Двойник. Часть 3

20 глава

— Билл идёт вместе с Энди, — томно вздохнула Долорес. — Какой красавчик этот Энди…       — Куда это они идут? — заинтересовалась Стейси. — Стол футболистов в другом направлении.       Вопреки всем ожиданиям, парни двинулись к столику, за которым в одиночестве сидел женоподобный подросток в очень чистой и опрятной одежде. В его ушах красовались серьги, а волосы были уложены в модную причёску.       — Кто это? — спросила Белла.       — Патрик Нортон, — презрительно хмыкнула Кортни, которая знала практически всех школьников в лицо. — С недавних пор он перестал скрывать свою ориентацию. М-да…       — И поступил очень смело! — одобрительно подчеркнула Меган. — Молодец!       Футболисты подошли к Патрику, и с гадкими ухмылками расселись по обе стороны от него. Под их пристальными взглядами подросток сразу же съёжился и стал активно изучать содержимое своего обеда. Поскольку столик располагался не так далеко, девочки смогли расслышать последовавший за этим разговор.       — Эй, подружка! — воскликнул Билл, хлопая Патрика по плечу. — Какой выразительный у тебя сегодня макияж. Он так подчёркивает твои глаза.       — А где твой бойфренд? — со смехом спросил Энди. — Ему бы точно понравилось.       — Ребята, оставьте меня в покое, — на глазах Патрика выступили слёзы. — Я ведь вам не мешаю…       — Я вам не мешаю, хны-хны… — явно издеваясь, передразнил Энди. — Какие мы нежные!       — Ну, пожалуйста! — заплакал Патрик.       — Вкусный обед? — с гадкой ухмылкой поинтересовался Билл и смачно плюнул в картофельное пюре. — Жри, педик! Жри, сволочь!       Чирлидерши, наблюдавшие за этим издевательством, не остались равнодушными. Кто-то смотрел с интересом, кто-то улыбался, лицо одной только Меган становилась всё более и более мрачным.       — Ну, всё! — вдруг воскликнула девушка, поднимаясь со стула. — Сейчас я надеру им задницы! Проклятые гомофобы!       — Это же твой Билл, — напомнила Хизер.       — Плевать! — твёрдо ответила блондинка.       Меган решительным шагом подошла к соседнему столику и, уперев руки в столешницу, зашипела на замерших в удивлении футболистов:       — Немедленно отстаньте от парня!       — Но он же педик, — попытался оправдаться Билл.       — И что? — холодно поинтересовалась Меган. — Чем он хуже тебя, урода?       — Эй, малышка, следи за языком! — воскликнул футболист. — Будешь дерзить — и я не приглашу тебя на следующее свидание.       — Да пошёл ты! — девушка взяла со стола стакан с недопитым соком и демонстративно выплеснула его содержимое в лицо парню. — Всё кончено!       — Сука! — как ошпаренный вскочил с места Билл. — Ты ещё пожалеешь об этом! Пошли, Энди…       Сопровождаемые молчанием всего зала, футболисты покинули кафетерий, а Меган с видом победительницы вернулась за столик чирлидерш.       — Смею предположить… — заговорщически улыбнулась Кортни. — Меган нравится хм… Патрик.       — Заткнись, Кортни! — резко осадила подругу Стейси. — У тебя только одно на уме. Хватит нести чушь!       — Всё, молчу, молчу! — примирительно подняла руки сплетница.       — У Меган могут быть неприятности, — сочувственно заметила Белла.       — Ерунда! — отстранённо махнула рукой блондинка. — Ничего он мне не сделает, потому что боится моего папу… Подумать только! Если бы я знала, что Билл — гомофоб, в жизни бы не стала встречаться с этим уродом.       — А мне вот наплевать, — заявила Долорес. — Гомофоб парень или нет. Я всё равно буду встречаться с Энди.       — Это твоё личное дело, — ответила ей Меган. — А я выступаю против любого проявления гомофобии и лесби-фобии. Это категорически неприемлемо!       — Почему? — поинтересовалась Дарси.       — Потому что неправильно ненавидеть людей за их сексуальную ориентацию. Это их выбор, который больше никого не касается.       — Может, ты ещё и за усыновление детей однополыми парами?       — А что в этом плохого? — пожала плечами Меган. — Что плохого в том, что два любящих сердца хотят завести себе ребёнка?       — Но они же одного пола! — фыркнула Дарси.       — И что? — Меган зло посмотрела на подругу.       — Девочки, не ссорьтесь, пожалуйста! — добродушно попросила Белла. — И вообще, ланч вот-вот закончится, и, если мы не хотим опоздать, нам пора идти на уроки.       — Верно! — согласно кивнула Стейси и поднялась со стула, беря в руки поднос с объедками. — Пошли, девчонки!       Чирлидерши тоже поднялись со своих мест и понесли свои подносы в мусорный бак. Когда Белла хотела последовать их примеру, Меган шепнула ей на ушко:       — Извини, совсем забыла тебе сказать… Мой папа приглашает тебя в выходные к нам на ужин.       — Правда?       — Ну да, — подтвердила блондинка. — Ему хочется встретиться с девочкой, которая поедет в Северную Корею.       — Можешь передать своему папе, — широко улыбнулась Белла, — что я с благодарностью принимаю его приглашение. Спустя несколько дней. Район Парадайз Велли       Лучи вечернего солнца просачивались сквозь жалюзи, заливая комнату тёплым золотистым светом. Белла сидела за столом и писала в тетради столбцы цифр, а вокруг неё неровными стопками громоздились учебники.       Рука девочки, выводившая на бумаге математические символы, вдруг остановилась. Белла оторвала взгляд от тетради и принюхалась. В воздухе явственно ощущался едкий запах гари.

Вскочив со стула, она выбежала в коридор и быстро спустилась по лестнице. Весь первый этаж затянуло дымовой завесой, а на кухне у плиты кашляла Рене.       — У нас, что, пожар? — с тревогой спросила Белла, открывая окно.       — Нет, ничего страшного, — с виноватым видом попыталась оправдаться женщина. — Просто я хотела приготовить на ужин пирог.       — Пирог? Ты?! — удивилась Белла. — А где Эсмеральда?       — Она заболела.       — Ты могла бы позвать меня, — осуждающе покачала головой девочка. — Я бы помогла.       — Ты делала уроки, и я решила тебя не беспокоить.       Белла с отвращением посмотрела на сильно подгоревший пирог и выкинула его в мусорку.       — А где дядя Джим?       — Пошёл в бар с друзьями, — объяснила Рене, снимая с себя фартук. — Извини, но сегодня на ужин нам придётся заказать пиццу.       — Я не буду ужинать дома, — заявила девочка. — Меня пригласили в гости к Макгейнам. Надеюсь, ты не против?       — Макгейны… — задумчиво повторила женщина. — Это та семья, о которой ты мне рассказывала? Дети конгрессмена, с которыми ты подружилась?       — Да, это они.       — Разумеется, иди, — ласково улыбнулась Рене. — Уверена, ты весело проведёшь время.       — Спасибо, мам, — благодарно кивнула девочка.       Спустя час в дверь позвонили.       — Мам, я открою, — крикнула Белла, успевшая к тому времени переодеться в белое платье.       На пороге в чёрном платье стояла Меган.       — Привет! — поздоровалась блондинка. — Ты готова?       — Готова, идём, — ответила Белла, закрывая за собой дверь. — Пока, мам!       Перед домом на обочине дороги стоял чёрный «джип чероки», около которого дежурил молодой водитель в костюме с галстуком. Мужчина галантно открыл перед девочками дверцу машины.       — Родители такие жадные, — вздохнула Меган, залезая на заднее сидение. — Мне уже давно пора ездить на собственной машине, без всякого водителя.       — Мистер и миссис Макгейн просто боятся за вашу безопасность, мисс, — пояснил мужчина.       — Заткнись, Джош! — фыркнула блондинка. — Твоего мнения никто не спрашивает.       Вскоре машина тронулась с места и мимо стали проплывать улицы Парадайз Велли. Косые лучи заходящего солнца отражались в окнах домов, лёгкий ветерок колыхал верхушки пальм. Пешеходов на улицах почти не было, встречные машины тоже попадались редко.       Спустя полчаса джип подъехал к большим арочным воротам, утопающим в зелени деревьев. Из будки охраны сразу же вышел охранник в синей униформе и с автоматом на ремне. Переговорив с водителем, он нажал дистанционный пульт, и ворота медленно распахнулись, пропуская машину во внутренний двор.       Подъездная дорога извивалась сквозь обширный сад, густо засаженный декоративными деревьями и ровно подстриженными кустарниками. Наконец машина выехала на большую и красивую лужайку с фонтаном, рядом с которым располагался одноэтажный особняк светло-бежевого цвета, построенный в тосканском стиле, с черепичной, местами плоской крышей. К нему примыкали два двухэтажных гостевых домика, бассейн, вертолётная площадка и крытая парковка.       Машина остановилась близ веранды, под крышей которой располагался парадный вход. Меган не стала дожидаться, пока водитель откроет дверцу, и сама вылезла из салона. Следом за ней последовала Белла.       — Шикарный дом! — оглядевшись по сторонам, заявила гостья.       — Ещё бы! — гордо приподняла подбородок Меган. — Это ранчо моей мамы, которое она унаследовала от деда. — Здесь семь спален и шесть ванных комнат. А ещё у нас есть комната для приёма журналистов, спа-центр с сауной, тренажерный зал и винный погреб.       — Когда-нибудь и я куплю себе такое же ранчо, — улыбнулась Белла.       — Возможно… — пожала плечами Меган и потянула спутницу за руку: — Пошли, нас уже ждут.       Девочки открыли дверь вошли в гостиную — большую комнату с белыми стенами, декорированными сусальным золотом и витиеватой лепниной. На потолке — кованая люстра, на полу — мраморная плитка. Диваны, кресла и тумбочки в тосканском стиле дополнялись цветными коврами и дорогими вазами.       — А вот и вы! — из коридора выскочил Джек, одетый в футболку и шорты.       — Джек, они пришли? — раздался женский голос из другого коридора.       — Да, мам! — крикнул парень в ответ.       — Пусть идут сюда! И ты тоже иди!       Джек сразу же побежал на зов матери, за ним уверенным шагом последовали Меган и Белла. Пройдя по широкому коридору, стены которого были украшены картинами и гобеленами, они попали в столовую.       На высоком потолке этой комнаты красовалась массивная кованая люстра, висящая прямо над прямоугольным столом с матовой столешницей. Белая узорчатая скатерть была заставлена тарелками с разнообразными блюдами, хрустальными бокалами, графинами и вазами со свежими фруктами.       За столом на массивных деревянных стульях сидели и не спеша поглощали пищу несколько человек: совершенно седой мужчина лет шестидесяти, блондинка лет сорока пяти с пронзительно голубыми глазами, щуплый подросток в круглых очках и толстая чернокожая девочка лет десяти.       — Мама, папа! — обратилась к родителям Меган. — Позвольте представить вам мою подругу Беллу Свон.       — А это, — тут же повернулась к спутнице Меган и стала перечислять имена присутствующих, — мой отец Джон, моя мама Синди, моего брата Джеймса ты уже знаешь, ну, и моя сестрёнка Бриджит. Она… впрочем, неважно.       — Добрый вечер, — сдержанно поздоровалась гостья.

