Украденный гремлином

12.1

Гадрил и Иезекииль кивнули. Они помнят. Конечно, они помнят. В то время король Уэссекса, делающий варварскую женщину своей королевой, был настоящим скандалом. Но Мэри была похожа на луч солнца в мрачный день, и Уэссекс быстро обожает ее. Когда она погибла от рождения принца Самуила, все королевство оплакивало ее кончину.

«Что мне делать?» — спрашивает Гадрел. Его глаза судорожно смотрят между Кастиэлем и Иезекиилем, надеясь на ответы.

Кас засасывает дыхание и кивает, уже ненавидя слова, которые он заставляет себя говорить. «Мы должны поговорить с Сэмом».

---

Сэм в ярости, если не сказать больше. Он шагает и дергает за волосы, позволяя признанию Гадрила утонуть.

— Черт возьми! Сэм терзает, а Гадрел сжимается. «Нет, нет. Я не расстраиваюсь из-за тебя. Я имею в виду, что я есть, но я не такой. Я понимаю». Сэм делает шаг к монаху, но останавливается, когда Гавриил упирается рукой в локоть Сэма.

Кас ступит между Сэмом и Гадрилом с бликами, выгравированными на его чертах лица. «Держитесь от него подальше», — говорит Кас с низким рычанием, а Иезекииль стоит в стороне, просто наблюдая.

—Кэсси. Гейб закатывает глаза. «Ты знаешь Самскватч лучше, чем это», — говорит он упрекающим тоном, когда смотрит между Касом и Сэмом.

Сэм хихикает и качает головой. — Все в порядке, Гейб.

— Нет. Кас качает головой. «Это не так, извините, Сэм». Плечи Каса сдуваются, и он отворачивается, чтобы упасть на один из деревянных стульев за маленьким столиком Сэма.

— Прости, Сэм, — тихо говорит Гадрел, склонив голову. Он делает смелый шаг вперед, и Иезекииль перекладывается на ноги позади него.

«Пожалуйста, сядьте». Сэм жестикулирует на место рядом с Касом за столом. «Кас, ты бы пошел за Дином? Он должен знать, что происходит».

Кас сильно глотает и заставляет кивок. Он не хочет разговаривать с Дином. Еще нет.

«Я пойду», — врезается Гейб, благословляю его. Каким-то образом он, кажется, всегда может читать Каса слишком хорошо, и на этот раз Кас не собирается жаловаться.

Сэм выгибает бровь, в то время как Кас смотрит на стол с яростным румянцем, цветущим на его щеках. — Хорошо? Сэм говорит, что его слова — это скорее вопрос, чем заявление, но Гейб кивает и все равно направляется к двери.

«Мы говорим об этом более позднем ребенке-бро», — говорит Гейб Касу с выгнутой бровью, и Кас прячает голову в его объятиях, когда он стонет от страданий.

Гейб быстро выходит из комнаты, когда он насвистывает веселую мелодию, которая заставила Иезекииля издать забавный хрип.

«Гадрил был одурачен Метатроном, но любой из нас был бы таким», — говорит Иезекииль, когда он проходит через комнату и сидит между Сэмом и Гадрилом.

Сэм обходит их полностью и поселяется на другой стороне Кастиэля. «Кас? Что это было?» — спрашивает он, посовывая руку на плечо Каса.

Кас не поднимает голову, он только снова стонет и качает головой о руку. «Нет», — говорит Он. Его тон приглушается тканью его халата, и Сэм только смеется.

«Что бы Дин сделал сейчас?» Сэм добродушно предлагает, и Кэс, наконец, поднимает подбородок, чтобы поглядеть на Сэма с разрезанные глаза.

«Моя проблема не в руках, Сэм», — сухо говорит Кас и кивает в сторону Гадреля.

Сэм хихикает, когда его губы причудятся от развлечения. «Ты стал ужасно дерзким». Сэм дразнит и подталкивает Кэса плечом.

