Несвоевременно

5 глава

Ее выписывают со значительным опоздание, в связи с ухудшением состояния. Гук навещал несколько раз ее, не смея будить ее чуткий сон, лишь стоял у двери палаты, да и поглядывал сквозь маленькое окошко. В день выписки прибыл Пак, непривычно в приподнятом настрое духа. Он подвез ее до дома, передал сумку с ее личными вещами в руки прислуги и ссылаясь на дела покинул. Квон спокойно вздохнула, прекрасно ведая, что присутствия жениха будет тяжелым для ее. Тело до сих пор хранило отголоски недавно прошедшей простуды и старательно требовало отдыха.

Мамы в доме сложно было застать, так как все свое время она уделяла на организацию свадьбы, а отец пропадал в офисе, погрязнув в бумагах по поводу судебных тяжб компании Пака.

Ее всю слабую разбудила женщина из персонала, сообщая о приходе Чона и сказав, что тот ждет ее позволение на то, чтобы зайти. Сохи с тяжестью смогла лишь приподняться с постели, так встретила гостя сидя, прикрывшись по пояс темным одеялом и с наложенным носом. Гуков приход был сродни грому. Квон не могла поспеть подготовить себя.

— Зачем выписалась, если не вылечилась сполна? — он, казалось, не был научен здороваться. Или только при Сохи позволял себе вести, как плебей, лишенный всяческих мер приличия.

— Через полтора месяца, — девушка внезапно запнулась, опять вспомнив о недавнем разговоре в больнице. В очередной раз упоминать о приближающейся даты свадьбы было бы крайне неуместно. — Просто нужно было, — коротко закончила Квон.

— Свадьба важнее твоего здоровье? — присаживаясь в удобное кресло рядом с постелью, спросил Чонгук. Его поза показывала его заинтересованность, а глаза смотрели будто с болью. Сохи стыдливо находила чужое волнение по поводу ее состояния приятным для души.

— Видимо, так оно и есть, раз уж я тут, — отстраненно ответила Квон, больше укутываясь в одеяло. — Что вас привело?

— Ты неплохо так общалась со мной неформально, по крайней мере изначально, теперь что стало? — отклоняясь от прямого ответа на вопрос, спросил он.

— Так, что же тебя привело? — спокойно вторила Квон. В этот момент в комнату зашла прислуга, неся в руках поднос с блюдцевой каши, испускавший пар и источающий приятный аромат, который даже пробрался сквозь заложенный нос. Сохи переключила свое внимание на нее. Женщина подала поднос к ней в постель.

— У меня мама готовила эту кашу, когда я изводился простудой. Лучшего лекарства не сыскать, — глухо прокомментировал он, когда Сохи вопросительно изогнула бровь.

— У меня нет аппетита, — слабым голосом сказала Квон, уже готовая попросить женщину вынести поданное.

— Поешь хотя бы немного, тебе станет лучше. Можете оставить нас? — обратившись в конце к персоналу, спросил он. Женщина опешила, не зная, как поступить, но Сохи ей помогла, кивнув головой в согласии. 

— Тебе приписали лекарства?

— У меня сильная аллергическая реакция на синтетические элементы многих лекарства, если ни всех, — девушке становилось легче от одной возможности упрекнуть Гука в его неведении о ней. И она с наслаждением, в первую очередь, чтобы отрезвить себя влюбленную на подобии старшеклассницы, указывать на это. — Я пью травяные настои.

— Их легко достать?

— Зачем ты пришел? — устало переспросила она, откровенно приходя в свой наисильнейший упадок сил.

— На самом деле я был в больнице, но тебя там не застал. И тут мне в голову пришло, что это достаточно трогательно заботиться о больной девушке. Знаешь, вы, девушки, довольно чувствительны и падки на сентиментальности, когда уязвимы, — выложил он, как на духу. Его честность, которая граничила с наглой прямолинейностью, вызывала бурю эмоции. Сохи была и смущена, и предельно очарована. Вновь.

— Эта встреча вполне может считаться одной из них?

— Если ты будет мила и позволишь поухаживать за тобой, — улыбаясь вразрез к собственному образу скромно, выдал Чон.

Сохи вместо обещания о прилежности, дрожащими от слабости пальцами взялась за ложку, чтобы наконец отведать чужой сокровенный метод, как вытравить остатки простуды из организма. Каша, как и на запах, на вкус была вполне подобающим. Девушка под пристальным взором парня в медленном темпе прожёвывала кашу, время от времени вытирая рот салфеткой.

— У тебя щеки покраснели, — радужно прокомментировал он, не сдержавших. Квон подняла удивленный взгляд на него, ладонь приложив к одной щеке. Слова эти произнесенные брюнетом, звучали смущающимися. — Это выглядит мило.

— Полагаю этого достаточно? — указывая на все еще полное блюдце, спросила она. — Большего я не осилю. Возможно, потом попрошу подать заново, но только не сейчас.

Без единого ответа парень приподнялся с места, и аккуратно забрал поднос, чтобы потом опустить его беззвучно на стеклянный столик рядом с креслом.

— Давай, я помогу лечь, — в заботливом тоне, сказал он. Потом подошёл к постели, действительно помогая по плотнее укутаться в одеяло. — После каши снятся удивительные сны.

— Надеюсь не оттого, что там что-то подмешано.

— Ты низкого мнения обо мне, — бурчал он в недовольстве.

— На самом деле, — сверкая блестящими глазами, что подглядывали из под объёмного покрывало, приглушённо произнесла она. — Эта была шутка. Как мы выяснили, я в не столь блистательна на этом поприще.

— Да уж, не посмею отвергать, — обратно отходя к креслу, заметил он.

— Не уйдет, — глухо поинтересовалась она, заметил, как тот опустился на кресло.

— Уйду, как только ты заснешь, — ответил он. — А теперь, отдыхай.

— И это посчитается за первое свидание из трех?

— Я когда либо давал повода сомневаться в своих словах? — серьезно, смотря тёплым взглядом спросил он. Квон напугано сильнее зарывалась в свой кокон.

— Я уже уснула, — оповестила она.

— Так не терпеться меня выпроводить? — насмешливо сказал он.

— Думая, вопрос с очевидным ответом.

Потом нависла тишина, что медленно убаюкала девушку. Когда она проснулась, спальня была пуста. Девушка искреннее помолилась, чтобы родители не узнали о приходе недавнего гостя. Все ее ожидания обрушились, когда поздно ночью, прервав семейный ужин прибыл мужчина в черном костюме, уверенно заявляя кто его отправил и зачем. Еще одно подношение Чона было принято не столь радужно, как это было еще днем, так как нахмуренный отец и чуткий взор матери, не позволили ей допускать ни единого приятного чувства. Все было захоронено под грудой недомогания родителей.

Квон всю ночь просидела в собственной постели, боязливо рассматривая деревяный сундучок, завернутый в шелк по классике. Внутри обнаружились различными лечебные травы, используемых чаще для устранения воспалительных процессов.

Внутренности сжимались в минутах острой душеной боли и слезы, показывая обреченность ее состояния стекали по щекам.