Хозяйка закрытого города

ГЛАВА 16

Сначала я решила, что мне привиделось. Потом сердце пропустило удар, со страхом обвела взглядом первую линию домов, которые сложились словно карточные домики, частично свалившись в яму. Не спеша двинулась дальше. Ноги стали ватными и шагать отказывались, руки мелко дрожали, и всю боль в плаче, который слышался отовсюду, я прочувствовала на себе.

— Оди! Где-то там Оди!

Я точно помнила тот дом буквой “Г”, он стоял прямо у дороги. Ни секунды не раздумывая, рванула в город. Люди же были заняты горем, и приходилось отталкивать их, почему-то в тот момент я забыла о том, что у многих из них тоже есть дети и не приведи Создатель, они теперь на дне этой гигантской расщелины. Барт бежал следом, даже не пытаясь остановить, только и успевал поддерживать, когда я спотыкалась.

Перед глазами мелькали лица, рваная одежда, кто-то хватал за руки и просил помощи. В невообразимом хаосе находился целый город, а в столице тишина и покой. Почему никто не сказал нам, о том что произошло? Хозяева лавок улыбались, упаковывая покупки и забирая серебро, люди на улицах вальяжно прогуливались и вяло обсуждали погоду, которая вообще никогда не менялась - всегда жарко.

— Нэт! — я кричала, уже стоя на краю расщелины. Тот дом буквой “Г” исчез, словно его никогда и не было. — Оди!

Мой крик тонул в плаче слышимом со всех сторон. Его так много… Создатель, почему так много людей живут в городе для “отбросов”?

— Анна, Ань. — Рука Барта легла на плечо, мужчина развернул меня к себе. — Нужно помочь остальным.

— Подождут! — рявкнула, вырываясь. Слезы жгли глаза, зло вытерла их и вновь ринулась в толпу. — Оди! Нэт!

Поиски были безуспешны. Не меньше часа я бродила по всем улицам, сорвала голос, выкрикивая такие важные для меня имена, но никто даже не подсказал, видели ли Нэта с ребенком. А ведь Нэта здесь знают многие, но, кажется, будто сегодня его все забыли.

— Поищем их позже, Анна, — сказал Барт осторожно, опасаясь реакции, что была в прошлый раз.

Но я согласилась. Сидя на корточках на краю площади, переводила дух, боролась с рыданиями и, когда немного успокоилась, поднялась с тяжелым вздохом.

— Ты прав, нельзя забывать обо всех остальных. — Обвела взглядом народ, все еще стоящий у края расщелины, и разделившись, мы с Бартом отправились выяснять, кому не посчастливилось быть в тех домах, что осыпались в пропасть.

— Моя дочь… — Женщина в цветастом потрепанном платье схватила меня за руки, стиснула их в своих ладонях до боли. В почти выцветших карих глазах сверкал такой ужас, что я вздрогнула, на секунду представив себе, каково сейчас ей. — Я вышла к Дрантону, попросить воды! Я ушла, оставила ее! Нельзя было уходить!

Ее вновь затрясло от рыданий, пришлось обнять хрупкое тощее тело и ждать, когда женщина вновь сможет говорить.

— Кто это сотворил?! Отчего Создатель так нас ненавидит? Сначала нас прогнали… морили голодом… воровать плохо, но выбора не было… Миледи, скажите, за что?!

На ее вопросы ответов не было. То есть, они были, но сказать всем этим несчастным, что город рухнул по моей вине, сил не хватит. Да, я уже поняла, что это месть Исмантура за помощь Барта мне. Что такое одна жизнь по сравнению с десятками тех, кто лежит теперь на дне этой бесконечной ямы? Чувство вины топило с головой, но стоило держать себя в руках, чтобы справиться с последствиями. Многим больше негде жить, потерявшим родственников нужна моральная помощь, а всем остальным… Им нельзя оставаться здесь, конечно, сомневаюсь, что произойдет что-то еще, но расщелина все еще опасна, и она может увеличиться со временем.

