When Universes Collide

Ричи. Часть 1.

* * *

В нескольких шагах и в десятке световых лет от захудалого джорджтаунского отеля Тори беспокойно и беспомощно заворочалась в своей постели, утыкаясь разгорячённым лицом в гладкую ткань простыни. Потом она подскочила и села, невидяще глядя в темноту широко раскрытыми глазами. Сердце её бешено колотилось, сорочка липла к мокрой от пота спине.

Дом тревожно окликнул её:

— Хозяйка...

— Всё в порядке, Домик, — быстро отозвалась она, кое-как разжимая пальцы, вцепившиеся в вырез сорочки и делая глубокий вдох. — Всё хорошо. Всё хорошо... — повторила она уже себе, отбрасывая со лба спутанные пряди волос.

Ничего хорошего не было.

Что-то происходило совсем рядом с нею или готовилось произойти.

Тори ни с чем не могла сравнить это ощущение... возможно, только с приближением родов.

Родовые схватки невозможно остановить, а надо просто принять как данность. И ждать, и быть готовой.

Тори поспешно стащила через голову влажную сорочку, поплескала на себя прохладной водой из кувшина, стоявшего на тумбочке. Вода брызнула на пол. Дом неодобрительно закряхтел, и Тори на секунду улыбнулась.

Дом был точь-в-точь как её бабушка, любительница поворчать и наготовить вкусненького.

А ещё бабушка всегда должна была точно знать, где находятся внуки и что они собираются делать.

Тори натянула свежую сорочку и домашнее синее платье, зашнуровав его на груди, и торопливо вышла в коридор, как была, босиком. Ей почему-то остро захотелось ощутить под голыми ступнями сырые доски, колкую траву, землю, камни.

Потянув на себя входную дверь, она вышла на крыльцо и замерла, с наслаждением всей грудью вдыхая ночной воздух.

Пахло дымом от погасшего костра

Мириады звёзд заполняли непроглядно чёрное небо, переливаясь, как бриллианты, брошенные на бархат.

В кустах неподалёку кто-то деловито шуршал, наверное, ёж.

Удивлённо посвистывала какая-то птица, и стрекотали цикады.

Эта Вселенная была простой и тёплой. Она была добра к ним, изгоям. Но Тори знала, знала наверняка, что полагаться на эту доброту не следует. Так же, как считать, что этот мир станет для них надёжным убежищем.

Клинг.

Это имя прозвучало в её сознании, как щелчок взведённого курка.

По её босым ногам внезапно прошлось что-то сырое и холодное, будто мокрая щётка, и одновременно на плечо легла сильная ладонь. Тори так и подскочила, едва удержавшись от испуганного визга.

— И чего вам не спится? — придя в себя, зашипела она, глядя в весёлые глаза Гая. — Один шляется туда-сюда, другой шляется туда-сюда... — Она рассеянно почесала задранную кверху лохматую морду Лобо, и тот радостно заскулил. — Я вас не звала, проходимцы несчастные!

— Сама-то, — хмыкнул Гай, кладя ей ладонь на другое плечо и притягивая к себе, так чтобы она опёрлась на него. — Ты что-то чувствуешь? Что? — Голос его посерьёзнел.

— Не знаю, — покривила она душой, откинувшись назад и на минуту позволив себе замереть в его крепких объятиях. Потом легко отстранилась и улыбнулась, заглядывая ему в лицо: — Ты хитрюга.

— Я тебя просто успокаиваю, — невинно заморгал парень.

— Я не беспокоюсь, — нетерпеливо перебила Тори, выворачиваясь у него из рук и быстро сбегая с крыльца.

Гай, конечно же, последовал за ней, и, слыша сзади его шаги, она испытала невольное облегчение. Рядом чёрной тенью стелился по траве Лобо.

— Скажи же, что? — Гай на ходу сжал её локоть тёплыми пальцами. — Или... кто? Он? Клинг?

Вновь это имя!

Вновь, и вновь, и вновь...

Тори покачала головой. Она чувствовала, — всей кожей, каждым волоском, — чувствовала неотступное грозное присутствие Клинга — там, на границе миров, но не ближе. Нет, здесь было другое.

Будет.

Она резко остановилась — так, что Гай налетел на неё, а Лобо коротко взрыкнул.

— У нас сейчас будет гость, — хрипло вымолвила она, ощущая, как горло вновь сжимается, будто стиснутое жестокой рукой. — Сейчас. Здесь.

Пространство вокруг них на миг вздыбилось, перекосилось и зарябило, как вода в водовороте. Содрогнувшись, Тори беспомощно вскрикнула:

— Гай!