Суженный взгляд Каса превращается в усталый взгляд. Он освоился с Сэмом, но он не в настроении играть.

«У Кастиэля всегда было сухое чувство юмора», — мягко говорит Иезекииль. «Но мой брат прав, проблема в том, как справиться с предательством Метатрона».

«Вы действительно верите, что Метатрон понимает, что он делает? Не более ли вероятно, что его обманули, как и меня? Если бы Кастиэль не выразил свое доверие тебе и твоему брату, я бы не знал, что поступаю неправильно». Гадрел признается. Он смотрит на Сэма, когда тот говорит, и молодой скандинав кивает в знак понимания.

Кас хихикает и качает головой. «Господи, прости меня за мою честность, но Марв всегда был на грани недоверия».

«Брат, ты знаешь, как он ненавидит это имя». Гадрел упрекает и качает головой.

Иезекииль хихикает, как раз в тот раз, когда Сэм открывает рот, чтобы говорить.

— Марв? — спрашивает Сэм с легким наклоном головы.

«Его имя», — говорит Иезекииль. «Он изменил свое имя, когда присоединился к нашему братству, думая, что создать себя после писца Бога было бы предпочтительнее сына бедняка, которым он родился».

«Он всегда был амбициозен. Он будет следовать за тем, кто может предложить ему больше всего», — говорит Просто Кас.

«Я никогда полностью не доверял ему, но...» Иезекииль говорит, но Гадрил врезается, прежде чем он сможет закончить свою мысль.

«Он наш брат под Господом. Он не предаст нас», — твердо говорит Гадрел, и Кас тут же выражает свое несогласие. «Кастиэль, многие из наших братьев ставили под сомнение твою лояльность. Метатрону следует дать такое же преимущество сомнения».

Кас издает насмешливое фырканье и качает головой. «Предполагая, что я позволяю Дину трахать меня, это дает мне преимущество сомнения?» Он спрашивает с выгнутой бровью, и Сэм издает небольшой вздох. «Я полагаю, что это только оттенок более благотворительный, чем предположение, что Дин насиловал меня».

Гадрел краснеет от стыда малиновым цветом и опускает взгляд. «Прости, брат, я не знаю, что настистило меня».

Иезекииль поворачивается, чтобы положить руку на плечо Гадриля, когда он оглядывает человека, чтобы встретить взгляд Кастиэля.

Кас горит от гнева. Киет вместе с ним. Он хочет бросить что-то, чтобы услышать, как это ломается.

"Декан..." Сэм начинает, но Кас вращается в своем кресле, чтобы обратить свой взгляд на молодого человека.

«Дин никогда бы не сделал этого со мной. Тебе больше не нужно защищать своего брата для меня, Сэм. Я узнал его достаточно хорошо». Кас плюет и толкает его на ноги. Ему нужно уйти от всего этого. После прошлой ночи он не хочет видеть Дина и, зная, что он идет в эту комнату, желудок Каса крутится от нервного страха.

Он позволил мужчине подойти слишком близко. Кас не знает, что делать со странными чувствами, кружанымися в его кишечнике, и ему просто нужно побыть одному. «Вы можете справиться с этим, у меня есть работа». Кас взмахывает рукой и шагает к двери, не дожидаясь разрешения Сэма.

— Кас, что? Дин начинает говорить, когда Кас чуть не подхвахает его, когда он пробирается через дверь.

Кас не встречается с его глазами, и он не перестает двигаться.

— Кэсси! Гейб звонит, но Кас игнорирует его. Они могут справиться с этим беспорядком.

Кас пробирается в сарай и хватает инструменты, необходимые ему для обрезки небольших растений, растущих под его нежным уходом, и выкапывания сорняков, которые настаивают на том, чтобы испортить его идеальные ряды. У него есть бобы, почти готовые к сбору урожая и... его разочарование вскипает, и он потирает глаза пятками ладоней, когда его мысли заикаются до остановки.

Ему нужно поговорить с Инийасом.

Это слишком ошеломляет, и он нуждается в комфорте своего старшего друга.

