Украденный гремлином

3

Кастиэль не спит в ту ночь. Он проводит несколько часов до рассвета, глядя в уменьшающееся пламя огня с бурляными мыслями.

В какой-то момент человек, который, кажется, дружит с братьями, держащими его в плену, пришел поговорить с Сэмом, и Кас плотно закрыл глаза, когда человек приблизился. Их молчаливые слова ничего не значили для Кастиэля, но Сэм вскоре лег на землю рядом со своим братом, и их друг занял его место.

Другой человек держит свой постоянный взгляд на их окружении до конца ночи, и Кас не рискует пытаться двигаться. По крайней мере, братья не сделали никаких движений, чтобы причинить ему вред, но он не настолько глуп, чтобы доверять кому-либо здесь.

Кастиэль выпускает глубокий вздох, глядя через пространство на своих братьев. Он их провалил. Если бы он предупредил кого-то о присутствии Дина в лесу, этого можно было бы избежать. Армии короля должны были прийти вовремя, и они все равно были бы надежно укрыты за стенами своего аббатства, а не ютились в страхе вокруг костра, окруженные дикарями.

Он попытался спастись. Он знал, где находится лагерь викингов, и снова должен был бежать прямо к хозяину земли, чтобы они подняли тревогу. Но Кастиэль взял дело в свои руки и усугубил ситуацию.

Он был так осторожен, так спокоен, но этого было недостаточно. Этот ужасный человек и то, что он сделал... Кас отбивает новые рыдания, и его плечи содрогаются при мысли о том, что Алистер сделал с ним. Он был бессилен остановить это, и теперь все, что он хочет, это свернуться калачиком и спрятаться в своем стыде.

Он должен был бежать, когда Дин ворвался на поляну и вытащил это мерзкого существа из своего тела, но все, что он мог сделать в своей слабости, это рыдать в траве. Он человек Божий, а не воин. Он никогда не представлял себя в такой ситуации. Жестокость, свидетелем которых он стал... Кас качает головой, пытаясь развеять мысль.

Сэм сказал ему, что наказанием за преступление, совершенное против него, является смерть. Но Кастиэль не настолько наивен, чтобы думать, что кто-то из этих язычников заботится о нем. Дин заботится только потому, что он думает о Касе как о поврежденном участке имущества.

Люди не являются собственностью!

И все же, вот он. Связанный по рукам и ногам, бессильным остановить себя от кражи из дома.

Его душа болит от отчаяния, и все его тело чувствует онемение от этого.

Его боль раздувается во что-то, что его тело не может вместить, и слезы выслеживают щеки Кастиэля, когда он молится Богу об освобождении. Это должно быть проверкой их веры. Не может быть никакой другой причины, по которой Бог позволил бы этому случиться со Своими набожными последователями. Это мирные люди, преданные своему поклонению и учебе. Они стремятся только к миру и помогают окружающим найти свой путь на Небеса.

Бог не сделал бы этого с ними без причины.

Он поворачивает голову ровно настолько, чтобы взглянуть на меч сбоку от Дина, и Кас воображает, что он может видеть изящное офорт на клинке с того места, где он сидит. Он едва ли может поверить в то, что, как он знает, он видел, но он распознает эти отметины где угодно.

Не то, чтобы это имело значение. Дин — монстр. Его происхождение ничего не значит.

Болезненные мысли Кастиэля кружат до тех пор, пока солнце не вернет цвет серому миру вокруг него. Он сжимается в себе, когда Бенни толкает его на ноги и пробуждает Дина от сна.

Дин садится с ворчанием, и Кас чувствует, как зеленые глаза мужчины скучны в нем. Горячая искра ненависти оживает глубоко в его груди, когда он смотрит вперед, пытаясь игнорировать бдительным взглядом Дина.

Кас отказывается сдаваться. Он не будет послушным куском говорения.

Он выслеживает движение Дина краем глаза, когда викинг пересекает поляну и входит в лес, в то время как Бенни будит Сэма. Вскоре весь лагерь гудит, и Кас заставляет себя быть неподвижным, как камень, пока он ждет.