Не выдержав, она зажмурилась и изо всех сил вцепилась Гаю в плечо.

Переход!

Это было так же страшно, как умирать самой.

* * *

В другой мир, как при рождении, каждый входил нагишом и в крови.

Парень лежал ничком на траве, уткнувшись в неё лицом. И даже не переворачивая его, Тори точно знала, что это именно парень, совсем ещё мальчишка, тощий, как цыплёнок.

Веки его были плотно сомкнуты, заострившееся лицо перемазано грязью и запёкшейся кровью. Худая грудь и впалый живот тоже были в крови, которая, впрочем, уже не сочилась из глубоких ран на левом боку.

— Из пистоля стреляли? — хмуро спросил Гай, сбрасывая с себя куртку и заворачивая в неё безвольное тело.

Тори могла бы ответить, что стреляли из крупнокалиберного револьвера, судя по тому, как разворотило мальчишке бок, но лишь нетерпеливо пожала плечами и свистнула Дракону.

Нельзя было терять ни минуты.

Она прижала ладонь к хрупкому горлу найдёныша. Пульс был, слабый и прерывистый, но ещё был.

Иногда после Перехода всё равно умирали.

Снова уходя — в никуда.

— Чёрт, пацан ведь совсем, — вздохнул Гай, легко подымая мальчишку на руки. — За что его?

— Значит, так ему суждено, — прошептала Тори. Её короткие кудри взметнулись от порыва горячего ветра — на поляну в залихватском вираже приземлялся Дракон. Его клыкастая пасть радостно щерилась, хвост мотался туда-сюда, как у весёлого щенка.

После их Перехода в этот мир никто даже и не надеялся на то, что Дракон сумеет их найти. И когда он вдруг появился, вынырнув из облаков и, так же, как сейчас, весело щерясь, приземлился на полянке перед новым Домом, все они сперва оцепенели, не веря собственным глазам. А потом... Тори вспомнила, как, подбежав к Дракону первым,  Ясь судорожно обхватил его за шею, пряча лицо. А потом расхохотался, незаметно, как ему казалось, вытирая щёки.

— К Озеру, только побыстрее, ладно? — выдохнула Тори, карабкаясь на чешуйчатую спину и цепляясь за Гая. Теперь им надо было только крепче держаться. И держать застреленного где-то за сотни миров от них парня, столь внезапно свалившегося прямо им на головы.

* * *

Подкидыш открыл глаза, оказавшиеся неожиданно яркими, когда они уже спускались со спины Дракона на песчаный берег Озера, и дёрнулся, едва не вывернувшись из цепкой хватки Гая.

— Эй-эй, дружище, — воскликнул Гай, снова ловя его за плечи. — Тихо, тихо, всё хорошо, всё в порядке, ты попал... Попал ты, одним словом.

Гая нисколько не волновало, понимает ли его мальчишка. Но Тори знала, что понимает.

Она иногда задавалась вопросом, почему так происходит. Но поскольку на её вопрос никто ответить не мог, просто принимала это как данность, как то, что было свойственно именно этому месту. Свойственно Дому.

Она тоже стиснула обеими руками тонкие запястья парня, пристально глядя в его ошарашено округлившиеся голубые глаза, пытаясь как-то внушить ему то, что сама не чувствовала — уверенность.

— Вы кто? — прохрипел тот, часто моргая. — Ангелы, что ли? А где Тео?

— Значит, ты помнишь, как тебя убили? — Гай всегда предпочитал сразу брать быка за рога. — Где это было? Как?

— Убили? — Парень лихорадочно огляделся, с какой-то отчаянной надеждой вглядываясь в полутьму, и неуверенно пробормотал: — Мы были в одной дыре... в Джонстауне... в Гайане. Люди Эль Азора начали стрелять... и мы тоже.

Тори замерла, не веря своим ушам.

Впервые на её памяти здесь очутился кто-то из её собственного мира — на что она уже и надеяться-то перестала.

— А год?.. — выдохнула она, продолжая сжимать его руки. — Какой был год?

Тот опять моргнул длиннющими, совсем девчачьими ресницами:

— Год? Пятый. Две тысячи пятый. Вы кто?

— Не ангелы, это уж точно, — хмыкнул Гай, а Тори снова застыла.

Пятый.

В своём мире её давно оплакали и похоронили.

«Ваша ветвь обитаемых миров не ведёт в прошлое, она линейна, словно простая дорога, ведь так?» — вспомнила она свой вопрос Клингу. И ещё вспомнила, как тот отвёл свои холодные глаза, в которых на миг промелькнуло смятение.

