Признания военных медиков

Глава 3

Морган прекрасно понимал Тима и злиться на него не мог — сам был шокирован неожиданными последствиями первого в своей жизни секса, а обычному человеку ещё тяжелее принять этот факт. Потому он для начала испытал разочарование от того, что Тим его избегает, а потом принял реальность к сведению и начал испытывать благодарность за то, что его не собираются сдать в Конгломерат. Как ни странно, уверенность в этом была по-прежнему непоколебимой.

Во всех визорах «Платона» теперь крутилась информация о волнениях на Дарне — основные колонии этой цивилизации граничили с секторами людей, которые патрулировал крейсер.

— Что это за раса? — спросил Морган у Рейчел — теперь с Колином он не общался, в кают-компанию не ходил, только и оставалось торчать с начальницей в медблоке.

— Древняя вроде, — сухо ответила та, — точно знаю, что у них другие требования к атмосфере.

Пришлось выяснять самому — сеть сообщила, что Дарн действительно гораздо старше человеческой цивилизации, что атмосфера на их планете не подходит для людей, как и обратно — дарнийцы не могут дышать привычным для землян воздухом и используют скафандры во время дипломатических контактов. Корабли у них органические — попросту говоря, это тоже живые существа, которые перевозят своих хозяев. Как, например, перевозила бы лошадь, но не на спине, а в животе. От ассоциаций Моргану стало тошно — слишком уж яркие картины нарисовало воображение. Власть там принадлежала Совету, который был крайне ортодоксальной структурой. И вот сейчас объединение прогрессивных дарнийцев решило устроить государственный переворот.

— Что с Фантомами? — спросил один из пилотов в столовой — Харрисон всегда ел в другое время, чтобы не пересекаться с Морганом.

Да, неопознанные корабли, которые несколько раз встречались в шестом секторе, с чьей-то легкой руки начали называть Фантомами — в принципе, логично: никто не знал, что это за раса и какие цели имеет. Правда, если учитывать тот факт, что в шестом секторе регулярно пропадали корабли разведки, то на мирное сосуществование Фантомов с землянами рассчитывать не приходилось.

— А х*р их знает, — ответил другой, — кто-то сделал анализ гиперследа — говорят, всё же органика.

— Не Дарн ли развлекается? У них же какая-то хрень в колониях происходит.

— Ага, а ещё у них каждый второй — телепат.

— На Сайоне поговаривают, что наши готовятся к объявлению дарнийцам войны…

— Пиздят!

Было неспокойно — Морган слышал тревогу буквально у каждого сослуживца. Кто-то замыкался в себе и ждал, чем ситуация закончится. Кто-то под воздействием тяжелой атмосферы пытался выплеснуть негатив — бои под покровительством Стэнгарда стали проводиться раз в две недели. Во всяком случае, обращения по поводу сломанных носов, разбитых губ и треснутых рёбер участились.

В одно из ночных дежурств Морган неспешно лазил по сети в поисках новостей про гражданскую войну на Дарне, когда в дверях медблока показались трое — два пилота в буквальном смысле несли под руки командира авиагруппы, лицо которого было превращено в кровавое месиво.

— Кто это его так? — поднимаясь на ноги, спросил Морган.

— Да Бэрротс, они перед боем ещё поцапались сильно, — пояснил Клайв — один из пилотов.

«Какого хуя???»

— Всё в порядке, — увидев Моргана, Харрисон попытался вырваться из лап подчинённых. — Мне в каюту надо.

— Нет, надо бровь зашить, — тон Моргана был уверенным — настолько, что пилоты, сгрузив КАГа на кушетку, быстро ретировались.

«Надо в каюту», — попытался слезть Тим.

— Стоять! — рявкнул Морган, который тут же включил ионный стерилизатор — его кулер создавал ровный шум, способный сделать их разговор не настолько прослушиваемым. — А то пальцами щёлк — и потом уже зашивать буду.

«Блядь!»