— Как вас зовут? — Приподняла лицо рыдающей на моем плече женщины, заглянула в глаза, но тут же отвела взгляд - слишком больно, сердце словно сдавливает тисками, когда я вижу такое горе, которое не способна прогнать.

— Кая, миледи.

Она зовет меня миледи, вот уже второй раз так обращается, несмотря на то что выгляжу я как все. Не сразу поняла, что дело в светлых, почти белоснежных волосах. Они считают меня драконицей? Впрочем, пусть так, может, хоть это поможет вселить во всех этих людей уверенность в то, что все будет исправлено.

— У вас есть еще кто-то из родственников?

— Да, моя мать. — Кая завертела головой, прекратив плакать. — Но я ее не вижу здесь. Она живет чуть дальше от дороги, ее дом не пострадал.

— Хорошо, идите к ней и ждите, на улице, ладно?

— Зачем?

— Мы с моим помощником, — я кивнула в сторону Барта, которого облепили кричащие женщины, — отведем вас в безопасное место.

Я еще не совсем понимала, как уместить всех в Хельере, но другого выхода не было. Конечно, вряд ли они вообще пойдут за нами, но попытаться стоит. В любом случае, в Хельере есть свободные дома с кучей комнат, и расселить хотя бы половину жителей Шаерора, наверное, не составит труда. В первую очередь тех, кто потерял близких, за ними нужен присмотр, чтобы с горя не натворили ничего.

Кая не противилась. Настороженно взглянула на меня, на Барта, но после согласно кивнула и зашагала прочь от места события. Она бы не ушла отсюда, осталась все так же звать свою дочь, кричать в пропасть, стоя на краю, но отчаяние путало мысли. Мне повезло, что сейчас люди стали ведомыми, так проще собрать всех и успокоить.

Бесконечно долго длился остаток этого дня. Я едва держалась на ногах, но усталость не позволяла мне впасть в панику из-за того, что не могу найти Нэта и Оди. Какая-то часть сознания все еще верила, что они в порядке, но мозгом понимала - девочки с белоснежными волосиками и синими, как небо, глазами больше нет. Я устало присела у стены одного из уцелевших домов, рассеянно взглянула на свертки с покупками, что были приобретены для Оди, и, ощутив внезапный прилив злости, со всей силы ударила кулаком по каменной кладке. От боли, пронзившей руку, из глаз брызнули горячие слезы, я так сидела некоторое время, выплакивая всю усталость, что накопилась.

Шум вокруг стих, теперь были слышны лишь редкие разговоры. Барт куда-то ушел, он уводил людей поочередно в их дома, следил, чтобы никто не свалился в расщелину и, иногда находя меня взглядом, с грустью, но ободряюще улыбался кончиками губ.

— Мам! — Как-то слишком звонко раздался голосок совсем рядом.

Я вскинула голову и осмотрелась - в наступивших сумерках сложно было разглядеть хоть что-то, но справа от меня мелькнула и исчезла тень.

— Мама!

Испуганный голосок удалялся, чтобы не потерять девочку пришлось через силу вскочить и броситься за ней. Настигла ребенка уже на соседней улице, девочка металась от дома к дому, заглядывая в арки.

— Эй, иди сюда, — позвала ее, улыбаясь, чтобы не напугать.

— Вы видели мою маму? — Вопрос прозвучал с надеждой. Темноволосая девчушка со смешными хвостиками на голове и в драненьком коричневом платье, с босыми ногами, сжимала в руках вязаную куклу без глаз. Она так цеплялась за игрушку, словно та была ее единственным шансом найти родительницу, как будто эта кукла могла заговорить, если на нее посильнее нажать.

— Как выглядит твоя мама? — Во мне зародилась надежда, что это дочка Каи. В нетерпении обхватила девчушку руками, присев перед ней на корточки, чтобы быть на одном уровне.

— Она красивая и полная. — На меня уставились темные, как ночь, глаза. — У нее зеленое платье с белыми цветами вот тут. — Девчонка указала пальцем на свой животик.