— Как тебя зовут, мальчик? — тихо спросила она.

Парень вдруг вырвал руки и возмущённо заявил:

— Ну, допустим, Ричи! Какой я вам мальчик? Я... — Он закашлялся, и его потрескавшиеся губы окрасились алым.

— Хватит уже трындеть! — Гай решительно подхватил его под мышку, сдёргивая с него свою куртку и устремляясь к озеру. — Мужик, что ли? Тогда держись, мужик, сейчас будет чертовски больно, но недолго, одна радость. Вода тут такая. Волшебная. Терпи.

— Чего ещё! — выдохнул тот, пытаясь отпихнуть Гая, и Тори, снова подхватив его с другой стороны, тоже шагнула в воду.

— Вырубить его, что ли... — запоздало и досадливо пробормотал Гай.

Тори болезненно сморщилась — она тоже прекрасно знала, что в первые несколько минут эта вода разъедает раны, будто кислотой.

Парень судорожно бился у них в руках и выворачивался, так что они вдвоём едва его удерживали. Грудь его ходила ходуном, но с закушенных губ не сорвалось ни одного стона. Наконец он перестал отбиваться, но дышал всё так же тяжело и хрипло.

Вода вокруг него порозовела, и Тори с беспокойством увидела, как бешено пульсирует жилка на его тонкой шее.

— Ну что, лучше? —  тревожно спросил Гай.

Ричи наконец разлепил искусанные губы:

— Отвратно. Где Тео?

Не спуская глаз с его мокрого, бледного до синевы лица, Тори тихо спросила:

— Кто такой Тео?

Как оказалось, это был самый главный вопрос.

* * *

На берегу Гай торопливо развёл костёр и, опять закутав Ричи в свою куртку, усадил на песок. Он, как и Тори, хорошенько выкрутил за прибрежными кустами мокрую одежду. Придвигаясь ближе к костру, Тори рассеянно подумала, что у Озера давным-давно пора обустроить какое-нибудь убежище с запасом еды, сухой одежды... и вообще...

Потом, всё потом.

Она так остро чувствовала отчаяние безмолвно застывшего у костра мальчишки, словно того окружал какой-то бурый страшный кокон.

— Почему я не сдох? — спроси вдруг Ричи, не отрывая глаз от пламени, и Тори быстро переглянулась с Гаем.

— Ну-у, в некотором роде... — бодро начал Гай, но Ричи, нехорошо ухмыльнувшись, его прервал:

— В некотором роде я сдох, понятно. Но я не хочу быть здесь! Почему Тео остался там? Он мне обещал! Он не врал! Он вообще не врёт! Я не должен здесь быть, это... неправильно!

Голос его звенел и обрывался, но он по-прежнему смотрел только в костёр. Будто разговаривал именно с ним.

— Так уж случилось, — с силой сказала Тори, пытаясь взять его за острый локоть, но парень злобно дёрнулся, так и ударив её взглядом.

Будто кулаком.

— Не трогайте! Не смейте меня жалеть!

— Тихо, парень, без пены, — негромко проронил Гай, и мальчишка тотчас обернулся к нему, оскалившись по-волчьи:

— Я не просил меня спасать, понятно?!

— Так случилось, — повторила Тори, отдёргивая руку, уже готовую вновь коснуться его худого плеча под грубой курткой. — Это судьба.

Собственные пустые и банальные слова резанули её, будто ржавой жестью.

И, конечно же, Ричи вздёрнул голову, как ошпаренный:

— Ебал я такую судьбу! И вас с вашей жалостью!

— Полегче на поворотах, парень, — сурово предупредил Гай, сдвинув брови. — Я вот ни разу не жалостливый — не посмотрю, что ты раненый, и заеду в морду.

— Я не хочу здесь быть! — надорванно, почти по слогам выпалил Ричи. —  Я хочу вернуться обратно! К Тео! Вы что, не понимаете?!

Тори плотно закрыла глаза.

Она понимала.

Она твердила это: «Хочу вернуться!» все первые недели своего пребывания в Доме. Вслух и про себя. В кровь разбивая кулаки о бревенчатые стены и лёжа без сна на своей развороченной постели. Сквозь слёзы и машинально, будто молитву.

Но ей не дано было вернуться обратно, как и этому мальчику.

Надо было или смириться с этим, или...

Или снова умереть.

— Позови Дракона, — велела Тори, открыв глаза и повернувшись к Гаю. — Пора возвращаться. Все, наверно, уже беспокоятся.