— Я не блядь, — возразил тот — Харрисона он не боялся теперь совсем, разговаривал, как с нашкодившим ребёнком. — И постарайся говорить вслух, а то я глупо выгляжу.

«Тогда не отвечай на мои мысли, а жди, когда заговорю».

— Окей, — кивнул Морган, аккуратно обрабатывая раны лейтенанта. — И что ты такого ляпнул Бэрротсу, что он так тебя отделал? Нарывался?

— Сказал, что его даже новый медик нокаутировал, — усмехнулся Тим.

— Знал бы он… — кислая улыбка коснулась губ Моргана, когда он дотронулся иглой шприца до рассечённой брови.

— Слушай, это всё глупо было, я не должен был…

— Не должен… — сейчас Морган готовил шовный материал, чтобы наложить — такая рана лечилась только в медкапсуле, а Монтега ясно распорядился, что на ранения после боёв Стэнгарда её ресурсы тратить нельзя.

«Но тебе понравилось».

— А не факт, — игла вошла в край лопнувшей от удара кожи.

«Ты кончил первым».

— Я чувствовал через тебя, потому так вышло, — уверенными движениями рук в перчатках Морган накладывал шов.

«Грёбаные телепаты!»

— Просто забудь об этом.

— Слушай, Морган, я понимаю, что ты не такой, как все… — начал было Тим.

«…блядь, как объяснить-то? В общем, ты не похож на тех, кто служит в Конгломерате, ты нормальный парень».

— Это потому, что я рос среди обычных людей и не читал Кодекса, — после того, как рана была зашита, можно было наложить небольшую регенерирующую повязку на основе пластыря. — Готово! Через день сними — шрамов остаться не должно.

— Спасибо.

— Правду говорят про войну с Дарном? — спросил Морган, стаскивая перчатки с рук.

«Возможно».

— Тим, ты так говорить разучишься.

После разговора с Харрисоном на душе стало неожиданно легко — Морган вновь ощутил тёплые чувства по отношению к себе и был этому рад. Единственный человек на «Платоне», который знал его тайну, не отталкивал. А может, даже по-прежнему испытывал симпатию.

Даже несмотря на то, что они с Тимом практически не пересекались следующую неделю, он ловил загадочные взгляды уходящего лётчика — увы, в окружении кучи народа чётко слышать то, что он думал, не выходило.

А в следующее ночное дежурство Тим зашёл в медблок снова, поймав на себе удивлённый взгляд Моргана.

— Харрисон, опять голова болит?

«Розовый слон, розовый слон, розовый слон…»

— Это новый вид издевательства? — поднял брови Морган, но Харрисон, продолжая мантру про крупное млекопитающее с хоботом нехарактерного цвета, подтолкнул его к двери палаты — лазарет пустовал.

Там Тим, прижав Моргана к стенке, расстегнул форменные брюки, стянул их немного вниз с трусами и, опустившись на колени, начал облизывать его член, руками перекатывая яички.

— Харрисон, какого хрена? — успел выдохнуть Морган, ощутив, как уже во рту у Тима его член наливается кровью.

«Твоего».

Опыта оральных ласк у Моргана не было — наслаждение вышло настолько концентрированным, что после пары минут ритмичных проскальзываний в горячий и влажный рот любовника, он забился судорогой и выстрелил в горло Харрисону своим семенем.

— И что это сейчас было? — спросил он, отдышавшись.

«Теперь не скажешь, что кончил потому, что слился с моими эмоциями», — Тим лукаво смотрел снизу вверх, всё ещё оставаясь на коленях.

— Тебе тоже было в кайф, — проворчал Морган, застёгивая ширинку. — Тим, давай общаться нормально, я так уже не могу.

— Как бы ты хотел общаться? — он встал и теперь всем телом прижимал Моргана к стене.

— Во-первых, вслух, — ответил тот, стараясь решить, куда ему деть руки: самый логичный вариант — положить на талию Тиму. — Во-вторых, я не понимаю, что тебе от меня нужно.

— Что ты слышишь? Ты же эмпат, — произнёс Харрисон, глядя ему в глаза.

