За тобой

Сжавшись в углу, стараюсь лишний раз не поднимать глаз и ни на кого не смотреть. Всё моё тело содрогается от мелкой нервной дрожи, однако я пытаюсь держать себя в руках. Деваться уже всё равно некуда. По обе стороны от меня сидят двое здоровых мужиков в спортивных костюмах, словно вылезли прямиком из криминальных девяностых годов. Но одежда явно последнее, на чём стоит акцентировать внимание. Их габариты и морды кирпичом куда важнее. Представляю, как странно и глупо мы втроём выглядим со стороны... Сидим за маленьким столиком в кафешке, пока их машину заправляют. Время на часах почти полночь, поэтому людей вокруг не особо много, да и те обходят нашу компанию десятой дорогой. Все присутствующие тут прекрасно понимают, что я с этими людьми не по своей воле нахожусь, но никто ничего не предпринимает. Да и смысл, я бы всё равно никуда от них не делась. Случилось то, чего я так старательно избегала. Меня похитили посреди улицы и везут в другой город, дабы передать в руки нежеланного жениха, у которого до безобразия свистит фляга. Вспоминаю, как ещё двадцать минут назад я спокойно возвращалась домой от знакомой и представляла, как всей семьёй мы привычно сядем ужинать. Пока неожиданно рядом не остановился чёрный фургон и меня не утянули в него чужие руки. Пыталась брыкаться и отбиваться, но только себе умудрилась поставить синяки. — Уймись, идиотка, иначе получишь! — злобно повысил голос один из мужчин и замахнулся ладонью. Второй сидел за рулём и вёл авто. Я зажмурилась и мгновенно притихла. — Кто вы такие и чего хотите от меня? — прошептала испуганно. Потрогала сидение рядом с собой и поняла, что моя сумка с телефоном и документами выпала там, на тротуаре. — Кто мы — для тебя не имеет значения. Всё, что тебе надо знать, так это то, что через пару часов ты окажешься дома у своего жениха. Сразу вспомнила худое и бледное лицо богатого придурка, который уже месяц не даёт мне покоя. Что он только не делал... Приглашал на свидания, пытался дарить подарки, а однажды и вовсе припёрся со своей мамашей свататься ко мне. Я, конечно же, отказала, и они ушли, немало оскорблённые. А буквально неделю назад он стал осыпать меня многочисленными угрозами. Грозился навредить моим родным, если я не приму его предложение и не отвечу взаимностью. И всё бы ничего, но Воронцов и его мать чертовски влиятельные люди, имеют связи, а также тесно взаимодействуют с мафией. Если, конечно, сами не являются ею. Они действительно могут нам навредить. Я их боюсь, но ещё больше боюсь за своих сестёр и маленького брата. Обречённо выдохнув и осознав, что мне никуда не деться из этой машины, я успокоилась как могла. Знала ведь, что рано или поздно Богдан сделает нечто подобное. Пусть везут. Буду молиться всей душой и постараюсь убедить этого придурка в том, что ему не нужна я в качестве жены. Ну а если не получится, придётся смириться и принять судьбу. Моя семья против Воронцовых ничего не сделает. Мой отец — простой работяга, который содержит четверых своих детей. Да и полиция... Почти не сомневаюсь, что она нам не поможет. Следующие десять минут я сидела на сидении ни разу не шелохнувшись, пока машина не заехала на заправку перед выездом из города. Ничего не говоря, меня вывели на улицу и потащили за собой в кафе, где заставили перекусить и выпить стакан сока. Поняли, что я притихла и не собираюсь бежать, а потому оба были относительно спокойны. — Без глупостей, — предупредил всё же один из них, взяв меня грубо под руку. — И мордашку попроще сделай, не на похоронах ведь. И вот сижу теперь, через силу запихивая в себя еду. Пытаюсь не думать, где нахожусь и куда еду, иначе разрыдаюсь, а то и вовсе истерика накроет. Хочу домой! Хочу к своим родным! — Можно мне в туалет? Надо сходить перед тем, как ехать, — спрашиваю сипло, по-прежнему не поднимая глаз от тарелки. Амбалы молчат около двадцати секунд, но всё-таки один пихает меня молча, мол, вали. — Мы следим за тобой через окно. Попробуй только что-нибудь выкинуть. Встаю на дрожащих ногах и плетусь к выходу, ни на кого не смотря. Если посмотрю на случайного прохожего, боюсь, что кинусь на него и стану молить о помощи. Выхожу сначала на улицу, а потом, отыскав взглядом туалет, иду туда. Захожу, делаю свои дела и трачу ещё около минуты на то, чтобы просто собраться с мыслями. Сердце в груди бешено колотится не переставая, ноги под тонкими колготками покрыты мурашками, а лёгкая куртка поверх белого платья совсем не согревает. Конец октября всё-таки, а я буквально "на пять минут" отошла из дома после работы в гости. Лучше бы никуда не ходила. И ведь даже предчувствия никакого не было! Сполоснув руки под краном, выхожу обратно на улицу. Холодный ветер тут же подхватывает