* * *

Тори надеялась, что чудеса нового мира хотя бы немного заинтересуют найдёныша, и он выйдет из своего треклятого кокона. Но Ричи не оправился и через неделю, хотя физически его раны зажили уже через пару дней. Он почти не выходил из отведённой ему комнаты, ни с кем не разговаривал, а только, как докладывал Дом, молча лежал на кровати, уставившись в бревенчатый потолок над головой. И почти не ел, доставая из кухонного лифта лишь хлеб, который потом медленно жевал, всё так же лёжа и глядя в потолок.

И его по-прежнему окутывал бурый кокон отчаяния, передававшегося и Дому, и всем его обитателям, даже Гаю, который вначале пытался как-то растормошить парня, заходя к нему и предлагая то одно, то другое — до тех пор, пока тот не начал запирать дверь. О чём Гай тут же сообщил Тори, уныло ероша свою белобрысую гриву.

— Ой, да пусть лежит, что ты так переживаешь-то! — выпалила Руби, которая, как обычно, вертелась рядом. — А что? — обиженно добавила она под укоризненным взглядом Тори. — Нужно ему будет — выйдет. Что вы к нему пристали?

— Его выбор, — сумрачно подтвердил Гарольд, которому новичок сразу пришёлся не по душе. — Цаца какая, подумаешь.

Тори водрузила на середину стола горшок с супом и половник, вытерла руки и распорядилась, обращаясь к Гаю:

— Подымись-ка наверх, будь добр, и приведи его сюда. Надо уже что-то делать. Дом отопрёт тебе дверь.

— Так он и пошёл, ага... — пробормотал Гай, снова почесав лохматый затылок, но со вздохом поднялся с лавки и двинулся к лестнице.

— Подмогнуть? — лениво осведомился Гарольд со своего края лавки.

— Косточки в платочке поднести, — ввернул Ясь, сидевший с ним рядом. Глаза его азартно блестели из-под угольной чёлки.

— Успокойтесь уже, добрые вы мои, без вас обойдусь, — проворчал Гай, легко взлетая вверх по лестнице.

— Охо-хо... — пробормотал Сэм, вылезая из-за стола. — Благодарствую, Тори, я, пожалуй, пойду в обсерваторию.

Тори только головой покачала.

Но Ричи спустился вниз совершенно спокойно, держась чуть позади Гая и глядя себе под ноги — руки в карманах, губы плотно сжаты.

Он взял протянутую ему миску с супом, отчётливо поблагодарил и съел всё до дна, по-прежнему не подымая глаз. Выражение его худого, замкнутого, высокомерного лица почему-то напомнило Тори выражение лица... Клинга. Да, Клинга.

Ну почему не проходит ни дня, чтобы она не подумала об этом бесчувственном надменном негодяе, едва не убившем её Дом?!

— Что ты собираешься делать дальше? — тряхнув головой, будто стряхивая наваждение, спросила она, и Ричи поднял очень усталые и совсем пустые глаза, безошибочно угадав, что обращаются именно к нему.

А Тори так же безошибочно угадала, что он ответит, едва парень раскрыл рот.

— Сдохнуть ещё раз, — произнёс Ричи без запинки и без всякого выражения.

— Святое дерьмо! — угрюмо бросил Гарольд, а Ясь скептически добавил, изогнув бровь:

— Когда действительно хотят это сделать, не докладывают.

Ричи не вспыхнул от негодования, как ожидала Тори, хотя лучше б вспыхнул. Он дёрнул острым плечом и сухо отозвался:

— Меня спросили — я ответил. Спасибо за ужин.

И поднялся с лавки.

— Ты получил шанс! — опомнившись, выкрикнул Гай, вскакивая одновременно с ним. — Шанс на новую жизнь, чтоб тебя!

— Ой... — испуганно пискнула Руби.

— В задницу такие шансы, — исчерпывающе объяснил Ричи, повернувшись к Гаю. — Я сюда не просился, я ведь тебе уже это сказал, кажется. Мне такая жизнь не нужна — или обратно, или никакой. Пусть черви жрут.

Ясь скривился и демонстративно закатил глаза.

— Каждый из присутствующих здесь кого-то потерял, — хрипло выговорила Тори.

На самом деле она совершенно не представляла, что говорить и чем зацепить мальчишку. На её взгляд, он был абсолютно прав. Она ведь тоже сюда не просилась. И да, если б не Дом, удержавший её в самом начале, давно бы стала пищей для червей.

Она невольно поёжилась — от лопаток вниз по позвоночнику будто прошёлся ледяной костлявый палец.

Ричи поднял на неё глаза — теперь совершенно ясные блестящие — и с вызовом осведомился:

— И что с того? Я больше никого не желаю терять. Я устал терять! — Голос его вдруг упал до шёпота, и он закончил, опустив взгляд: — Вы что, не понимаете?