— Симпатию, влечение, интерес, — внезапно захотелось погладить Тима по лицу.

— Хоть какой-то толк от эмпатии есть, — усмехнулся тот, подставляя щёку под ласку.

Следующую ночь, свободную от дежурств и вахт обоих, они провели вместе. Стеснение уже отпустило Моргана — он не зажимался, когда подстёгиваемый задетым самолюбием Тим пытался произвести на своего партнёра впечатление в постели.

Харрисон, раздвинув ягодицы ладонями, сперва вылизывал поджавшееся колечко мышц, а потом, когда его любовник окончательно расслабился и стал подставляться под ласки, начал проникать языком глубже, создавая ни с чем не сравнимое давление, от которого вся спина Моргана покрылась испариной.

— Тебе приятно языком вот ТАК? — простонал Морган.

«Очень».

Конечно, эмпат ощущал удовольствие партнёра — но ему самому было настолько хорошо, что думать о блоках и контроле совершенно не хотелось, как и плевать было на то, как себя чувствует Тим. Тот, почти доведя Моргана до пика, потянулся за смазкой и, нанеся её на давно стоявший в боевой стойке член, начал медленно входить.

Морган, ещё не отошедший от волшебных впечатлений после языка любовника, вдруг понял, что и сам хочет большего, а потому, вместо того, чтобы инстинктивно замереть и сжаться, слегка приподнял задницу и начал насаживаться, ускоряя проникновение.

«Да ты ценитель…»

Комментировать желания не возникло — ощущение заполненности сначала вновь оглушило, а несколько секунд спустя Тим начал двигаться — не так, как в первый раз — размашисто и резко, втрахивая Моргана в матрас. До ломоты напряжённый член тёрся о простынь, хотелось помочь себе рукой, но поза и жёсткий ритм, который Харрисон задавал, не позволяли — оставалось только похныкивать, вгрызаясь зубами в мягкую ткань подушки, чтобы не закричать в голос.

Оргазм был оглушительным и опять двойным — только на этот раз Морган действительно кончил потому, что получал удовольствие от секса.

«Морган, блядь, что же ты такое», — Тим безвольно вытянулся на кровати, подгребая под бок любовника — места на узкой кровати было мало.

— Что опять не так? — совершенно не хотелось общаться после оглушительных ощущений, но и отмахиваться, когда твои способности в буквальном смысле — мина замедленного действия, не стоит.

«Я как будто сам себя в зад имел».

«Чего? Я же не могу транслировать, я не программер».

Видимо, всё же мог. Программеры — были вторым классом менталистов в Конгломерате. В зависимости от уровня, они могли показать кому-то картинку, а могли — зашить в сознание программу, о которой человек не будет ничего знать, но которая в нужный момент запустится и заставит его сделать своё чёрное (разве такое практикуют, если есть добрые намерения?) дело и напрочь забыть об этом. По числу баек про «злобных телепатов» этот вариант был твёрдым номером один.

И всё же, даже если менталист относился, допустим, к боевому классу, это не означало, что он не умел читать мысли или считывать эмоции. Класс телепата определялся его максимальным уровнем по шкале — в чём его способности проявляются лучше всего. Так, чтец десятого уровня мог быть эмпатом пятого и программером первого уровней.

«Я тебя слышу, — улыбнулся Тим. — Если мы ещё раз займёмся сексом, то я тоже стану телепатом?»

«Не уверен, что это передается половым путём».

Теперь можно было мысленно переговариваться за обедом или в медблоке — Морган ощущал, как Тим за эти дни становится ближе, как уходят последние блоки и запреты — в сексе, в общении. Харрисон всё глубже и глубже входил в его жизнь, даже не предпринимая никаких активных действий — просто находился рядом, принимал Моргана таким, какой он есть.

Удивительно, но он понял, что одновременно с этим усилились внешние блоки — теперь он мог спокойно закрываться от эмоций других людей, не прилагая к этому особых усилий, как это было раньше. Легче стало отгородиться и при прикосновениях — всё выходило как-то само собой. Может, потому, что он отдавался Тиму без остатка и не испытывал жажды телесного контакта больше?