Его инструменты оказываются брошенными, когда он пробирается к маленькому дому, где Инияс и Самандриэль останавливаются с осиротевшими детьми и вдовами деревни. Конечно, его братья уже проснулись и работают, поэтому он должен быть в состоянии скользить рядом с ними и помогать, пока они разговаривают.

Да. Это то, что он должен сделать.

Кас осторожно стучится в дверь кухни, прежде чем тихо войти. Самандриэль первым бросается в глаза, и молодой человек мило улыбается. — Кастиэль, — говорит Самандриэль в приветствии, высушивая руки на клочке льна.

— Альфи, — говорит Кас с кивом и безмятежной улыбкой. — Приятно видеть тебя, брат.

«Точно так же», — говорит Самандриэль, протягивая руку Касу.

— Кастиэль? — говорит Инияс, когда он заходит за угол. — Что приводит тебя сюда? Он быстро пересекает пространство и втягивает Каса в теплые объятия, которые, возможно, длятся слишком долгое сердцебиение, но Кас наслаждается знакомым чувством рук Иниас вокруг него.

«Я надеялся, что смогу поговорить с вами», — говорит Кас, глядя между двумя мужчинами. «Я нахожу свой ум затуманенным отсутствием расстояния, и я молюсь, чтобы вы могли предложить какую-то перспективу».

Инияс кивает и хватается за руку Каса. — Конечно, — говорит он с улыбкой, и Альфи тоже кивает.

«Вас беспокоят кажущиеся чувства Дина к вам?» Самандриэль легкомысленные вопросы, и Иния посылает ему крестный взгляд.

«Не будь глупым, Альфи. Конечно, Кастиэль не поддается на уловки Дина». Иниас поворачивается к доске, где большой круг хлебного теста ждет, чтобы его замесели.

Взгляд Каса порхает между его братьями и его бровными дугами в замешательстве от внезапно резкого тона Иниас. Альфи просто закатывает глаза, пожимая плечами.

— Что тебя беспокоит, Кастиэль? — спрашивает Иния после минуты напряженного молчания. Его взгляд заперт на тесте под пальцами, но его внимание явно сосредоточено на Кастиэле, независимо от того, как Иниас может попытаться скрыть это.

Кас делает глубокий вдох и выпускает его со вздохом, когда он присоединяется к Альфи в бассейне с водой. Он берет в руки тряпку и берется за чистку посуды, в то время как Альфи тщательно сушит ее. «Я боюсь, что Самандриэль ближе к истине, чем я бы предпочел признать». Он тяжело глотает свои следующие слова, когда видит, как напрягаются плечи Инииас. «В последнее время я чувствую себя странно из-за Дина, и я не знаю, что делать с моей растущей любовью к этому человеку».

«Ты приходишь, чтобы заботиться о нем», — прямо говорит Инияс. Он не поворачивается, но Касу не нужно видеть хмурость человека, чтобы знать, что его черты лица искажены в неудовольствии. «Не поддавайтесь на обман Дина, брат. Он хочет только извращать вас по своей прихоти».

Кас тяжело глотает, и его глаза широко раздуваются от чистой ненависти, открыто проявляемой в тоне Иниас. «Дин был заботлив и добр ко мне», — говорит он, слабо пытаясь защитить этого человека.

«Возможно, так только кажется, брат», — тихо говорит Самандриэль, полагая легкую руку на руку Кастиэля. «Дин пошел на многое, чтобы отделить вас от нас, не так ли? Он хочет обладать тобой».

Кас хмурится и качает головой, прежде чем кивнуть. «Он делал это в начале, но что-то изменилось. Он также пошел на многое, чтобы удержить меня от вреда».

Иниас насмешливо фыркает. «Только потому, что ты согревал его постель».

«Я этого не сделал», — говорит Кас с жестким краем к своему тону. «Эти слухи необоснованны, и я не буду их терпеть».