По описанию это была точно не Кая. Надежда развеялась, как дым, и нужно было что-то говорить, но я с трудом нашла в себе силы лишь на один вопрос:

— Как ее зовут?

— Я не знаю, — девочка пожала плечами. — Я зову ее мамой. А меня зовут Лайя, мне три.

— Лайя… Красивое имя дала тебе мама.

Трехлетняя малышка, оставшаяся совсем одна. То, что за целый вечер мать не нашла ее, говорило только об одном - ребенок теперь сирота.

— Где вы жили?

— Вон там, — она указала в сторону главной дороги, от которой больше ничего не осталось. — Но меня дома не было, когда все произошло. Я гуляла, а потом услышала шум и побежала сюда, но здесь уже потерялась. Никого не могу найти, и куда-то пропала Хина.

— Кто такая Хина?

— Моя подружка. Ей тоже три.

Девочка, несмотря на возраст, четко выговаривала все буквы, только “р” получалось плохо, это вызывало восхищение к ее воспитанию. Город отбросов, как говорят в столице, а дети здесь невероятно смышленые. Я смотрела на личико Лайи и чувствовала, как рвется сердце. Все это слишком страшно, чтобы успокоиться так сразу, но мне, взрослому человеку, было стыдно плакать перед дитем, которая смотрела на меня спокойно, с улыбкой. Она верила, что мама просто потерялась и скоро за ней придет. А может так и есть?

— Лайя, мы с моим другом сейчас будем помогать всем людям идти в новый город, в новый дом. Пойдем со мной, может, найдем твою маму там?

— Хорошо. — Она радостно закивала и схватила меня за руку.

Не успели мы двинуться в сторону площади, где собрались все, кто решился на переезд, как из-за угла внезапно выскочил Барт, напугав нас обеих.

— Вот ты где! — И затормозил, увидев, что я не одна. — А ты кто, малыш?

— Лайя, мне три! — Доверчиво помахала ему рукой, в которой сжимала куклу.

Барт кинул на меня быстрый, обеспокоенный взгляд и все понял. Растянул губы в подобие улыбки и взял Лайю за запястье, так мы держали ее с двух сторон, и она весело подпрыгивала, шагая.

— А… — начал было мужчина, но я его тут же оборвала.

— Не спрашивай ничего.

— Понял.

На площади собралось немало народу. Они растерянно озирались по сторонам, словно потерянные дети, но завидев нас, кто-то крикнул:

— Вернулся!

Надежда у них была только на Барта. Я выхватила взглядом в толпе ту компанию, с которой познакомилась на второй день моего пребывания в Исмантуре. Девушка, у которой на запястье поблескивали мои часы, вышла вперед и, расстегнув ремешок, протянула их мне.

— Простите, миледи. — Она прятала взгляд.

— Оставь себе. — Я качнула головой. Мне те часы больше не нужны, они лишь горькое напоминание о другой жизни.

— Дамы и господа, — начал говорить Барт громким голосом, и все замолкли, — то, что случилось сегодня - никогда не забудется, и, безусловно, мы сделаем все возможное, чтобы… — Тут он тихо выдохнул, устало потер глаза. — Мы постараемся достать тела, если глубина разлома не слишком большая. Обещать не могу, но…

— Тогда не обещай, — шепнула я, стискивая зубы.

— Сейчас перед нами стоит задача в целости дойти до другого города. Там у вас будет еда и крыша над головой. Знаю, многие из вас не желают покидать Шаерор, но у меня есть опасения, что вскоре оставшиеся дома тоже начнут разрушаться. Повреждения слишком велики, здания и без того не были крепкими.

— Здесь наш дом! Как мы можем верить, что нас не прогонят оттуда, куда вы нас приведете?

— И куда вообще мы пойдем?

Первый вопрос задал кто-то из мужчин, рядом стоящая старушка подхватила, и начались выкрики со всех сторон, но все их глушил гул голосов. Мой уставший мозг зазвенел, захотелось прикрикнуть, чтобы все замолчали, но это сделал Барт:

— Прошу вас! Сейчас нужно сохранять спокойствие! Наступила ночь, и проводить ее прямо здесь, на площади, не лучшая идея. Мы все идем в Хельер, доберемся к утру, и днем сможете отдохнуть.