подол лёгкого платья и заставляет неприятно поёжиться. Кошусь в сторону того окна, откуда за мной наблюдали похитители, но не вижу их внутри. Видимо, и правда доверились мне и уже ушли к машине. Дёргаюсь от страха, когда передо мной из неоткуда возникает ещё более огромный мужчина. Высокий, крупный. Не толстый, а именно мускулистый молодой мужчина. Лет тридцати или чуть меньше. На его голову накинут капюшон кожаной куртки, но мне всё равно слегка удаётся разглядеть черты его лица. Кажется, я видела его сидящим в кафе не так далеко от нашего стола. — Девушка, у Вас всё в порядке? — глухо вдруг спрашивает, возвышаясь надо мной. Сглатываю тяжело, внутренне испытав облегчение от того, что кто-то, судя по всему, готов прийти мне на помощь. Возможно, он из полиции. И я бы хотела ответить ему "нет"... Но нельзя. — Да, всё хорошо, — мило улыбаюсь, но улыбаюсь через чур широко, нервно. Он молчит и внимательно глядит на меня, выискивая будто что-то в моих глазах. И я, дабы не поддаться искушению, обхожу его и иду в том направлении, где меня должны ждать. Чувствую, что незнакомец глядит мне вслед, однако не пытается остановить. Зайдя за угол, вижу, что те двое в самом деле стоят возле фургона, курят и что-то обсуждают между собой. Не спешу привлекать к себе их внимание и начинаю приближаться как можно тише, пока не останавливаюсь перед чьей-то машиной, которая удачно меня скрывает. Прислушиваюсь к тому, о чём они говорят, и волосы у меня на руках встают дыбом. — Ну эта девчонка хотя бы симпатичная. А то предыдущая вообще стрёмная была. Не понимаю, что Богданчик в ней нашёл, — усмехается тот, что выше, делая затяжку. — Да мне вообще кажется, что ему похрен, какая баба на лицо, главное, чтобы была целкой. У него походу фетиш на девственниц, — ржёт второй. — Я работаю у них всего год, но за этот год у него их было штук одиннадцать, не меньше. И эта такая же — очередная игрушка, которая надоест через пару недель, и он передаст её в руки матери. А та, в свою очередь, найдёт кому её подороже продать. — Ну да. Тут два варианта: либо вампирюгам на корм, либо в сексуальное р*****о. Смеются уже оба, а у меня земля из-под ног уходит. Я пошатываюсь, но устоять получается. Перед глазами начинает всё плыть. Нет, это какой-то бред. Я была готова пойти на брак с тираном и добровольно сесть в золотую клетку ради семьи, но это... Это звучит хуже, чем самый страшный кошмар. Они торгуют людьми! Продают их сверхъестественным существам подобно бездушным предметам! Краем уха слышу, как один из похитителей интересуется, где это я так долго пропадаю, поэтому приходится вовремя выйти из своего укрытия. Времени успокоиться у меня не остаётся. Подхожу к ним, находясь на грани обморока. Но они не замечают в моём состоянии ничего подозрительного и просто заталкивают в машину. Садятся сами, и мы едем дальше. Где-то через минут двадцать покидаем мой родной Брянск и оказываемся на пустынной трассе. По обе стороны от дороги густая растительность. Всё это время я держу руки на коленях и пытаюсь хоть что-то придумать. Снимаю с себя куртку, когда становится слишком жарко из-за страха и нервозности. Мысли о семье не дают покоя, но и собой жертвовать до такой степени не могу. Воронцов воспользуется мной как только захочет, а потом они продадут меня на дальнейшее "использование" и я никогда не увижу родных. Стану живой кормёжкой или ещё чего хуже. Легче у***ь себя, лишь бы только не переживать весь этот ад, что меня ждёт впереди. Резко наклонившись, сложившись в три погибели, зажимаю рот рукой и издаю звуки подкатившей к горлу рвоты. — Эй, ты чего там? — с недовольством оборачивается тот, что не за рулём. Вглядывается в темноту салона, пытаясь определить, что со мной. — Кажется, меня сейчас вырвет, — отрывисто отвечаю и снова закрываю рот. — Только этого не хватало! Мих, тормози, а то она нам сейчас всю машину заблюёт. Я не собираюсь за ней убирать. Автомобиль резко останавливается, съехав на обочину. Дверца отъезжает вбок, и я почти вываливаюсь наружу. Кашляю и всё так же издаю подходящие ситуации звуки. Вялой походкой плетусь за машину и наклоняюсь, будто меня в самом деле тошнит. Жду несколько секунд и убеждаюсь в том, что эти двое не собираются выходить следом за мной. Осматриваю тёмный лес перед собой, в данный момент кажущийся куда менее опасным, нежели вероятность взять на себя ту роль, которую для меня приготовила сумасшедшая семейка. Надо было сбегать, когда мы были ещё в городе. Попросить помощи у того мужчины в конце концов. Но уже поздно жалеть, будь что будет. Боясь потратить на раздумья ещё хоть секунду, стрелой бросаюсь прямо в объятия густо растущих деревьев, в непроглядную тьму дикого леса. Бегу так быстро, как только