Глава семейства ответил на её приветствие лёгким кивком головы, женщина и подросток приветливо улыбнулись, а чернокожая девочка не обратила на гостью никакого внимания.       — Проходите, — сделала приглашающий жест рукой Синди. — Присаживайтесь.       Меган села за стол напротив матери, Белла — напротив чернокожей девочки, а вот когда Джек хотел было сесть напротив своего брата, то был остановлен негодующим восклицанием матери.       — Джон-Сидни Четвёртый, почему ты не переоделся к ужину?!       — Ну, э-э… — замялся Джек, рассматривая свою футболку. — Извини, мам, я забыл.       — Сколько раз тебе говорить? — холодным тоном продолжила женщина. — К приёму гостей принято одевать пиджак, белую рубашку и брюки.       — Оставь его, Синди, — вяло махнул рукой Джон Макгейн. — К чёрту эти условности.       — Как скажешь, дорогой, — не стала спорить женщина и осмотрелась по сторонам. — Где шляется эта Химена? Химена!!!       — Иду, сеньора! — из соседней комнаты с подносом, заставленным тарелками с разнообразной едой, вышла пожилая женщина латиноамериканской наружности в одежде горничной.       Подойдя к столу, она поставила поднос и услужливо посмотрела на хозяйку:       — Да, сеньора?       — Я ненавижу салат «Нисуаз» с перепелиными яйцами! Яйца должны быть страусиными! Ты, что, элементарных вещей не понимаешь?       — Извините, сеньора, я все исправлю.       — Поздно! — хмыкнула Синди. — Минус двести долларов из твоей зарплаты.       — Прошу, сеньора, не надо! — взмолилась горничная. — Два дня назад вы и так урезали мою зарплату. Мне надо кормить детей.       — Мне плевать, — холодно ответила хозяйка.       Горничная всхлипнула и стала раскладывать блюда с подноса, при этом забирая тарелки с объедками.       — Мам, когда ты, наконец, её уволишь? — поинтересовалась Меган.       — Пусть пока работает, — презрительно посмотрела на служанку Синди. — В конце концов, оказывать помощь всяким сирым и убогим — это моя работа.       — Эй, семья! — вдруг возмущённо воскликнул Макгейн-старший. — Вы не забыли, что у нас здесь гостья? И сейчас, вместо того чтобы разговаривать с ней, я вынужден слушать ваш глупый трёп.       Все сразу же замолкли и посмотрели сначала на мужчину, а потом на Беллу.       — Сэр! — тут же проговорила девочка с подобострастным выражением на лице: — Прежде всего, я хочу выразить своё уважение и восхищение вашим героизмом во время войны во Вьетнаме.       — Воот! — сенатор поднял вверх указательный палец и обратился ко всем присутствующим: — Посмотрите на эту девочку! Ей всего двенадцать лет, но даже она знает о моём подвиге на благо Америки. Я целых пять с половиной лет терпел пытки и унижения в плену. И всё ради чего? Ради того, чтобы такие, как эта девочка, могли жить в мире…       — Папа, только не это! — в один голос воскликнули Джек и Джеймс. — Не начинай!       — Нет! — начал «заводиться» конгрессмен. — Вам тоже будет полезно послушать ещё раз… Когда мой самолёт сбили в небе над Северным Вьетнамом, я испугался! О да, я боялся! Когда меня взяли в плен, я тоже боялся! Мне было страшно, когда меня пытали в тюрьме для военнопленных. Но даже тогда я не сломался! О нет, не сломался! Как бы эти узкоглазые сволочи ни пытались меня сломить, я остался верен Америке и своему воинскому долгу.       — Джон! — укоризненно посмотрела на сенатора жена. — Давай, пожалуйста, без расизма.       — Заткнись, Синди! — фыркнул Макгейн и заявил тоном убеждённого фанатика: — Узкоглазые коммуняки — это самые опасные коммуняки на свете! Уж я-то хорошо изучил их нравы… И вот по прошествии многих лет я узнаю, что американская девочка хочет поехать в логово узкоглазых коммуняк с миссией дружбы народов.       