Тори открыла было рот, но только беспомощно развела руками.

Ричи кивнул, будто подтверждая несказанное ею, ещё несколько мгновний постоял, глядя в стол и, отшатнувшись от Гая, попытавшегося его остановить, быстро направился к лестнице.

— Стой! — гаркнули одновременно Тори, Гай, и, — что весьма удивило Тори. — Гарольд.

Парень зыркнул на них через плечо, останавливаясь уже где-то посередине пролёта:

— Чего ещё?

— Того! В Доме чтоб никаких дурацких номеров не откалывал, — жёстко распорядился Гарольд. — Желаешь вешаться — вон лес, там осин много.

— Да Дом и не даст ему... — протянул Ясь. — Будто бы ты не знаешь.

Тори кое-как удержала за руку Гая, который собрался было рвануть вслед за Ричи, и раздельно проговорила:

— Значит, так. Ты можешь распоряжаться своей жизнью, как заблагорассудится, она твоя. Но я вытащила тебя сюда и за тебя отвечаю. — Она мельком удивилась тому, как вздрогнул мальчишка при этих словах. — Поэтому...

Тори помедлила, обречённо понимая, какой сейчас подымется крик. Но как скрыть свои намерения от людей, с которыми разделила всё... даже собственную кровь? Глубоко вздохнув, она спокойно продолжала:

— Я зайду за тобой ближе к полуночи... и отведу к человеку, который может помочь. Просто подожди. Всё.

Пока остальные ошеломлённо молчали, она торопливо махнула рукой, требуя, чтоб Ричи ушёл. И тот, постояв, кивнул и скрылся из виду.

— Че-го?! — наконец выпалил Ясь и вскочил. Его деланную ленцу как рукой сняло. — К Клингу? Ты пойдёшь к этому... — он пошевелил губами, ища подходящее слово, — козлу?!

— Да ты спятила! — рявкнул Гарольд и тоже вскочил, упёршись кулаками в стол и бешено уставившись на неё.

Началось...

— А я-то всё гадал, когда ж ты додумаешься... — простонал Гай, ударив ладонью по столу. — Чёрт, чёрт, чёрт!

— Это же безумие! — отчаянно выкрикнула Руби, прижав к груди кулачки и переводя взгляд с Гая на Тори.

— Послушайте... — начала было Тори, протянув к ним руку.

— Да я скорей сам пришибу этого щенка, чем отпущу тебя с ним к Клингу! — взревел Гарольд, и Ясь добавил, сверкнув глазами:

— И потом, с чего ты взяла, что Клинг согласится?!

— Вот именно! — закричала Руби.

Тори подождала, пока все они накричатся вдосталь, и когда наконец наступила относительная тишина, произнесла устало:

— Мальчик не блефует, вы что, не видите?

— Да чтоб он провалился, этот мальчик! — яростно прорычал Гарольд. — Накласть на него! Какое тебе дело до него?! Он чужак! Ты рискуешь всем ради этого щенка!

— Я же не собираюсь приводить Клинга сюда, — вымолвила Тори, сжав ладонями виски. Голова раскалывалась. Каждый раз, когда она силой отключала своё сознание от сознания Дома, её накрывало ужасающей головной болью. — Я возьму Дракона, и мы слетаем... — Она запнулась. — На развалины. Клинг придёт.

— На нас тебе, значит, наплевать, — совсем тихо сказал Гарольд, не спрашивая даже, а утверждая, и Тори неистово замотала головой, хотя ей показалось, что та сейчас просто развалится на куски:

— Нет! Ты же знаешь, что нет!

— Тогда почему?

И под сверлящим взглядом Гарольда она наконец призналась:

— Ричи... он из моего мира, понимаете? Из моего!

Вот тут они замолчали.

Гай быстро подошёл к ней и обхватил за плечи, тревожно заглядывая в лицо:

— Сядь, королева.

Тори послушно села на придвинутый им табурет и, закрывая глаза, пробормотала:

— Время не моё... страна не моя... но мир — мой. И я сделаю для этого мальчика всё, что могу... всё, что в моих силах. Я привела его сюда, и я за него отвечаю. Простите.

Она сидела, плотно смежив веки, под которые будто песку насыпали, и считала мерные удары крови в ушах. Кроме этих ударов, ничего не было слышно. Наконец Гай проговорил, легко прикоснувшись ладонью к её волосам:

— Тогда иди к себе, ляг. И отдохни пока. Дойдёшь?

— Дойду, — прошептала она, еле шевеля губами.