Когда наступает рассвет

Глава шестая

Я вернулась в город и задумалась. На охоту собираются к четырем, а сейчас двенадцати. Успею ли я изготовить оружие? Успею ли я достать то, о чем говорил мне Дэвид? Нужно спешить.

Я переместилась в лес и зашагала вглубь леса на север, совершенно не представляя, что меня ждет. И как я вообще собираюсь у***ь волка? Если честно, мне как-то не хотелось убивать ни в чем не повинное животное. Но как, не убивая, пробраться в их пещеру?

 И к тому же, как только я отошла на приличное расстояние, я вспомнила, что иду с пустыми руками. Нет, ну это совсем прекрасно. Это глупо, в конце концов! Я посмотрела по сторонам и решила сломать себе ветку с какого-нибудь дерева. Ветка, которую я приметила, была крупная и тяжелая, но в руках, я думаю, держать будет можно. Я взглянула на дерево - дуб. И хоть знала, что сломать ее нереально, все равно решила попробовать.

После долгих попыток, не принесших результата, я присела под дуб отдышаться. Спустя минут пять, я решила, что попробую в последний раз. Если нет, то нет. Я схватилась за ветку и резко дернула ее вниз. Как награду за мои старания, я услышала треск. Я пробовала еще и еще, пока громкий победный треск не сообщил мне о том, что я победила. Надо сказать, эта ветка была хоть и большая для меня, но для самого дуба она была лишь ничтожной волосинкой по сравнению с его величием. Поэтому я совсем не боялась повредить дереву. Я поубирала лишние сучья и листья и взвесила ветку в руке. Тяжеловата, но нести и немного махать можно. Я улыбнулась своей последней мысли, но потом поняла, что в борьбе за ветку потеряла направление. И что теперь делать? Я даже не знаю, как вернуться обратно. Я, конечно, могу телепортировать обратно и начать идти сначала, но было жаль потерянного времени. Я взглянула на часы: я уже иду около часа.

Но как определить в лесу, где север? Должна же я помнить какой-то способ! Там что-то связано со мхом. Вроде бы он растет только со стороны севера. Так это, или не так, но у меня нету выбора. Я поискала глазами мох. Как назло его нигде не было. Тогда мне пришло в голову, что его стоит искать в более темных и сырых местах леса, а не в светлых и солнечных, где я сейчас. Я зашагала вглубь леса и вскоре нашла еле приметный сизый, но все же мох. Приметив направление, я побрела на север, попутно оглядываясь на мох.

Я шла еще минут тридцать, когда услышала приглушенный лай. Откуда в лесу собаки? Но потом мне пришло в голову, что это лают волки, и по спине у меня побежали мурашки. Я начала идти осторожней, и когда просветы между деревьями увеличились, когда лай стал громче, я притаилась и присмотрелась.

Я увидела опушку леса, по которой сновали темные серые волки. Их было двое. Один был большой и матерый, с мускулистой выгнутой спиной и сильными ногами. Другая, видимо, была волчица. Она была хоть и тоже довольно сильной, но более худой. Волк ходил вокруг и временами лаял на волчицу и подвывал. Волчица сидела возле у входа в пещеру, рядом с чем-то темно-серым, временами наклоняя морду, и тоже поскуливала в ответ. Я присмотрелась: серый клубок еле шевелился, я поняла, что это были волчата. Скорее всего, новорожденные, потому что они не могли даже подняться на ноги. О моем присутствии волки и не подозревали, и я рискнула подобраться еще ближе, чтобы рассмотреть волчат получше. Когда я это сделала, я увидела возле волчицы лужицу крови. Нет, волчица ранена не была, кровь была не ее. А чья?

Только потом я поняла, что волчат двое, и ранены они. Поэтому волчица и скулит, понимая, что скоро волчата просто умрут от потери крови. В этот момент я совершенно забыла о том, что мне нужно. Я лишь начала лихорадочно соображать, как я смогу помочь волчатам, не навлекая гнев не понимающих меня родителей. Не совсем соображая, что я делаю и чем это для меня обернется, я медленно вышла из-за кустов.

Волк мгновенно обернулся и, оскалившись, зарычал. Я сделала еще один несмелый шаг и волк приготовился к прыжку, угрожающе рыча. Я решила присесть. Надо успокоится и дать ему понять, что я ему не хочу сделать плохого. И я села на землю, и посмотрела в глаза волка, хищные, обеспокоенные, животные глаза.

