаны вспыхнули теплым, манящим светом. Город открывался ей с новой, ещё более обворожительной стороны.

Грегори был на панике. Люди, словно ночные мотыльки, высыпали на улицы, и риск того, что они увидят его Алену, возрастал с каждой секундой в геометрической прогрессии.

Недовольное «ур-ур-ур» в животе у девушки он воспринял как спасительный шанс и поспешил увезти ее в свой замок. Только тогда Алена, словно очнувшись от волшебного сна, опомнилась.

— Грег, домой. Лучше отправь меня домой, — предложила она парню.

Юноша, нахмурившись, словно туча перед грозой, отрезал:

— Нет, — и тут же, словно испугавшись собственной дерзости, заюлил, заизвивался в оправданиях, как уж на раскаленной сковороде, — Нет, нет, нет! Не пущу ни за что! Ночь на дворе… Опасно это! "Бураны" могут сбиться с пути во тьме… да и кто знает, что бродит по ночным дорогам…

Он продолжал бормотать какую-то околесицу с самым важным видом, словно павлин, распустивший хвост. Грегори давно уже раскусил, что Алена — гостья из другого мира. Как иначе объяснить ее неподдельное изумление и восторг от самых обыденных магических вещей? И вот теперь он нагло врал, как дышал. Только предательские алые кончики ушей, словно сигнальные маячки, выдавали его ложь. Но сгущающиеся сумерки, как бархатная завеса, скрыли этот предупреждающий сигнал.

Они вернулись замок поздно. Сил у Алены было немного. Их хватило на то, чтобы поесть и плюхнуться на кровать в любезно предложенной гостевой спальне и уснуть. Прямо в одежде. Не раздеваясь.