When Universes Collide

Тео и Ричи. Часть 2.

* * *

Картина, представшая его глазам, едва он  бесшумно нажал на дверную ручку и заглянул в образовавшуюся щель, была проста и омерзительна. И опять же просилась прямиком в видеоряд к Тарантино и Родригесу, — как машинально подумал Тео, борясь с желанием отвернуться.

Его даже замутило от страха, гнева и отвращения.

Двое ухмылявшихся громил прижимали бешено вырывавшегося и матерившегося Ричи грудью к столу, — никакой одежды на парне уже не было и в помине, — а третий с такой же похабной усмешечкой ждал, когда коллегам это окончательно удастся. Четвёртый бандит торчал у порога, жадно пялясь на это зрелище и совершенно выпустив из вида входную дверь.

Тео замутило ещё сильнее, когда он увидел, что незадачливый страж непроизвольно теребит ширинку.

Не время было размышлять о несовершенстве человеческой натуры, но Тео абсолютно не знал, что же ему предпринять — противников было слишком много, даже если б он был вооружён. Присмотревшись, он, однако, увидел, что зациклившийся на своей мотне бандит сжимал в опущенной вниз руке пистолет с какой-то странной насадкой на дуле — с глушителем, как сообразил Теодор. Похоже, на радостях наблюдатель и об этой мелочи совершенно позабыл.

Теперь Теодору нужно было только одно — чтобы громилы увлеклись и отвлеклись ещё больше. А отвлечь и увлечь их тоже могло только одно. Представив себе это «одно», Тео передёрнулся.

И тут Ричи неосознанно помог ему.

Он перестал вырываться и проговорил, с хрипом переводя дыхание:

— Эль Азор вас не похвалит, суки, за то, что испортили его игрушку.

— Босс всё равно прикажет тебя на ленточки порвать, сопляк, — лениво гоготнул один из тех, кто прижимал его к столу.

— А может, он первым хотел, — отозвался Ричи почти спокойно, оглянувшись через плечо, и его отчаянный взгляд встретился со взглядом Теодора.

Сейчас.

Теодор, кажется, произнёс это вслух, потому что бандит у порога ошеломленно на него покосился, но было уже слишком поздно. Пистолет перекочевал из его потной руки в ладонь Тео и выстрелил, казалось, сам по себе — легко, с каким-то шипящим щелчком, а потом ещё, ещё и ещё раз. В десятку, в десятку, в десятку... пока комнату не наполнила до краёв омерзительная вонь пороховой гари и свежей крови. Пока в ней не осталось только двое живых — Теодор, крепко сжимавший пистолет, и Ричи, обалдело таращившийся на него из-под стола, куда он сполз, едва освободившись от чужой жестокой хватки.

Теодор судорожно сглотнул.

Это были люди — там, на полу, распластавшиеся в лужах собственной крови. Люди, а не мишени.

Он знал, что никогда не забудет того, как дёргалась в его ладони рукоять пистолета, как, отбрасываемые пулями, наёмники Эль Азора оседали на пол. Никогда не забудет их недоумённо распахнутых глаз.

До самой смерти, которая уже идёт.

«Не убий».

Стиснув зубы, он опустил глаза и хрипло бросил:

— Ты чего там... отдыхаешь, что ли? Устал?

Ричи поморгал,  судорожно вздохнул и пробормотал:

— Ты, блин, прям как этот...

— Терминатор? — машинально подсказал Тео, вертя в руке пистоле и борясь с желанием отбросить его, как гремучую змею.

— С-санта Клаус, — отозвался Ричи, сморгнув. — Или этот... как его... архангел Михаил. С огненным мечом. Помолиться за упокой не хочешь?

— Штаны надеть не хочешь? — дрогнувшим голосом огрызнулся Теодор, пряча пистолет за ремень джинсов, и отвернулся.

Ричи проворно оделся и так же проворно обыскал трупы, сгребая за пазуху пистолеты и патроны. Он не преминул при этом злорадно попинать каждого из покойников — видимо, в знак благодарности.

— Ты где так лихо палить научился, святой от... то есть архангел Михаил? — Он небрежно сунул Теодору половину трофеев, которые тот чуть не выронил. — А прибеднялся-то...