Затем Инияс поворачивается, и Кас видит тонкие линии напряжения, запечатленные в его чертах. «Вы хотите сказать мне, что Дин не нарушал вас? Что ты гоишь с ним охотно?»

Кас делает шаг назад, и его брови изумлении бороздят. «Дин не причинял мне вреда и не причиняет вреда», — говорит Кас, прежде чем ему в голову приходит другая мысль. «Если бы я когда-нибудь лежал с Дином, это было бы по моей собственной вели и согласию».

Кастиэль не знает почему, но это кажется критически важным. Теперь, несмотря на склонность Дина к небрежным интимным прикосновениям, он считает, что этот человек никогда не возьмет Каса против его воли. Такая жестокость не в его природе.

«Дин — хороший человек», — говорит Кас с глубочайшим убеждением.

Губы Самандриэля сжимаются в ровную линию, но он двигается слабым кивком согласия. «Я доверяю твоему суждению, Кастиэль. Ты знаешь, что я знаю».

Кас тяжело глотает и кивает с хмурым взглядом. Он знает Альфи достаточно хорошо, чтобы понять, что в его словах есть нечто большее, чем он говорит.

Иниас взмахнул и вернулся к своему хлебу. «Ты попал под чары дьявола», — говорит Он сдержанно, и Кас не удосуживается сдержать его вздох.

Инияс оборачивается при нежном звуке удивления с глубоко бороздчатыми бровями и суженными глазами. Его обычно прекрасные черты лица стали суровыми, а его теплый взгляд стал достаточно холодным, чтобы дать Кастиэлю холод. «Ты позволил себе быть обманутым варваром, который только стремится владеть тобой, Кастиэль. Дин не очень хороший человек. Ни один из них не является, и все же вы стали предпочитать их компанию себе подобным?»

«Иниас», — начинает говорить Кас, но наполненный ненавистью взгляд, который он получает от Иниас, охлаждает его до глубины души. Что он сделал, что так ужасно в глазах его брата? «Ты говоришь так, как будто я предал тебя».

Иниас фыркает и качает головой. « Гой, к своему учителю, Кастиэль.

Кас засасывает дрожащее дыхание и борется со слезами, собирающимися за его глазами.

— Приди Кастиэль, давай поговорим снаружи, — тихо говорит Альфи и берет локоть Каса, чтобы вывести его.

— Что я сделал? — оцепенеет Кастиэль. Иниас всегда был его ближайшим другом, и теперь внезапно его взгляд настолько полон ненависти, что Кас чувствует, что он может заболеть.

Альфи вздыхает и качает головой. «Вы ничего не сделали, кроме как не ответили взаимностью на его привязанности».

Кас поворачивается лицом к Самандриэлю с широко раскидывая глаза, и он качает головой. Инияс этого не делает, он не может. Может ли он? "Нет, Иниас не..."

Альфи выгибает бровь с нежной ухмылкой, прежде чем он задыхается и качает головой в изумлении. «Вы всегда были самым слепым среди нас временами».

«Это невозможно. Альфи, ты не можешь быть серьезным». Кас качает головой в отрицании, когда он воспроизводит каждое взаимодействие, которое у него когда-либо было со своим другом. Его лучший друг. «Инияс – брат для меня, дорогой друг. Конечно, он не желает большего».

Альфи грустно вздыхает и качает головой. «О, Кастиэль. Иния подрабатывает над вами уже много лет. Вы никогда не замечали его благосклонности?»

Кас снова качает головой. Альфи, должно быть, ошибается. Иниас не видит в нем ничего большего, чем друг.

— Кастиэль, — говорит Самандриэль с ноткой нетерпения в голосе. Он опирается рукой на предплечье Кастиэля, эффективно успокаивая их продвижение вперед. «Подумайте. Кто-нибудь из наших братьев прикасался к вам так же, как он? Прикасался ли он к кому-то еще, как он прикасался к вам? Разве он не приходит каждый раз, когда вы звоните и делаете все возможное, чтобы быть рядом с вами?»