Он вздрагивает и кричит от удивления, когда сильная рука хватает его за локоть сзади и прижимает его к ногам. Колени Каса сразу же выдают от коленопреклонения всю ночь, и Дин ворчит что-то на норвежском, когда он поддерживает вес Каса и тащит его к разрыву деревьев.

Дин подталкивает Каса к дереву, отдавая приказ, который Кас не понимает, ожидая взгляда. Кас сжимает челюсть и сужает глаза в бликах, когда Дин катает его таким образом, что в кишечнике Каса кипит новый всплеск гнева.

В конце концов, Дин ломает их взгляд и имитирует действие, расстегнул штаны и... Мочеиспускания? Это то, что он хочет, чтобы Кас сделал? Кэс хмурится сильнее и смотрит вниз, рассматривая действия Дина и сетуя, что он должен пописать.

Дин прав, независимо от того, как Кастиэль ненавидит признавать этот факт. Кас проглатывает свое негодование со вздохом и слегка кивает Дину, прежде чем шаркать ногами, чтобы повернуться спиной к мужчине. Дин не отходит, а шея Каса колючается от ощущения, что за ним наблюдают.

Как только Кастиэль прячутся, Дин засовывает маленькую баночку с мазью в руки Кастиэля. Кас смотрит на него широко открытыми глазами, а Дин кивает, делая движение руками, чтобы побудить Кастиэля к этому. «Сейчас», — говорит Дин, когда его руки машут, и Кас тяжело глотает.

Сейчас? Кас мысленно повторяет это слово, глядя на банку.

«Cas», — говорит Дин короткую версию своего имени, чтобы привлечь внимание Кастиэля.

Кас хмурится и качает головой. — Кастиэль, — говорит Он, указывая на себя.

Дин пожимает плечами. "Кас."

Хмурость Каса углубляется, и он снова качает головой, но Дин прерывает, прежде чем он может говорить.

"Сальве, Кас. Теперь», — говорит Дин, нетерпение перелывается в его тон, когда он указывает на банку.

Мазь? Кастиэль взмахнул голову. — Мазь? Он говорит, ища у Дина подтверждения. Он смутно помнит слово из прошлой ночи, но его боль и ужас перелили и чувство ясности.

Довольная улыбка распространяется по чертам лица Дина. «Да, мазь. Наденьте сейчас», — медленно говорит Дин, не торопясь произносить каждое слово.

Брови Каса в замешательстве бороздят, пытаясь собрать слова воедино. Он думает, что знает, чего хочет Дин, но не может заставить себя подчиниться. Его сердце сжимается, и слезы текут в глазах. У него болит все тело, и он просто не может. «Нет», — говорит он, намеренно сохраняя мягкий тон и умоляя, надеясь, что Дин поймет.

Дин сужает глаза и смотрит, когда он тянется к Касу, а Кастиэль делает шаг назад в панике.

«Пожалуйста, нет. Пожалуйста, Дин», — говорит Кастиэль, качая головой. Он знает, как сказать «пожалуйста» на нескольких языках, и он благодарит своих учителей теперь, когда норвежский язык является одним из них. Он на грани слез, которые он доблестно пытается сдержать, даже когда он закрывает рот рукой. Он давно узнал, что норвежские ценят бесстрашие и силу. Он не хочет казаться слабым для своего похитителя, особенно когда ему показывают немного вежливости.

Рука Дина останавливается в воздухе, и он с любопытством наклоняет голову. Его выражение смягчается, и Кастиэль может только надеяться, что он понимает, что Кас не пытается быть трудным, он достиг предела своих способностей, а зияющая яма отчаяния, омрачающая его душу, означает, что он не может справиться ни с чем больше. Дин кивает, и Кас выпускает дыхание, которое он держал.

Кэс протягивает руку, чтобы передать маленькую банку обратно Дину, но Дин отодвигает руки назад, направляя руку Каса к маленькому карману на его халате. «Держись», — говорит Дин, помогая Касу затолкать банку в карман и похлопать ее, чтобы донести свою точку зрения. «Оставить».

Кас засасывает дрожащее дыхание, когда мужчина прикасается к нему, и он вздрагивает от инстинкта, но Дин только кивает грустной улыбкой.