— В тире. Пошли уже отсюда, — едва разжав губы, почти по слогам процедил Теодор.

* * *

Но идти было по-прежнему некуда. Они заперли за собой дверь номера, ставшего могилой, вылезли на маленький балкон, где недавно скрывался Тео, и задумчиво уставились вниз. Потом Ричи перевесился через перила и посмотрел по сторонам и за угол дома.

— О! Во! — радостно шепнул он, ткнув Тео острым локтем в бок. — Вон оттуда парочка голубков улетает... — Он закатил глаза, когда Тео непонимающе поднял брови. — Ну, Господи Боже ты мой, за углом номер освободился, говорю! Там нас точно до утра искать не будут! Давай, помоги мне, ты вон какой здоровенный!

— А если туда другие постояльцы придут? — забеспокоился Тео, неловко помогая Ричи перебраться на соседний угловой балкон.

— Да кто там уже придёт, — нетерпеливо пропыхтел тот. — А придёт — пристрелим, подумаешь... да шучу я, блин, шу-чу!

— Очень смешно, — угрюмо откликнулся Тео, перемахивая через перила вслед за спутником. — Ладно, чёрт с тобой.

— Со мной, со мной, — охотно согласился тот, легко открыв балконную задвижку и проскальзывая в комнату.

Последнее слово, конечно же, непременно должно было остаться за ним.

В ванной, к счастью, была горячая вода, и Тео почти сварился и почти содрал с себя кожу, пытаясь смыть вонь крови и пороха и отчётливо зная, что не сумеет.

Запах этот въелся ему в ноздри.

Тео заглянул в запотевшее тусклое зеркало над раковиной и машинально протёр его ладонью. Там отразились его карие глаза, напряжённо глядевшие из-под прядей прилипших ко лбу мокрых волос. Те же глаза, то же лицо, которое он всегда видел в зеркале.

— Я убийца, — вполголоса пробормотал Тео и ухватился за стену — так закружилась вдруг голова.

Опомнился он только тогда, когда Ричи нетерпеливо забарабанил в дверь:

— Эй, бро! Ты тут не один, между прочим!

— Чего орёшь? Ты же мылся, — буркнул Тео, протискиваясь мимо него уже полностью одетым и бухаясь в продавленное кресло.

— Тебя бы так облапали! — трагически провозгласил Ричи из-за двери. — И вообще там вода холодная была... Ты лучше глянь, какую я поляну накрыл!

Тео недоумённо оглянулся.

«Поляна» представляла собой бутылку местного самогона, — видимо, выуженную у громил в придачу к оружию, — и невесть откуда взявшуюся пачку сухих галет. Тео вяло повертел бутылку в руках и спросил Ричи, вылезшего наконец из ванной:

— Зачем это? Мы же от такой отравы сразу отключимся — бери нас голыми руками.

— А мы понемножечку! — горячо заверил тот, залихватски открывая бутылку. — Чтоб расслабиться. Говорю же — всё под контролем!

— Я не напрягался... — проворчал Тео и, отпив глоток, откинулся в кресле. Перед глазами всё мягко поплыло и закачалось, а мысли, к счастью, начали медленно выветриваться. — Закусывать толком нечем... Нет, ты точно спятил. Ну, и я заодно...

Ричи прыснул:

— Только что заметил, бро?

— Почему ты всё время смеёшься? — тихо спросил Тео. Ему вдруг показалось, что это непременно нужно узнать.

Повисло какое-то странное напряжённое молчание.

Тео удивлённо открыл глаза.

— А чтобы не плакать, — пожав плечами, почти беззаботно отозвался наконец Ричи и хрустнул печеньем. — Ещё тяпнешь?

— Нет. И тебе не советую, — автоматически отозвался Тео, пристально глядя на своего спутника, который заёрзал в кресле и выпалил:

— Ты не... не пялься на меня так, в общем. Ну чего ты, чего?

— Расскажи мне про себя, пожалуйста, — Тео поднял ладонь, упреждая готовые вырваться у Ричи слова. — Ты мне кое-чем обязан, так что давай. И правду.

— Последняя исповедь, что ли, святой отец? — пробурчал тот, отводя взгляд. — Да я ж тебе рассказал уже вон сколько всего, чего ещё тебе... да и зачем?