- Я не хочу тебе ничего сделать, - проговорила я, стараясь придать своему дрожащему голосу как можно больше уверенности. - У тебя умирают волчата, я хочу помочь, - с этими словами я протянула руку в сторону волчицы, которая напряженно наблюдала за всем этим. - Посмотри, у меня нет оружия, - я приподняла руки, радуясь, что оставила свою устрашающую палку за кустами.

Волк вряд ли понимал меня, но, видимо, мой голос действовал на него успокаивающе. Он сел на землю, как сидят собаки, и, не сводя с меня пристальных глаз, рычанием будто предупреждал меня, что стоит сделать мне еще шаг, он растерзает меня. Я знала, что испуганных животных пугает высокий рост надвигающегося человека, поэтому решила оставаться на уровне его глаз и решительно начала подбираться к нему. Идти в сторону волчат сейчас было бы грубейшей ошибкой. Да и волк, как я заметила, был в кровавых царапинах и заметно слаб. Мне повезло в каком-то смыле, что волк не очень хотел сражаться, но при малейшей угрозе для семейства был готов разорвать меня в клочья.

Поэтому я начала медленно подбираться именно к нему, все время успокаивающе повторяя ему о том, что все будет хорошо. Я подобралась к волку на расстояние вытянутой руки, и это уже было своеобразной победой. Мне было страшно, но какая-то неведомая сила вела меня, скорее всего мысль о том, что волчата могут умереть. Это можно, наверное, назвать приливом адреналина.

Я медленно протянула руку к его морде, давая ему обнюхать ее, стараясь не делать резких движений. Мне хотелось надеяться, что он мне поверил. Он обнюхал мою руку мокрым носом и даже позволил дотронутся до своей головы. Да и разве у меня, худенькой семнадцатилетней девчонки, мог быть устрашающий вид? Я провела рукой по его мохнатой шерсти между ушами, стараясь успокоить его и помня, что любая ошибка может стоить мне жизни.

Я взглянула на царапину на его морде, из которой медленно сочилась кровь. Как же мне стало жаль его! Так захотелось ему помочь, но что я могу сделать? Не понимая, зачем я это делаю, я накрыла рукой царапину. Я услышала, как волк начал тихо скулить, видимо понимая, что я ему сочувствую. Мне всем сердцем захотелось ему помочь, только бы я могла хоть что-нибудь сделать!

Я не поняла, что происходит, когда между моими пальцами вдруг проступило зеленоватое сияние. Испугавшись, я подняла руку и увидела, что царапина волка почти затянула. Удивленная внезапной догадкой, я снова приложила руку туда и своим желанием помочь опять зажгла зеленый свет. От царапины не осталось и следа. Мое сердце учащенно забилось. Нужно показать это волку, чтобы он понял. Я увидела еще одну царапину на его лапе и приложила туда свою руку. Волк удивленно понюхал мою руку. Когда засиял свет, он недоверчиво обнюхал свою зажившую лапу и даже лизнул ее. Потом, видимо поняв что-то, подставил мне вторую лапу, на которой была глубокая колотая рана. Это, конечно, сложней, чем царапина, но я надеялась, что смогу.

И у меня получилось. Волк встал и недоверчиво прошелся по земле, видимо проверяя, болят ли лапы. Потом подошел ко мне сзади и ткнул меня носом в спину. Я не поняла, зачем он это сделал, но когда волк пихнул меня сильнее, я поняла, что он пытается направить меня к волчатам. Тогда я, все еще не решаясь становиться на ноги, подобралась поближе к вочатам и волчице. Та, еще не сильно доверяя мне, предупреждающе зарычала, но волк мне поверил, поэтому и она не стала мне мешать.

Я в этот миг поняла, почему мне не сказала об этом Эмма. А она знала, я в этом была уверена. Такую способность я должна была обнаружить сама, в порыве желания помочь живому существу, только тогда впервые появившаяся сила может быть по-настоящему мощной.