В тоне Альфи нет осуждения, но боль все равно прорезает Каса. Самандриэль прав. Инияс всегда отличался от Каса, и он жадно впитывал легкую привязанность, потому что никто другой не дал бы ему этого.

В течение многих лет он и Иниас были ближе, чем большинство, но Кастиэль ни разу не подумал о том, что в их общении было что-то большее, чем простая братская любовь. «Я причинил ему боль, не так ли?»

Самандриэль кивает. «Он рассматривает ваше принятие внимания Дина как предательство. Мы видели, как вы столкнулись с его объятиями несколько недель назад, как вы обняли его и позволили ему утешить вас после Лилит... Иниас видел все это, и я никогда не видел его таким раненым, Кастиэль».

«Я не могу, я не могу... Альфи, я не вижу в нем ничего большего, чем друг». Кас чувствует, как слезы горят в его глазах, а губы дрожат. Его сердце абсолютно болит от боли, которую он непреднамеренно причинил своему брату.

«Я знаю, Кастиэль. И он есть. Дайте ему время». Легкое прикосновение Альфи к руке Кастиэля оттягивает, и он дает Касу кривую улыбку, которая не достигает его глаз. «Верите ли вы, что можете прийти к уходу за Дином таким образом?» Он спрашивает, меняя тему достаточно быстро, чтобы заставить разум Кастиэля пошатнуться.

«Дин это... Дин заставляет меня чувствовать себя иначе, чем я когда-либо чувствовал. Слабый и сильный одновременно. Я так доблестно пытался ненавидеть его, но...» Кас начинает, прежде чем покачать головой, пытаясь придумать объяснение. В конечном итоге он просто повесил голову. «Не так ли, я пришла заботиться о нем только потому, что он не дал мне выбора?»

Самандриэль вздыхает, но Кас не может заставить себя поднять взгляд. «Я верю, что Бог поставил вас в эту трудную ситуацию, чтобы испытать вас. Скажи мне, брат, как ты мог бы найти добро в этой ситуации, если бы наш Отец не хотел, чтобы ты нашел его?»

«Разве я не должен сопротивляться?» Кастиэль предлагает, озвучивая вопрос, над которым он думал несколько раз, но он никогда не может найти ответ, который кажется правильным.

«Сопротивляться доброте и честной привязанности?» Альфи выгибает бровь, когда Кас, наконец, поднимает свой взгляд с земли у их ног. «Дин явно взялся с вами, и, несмотря на то, как мы оказались здесь, не искупатил ли он свои действия? Есть ли у вас какое-либо затяжное недоверие к нему?»

Кас жует губу и качает головой. «Я доверяю ему. Я чувствую, что не должен, и все же я это делаю».

«Тогда доверяйте себе», — просто говорит Альфи. «Дайте Иниаму время и доверьтесь своему собственному суждению. Ты заслуживаешь счастья, Кастиэль. Если вы думаете, что можете найти радость с Дином, то не продолжайте наказывать себя».

Кас открыто смотрит на брата. Он не знает, что сказать. Он чувствует, что должен спорить, говорить ему, что сдаваться и обращаться к этому странному трепетание в животе каждый раз, когда он видит улыбку Дина, было бы ошибкой.

Альфи дает ему полуулыбку и нежно хлопает в плечо. «Я должен вернуться к своим обязанностям. В отличие от вас, некоторые из нас все еще сталкиваются с выговором, если мы уклоняемся от выполнения наших заданий», — говорит он дразняще, но Кас все еще тяжело глотает правду о словах своего брата.

— Правильно. Я должен уйти. Скажи Иниасу, что я прошу прощения, пожалуйста», — угрюмо говорит Кас. Чувство вины сжимает его легкое при мысли о брате. Его лучший друг, которого он невольно обидел самым болезненным образом.

Самандриэль опускает подбородок в коротком кивке. — Берегись, Кастиэль. При этом Альфи отворачивается и исчезает внутри дома, оставляя Каса смотреть за ним, когда он собирается с мыслями.

Ему есть что рассмотреть.