— Правду, — настойчиво повторил Тео. — Ты ж врёшь, как дышишь, так что — правду.

— О блин... — Ричи с тоской закатил глаза. — Я ещё столько не выпил. Да не пялься же ты так, ну!

Тео терпеливо ждал.

Ричи отпил ещё глоток, потом ещё поёрзал и наконец нехотя выдавил:

— Техасской миллионерши точно не было.

— Миллиардерши, — педантично поправил Тео.

Ричи махнул рукой:

— Один х-х... один фиг — не было. Была... — он покусал нижнюю губу, — девчонка одна. Тина. Слушай, будешь так таращиться — ничего больше не расскажу, так и знай! — Он снова отпил из стакана и потёр щёку. — Мы втроём сюда приехали — заработать хотели. Мы дружили. Я, Тинка и парень её, Карлос. Он пел. Он был марьячи, знаешь?

Тео молча кивнул.

— Мы... — Ричи смотрел только в стакан, — выросли в одной семье, в приёмной, ну вроде как братья и сестра. А потом у Тинки с Карлосом случилась любовь. — Он криво усмехнулся. — Ну и мы подумали, надо валить... и рванули сюда. Год назад это было.

— Заработать хотели... — повторил Теодор.

Ричи дёрнул плечом — Тео уже знал эту его привычку.

— Да. Сначала нормально вроде всё шло. Тинка официанткой устроилась, я барменом, а Карлос пел. А потом Эль Азор положил на Тинку глаз. Он такой — двустволка, знаешь... да чего ты вообще знаешь... короче, он и по мальчикам, и по девочкам. Вот. Тинка его послала, и тогда он... в общем, подсадил её на дрянь. И она быстро умерла. Очень быстро. К счастью. Потому что он её к себе забрал.

Его мальчишеское лицо с плотно сжатыми губами было сейчас совсем взрослым.

— Ну, а Карлос... — он опять повёл плечом, — мне ничего не сказал и пошёл его убивать, дурак. Ну и... всё.

Он залпом осушил свой стакан и потряс головой — светлые волосы разлетелись.

— Я, конечно, ни х... рена не праведник... мне вообще-то накласть на то, что Эль Азор — наркот и всё такое. Он крутой, и весь этот округ держит. Ты правду хотел, так вот, — Ричи наклонился к Тео, вызывающе блестя глазами, — я б с ним не отказался замутить, потому как мы бы тут — мно-ого чего наворотили бы вместе. Но он убил моих друзей, понимаешь?

Тео опять молча кивнул. Подходящих слов он всё равно не мог найти.

Так вот отчего он такой...

— Презираешь меня? — Ричи прищурился.

Тео помотал головой. Единственное, что он чувствовал сейчас — щемящую острую жалость. И боль. Но говорить об этом Ричи ни в коем случае не следовало.

— Я сам к Эль Азору пришёл тогда и притворился... — Тот щедро плеснул в свой стакан новую порцию зелья. — Притворился, что хочу под него. И он купился, поверил, потому что я кто? Я же ш***а, пацан из бара. А я... — Он рассмеялся почти весело, откидывая назад голову. — Я подсыпал ему таблеточек таких... я ж бармен, смешал ему свой фирменный... ну и выудил у него из «макбука» списки его баз и клиентов... да и снёс их к... в общем, снёс. Думал, он сдохнет от таблеток-то, да куда там, живучий оказался, сука.

— Господи... — пробормотал Тео, продолжая завороженно на него смотреть.

— И Господь помог мне смыться. Да! — гордо провозгласил Ричи. — А тут ты! О! Он-то тебя и послал! Мне! А ты возмущался ещё, — он укоризненно воззрился на Тео.

— Я не возмущался, — возразил Тео, отнимая у него бутылку. — Дай-ка сюда.

Ричи опять криво усмехнулся:

— Возмущался-возмущался. Что я тебе типа смертный приговор подписал, а сам я такой вот козёл и засранец неблагодарный. Конечно, ты-то свято-ой, куда мне! А всё равно придётся помирать вместе со мной.

— Мы не умрём, — твёрдо сказал Тео, пропустив мимо ушей «святого», «козла» и «засранца».