— В Хельер?!

— Это сумасшествие!

— А как же наши дети? Жить рядом с преступниками?!

— Барт, сделай что-нибудь, — зашипела я, чувствуя, как накаляюсь. Из головы не выходил Нэт и крошечная Оди. Их не было нигде, и прошло уже много времени, чтобы решить, что они просто пережидают хаос где-то в городе.

— Переубеждать вас я не имею права. Но если вы доверитесь мне сейчас - не пожалеете. От имени лорда Льдов и всего Исмантура, великого Льера Энз Товели, я обещаю, что вы и ваши дети будете в безопасности. Хельер лишь частично заселен преступниками, самые опасные из них находятся под стражей в Особой башне. Мелкие воришки и мошенники вам не причинят вреда, постарайтесь найти с ними общий язык. Умоляю, решитесь на этот шаг! Здесь вы голодаете, не имеете возможности лечиться и хоть что-то заработать, в Хельере же жизнь отличается.

Барт выдохнул. Кажется, он потратил последние силы на эту речь, и, к счастью, люди, еще немного пошумев, успокоились. Вперед вышел мужчина, лунный свет выхватил его из темноты. Пожилой, в лохмотьях, с торчащими, обтянутыми кожей ключицами. Он походил на скелет, но при этом двигался и говорил.

— Драконы никогда не подводили… Я верю вам, пойду за вами.

Он сделал еще несколько шагов вперед и остановился в стороне от нас. Следом за ним потянулись остальные, на месте остались стоять всего несколько человек. Мой помощник взглянул на них и еле заметно покачал головой.

— Постройтесь по три человека в ряд и идите за мной и Анной. До Хельера дорога всего одна, но если кто-то отстанет, в темноте это будет сложно понять. Сделаем остановку через несколько часов, а сейчас нужно выдвигаться. Все, кто остался… Я надеюсь, вы понимаете, что делаете. Через два дня прилечу сюда вновь, если к тому времени передумаете, помогу с переездом. Если же нет, решим, что делать дальше.

Путь длинной в несколько часов, а мне еще предстояло сходить за Каей с матерью. На это ушло еще какое-то время, которое для меня уже казалось бесконечным. Я так устала за этот день, что, боюсь, не дойду до Хельера. Вот только выбора не было, и Барт, взяв меня под руку, вышел с площади.

Первый час позади нас было шумно, люди переговаривались, обсуждали произошедшее. Женщины перестали рыдать, но нет-нет да слышались всхлипы. Завтра нужно будет всех расселить по домам, обеспечить едой и необходимыми вещами, и только потом я смогу поспать.

Ближе к рассвету, когда воздух стал холоднее, а трава покрылась крупными каплями росы, мы остановились посреди поля. Барт, под всеобщие восторженные вздохи, обернулся в дракона, дыхнул огнем на заранее приготовленную кучу веток и бревен, и под визги детей снова стал человеком. Никто из присутствующих никогда не видел смены ипостаси, да и почти никто вовсе не видел драконов. Это небольшое представление позволило отвлечь людей, стало веселее и спокойнее, все разбрелись вокруг огромного костра, чтобы переждать короткое утреннее похолодание. Вскоре воздух нагрелся первыми лучами восходящего солнца, огонь потушили, и мы двинулись дальше. Вдалеке уже виднелась пика на Особой башне, мерцала, словно мираж, городская стена.

За все это время мы с Бартом не разговаривали, разве что он иногда спрашивал:

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — каждый раз лгала я.

Ног я почти не ощущала, двигалась на автомате. От пережитого волнения появилась тошнота, и даже давно забытая боль в раненом бедре вернулась. Ступни придется долго вымачивать в горячей ванне, а потом чистить грубой щеткой, а спине, которая никогда не болела, сейчас очень нужен был ортопедический матрац. В Исмантуре мне светит только пуховая перина, от которой все тело болит, из-за неудобного положения во сне. Почему Альбина еще не занялась производством таких нужных матрацев? Вот встречусь с ней снова, обязательно спрошу.