Я посмотрела на двоих волчат. У одного, совсем хиленького, была сломана лапа, у другого, чуть большего, но тоже слабого, на боку был длинный глубокий порез. Волчата скулили от боли, истекая кровью. Я чуть ли не заплакала, увидев это, и была уверена, что смогу им помочь. Я приложила свои руки к порезу, вызвав зеленоватое сияние, и начала медленно водить по всей длине пореза. Дело продвигалось не так быстро, как с царапинами волка, но все же продвигалось. Прошло минут семь, прежде чем мне удалось заживить еще и затянувшиеся полосы. Волчонок поднял голову с земли и встал на лапы. Но он был еще слаб, поэтому твердо двигаться не мог. Он потерял много крови, но я надеялась, что он будет жить. Волчонок прилег рядом с волчицей, которая удивленно обнюхала то место, где был порез. Потом удовлетворенно тявкнула. Я посмотрела на второго волчонка. С ним было сложнее. Его рану нужно было хоть немного обмыть, ведь нужно было заживить кость, которую я не видела, а потом кожу. Для этого его хотя бы нужно было перенести в пещеру. Я аккуратно, стараясь не повредить еще больше его сломанную лапу, подсунула свои руки под волчонка, не заботясь о том, что я испачкаюсь в крови. Меня это совсем не волновало. Волчица зарычала, когда я подняла легкого волчонка, но увидев, что я несу его в пещеру, успокоилась.

Я забралась в пещеру и положила волчонка на каменный пол. Теперь мне нужна была вода. Я осмотрелась в пещере и увидела в дальнем углу кучку какого-то хлама, валявшегося здесь с незапямятных времен. Я обнаружила в этой куче какую-то глиняную миску и достала ее, отряхнула от пыли и посмотрела на волчицу, которая забралась в пещеру следом за мной. Я протянула ей миску и, посмотрев в ее умные глаза, сказала:

- Нужна вода.

Волчица непонимающе засунула в миску нос, понюхала дно и снова посмотрела на меня. Ну как же ей объяснить?

Я осмотрелась в пещере и вдруг увидела, как с потолка в одном месте капает вода. Видимо она текла через стык между камнями и утекала тоже через стык в полу. Я взяла миску и подставила под капли. Выждав, пока покроется дно в миске, я сняла с себя кофту, благо я была в майке, и, намочив рукав, начала аккуратно протирать рану. Волчонок тихо взвизгнул, волчица угрожающе зарычала. Но я продолжала, не совсем уверенная в том, что я все делаю правильно.

Я не знала, входит ли в мои способности сращивать костную ткань, но я всем сердцем хотела ему помочь. Прошло минут восемь, прежде чем я заметила сдвиги. Кость медленно, но все же срасталась. Обрадованная этой маленькой победой, я продолжала свои усилия.

Не знаю, сколько прошло времени прежде, чем мне все же удалось срастить перелом. Во мне не осталось сил даже для того, чтобы радоваться своему успеху. Волчица тем временем подошла к волчонку и начала обнюхивать место перелома. Волчонок был слаб, его сил хватило только на то, чтобы открыть глаза.

Я была удовлетворена результатом и думала лишь о том, как мне вернуться туда, где теперь был мой дом. Внезапно я вспомнила про то, зачем я здесь. Тогда я, не боясь гнева теперь уже довольной волчицы, занялась поисками. И даже что-то нашла. То, что я нашла было совсем не похоже на Щепки Из Лука Артемиды. Это была лишь деревянная труха, неприметная и рассыпающаяся в руках. Ничего другого я не нашла, поэтому взяла то, что было и вышла из пещеры. Собравшись с последними силами, я телепортировала.

Оказавшись в своей комнате, я без сил упала на гамак. Буквально через десять секунд в мою дверь постучали. Зная, что человек не сможет зайти сам, я, кряхтя, встала и открыла дверь. Там были Райан и Элли.

- Клер, неужели ты вернулась! - воскликнул Райан.

- Что с тобой? - охнула Элли.

Я была вся грязная, а рукав моей куртки был к******й. Надо же, а я и не заметила. Представляю, что можно подумать со стороны.

- Все хорошо, - поспешила я их заверить. - Просто устала... Очень.

С этими словами я снова упала на гамак.

- Это не моя кровь. Это волчья.

- Чья?! - ошарашенно спросили друзья хором.

- Ты что, волка убила? - удивился Райан.

- Долго рассказывать.

- Да она же устала! - воскликнула Элли. - Райан, дай ей отдохнуть! Не будь эгоистом.

Я уже проваливалась в сон и только еле слышала, как Райан и Элли ругаются, выясняя, кто же из них все-таки эгоист.