«Идем», — говорит Дин жестом, чтобы Кас последовал за ним.

Кас задерживается слишком долго, и Дин вскоре тянется к нему и толкает Каса впереди, чтобы он вернулся в лагерь.

Дин проходит мимо других монахов, и Кас с тоской смотрит на своих братьев.

За короткое время они оказались в лесу, лагерь почти расчищался и огонь потухали. Члены рейдовой группы быстро упаковывают свои вещи в лодки, как будто вся операция была срежиссирована заранее, и Кас неохотно впечатлен их скоростью, даже когда его сердце гочит от мысли об их предстоящем отъезде.

Дин приводит его к тонкому дереву и связывает к нему руки Кастиэля, оставляя его привязанным, как собака, с командой остаться.

Кас смотрит широко раскрывающимися глазами, как Дин уходит, и его живот взмахивает, когда он замечает Азазеля через лагерь, точищего топор. Кастиэль смотрит вниз на его руки с обеспокоенной тошнотой, бурлящей в его кишечнике.

Он подумывает позвать Дина обратно, но слова умирают в его горле, когда страх берет верх.

Он крутит запястья, чтобы получить достаточно рычагов, чтобы развязать узел и вырваться на свободу, но Дин связал его слишком хорошо. Кас сдается с хихиканьем, и его сердце застревает в горле, когда он смотрит вверх, чтобы увидеть Азазель шагающего к нему с убийственным взглядом.

Его легкие сжимаются, когда он наблюдает, как злой человек пересекает поляну с топором в руке. Cas нуждается в помощи. Он не может защитить себя.

Кэс оглядывается в слепой панике, разыскивая Дина, но мужчина исчез. Кас яростно дергает за веревки, связывая его задушенным звуком, и его сердце угрожает выбиться из груди.

"Азазель!" Голос Сэма лает через поляню, и взгляд Каса стреляет в младшего из братьев Викингов. Габриэль находится рядом с Сэмом, дико жестикулируя между Кастиэлем и Азазелем.

Кастиэль встречает взгляд Габриэля и пытается внушить ему как можно больше благодарности, пока Сэм пробирается к нему. Габриэль следует за ним, и Кас замечает, что его руки не связаны. Ревность и гнев вспыхивают в кишечнике Кастиэля, когда Сэм отвязывает веревку от дерева.

«Кэсси», — говорит Габриэль, бросаясь на Кастиэля и обнимая его крепко, от которого Кас изо всех сил пытается не вздрогнуть. «Как ты здесь? Что произошло?» Габриэль в спешке спрашивает Кастиэля, прежде чем повернуться к Сэму: «Почему ты держи его подальше от нас?»

Сэм делает глубокий вдох и кивает. «Это решение Дина, а не мое. То, что случилось с Касом, — это его история, чтобы рассказать, если он захочет, но вы видели взгляд на лице Азазеля». Сэм поворачивается лицом к Кастиэлю. «Он хочет причинить тебе боль, Кас». Сэм заканчивает с нахмуренным взглядом.

— Из-за Алистера? — спрашивает Кастиэль, голос дрожащий и грубый от неиспользовки. Он уже знает ответ.

Сэм кивает. «Дин был глуп, чтобы оставить вас здесь. Приходите, едете с нами. Ты и Габриэль можем говорить». Сэм жестикулирует, чтобы монахи шли рядом с ним, и он держится за длинную веревку, связывающую руки Каса.

«Мне так жаль, Габриэль, я пытался спасти тебя и других, но...» Кастиэль начинает, но уходит, когда замечает поднятую бровь Сэма и любознательное выражение лица.

Габриэль смотрит на Сэма крестом, прежде чем уволить себя и Кастиэля от викингов. «Кэсси, ты не должна была этого делать. Ты не боец. Если Дин причинит тебе боль, клянусь, я...»

«Это был не Дин», — выпаливает Кас. Он не может назвать эмоцию, которая подталкивает его к тому, чтобы предложить небольшую защиту для своего зеленоглазого похитителя, но слова падают с его губ, прежде чем он сможет их остановить. «Дин убил человека, который причинил мне вред», — спешит объяснить Кас. Он уже распознает опасный блеск в глазах своего брата, и ни одному из них не было бы выгодно, если бы он набросился на него только сейчас.