Задумавшись обо всем этом, не заметила, что мы подошли к городским воротам. Они протяжно заскрипели, отворяясь, на площади же, что находилась прямо на въезде, нас встречал не один десяток стражников. Наверное, увидели издалека нашу процессию и решили подстраховаться. Заметив во главе меня и Барта, охрана ретировалась, оставшиеся несколько мужчин безмолвно следовали за нами через весь городок.

Там, в самом конце, находились пустые дома. В комнатах были застекленные окна, по четыре кровати, у каждой из которых стояла тумбочка для вещей. На полу лежали тонкие ковры, чтобы прикрыть каменную поверхность. Стены же были побелены, и это создавало хоть какой-то уют. В любом случае, жилье в Хельере, намного лучше домов в Шаероре, где люди спали на тряпках.

Народ и без нашей помощи разделился на группы по четыре человека, кто-то дружил друг с другом, а у кого-то были семьи. Лийю взяла к себе Кая, женщина была рада помочь девочке. Я рассказала Кае, что Лийя осталась совсем одна, и женщина плакала. У меня разрывалось сердце от бессилия, ведь накормить и одеть всех мы способны, а вот вернуть погибших… Наверное, даже сам Исмантур не способен, хоть он их и забрал. Оставалось надеяться, что люди здесь после смерти отправляются в лучший мир… Как я.

Когда все разбрелись по своим местам, а ключи были выданы, мы с Бартом вышли на улицу и, не сговариваясь, сползли по стенам прямо у входа.

Он ничего не говорил. А я смотрела на него и думала, что впервые вижу богатого, влиятельного человека таким уставшим. Барт сам прошел пешком весь этот путь, он, как и все, не ел, не пил и молча, стиснув зубы, шагал вперед. Да, драконы наверняка выносливее людей, но это не уменьшает его заслуг перед жителями Шаерора.

В уставшем взгляде таилась скорбь по погибшим. Мне вдруг невероятно сильно захотелось прижаться к мужчине, погладить по щеке, успокоить. Но я продолжала сидеть, не отводя от него взгляда.

— Наверное, надо поесть, — наконец выдохнул он, поднимаясь.

— Даже аппетита не чувствую, — пробормотала я.

— Согласен, тоже не хочу. Нужно пойти в столовую, отдать распоряжение о втором завтраке. Мест там не так много, придется кормить людей по очереди.

Чем мы и занялись. Сходили в столовую, шокировали кухарок, потом вернулись к новым жильцам и сообщили им, где и во сколько завтрак. На обед сходили в таверну, лениво съели по салату, запили компотом и полетели в столицу.

Когда были сделаны все необходимые покупки, которые обещали привезти сегодня к вечеру, вернулись в Шаерор и только тогда, разойдясь по своим спальням, наконец, смогли отдохнуть.

Я не помню, как заснула, и проспала больше десяти часов. Завтрак, который обнаружился у моей постели, заставил удивиться. На подносе стоял чайник, я налила чай в чашку, и ошарашенно уставилась на… кофе. Это был кофе! Черный, крепкий, сладкий! Создатель, ради такого стоило пережить весь тот ужас, что со мной произошел.

Как оказывается начинаешь ценить что-то, что потерял и потом с трудом приобрел! Я смаковала напиток очень долго. Не вылезая из-под одеяла, допивала вторую чашку и громко мурлыкала от удовольствия. Барту следует поставить памятник при жизни за особое отношение к иномирянкам.

— Проснулась? — Дверь приоткрылась, но мужчина стоял по ту сторону, не заглядывая внутрь.

— Ты можешь войти. — Спала я одетой, не хватило сил раздеться вчера, так что могла принять гостя.

Барт появился в комнате веселый и бодрый, мне оставалось только позавидовать его способности так быстро приходить в себя.

— Доброе утро.