— Это типа кто поверит в Священное писание и бла-бла-бла, тот обретёт жизнь вечную? — скептически сморщился Ричи. — А я вот не верю во всю эту мутотень, уж извини. И вообще... извини. За всё за это, — он повёл рукой вокруг себя. — Зацени, бро, я никогда не извиняюсь! Это ты на меня так влияешь... дурно, понял?

— Понял, понял. Завязывай ерунду молоть, — коротко посоветовал Тео, снова закрывая глаза и откидываясь на спинку кресла. — Это мой был выбор, и я сам его сделал.

— А ты... вообще чего вернулся-то? — неожиданно спросил Ричи — как-то глухо и сбивчиво. — Ты ж вроде как свалил... достал я тебя, вот и валил бы.

Тео подумал немного, — мысли вяло ворочались в хмельной голове, — и наконец, по-прежнему не открывая глаз, объяснил просто:

— Я и не собирался уходить. Я тебя защитил, значит, я за тебя отвечаю, куда же я уйду? Некуда теперь.

Наступила абсолютная тишина, потом через несколько мгновений что-то скрипнуло, а ещё через мгновение Тео, ошалев, почувствовал, как ловкие пальцы Ричи тянут вниз «молнию» его джинсов, и крепко сжал эти тонкие пальцы.

— Совсем рехнулся? — только и смог вымолвить он, глядя в упрямые голубые глаза, горячечно блестевшие, как у температурящего больного.

— Эта наша последняя в жизни ночь, ты что, не понимаешь?! — лихорадочно зашептал тот. — Чего, вот так без толку умирать, что ли?! Я тоже за тебя отвечаю, между прочим!

Тео невольно хмыкнул, продолжая стискивать его руку.

Но рук у Ричи было всё-таки две, и вторая рука уже пробиралась под его рубашку, гладя грудь так, что кожа покрывалась ознобными мурашками, а низ живота наливался жаром, предательски напрягаясь.

— Ты ведь даже и не жил толком, спорим?! — выдохнул Ричи прямо ему в губы.

— Ты что жизнью называешь? — тихо спросил Тео, удивляясь тому, что не испытал ни гнева, ни обиды, услышав эти слова. — Секс?

— Не передёргивай давай, —  прошептал Ричи в ответ, раздувая тонкие ноздри. — Ты что, не понимаешь — ближе меня у тебя никого нет! И уже не будет!

Тео невольно вздрогнул.

— Тебе же всё равно, с кем сейчас... быть. Ты просто хочешь секса напоследок, — пробормотал он пересохшими губами.

Ричи прищурился, приподнимаясь на полу:

— Дамы, господа, многополые и роботы... мне плевать! Плевать на всех! Есть только ты, Теодор Коулман. И у тебя есть только я. Это судьба-сука, грёбаная судьба. Ты, весь такой из себя правильный, архангел Михаил, и я, шлюшонка из бара...

— Замолчи! — крикнул Тео срывающимся голосом.

— Ага, щас! — Голос у Ричи тоже вздрагивал. — Я тебе сказал — я рад, что ты мне подвернулся. Так вот, я рад. Я рад, понял, Теодор Коулман?!

— Ты же говорил, что никого не хочешь, — напомнил Тео, слабея и мотая головой, чтобы отогнать этот морок.

— Я соврал! — выдохнул Ричи. — Я ж вру, как дышу!

Опять не удержавшись, Тео прыснул и этим совершил ошибку — можно сказать, роковую, потому что уже обе руки этого нахального хитрюги вырвались на волю и принялись вовсю хозяйничать в его штанах.

И вдруг Ричи остановился.

— Эй... — тихонько окликнул он.

Тео посмотрел на него непонимающе и затуманенно.

— Ты, может, думаешь... — тот запнулся, глядя на него снизу вверх своими невозможными глазищами, — про СПИД и всё такое... так вот, я всякие анализы регулярно сдаю. Я чистый, не бойся.

— Я и не боюсь, — прохрипел Тео, запуская пальцы в его спутанные волосы. — Я...  Погоди, что...

Осёкшись, он только охнул и судорожно зажмурился, сцепив зубы и отдавшись во власть чужого, жадного, тесного, горячего рта — выгнувшись навстречу ему, погружаясь в него с таким восторгом, какого он никогда раньше не знал.