«Хорошо», — твердо говорит Габриэль, скрещивая руки на груди. «Я не убедил девять наших братьев добровольно взять в р*****о только для того, чтобы эти язычники причинили нам боль».

— Габриэль! — восклицает Кас, широко раскрыв глаза.

Гейб пожимает плечами. «Они собирались взять десять из нас в любом случае. Я надеялся, что волонтерство поможет пощадить других».

«И это произошло», — говорит Сэм, вступая в их разговор. "Ты был очень храбрым..."

— Не разговаривал с тобой, — говорит Габриэль, а Сэм качает головой с ухмылкой. «Итак, Дин взял тебя для себя». Габриэль понижает тон, чтобы прошептать Кастиэлю, и Кас кивает, не говоря ни слова. «Будь осторожен, Кэсси. Эти скандинавы дикие и жестокие», — говорит Габриэль, медленно покачав головой.

Кастиэль хихикает и сжимает нос. «Они заставили меня наблюдать, как Дин обезглавливает человека прошлой ночью. Поверь мне, брат. Я понимаю, на какую дикость способны эти язычники», — говорит Кас низко, достаточно громко, чтобы Сэм подслушал, глядя на их окружение.

Сэм фыркает с насмешкой, продолжая вести двух монахов к лодкам, но он не комментирует.

— Он что?! Габриэль почти кричит, а Кас съеживается от внезапного звука.

Дин внезапно врывается и хватает Кастиэля за локоть, чтобы оттащить его от Габриэля с яростным хмурым ударом, направленным на его брата. Сэм пожимает плечами и просит Габриэля продолжать двигаться.

— Будь сильной, Кэсси! Габриэль кричит, его беспокойство написано поперек его черт.

"Гейб!" Кэс кричит, тянусь к брату, когда Дин тащит его в противоположном направлении.

«Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!» Кас кричит на Дина, когда тот выжимает локоть из рук человека. «Ты монстр!» Каса даже не волнует, что Дин наверняка не понимает его слов.

"Приезжайте!" Дин требует, чтобы его тон был напряжен его слабой хваткой за самоконтроль. Дин заталкивает Кастиэля в лодку и закрепляет веревку, все еще связывающую его запястья с носом. «Вниз», — кусает Дин, толкая Кастиэля на колени.

Кас спотыкается и спотыкается. Он чуть не ударяется подбородком о деревянный корпус корабля, но Дин тянет его назад как раз вовремя с яростным хмурым хмурым ударом. — Черт возьми, — резко бормочет Дин.

Кэс рычит и борется, когда Дин толкает и толкает его туда, куда он хочет.

" Вниз!" Дин лает, а Кас съеживается с резким вздрагиванием, когда Дин быстро и крепко опускает руку, чтобы уложиться на плечо Кастиэля, как будто контакт укрепит монаха на месте. «Съешь», — приказывает Дин, а затем толкает кусок соленой и сушеной рыбы в Кастиэль, как будто он ожидает, что он примет такое.

Кас не берет рыбу, и она падает на пол лодки, когда оба мужчины хмурятся друг на друга. «Нет», — кусается Кастиэль, используя одно из немногих скандинавских слов, которые он знает. Он не будет есть эту отвратительную вещь. Он ничего не будет есть, что Дин даст ему.

Дин качает головой и оставляет Каса, возвращаясь, чтобы помочь сломать лагерь. Кастиэль смотрит на сцену суженными глазами. Ни один мужчина или женщина не стоит без дела, и Кастиэль смотрит на женщин с их длинными волосами и нежными чертами лица, одетых как мужчины и несущих оружие. Он не может себе представить, с какой дикостью они должны столкнуться, чтобы быть загнаны на мужскую работу. Он качает головой и хмурится.

Взгляд Каса отслеживает движение его братьев, когда их тоже ведут к лодкам. Каждый из них носит мрачные выражения, но идет так, как повелевает. Кастиэль — единственный из них, кто не вызвался быть похищенным, и он возмущается их стоическими масками.

Ни одного из других монахов не ведут к лодке, к которую он привязан, как животное, и сердце Каса замирает, когда он понимает, что его изоляция будет продолжаться.