Конгрессмен внимательно посмотрел в глаза Беллы, ожидая её реакции, но девочка промолчала.       — Поскольку ты, Белла, ещё маленькая, — не дождавшись ответа, продолжил говорить Макгейн, — я хочу объяснить тебе одну важную вещь. Мир с коммунистической заразой невозможен в принципе! Это тоже самое, что договариваться с дьяволом. Коммуняк, как тараканов, нужно давить везде, где бы они только ни появились. Ты же, Белла, своей поездкой хочешь поспособствовать тому, чтобы простые американцы стали лучше к ним относится.       — Позвольте с вами не согласиться, сэр, — уважительно, но твёрдо ответила девочка. — Семьдесят процентов простых американцев вообще не знают о существовании Северной Кореи, а остальным тридцати процентам на неё глубоко… по барабану. Поэтому моя поездка мало что изменит в мире. Другое дело, что она важна конкретно для меня.       — Что ты хочешь этим сказать?       — Я собираюсь стать политиком, — объяснила Белла. — А любому политику нужен положительный имидж. Поездка в Северную Корею — это ступенька на пути к созданию такого имиджа.       — Вот оно что, — задумался Макгейн, откинувшись на спинку стула. — А ты довольно умна для своего возраста и умеешь заглядывать далеко вперёд… Знаешь, просматривая твоё интервью, я изрядно повеселился над рассказом твоей мамы о том, как ты придумала кидать тортики в учителей, чтобы спасти больного ребёнка. Теперь понятно, что ты думала тогда о своём имидже. Причём, в таком детском возрасте. М-да…       — Благодарю за столь высокую оценку моих способностей, — лукаво улыбнулась Белла.       — Ну, что же, — подвёл итог разговора сенатор. — Учись в школе, заканчивай колледж, и, возможно, лет через десять я вспомню о тебе. Мне в команде пригодятся такие целеустремлённые люди… А теперь я устал и хочу спать. Всем доброй ночи.       Мужчина поднялся с места и, бросив на стол салфетку, которая была у него на груди, с полным достоинства видом вышел в коридор.

 — Белла, как тебе угощение? — посмотрев вслед мужу, вежливо поинтересовалась Синди.       — Спасибо, всё очень вкусно, — кивнула гостья.       — Мне понравилось твоё интервью, — обворожительно улыбнулась хозяйка дома. — Уже в таком молодом возрасте ты в совершенстве изучила науку лицедейства.       — Мама! — воскликнула Меган.       — А что в этом такого? — пожала плечами женщина. — Все мы притворяемся и корчим на камеры святош. Тебе бы не помешало поучиться этому у Беллы.       — Пожалуй, я уже наелась, — Меган поднялась со стула и гневно посмотрев на мать, повернулась к гостье: — Хочешь увидеть мою комнату?       — Да, конечно, — согласилась Белла и широко улыбнулась присутствующим: — Всем приятного ужина!       Провожаемые пристальным взглядом хозяйки дома, девочки покинули столовую.       — Мама хорошая, — шепнула гостье Меган. — Правда иногда ведёт себя как стерва.       — Ничего страшного, — тактично ответила Белла. — Я не в обиде.       Пройдя по коридору с многочисленными дверьми, Меган открыла перед подругой дверь с табличкой «Не входить! Бешеная блондинка».       — Не обращай внимание на надпись, — махнула рукой хозяйка комнаты. — Это для родителей и братьев.       Девочки зашли внутрь. Белые стены, высокий потолок со встроенной лампой, мягкий ковролин на полу. Из мебели — большая двуспальная кровать, письменный стол с компьютером, несколько полок с книгами и огромный шкаф, из полуоткрытых створок которого была видна разнообразная одежда. Стены комнаты были увешаны многочисленными плакатами с изображениями панк-рок групп и фотографиями автоматического огнестрельного оружия.       — Необычное у тебя увлечение, — отметила Белла, осматриваясь по сторонам.       — Ты про фотографии оружия? — уточнила Меган, залезая с ногами на кровать и откидываясь на подушку. — Я верю в национальную самооборону и просто люблю большие пушки.       — Умеешь стрелять?       — Ну, разумеется, умею, — самодовольно улыбнулась блондинка и сделала широкий жест рукой. — Располагайся, чувствуй себя как дома.       — Спасибо, — кивнула Белла и, пройдясь по комнате, присела на край кровати.       — Как тебе мой папа? — с любопытством спросила Меган.       — Думаю, что он очень идейный человек.       — Не то слово! — воскликнула блондинка. — Он настоящий патриот, который верен Америке и Республиканской партии.       — Да, действительно, — согласилась гостья. — Его героизм на благо нашей страны достоин всяческого уважения… Я слышала от твоих братьев, что и ты сама в будущем хочешь заниматься политической деятельностью.       — Ну, как тебе сказать… — задумалась Меган. — Я, конечно, хочу вступить в республиканскую партию, но больше всего меня привлекает журналистика. Поэтому идеальным выбором для меня была бы профессия политического обозревателя.       — Вот оно как, — скорее для себя, нежели для подруги, тихо отметила Белла.       — Понимаешь, — продолжила говорить Меган. — Когда мы жили в Вашингтоне, я была не только чирлидером, но и корреспондентом в школьной газете. Здесь же, в новой школе, я тоже хотела стать корреспондентом, но пока все места заняты.       — И тебе нужна моя помощь? — заинтересовалась гостья. — Типа той, когда я помогла тебе с Трейси?       — Нет, не надо! — замахала руками блондинка. — Здесь всё проще… Просто в газете работает одна выпускница. Мы с ней договорились что когда учебный год закончится и она покинет школу, я займу её место.       — Понятно, — кивнула гостья и посмотрела на часы. — Уже поздно, мне пора возвращаться домой.       — И ты не спросишь о Бриджет? — лукаво улыбнулась Меган. — Разве тебе не интересно почему она… не такая, как мы?       — И почему же? — в глазах гостьи загорелся огонёк любопытства.       — Потому что она приёмыш, — скривилась блондинка. — Мама привезла больного ребёнка из поездки в Бангладеш. Потом родители её вылечили и удочерили.       — Весьма благородный поступок, — заметила Белла.       — Да брось ты, — махнула рукой Меган. — Это было сделано в угоду политической карьере отца.       — И тебе это не нравится?       — Ну… — задумалась блондинка. — Бриджит никому особо не мешает, поэтому мне, в общем-то, наплевать. Главное, чтобы она знала своё место.       В этот момент в дверь постучали.       — Кто там? — недовольно крикнула Меган.       — Это Джек! Мама велела передать, что Беллу ждёт водитель, чтобы отвезти домой.       — Хорошо, она уже идёт, — ответила блондинка и доброжелательно улыбнулась гостье. — Ладно, увидимся в школе на тренировке.       — Пока, Меган, — попрощалась Белла и встала с кровати. Спустя несколько дней       За окнами уже практически зашло солнце, однако в гостиной никто не торопился включать электрический свет. Комната постепенно погружалась во мрак, и её освещало только тусклое мерцание экрана телевизора, перед которым на диване собралась вся семья, за исключением маленькой Барби, которая давно уже спала в детской.       По телевизору показывали очередной матч Национальной футбольной лиги, сопровождаемый монотонным бормотанием комментатора и криками болельщиков. Откинувшись на спинку дивана, Джим Фостер медленно, глоток за глотком, отхлёбывал пиво, Рене периодически доставала из пакетика и отправляла себе в рот попкорн, а Белла хрустела чипсами.       В самый напряженный момент игры, когда один из игроков «Аризона Кардиналс» готовился совершить тачдаун в зачётную зону «Нью-Йорк Джетс» и Фостер в ожидании «чуда» подавился пивом, в дверь настойчиво позвонили.