Он не смог удержать разочарованного стона, когда Ричи вдруг оторвался от него, вскочил на ноги и дёрнул его прочь из кресла, так же нетерпеливо срывая с него и с себя остатки одежды.

Тео схватил его за руку, и тот невнятно зашептал, часто-часто дыша и облизывая припухшие губы:

— Хрена лысого, я тебя целиком заполучу, без дураков.

Ричи подхватил с пола свои джинсы и вытряхнул оттуда не меньше десятка, как показалось обалдевшему Тео, разноцветных пакетиков.

— Но я же... я этого не умею, — Тео округлившимися глазами уставился на пакетики, щедро засыпавшие дырявый палас. — Совсем...

Он хотел было добавить, что даже не представляет, как это должно происходить между двумя парнями, но запнулся, потому что такой вид секса не был редкостью и в «традиционных» порнофильмах, которые ему, конечно же, доводилось смотреть.

— Я сказал... что я тебя научу... — запыхавшись, Ричи вынырнул из ванной, сжимая в руке какой-то тюбик, — и я научу!

— Учитель... наставник... — Теодора вдруг разобрал нервный смех. — Мессия! Это у тебя там что, мессия? Зубная паста с тройной мятой?

— Не богохульствуй! — назидательно произнёс Ричи, скручивая колпачок с тюбика. — Это крем после бритья, вот написано — для чувствительной кожи... и чего ты вообще разговорился не в тему, я не понимаю? Слушай меня и делай, что... Эй, пусти, ты чего?!

Одной рукой Тео подобрал с пола пакетик,  а второй крепко прижал брыкающегося Ричи к кровати, помогая себе коленями:

— Это ты чего-то разговорился, господин учитель, — проворчал он и надорвал пакетик зубами. — Тихо! — Тео от души шлёпнул его по заднице и залюбовался отпечатком своей пятерни, а потом с властной нежностью провёл ладонью по горячей коже. — Тихо, тихо. Без тебя соображу.

— Без меня ты ни хрена... ой! — Ричи дёрнулся, когда Тео прикусил ему плечо, и примолк, тяжело дыша.

Тео с любопытством первооткрывателя изучал языком и пальцами его тело, вздрагивавшее под ним — угловатое, тонкое, но крепкое, с удовольствием слушая вырывавшиеся у Ричи вздохи и стоны. Наконец тот затряс головой и негодующе выдохнул:

— Хорош уже... издеваться!

— Тебе не нравится? — хрипло поинтересовался Тео и снова хмыкнул. И охнул, когда Ричи извернулся и цапнул его за руку:

— Хорош тянуть, говорю!

Терпение у самого Тео тоже было на исходе, но, дойдя наконец до главного, он стал в окончательный тупик, растерянно зажав в пальцах треклятый тюбик с кремом.

— Боже, ну какого чёрта ты там опять... завис? — застонал Ричи, свирепо оглядываясь. — Чего ещё?!

— Но сюда же невозможно... войти! — категорично заявил Тео. — Ты что, с ума сошёл, что ли? Я же тебе чего-нибудь там испорчу... покалечу... у тебя откроется кровотечение...

Ричи заскрежетал зубами и прошипел, подаваясь к нему:

— Я тебя сейчас сам покалечу, клянусь... Да-вай.

— Чёрт с тобой, — севшим голосом пробормотал Тео и решительно толкнулся вперёд. Он опять крепко зажмурился, не в силах удержаться от сладкого судорожного выдоха, и с тревогой слыша, как Ричи, наоборот, отчаянно втягивает в себя воздух.

— Только не ос... та... на... — простонал тот, конвульсивно вздрагивая в его руках.

— И не собирался, — заверил Тео и прижался губами к его худому горячему плечу.

* * *

Они долго лежали, переводя дыхание — почему-то уже на полу, а не на кровати. Тео перебирал волосы разлёгшегося поперёк него Ричи и лениво размышлял о том, что тот совсем не тяжёлый, не ест он ничего, что ли? И ещё о том, что смешавшийся запах спермы, пота и, чёрт возьми, крема после бритья для чувствительной кожи — совсем ему не противен. Наоборот.