— Доброе. — Отставила чашку. — Спасибо, правда. Я уже забыла этот вкус.

— Не знал, любишь ли ты его. Альбина первое время прямо мечтала о нем, говорила даже, что ей снится капучино. Я так и не понял, как его делать, но, надеюсь, тебе понравился вот такой вариант кофе.

Я хихикнула. Да, отлично ее понимаю.

— Его нет в свободной продаже?

— Нет. Кофейные плантации принадлежат одному герцогу с Востока, и зерен так мало, что продают его по одному пакетику в руки. Ну и, разумеется, не все могут его себе позволить.

— А ты где успел достать?

— Привез с собой еще позавчера, но с этим происшествием в Шаероре, совсем вылетело из головы.

— Я не видела, чтобы у тебя что-то было… в пасти. — Вспомнила тот мешок с продуктами и усмехнулась.

— В кармане. Магия перевоплощения позволяет оставить лишь то, что смогу нести на себе. Одежду, меч, конфеты.

— Конфеты?

Барт ловким движением фокусника выудил из внутреннего кармана накидки шоколадную конфету, завернутую в золотистую фольгу.

— Сестра Льера занимается кулинарией, Альбина научила ее некоторым рецептам, с тех пор Лина заставляет дегустировать свои блюда всех, включая прислугу. Но сладости у нее действительно получаются неплохо. Только прошу тебя запомнить, если она когда-то предложит тебе гранатовый шоколад - ни в коем случае не пробуй.

Я съела конфету и пожала плечами.

— Мы ведь не знакомы с Линой.

— Это лишь дело времени. Она тебе понравится, — Барт улыбнулся. — Ей уже шестьдесят восемь, но она все еще как ребенок. Неудачный брак, закончившийся казнью супруга, отправил ее в лечебницу на долгое время. После этого Лина запрещает говорить с ней на любые темы, касающиеся отношений, и все время что-то печет, варит, замораживает.

— Казнь?! Ого… За что же?

— За… — Барт в задумчивости закатил глаза. — Как это слово… Я ведь помнил. А, абьюз! Он бил ее, держал взаперти, а она молчала. Пока Льер не заметил синяки на ее запястьях.

— Какой ужас!

Не думала, что у драконов такое бывает, но Барт вернул меня с небес на землю. В моем-то восприятии представители таких благородных родов не позволяли себе вольностей в отношении к супругам.

— Ты уже был у наших новых жителей? Как они там?

— Да, был. — Мужчина нахмурился, умиротворение с его лица пропало, и я напряглась. — В целом, все в порядке, но те, кто потерял своих близких, нуждаются в помощи душников.

— Кого? — Я поперхнулась воздухом. Не собирается же он их душить, чтоб не мучались?

— Лекари, что лечат души. Не особо понимаю, как это работает без мазей и бальзамов, но они разговаривают с тем, у кого проблемы с головой или душой, и тем становится легче.

А, психологи, психиатры и психотерапевты, ясно. Но я снова фыркнула со смеху. Душники!

Я допила весь кофе. Пожалею потом, наверное, но это будет потом. Выгнала Барта из комнаты, искупалась в теплой ванне, оделась, и все, я снова была готова спасать мир. Ну, часть мира точно.

До самого вечера мы обходили всех тех, кого вчера привели, по ходу дела объясняя постоянным жителям, откуда вдруг взялось столько “новеньких”. Поиграла с Лийей, поговорила с Каей - женщина была убита горем, но сказала, что маленькая сиротка вернула ей веру в то, что нужно жить дальше.

Ночь прошла также - без сновидений, от усталости я снова без сил рухнула в постель. Еще несколько дней такого ада, и на меня без бутылки не взглянешь. Вот когда все закончится, устрою себе выходной! Буду весь день валяться в горячей ванне, делать маски на лицо из подручных средств и читать! Читать обязательно.

Ну а пока…

Сегодня будет самый сложный день из всех - мы с Бартом отправились в Шаерор, доставать тела со дна пропасти. Если оно вообще там есть.