Лодки медленно заполняются людьми, хотя некоторые из насыпаются в воде по щиколотку и захватывают внешние края корпуса. Кас с нарастающим трепетом наблюдает, когда Его живот закрикивает, когда Дин кричит, а мужчины толкают лодки глубже в воду. Один за другим они перепрыгивают через борт и приземляются в лодке, но все они дают Кастиэлю широкое причал.

Дин и Бенни последние, кто взмывает на борт после того, как прохладная и соленая вода достигла их колен и пропитала их одежду. Дин поселяется на скамейке рядом с тем местом, где Кастиэль стоит на коленях, и вода, капающая с его ног, легко впитывается в одежду Кастиэля. Кэс испаряется от отвращения, и он решительно не смотрит на обидчика и не реагирует на его присутствие, и Дин, кажется, довольствуется тем, что игнорирует его на данный момент.

Вместо этого Кастиэль смотрит на берег своей родины, когда он увлекается. Он смотрит с комом в горле и слезами в глазах, пока все, что он знает, не является просто слабой линией на горизонте позади них.

Гнев поднимается в нем, когда его дом исчезает, и он хочет кричать и гневаться на несправедливость всего этого. Он оглядывается на своих братьев, чтобы найти их выражения, отражая его собственные, и челюсть Каса сжимается от гнева.

Его ярость не останавливается на скандинавах, держащих их в плену, она распространяется на небо и царя, который сидит на небесном троне. «Господь, почему Ты оставил нас?» Кастиэль бормочет, и его отчаяние падает на новый уровень, когда берег полностью исчезает из поля зрения.

Как будто его мольба к небесам была предопределенным сигналом, вокруг него раздается песня. Песнопение низкое и драйвово, ритм устойчивый. Те, кто держит весл, поют громче всех, используя ритм, чтобы поддерживать ровный темп. Кас издает молчаливый рыдание при мысли о том, что торжественная музыка является катализатором, чтобы выгнать его из дома.

Устойчивый звук пения голосов и нежное раскачивание лодки вскоре убаюкивают Кастиэля в трансоподобном состоянии, из-за которого его глаза чувствуют себя тяжелыми. Он борется со своей сонливостью в течение некоторого времени, но в конце концов понимает, что это может быть самое безопасное время для него, чтобы спать. По крайней мере, он верит, что Дин не выбросит его за борт, не после того собственничества, которое проявил человек.

Если Кас собирается случайно сбежать, ему нужно отдохнуть.

С этой мыслью он устраивается так комфортно, как только может, так далеко от Дина, как его веревка позволяет, и позволяет своим глазам скользить закрытыми. Возможно, сон станет его собственным спасением.

Его отдых припадок, и он уверен, что не засыпает, но он остался нетронутым. Когда Кастиэль открывает глаза в следующий раз, солнце находится низко на горизонте, и грубый голос Дина называет сокращенную версию его имени.

Кастиэль стонет от звука, события последнего дня все еще держатся на дальних краях его сознания. Так будет до тех пор, пока рука не протянет руку, чтобы пожать ему плечо.

Глаза Кастиэля открываются, и он карабкается назад так быстро, как только может, с криком страха. Дин выгибает невпечатленную бровь и держит водяную шкуру Кастиэлю.

«Пейте», — говорит Дин, и Кас сужает глаза, едва сопротивляясь его желанию кричать и ругаться на человека.

Дин вздыхает и качает головой, подталкивая кожу ближе к Касу и встряхивая ее, чтобы показать, насколько она полна. «Пей, — говорит он снова, его тон смягчает, чтобы заманить Кастиэля в какое-то чувство безопасности.

Кастиэль держит молчание и смотрит, пока Дин не нахмурился. Бенни пожимает плечами, когда Дин смотрит на него, а затем Кас наблюдает, как Дин прикладывает кожу к губам и выпивает, прежде чем удержать ее обратно Кастиэлю. «Кас, выпей», — говорит Дин, как будто произнесение этого слова в третий раз волшебным образом убедит Кастиэля подчиниться.