— Резинку сними уже, — велел Ричи, не подымая головы с его груди.

Учитель, куда деваться...

Нарочито шумно вздохнув, Тео со щелчком содрал резинку, — Ричи так же демонстративно передёрнулся, — аккуратно забросил её в корзину с мусором и смущённо, но с некоторой долей ехидства поинтересовался:

— Ну, как я справился?

— Ты пошляк, — скорбно откликнулся Ричи, завозившись у него под мышкой.

— Я?!

— Угу. Неприлично такие вопросы задавать, да ещё когда заранее знаешь ответ.

— Неприлично?! — Тео прямо задохнулся.

— Ты где воспитывался, в конюшне? — Ричи наконец не выдержал и прыснул. — Убери свои лапищи, не трогай меня, кому говорю, дурак здоровый! Ой! Ах, так...

Они ещё немного повозились, как расшалившиеся щенки, пока нечаянно не наткнулись под своей одеждой, разбросанной по полу, на пару пистолетов, и тогда сразу замерли.

— Блядь, — тоскливо сказал Ричи и резко сел. — Ненавижу этого вонючего урода. Ну почему, почему я должен убивать и умирать в этой поганой дыре?!

Тео думал точно так же, но предпочёл промолчать, снова запустив пальцы в волосы Ричи.

— Не ковыряй меня, — капризно бросил тот, отпрянув. — Тебе-то что, тебе хорошо, ты вон правильный такой, несмотря ни на что, подумаешь, согрешил раз, ну так покаешься... а вот я... — Он замолчал и сглотнул.

— Ты же не веришь во всё это, сам говорил, — растерянно брякнул Тео.

— А если оно есть, это всё?! — отозвался Ричи, не подымая головы. — Если оно есть, я ж тебя, дурака, никогда больше не увижу! Ты чего, не понимаешь?! Тинку с Карлосом увижу, а тебя — х**н, если ты где-то там будешь с какой-нибудь сраной арфой таскаться! И... и не трогай меня, я сказал! Тебе же на меня всё равно!

У Тео вдруг запершило в горле и он, тоже сглотнув, как мог твёрдо пообещал, неловко притягивая сопротивлявшегося Ричи за плечо:

— Мне не всё равно. И я не буду... не буду нигде таскаться.  Если это «что-то» есть... я тебя там найду. Сразу же.

— Точно найдёшь? — спросил Ричи очень тихо. Его губы шевелились совсем рядом с сердцем Тео.

— Честное слово, — глухо выговорил тот.

— Хорошо... — Ричи наконец поднял встрёпанную голову. — Тогда давай ещё разок, и пойдём.

— Чего ещё разок?.. — заморгал Тео, а потом в голос захохотал. — И я же ещё пошляк! Я... Не щекотись! — Он крепко ухватил Ричи за руки, пытливо заглядывая ему в глаза. — А ты... можешь ещё? Тебе не больно?

— Ты того стоишь, — заявил Ричи торжественно. — Только не зазнавайся. Школа-то всё равно моя... И... и... подожди! — Он уцепился за плечи Тео. — Нет. Не так. Я теперь... хочу видеть твоё лицо.

И Тео тоже неотрывно смотрел в его лицо, исказившееся, с прикушенными запёкшимися  губами, с потемневшими, широко раскрытыми глазами — смотрел, пока эти глаза не закрылись в изнеможении, а с губ не сорвался хриплый вскрик.

А потом оба они не спеша оделись, аккуратно собрали весь свой арсенал и встали рядом у балконной двери, за которой уже занимался рассвет.

— Не жалеешь, что так всё вышло? — спросил Ричи едва слышно.

— Нет, — спокойно отозвался Тео.

— Точно меня там найдёшь?

— Точно.

— Ладно, — Ричи глубоко вздохнул, пристально глядя на деревья внизу. — Эти... они уже здесь, знаешь... ждут, я чувствую. Давай завалим их побольше. Сколько успеем.

Тео молча кивнул.

Ричи вскинул на него прищуренные, хмельные, шальные глаза:

— Твои — справа, мои — слева. Поехали! Венсеремос!

И тогда, улыбнувшись, Тео распахнул дверь.