«Почему штурмовики отстали?» — спросил Морган, когда в очередной раз Бэрротс прошёл мимо, даже не удостоив его взглядом.

«Думаю, Стэнгард сказал, что с тебя хватит после того случая в отсеке».

Харрисон был опытным любовником, который был не против поэкспериментировать, а потому Морган не удивился предложению поменяться местами в постели.

«Только аккуратнее».

«Я почувствую, если тебе будет больно».

Это удивительно — моментально считывать ощущения, которые ты даришь своему партнёру. И если раньше у Моргана была во всех смыслах пассивная роль в сексе — Тим всегда старался доставить ему максимум удовольствия, то сейчас ему были предоставлены карт-бланш и тюбик со смазкой.

Вымазав пальцы в геле, он, следуя примеру Тима, начал аккуратно поглаживать промежность, но уже сразу услышал нетерпение — потому попробовал вставить в анус один указательный палец — пропускал с трудом, вызвав спазм мышц и дискомфорт. Тогда Морган второй рукой начал мять яички, отвлекая от неприятных ощущений. Дело пошло лучше — но попытка достать до простаты одним пальцем провалилась. От присоединившегося пальца Тим сначала тихо зашипел, излучая недовольство, но потом быстро расслабился — ему нравился ритм, с которым Морган скользил в его анусе, а потом наконец нашлось заветное место — телепат понял это сразу же, стараясь как можно больше задевать точку, от которой Тим вздрагивал и слегка сжимал мышцы.

Наконец, когда Морган посчитал подготовку достаточной, он развёл ножницами пальцы, ещё более расширяя проход, а потом убрал их, обильно смазал свой член и, направляя рукой, приставил головку ко входу, плавно надавливая на блестящее от смазки слегка приоткрытое отверстие.

«Потише».

«Я всё знаю».

Морган чуть не кончил, когда вошёл на всю длину — тесно и жарко. Тим слегка качнул бёдрами, показывая свою готовность — это был его далеко не первый раз снизу. Пришлось двигаться — после пары фрикций отчаянно захотелось просто разрядиться, но останавливало то, что Тим хотел его. Именно так — чтобы Морган заполнял его, двигался, задевая простату, менял темп. Неимоверными усилиями Морган остановил себя и начал выполнять то, чего хотел его любовник — ускорился, вдалбливаясь в растраханный зад, в котором уже хлюпала смазка, выходил полностью, заходя обратно без помощи рук. Перед самой разрядкой Харрисон протяжно заскулил — хотел очень быстро и жёстко. Полностью повинуясь воле любовника, Морган делал всё — пока тот, содрогаясь от оргазма, не сжал его внутри и не забрызгал спермой простынь. Тогда и Моргану можно было отпустить себя и кончить, после чего — бессильно упасть рядом. Их тела были мокрыми от пота из-за перенапряжения.

«Эмпаты, оказывается, имеют множество плюсов», — задумчиво уставился на него Тим.

«И не мечтай, мне снизу больше нравится!»

Действительно, гораздо приятнее было получать вдвойне, полностью отдаваясь эмоциям, чем доставлять удовольствие самому, контролируя, чтобы не кончить раньше времени. Хотя, конечно, это имело свою пикантность — мысль о том, что в общем-то немаленький и мужественный Тим стонет и изгибается под субтильным Морганом, доставляла особое наслаждение.

* * *

В этот раз «Платон» вышел из гипера, чтобы пристыковаться к орбитальной станции на Амайе — планете, де-юро принадлежавшей ксантам — расе, входившей в Межгалактический альянс, но фактически этот мир был домом для представителей множества цивилизаций. Или, скорее, рынком — здесь продавали всё: от угнанных кораблей до живого товара, причём в некоторых случаях вполне разумного. Людьми, конечно, не торговали, чтобы не вызвать гнева союзников, но не брезговали гуманоидами рас, которые ещё не присоединились к Альянсу.