Кас понял достаточно хорошо с первого раза. Кастиэль несколько с тоской смотрит на предложенную кожу. Его губы сухие от выпечки на солнце весь день, а рот липкий. У него не было воды почти день, и головная боль уже расцветает по всему его виску. Он знает, что ему нужно то, что предлагает Дин.

— Нет, — кусает Кастиэль с хмурым взглядом и отворачивает взгляд от искушения. Ему все равно, стоит ли ему жизни его упрямый отказ. Он с радостью умрет в служении своему Богу. Он не будет служить этим людям.

Дин хмурится и сужает глаза в раздраженном бликах, прежде чем он поворачивается к Бенни и ворчит что-то, что звучит очень похоже на оскорбление, но Касу все равно. Пусть Дин знает, как его презирают. Дайте ему знать, что Кастиэль выберет смерть, а не жизнь под большим пальцем Дина.

Они продолжают двигаться вперед сквозь темноту, как только солнце исчезает, и Кастиэль едва может видеть за краем лодки. Он думает, что, возможно, свет Луны показывает проблеск далекого берега один или два раза, но он не может быть уверен. Его похитители, кажется, знают дорогу, и Кас чувствует себя почти самодовольным, когда они плывут через ночь. Он ничего не может сделать.

Мужчины вокруг него делят соленое мясо и пьют из шкур, очень похожих на то, что дин предложил ему, но Дин больше не делает предложений еды или питья.

Соленая рыба, которую Дин бросил на него на рассвете, все еще лежит заброшенная на полу лодки, а водяная кожа Дина лежит рядом с ним на скамейке прямо вне досягаемости Кастиэля.

Кас старается не смотреть ни на то, ни на другое.

Он закрывает глаза и пытается отдохнуть, чтобы скоротать время. Нежное раскачивание лодки и тишина, окружающая их, придают жуткое чувство, которое было бы спокойным, если бы не бурные мысли Кастиэля.

Сон ускользает от него. Вместо этого он наблюдает за Дином через полузакрытые глаза. Кастиэль не может сказать, замечает ли Дин его взгляд или нет, мужчина поглощен замалчиваемым разговором с Бенни, который более или менее игнорировал Каса с самого начала путешествия.

Кас едва может разобрать их слова, смысл все равно потеряется для него, и он проклинает тот факт, что он не удосужился выучить больше скандинавского языка, когда Габриэль предложил их учить.

Понимание его похитителей было бы полезным.

В конце концов, Дин переходит на скамейку, а Бенни берет на себя наблюдение за темным миром.

Кас расслабляется только тогда, когда слышит нежный храп, исходящий от Дина, и он закрывает глаза. Ему ничего не нужно делать, кроме как спать.

Он теряет счет времени, прежде чем световое постукивание по его руке заставить его прыгнуть от удивления, и он смотрит вверх с расширенными глазами, чтобы увидеть, как Бенни протягивает ему водяную кожу. Человек машет ему рукой, не говоря ни слова, и Кас обнаруживает, что больше не может противостоять зову сирены животворящего жидкости. Колющая боль разрывает его живот, его суставы жесткие и болезненные, а голова пульсирует до такой степени, что, держа глаза открытыми, он вызывает волны бурлящей тошноты. Он не уверен, какая боль от его травм, какая от голода, а какая от недостатка воды.

Он был брошен в ад, и обещание воды может быть единственным облегчением, которое он получит.

Он на мгновение жует губу и робко смотрит на Дина, прежде чем оглянуться на Бенни и закалить его нервы. Кас осторожно смещается, едва сопротивляясь крику при резком движении краски, принесенным после сидения в течение такого длительного времени, и тянется к обещанию воды. Бенни кивает, и Кас заставляет себя улыбнуться и вернуть кивок Бенни в качестве благодарности.

Он делает осторожный глоток, настороженно наблюдая за Бенни, но мужчина, кажется, подталкивает его к этому, и вскоре Кастиэль забывает позаботиться. Прохладная вода скользит по его языку и успокаивает боль в горле, момент облегчения в мучительствах его нового существования.