  — Чёрт! — воскликнул мужчина, выплёвывая пиво на пол.       — Осторожней, дорогой! — Рене похлопала мужа по спине.       В дверь опять позвонили.       — Я открою, — предложила Белла.       — Нет, я сама, — остановила её Рене и поднялась с дивана.       По пути женщина щёлкнула выключателем, и гостиную заполнил яркий электрический свет.       За дверью, в предвечерних сумерках стояли двое мужчин в чёрных костюмах, шляпах и галстуках.       — Добрый вечер, — дружелюбно улыбнулся один из незнакомцев. — Должно быть, вы Рене Фостер?       — Да, — напряжённо уставилась на них женщина. — А вы кто?       — Алекс Роланд, — представился мужчина и показал своё удостоверение. — Бюро разведки и исследований государственного департамента.       — Леон Вакарелли, — тут же назвал своё имя другой мужчина. — Ведомство государственного секретаря Соединённых Штатов. Можно нам войти?       — Нет, нет! — в страхе воскликнула Рене. — Я вам её не отдам! Ни за что не отдам!       — Не понимаю, о чём вы, — странно посмотрел на женщину Роланд. — Мы пришли поговорить о поездке вашей дочери в Северную Корею.       — Ой… — захлопала глазами Рене. — Извините…       — Проходите! — выключив телевизор, крикнул с дивана Фостер и показал рукой на два кресла. — Присаживайтесь. Извините мою жену, она сегодня плохо себя чувствует.       — Ничего страшного, — тактично ответил Роланд.       Мужчины расселись в креслах, и Рене, закрыв дверь, вернулась на диван.       — Итак, — с любопытством посмотрел на гостей хозяин дома. — Чем вас заинтересовала эта поездка?       — Для того чтобы вам стало понятно, — ответил Роланд, — нам нужно углубиться в детали дипломатических отношений между Соединёнными Штатами и Северной Кореей. Мистер Вакарелли, прошу вас…       — Да, конечно, — кивнул представитель Госсекретаря и продолжил лекторским тоном. — Думаю, вам хорошо известно, что отношения между нашей свободной страной и этой тоталитарной коммунистической диктатурой никогда не отличались теплотой и дружелюбием. Тем не менее, сейчас, впервые за много лет, наблюдается тенденция американо-северокорейского сближения. Осенью этого года должен состояться визит важного северокорейского чиновника Чо Мён Рока в Вашингтон для переговоров с президентом Биллом Клинтоном, а также ответный визит в Пхеньян госсекретаря Мадлен Олбрайт…       — Постойте! — прервала этот рассказ Рене. — А при чем здесь моя дочь?       — Я уже подхожу к сути, — понимающе улыбнулся Вакарелли. — Итак, как я уже говорил, сейчас наблюдается «оттепель». Желая лишний раз продемонстрировать своё дружелюбие, северокорейский диктатор Ким Чен Ир вдруг вспомнил о неком письме американской девочки, которое он получил несколько месяцев назад. Северокорейская пропаганда решила вылепить из этой девочки символ дружбы народов. Такая позиция КНДР как нельзя лучше соответствует интересам правительства Соединённых Штатов, которое тоже заинтересовано в сближении с этой страной и получении от неё некоторых уступок…       — Короче, пожалуйста, — устал слушать разглагольствования чиновника Джим Фостер.       — Если очень коротко, — недовольно скривившись, продолжил говорить Вакарелли, — то наши политтехнологи пришли к выводу, что поездку вашей дочери в Северную Корею лучше всего совместить с визитом в эту страну госсекретаря Мадлен Олбрайт. Такой необычный ход придаст предстоящим переговорам в Пхеньяне больше интереса в глазах мировой общественности. Белла послужит своеобразным украшением этой встречи, символом сближения двух стран. Поэтому Госдепартамент просит вас отпустить вашу дочь вместе с делегацией Соединённых Штатов.       — Как-то всё это неожиданно, — растерялась Рене.       — Действительно, — кивнул Фостер.       — Оформление документов и все финансовые вопросы берёт на себя правительство США. Единственная просьба — Белла должна ехать без родителей. Впрочем, не беспокойтесь, мадам Госсекретарь с удовольствием присмотрит за вашей дочерью.       — Даже не знаю, что и сказать… — промямлила Рене.       Пока длился этот разговор, Белла сидела с непроницаемым выражением лица и не спешила вмешиваться.       — Мы согласны, — вдруг решительно произнесла девочка и красноречиво посмотрела на Рене. — Так ведь, мама?       — Джим, ты не против? — женщина вопросительно взглянула на мужа.       — Думаю, что Белла вполне взрослая, чтобы самой за себя решать.       — Я тоже так думаю, — согласилась Рене и ласково посмотрела на дочь. — Езжай, милая.       — Спасибо, мам, — благодарно улыбнулась Белла и повернулась к чиновникам. — Я буду счастлива помочь Родине и с удовольствием познакомлюсь с мадам Олбрайт.       Некоторое время гости и хозяева обсуждали подробности предстоящей поездки, потом чиновники попрощались и ушли. Глядя, как мама закрывает за ними дверь, Белла довольно улыбалась.