Морган с Тимом изучали эту информацию в сети — от бесконечных и, кстати, довольно скудных на нормальную информацию сводок про Дарн все уже устали.

За три часа до стыковки Моргана вызвал к себе полковник Монтега. Что послужило причиной вызова, тот не успел подумать — но когда вошёл в кабинет командира, понял, что его ждут плохие вести.

— Морган, садись, — начал тот.

— Да, сэр! — по инерции отчеканил он.

— Вольно, Морган, — отмахнулся Монтега. — Мне очень жаль быть вестником… В общем, когда вышли из гипера, пришло сообщение, что твоя мать умерла.

— Когда? — сумел только выдавить из себя Морган.

— Две недели назад, — вздохнул полковник. — Кровоизлияние в мозг, похороны уже были. Вот, смотри.

Монтега вывел в режим голограммы сухое послание, согласно которому Кейтлин Каллиган умерла от инсульта и была похоронена на кладбище родного города Моргана. Слёзы невольно подступили к глазам — получалось смотреть только перед собой, не смея поднять взгляд на полковника.

— Слушай, я понимаю, что это тяжело. Домой я тебя смогу отпустить только через полгода, не раньше, как будет стоянка на техобслуживании в Центре. Сам знаешь, автономка… И то, если войны не будет… Сходи хоть в увольнительную сейчас, что ли, развейся, новичкам не положено, но я дам распоряжение. Стоянка будет почти сутки. Ладно?

Морган кивнул, по-прежнему не мигая — опасался, чтобы стоявшие в глазах слёзы не потекли крупными каплями по щекам, и на ватных ногах вышел из кабинета. До каюты Тима он брёл на автопилоте — тот был на месте. Захотелось просто прижаться к теперь уже единственному близкому человеку на свете, обнять его и тихо всхлипывать на его груди.

— Тише, тише… — приговаривал Тим вслух, обнимая его и поглаживая по волосам.

Его скорбь и желание помочь были отчётливо слышны и без слов — объяснились мысленно, но Харрисон продолжал шептать Моргану что-то успокаивающее, когда тот, уже уняв свои рыдания, лежал рядом.

— Мне не хочется на землю, — замотал головой Морган.

— Монтега прав, это поможет отвлечься, — возразил Тим.

— Что я там буду делать?

— Да хоть по центральной улице прогуляйся, — пожал плечами пилот. — Сильно вглубь заходить не стоит, просто погляди на магазинчики. Потом расскажешь впечатления.

Морган, выросший в небольшой колонии, не был готов к такому обилию рас, выйдя на поверхность Амайи — нет, конечно, он принял афаран перед этим, чтобы не потерять контроль от гомона инорасников, сновавших на улицах города. Просто не мог распознать даже половину из них — гуманоиды различных форм и размеров, деловито переговариваясь преимущественно на общем языке, шли по своим делам. Туристы, в том числе и люди, заглядывали в магазины, расположенные на широкой пешеходной улице. Точнее, это были лавки — небольшие помещеньица, забитые сувенирной продукцией и прочим ширпотребом. Над головой — с вжиканьем носились аэрокары, коих, кстати, в воздухе было гораздо меньше, чем в столице на Старой Земле — Морган был там с мамой всего однажды.

С мамой… В глазах опять защипало, губы затряслись — её больше нет, а из-за грёбаной работы он узнал только после похорон… К горлу подступил ком, и, чтобы не лавировать между многочисленными пешеходами, Морган зашёл в один из шатров, заставленных причудливыми фигурками гуманоидов. Он был настолько погружён в свои мысли, что не мог разглядеть их очертания, а потому пропустил удар. Ментальный удар.

Мозги начали медленно закипать, а разум потерял ясность — попробовал обернуться и увидеть нападавшего, но потерял равновесие и отключился.

Сознание вернулось мгновенно — Морган сидел на стуле возле стола в небольшой комнате без окон, напротив — двое в чёрной форме. Мужчина и женщина. Офицеры Конгломерата.