Он издает низкое нытье, когда вода перестает течь, кожа теперь пуста, и Бенни смеется, когда Кас опускает кожу и дает ей убийственный взгляд, прежде чем передать ее. Кастиэль смотрит на Бенни, надеясь на большее, но мужчина пожимает плечами с грустным покачание головой, и Кас дает кивок.

Он предполагает, что они должны нормировать воду, и он благодарен, что Бенни дал ему что-нибудь вообще.

Отвергнув Дина ранее, он ожидает, что зеленоглазый мужчина больше ничего не предложит ему.

Чего Кастиэль не видит, так это коюбой улыбки на лице Дина, когда он наблюдает за сценой, разворачиваемой едва открытым глазом.

Кас осторожно наблюдает за Бенни, когда мужчина указывает на связанные руки Кастиэля, прежде чем сжать их вместе, а затем раздвинуть их. Он снова указывает на руки Каса, а затем жестикулирует, чтобы Кас подойдим ближе.

Кас смотрит на мгновение, сужая глаза в размышлениях, когда он обрабатывает значение Бенни. Наконец, он решает, что Бенни хочет развязать его, и он не находит причин отказывать себе в небольшой степени свободы.

Он подносятся ближе к Бенни, стараясь не беспокоить Дина, и тот протягивает руки. Его сердце мигает, когда Бенни хватает веревку между запястьями, чтобы приблизить его, и он отступает, когда паника поднимается в его горле, но твердая хватка Бенни держит его близко. Кас сжимает глаза против своих страхов, а Бенни делает короткую работу по развязыванию узлов, связывающих его руки вместе.

Более крупный человек отпускает свою хватку на Кастиэле в тот момент, когда веревка падает, и Кас спешит обратно в то место, которое он пришел, чтобы считать своим. Бенни дает ему твердый кивок и отворачивается, оставляя Каса втирать чувство обратно в его руки и протягивать руки над головой.

Кас почти стонет от облегчения от того, что у него снова свободный диапазон движения, но он кусает шум, прежде чем он может привлечь чье-либо внимание. Он прижимается к корпусу лодки с открытым верхом, чтобы спланировать побег.

Сон ускользает от него, но Кас считает, что отсутствие отдыха менее тревожно, чем ожидалось. Он не уверен, как долго он отдыхал в течение дня, поэтому он использует это как оправдание своей неспособности спать сейчас. Он не хочет обращаться к слабому любопытству, пронизывающее его интерес, когда он наблюдает, как Дин спит из безопасного уголка.

Утренние рассветы и еще один полный день и ночь проходят, когда Кастиэль медленно чувствует себя более апатичным в отношении своего положения. Он убежден, что пока они находятся на лодках, викинги не причинят вреда ни ему, ни его братьям.

Они застряли в чистилище, ожидая либо проклятия, либо спасения.

Кэс успокаивается с ура и отводит взгляд, когда Дин выгибает в его сторону встает на лоб.

Бенни игнорировал его с той первой ночи, и Кас задается вопросом, почему. Он предложил ему воду и развязан его. Как ни странно, Дин, казалось, не был удивлен или обеспокоен, когда он поднялся из сна, чтобы найти руки Кастиэля свободными, и Кас задается вопросом, не сказал ли Дин Бенни освободить его.

Они могут не говорить на одном языке, но Дин явно хитрый и умный. Мужчины вокруг них прыгают, чтобы повиноваться, когда Дин открывает рот, но они не боятся его, насколько может сказать Кастиэль. Он лидер, а вовсе не тот тупой зверь, в которого его учили верить скандинавов.

Затылок Каса колючок от ощущения, что за ним наблюдают, и он не сомневается, что эти яркие зеленые глаза натренированы на нем. Обычно они есть. Кас привык к бдительному взгляду Дина, и он почти находит чувство безопасности в присутствии Дина.

Кас взмахивает и качает головой при этой мысли. То, что Дин не причинил ему физического вреда, не делает его защитником.

Почти дикий взгляд в глазах Дина, когда он столкнулся с Алистером, доказал Касу, что Дин способен на ужасные вещи. Он никогда не был свидетелем такого ужаса, который совершил Дин, когда размахивал топором.

Кас вздрагивает, вытесняя образ из своего разума.

Дин — монстр.

Ему было бы неплохо помнить об этом.