позволяет темнота, рискуя врезаться в один из толстых стволов. Ноги царапают какие-то кусты и торчащие мелкие палки, лицо не меньше страдает от тонких веток, но боли я совсем не чувствую. Во мне кипит адреналин и радость от того, что пока ещё не слышно погони. Страшно подумать о том, куда я пойду и что буду делать одна в лесу, но сейчас главная моя цель — просто сбежать. Изредка замедляюсь, едва не врезаясь во что-то, но глаза уже чуть привыкли к темноте и получается различать хоть какие-то очертания окружающей меня природы. Но как только слышу мужскую ругань и крики со стороны дороги, ускоряюсь, позабыв о своей целостности. Эти идиоты поняли, что я сбежала и кинулись в погоню. Один раз оборачиваюсь и вижу свет от фонарей, а также различаю быстрый, тяжёлый бег. Как назло, на мне белое платье чуть ниже колен, которое без труда выделяется в темноте. Хорошо хоть юбка свободная, иначе бежать вообще не получилось бы. Грудь и горло начинают гореть от стремительного бега, как вдруг споткнувшись обо что-то, я болезненно падаю на землю. Приземляюсь на руки и сдираю кожу на локтях. В ужасе оборачиваюсь и вижу, что преследователи неумолимо приближаются. Лихорадочно осматриваюсь вокруг себя, пытаясь найти место, где можно было бы спрятаться и притаиться. Ничего, кроме ствола ближайшего дерева не нахожу. Ползу вперёд и сажусь за ним, поджимая ноги к груди. Всё тело ноет и болит от многочисленных ран, а ещё начинают душить слёзы. Очень некстати. Мужчины, словно псы чуя, куда именно я побежала, становятся всё ближе. Трясусь, словно в припадке, прислушиваясь к их голосам. Вот-вот они заметят меня, моё белое платье! Мне не спрятаться, нужно бежать дальше, пока не поздно. Запаниковав, не смогла совладать с эмоциями и тут же подскочила на ноги. Рванула дальше, посчитав, что успела набраться сил. — Смотри, вон она! — яростным басом орёт где-то позади тот, что был за водителя всю дорогу. Прилагаю ещё больше усилий и ускоряюсь, наивно питая надежду на спасение. Но как только кто-то из них стреляет первый раз, я запинаюсь от ужаса. Они в самом деле стреляют в меня! Взвизгиваю громко и начинаю вопить во всё горло: — Помогите! Помогите кто-нибудь! Знаю, что никто меня здесь не услышит. Никто не поможет. Однако паника настолько взяла надо мной вверх, что ещё немного, и я будто сойду с ума. Тело уже двигается само по себе, и на адреналине я просто следую инстинктам. Слышу, что два пистолета вновь и вновь стреляют, целясь в меня. Каким-то чудом я умудряюсь бежать дальше, и это придаёт ещё больше сил, но стоило об этом подумать, как... Вскрикиваю и взмахиваю интуитивно руками, когда правое плечо обжигает сильная боль. Падаю снова на землю и ладонью зажимаю рану, ощущая, как из неё стекает кровь. И те самые силы, которые хлестали из меня ещё минуту назад, мгновенно покидают тело. Оно просто обмякает, и я сползаю на холодную влажную поверхность, покрытую травой и палками. Становится вдруг совершенно наплевать, что будет со мной дальше. Я устала и больше не могу. Лёжа на спине, устремляю взгляд в ночное небо над собой, почти полностью скрытое кронами высоких деревьев. Хватаю ртом воздух, но не могу надышаться, а в это время мужчины настигают меня. Подходят ближе, склоняются, рассматривают и оценивают, не забывая при этом материть меня за побег. — Начальство может оказаться недовольным. — Да пофиг, ранение не серьёзное. А если бы мы её упустили, было бы куда хуже, — тоже задыхаясь после долгого бега, отвечает другой и сплёвывает на землю рядом со мной. — Это верно. Закрываю глаза, чтобы не видеть их лиц, и начинаю почему-то слишком медленно терять сознание. Больше не могу управлять своим телом, но продолжаю слышать голоса, звуки. Они говорят что-то ещё, а потом вдруг резко замолкают. Следом начинает происходить что-то непонятное. Мужские вопли, какая-то возня, звуки борьбы, жуткий треск, хруст, какое-то ещё более мерзкое бульканье... Начинаю чувствовать острый запах крови, возможно, своей собственной. Повисает тишина. Всё стихает, и я напрягаюсь, хотя по-прежнему не могу шевелиться. Однако пытаюсь изо всех сил, потому как подсознательно понимаю, что случилось нечто ещё более жуткое. И прямо сейчас я абсолютно беззащитна перед неизвестной опасностью. Предпринимаю слабую попытку перевернуться, но получается лишь поёрзать рукой по земле. Стону то ли от боли, то ли от разочарования, и опять замираю, когда моего лба касается чья-то большая и горячая ладонь. — Тише, — мягко приказывает чей-то голос. Определённо мужской. В любом случае, что происходит дальше, я уже не могу знать. Окончательно проваливаюсь во тьму и перестаю что-либо чувствовать, слышать. Испытываю лишь напоследок облегчение и расслабляюсь. Всё закончилось.