— Мистер Каллиган, вы нас слышите? — с жёсткой полуулыбкой спросил мужчина. — Грегори Шатц, первый класс, пятнадцатый уровень. Моя коллега Ирма Крамер — третий класс, одиннадцатый уровень.

— Как вы?.. — ужас сковал внутренности, и не потому, что Моргану было страшно — Шатц держал его ментально, как в тисках.

— Всё тайное становится явным, — со странным блеском в тёмных глазах ответил менталист. — Ваша мать успела признаться кое в чём.

— Вы! — Морган дёрнулся от вспыхнувшей ярости, но пошевелиться получилось слабо — его тело контролировали.

— Вы хотели спросить, что мы будем с вами делать? — тем же издевающимся тоном спросил Шатц. — Думаю, вы в курсе, что согласно Кодексу каждый телепат имеет обязанности. Одной из обязанностей является селективное продолжение рода. На данный момент это всё, что от вас нам нужно. Пока.

Морган боковым зрением разглядел в углу комнаты подобие дивана и сглотнул. Неужели ему это снится? Но нет, не снилось — боевой телепат поднялся на ноги и покинул помещение, одновременно освобождая Моргана от своего контроля — тело тут же сползло бесформенной амёбой по стулу: конечности стали ватными, а челюсти, напротив, начали стучать друг о друга, как от холода. Это не может происходить с ним, просто не может… Но происходит.

— Ну что, начнём, — спросила женщина-телепат. — До взлёта три часа.

На вид ей было около тридцати пяти лет: высокая, сухая, с внимательными бесцветно-голубыми глазами и бледным, словно каменным, лицом. Классический офицер Конгломерата женского пола. Она встала со своего стула и начала расстёгивать форменную куртку — белья под ней не было: Морган увидел обнажённую грудь. Небольшую и аккуратную. Тело Ирмы и в обычное время не привлекло бы его, а сейчас, в стрессе, он уставился на неё с недоумением.

— Ясно. Я так и думала, — с усмешкой сказала телепатка и, не надевая китель, потянулась к небольшому кейсу, откуда достала контейнер. — Подрочи сюда, на том и сочтёмся, —  и протянула небольшую прозрачную баночку Моргану. — Мне выйти?

Ответив ей кивком, Морган дождался, как Ирма выйдет из комнаты, дополз до диванчика, упал туда, поджав колени к груди, и попробовал прийти в себя — выходило плохо. Мысли путались, прыгали хаотично. Но в то же время пришло и понимание, что никто его не собирается забирать на базы Конгломерата. Почему? Что требуется от него дальше? Шпионить за экипажем «Платона»? Он не умел читать мысли — толку? Сделать ребенка этой телепатке? Как-то глупо всё и бессмысленно…

Собравшись с мыслями, Морган всё же решил выполнить требование Шатца добровольно — от одного представления, что этот чертовски сильный боевик снова возьмёт над ним контроль и заставит сделать то, о чём просил, насильно, бросало в холод. Так что, расстегнув ширинку и всячески пытаясь взбодрить вялый член, он начал мастурбировать, плюнув на ладонь вязкой слюной. Конечно, он представлял Тима — его тело, лицо, член. Ощущения, так плотно въевшиеся в сознание, охватили Моргана, и задача была выполнена.

Вытерев руки заботливо оставленными Ирмой салфетками, он застегнул брюки — телепатка тут же зашла.

— Нормальных мужиков в Конгломерате не осталось, и ты туда же, — скривилась она, забирая баночку со спермой. — Пойдём.

Путь вихлял по узким коридорам — Морган тщательно старался запомнить его, но не выходило — наконец, перед одной из многочисленных дверей, Ирма остановилась и, посмотрев на Моргана, сказала:

— До встречи, Морган.

— Вы меня отпускаете?

— Мы придём, когда ты будешь нужен, — Ирма открыла дверь — за ней шумела центральная улица города — и жестом показала, что пора выходить.