Связанные Искушением

Глава 12

Лилиана

Я нервно расхаживала по кухне. Почему Ария так долго? Я даже не хотела знать, что она говорила Ромеро. Что, если она убедит его порвать со мной? Она обещала не делать ничего подобного, но я не была уверена. Если она думает, что должна защитить меня от вреда, она будет играть грязно, если придется.

Дверь открылась, и вошел Ромеро. Он выглядел почти расслабленным. Я поспешила к нему.

— Что она сказала?

— Мы должны быть осторожны.

— И это все? Она не расскажет об этом Луке?

— Нет, не сейчас.

— Что это значит?

Медленная улыбка тронула его губы.

— Возможно, мы сможем быть вместе.

— Ты имеешь в виду официально? — взволнованно спросила я.

— Да, но сначала Арии нужно придумать, как поговорить с Лукой, а потом мы начнем.

Я пыталась сдержать радость, но это было трудно. Я не хотела ничего, кроме настоящего и будущего с Ромеро.

Я встала на цыпочки и поцеловала его, но через несколько секунд Ромеро с болью отстранился.

— Нам нужно быть осторожнее. Ария оторвет мне голову, если снова увидит, как мы целуемся в открытую.

— Вероятно, не только твою голову, — сказала я со злой усмешкой, обхватив его через штаны.

Ромеро застонал, схватил меня за запястье и отнял руку.

— Лили, перестань меня мучить.

— Я думала, тебе нравится, когда я тебя мучаю.

Ромеро наклонился и коснулся губами моего уха.

— Да, когда мы одни.

— Тогда как насчет того, чтобы пойти в мою комнату?

— Нет ничего, что я предпочел бы сделать, но мы не должны рисковать этим в течение дня, — с сожалением сказал Ромеро.

— И мне действительно нужно позвонить Луке и спросить о проблеме с Русским Боссом.

Я игриво надула губы.

— Ненавижу, когда ты ведешь себя разумно. Сегодня слишком долго. Я хочу тебя сейчас.

— Черт, — пробормотал Ромеро. Затем он одарил меня опасной усмешкой. — Иди вперед. Я приду за тобой через несколько минут.

Я бросилась в свою комнату, уже чувствуя, как мое сердце сжимается от предвкушения.

***

На следующий день Лука вернулся из Нью-Йорка. Он был на грани, так что наше признание подождет. В тот вечер за ужином Ария, Ромеро и я вели себя так, будто ничего не случилось. Я очень надеялась, что Ария скоро найдет способ поговорить с Лукой, чтобы мы все могли найти способ сделать будущее для меня и Ромеро возможным.

Джианна продолжала смотреть на Арию и меня, как будто она могла чувствовать, что что-то происходит. Джианну всегда тянуло к неприятностям, так что в этом не было ничего удивительного.

На середине основного блюда у Луки зазвонил телефон.

— Что теперь? — он зарычал, когда выронил вилку. Сегодня определенно не тот день, чтобы рассказать ему обо мне и Ромеро. Я давно не видела его в таком плохом настроении. Он встал, вытащил телефон из кармана брюк и снял трубку.

— Рокко, я не ожидал твоего звонка.

Мы все повернулись к разговору.

Лука посмотрел в мою сторону.

— У Лилианы все хорошо.

За все лето отец звонил только один раз, чтобы спросить, как я себя чувствую. Почему я беспокоюсь об истинных причинах его звонка.

— Завтра? Это короткий срок. Что-то случилось?

Я положила вилку, мой желудок сжался от беспокойства.

— Конечно. Она будет там. — сказал Лука, нахмурившись.

Он повесил трубку, вернулся к столу и опустился в кресло.

— Что происходит? — спросила Ария, прежде чем я успела произнести хоть слово.

Она выглядела такой же встревоженной, как и я. Неужели она думает, что отец узнал что-то обо мне и Ромеро? Если бы это было так, звонок не прошел бы так мирно, это уж точно. И кто должен был им сказать? Никто в этом доме не стал бы.

— Твой отец хочет, чтобы Лилиана завтра вернулась домой, — задумчиво произнес Лука.

— Что? — сказала я, потрясённая. Ромеро тоже не сумел скрыть удивления. Мне пришлось заставить себя быстро отвести от него взгляд, пока Лука не заподозрил неладное.

— Так скоро?

Маттео рассмеялся.

— Ты здесь уже три месяца.

Джианна ткнула его локтем в бок, и он с ухмылкой потер это место.

— Я пошутил, черт побери. Почему ты такая жестокая? — спросил он.

У меня не было настроения шутить. У меня было такое чувство, будто ковер выдернули у меня из-под ног. Я всегда знала, что рано или поздно мне придется вернуться, но теперь, столкнувшись с приказом отца, я чувствовала себя разбитой.

— Он хочет, чтобы ты вылетела как можно скорее. Он уже купил билет, — продолжал Лука, как будто его брат и Джианна больше не ссорились.

— Он не сказал почему? — спросила я.

— Он говорил что-то о социальной ответственности. Очевидно, он хочет, чтобы ты посетила несколько вечеринок, но он не был очень откровенен с информацией.

Мои глаза снова метнулись к Ромеро, но затем я сосредоточилась на Луке.

— Он не сказал, как долго мне придется пробыть в Чикаго?

Лука прищурился.

— Нет. Чикаго твой дом, так что я не имел права спрашивать.

— Лили совершеннолетняя, она может просто отказаться возвращаться, — сухо заметила Джианна.

Маттео обнял ее за плечи. Как обычно, их схватка длилась недолго. Наверное, скоро они пойдут в свою комнату, чтобы помириться.

— Тогда я затащу ее в самолет, если понадобится. Если отец хочет, чтобы она вернулась домой, она вернётся. Я не буду рисковать конфликтом из-за такой нелепости.

Я прикусила губу.

— Все в порядке. Я полечу. Я переживу несколько вечеринок, и я рада снова увидеть Фаби. Я скучала по нему. Я буду умолять отца позволить мне вернуться в Нью-Йорк как можно скорее.

Я не разговаривала до конца ужина и была рада, когда наконец смогла встать. С моей стороны было нелепо так нервничать по поводу возвращения домой, потому что, несмотря ни на что, Чикаго по-прежнему считался моим домом.

Я вышла на террасу и обхватила себя руками, чувствуя необъяснимый холод, хотя было еще тепло.

Дверь за моей спиной снова открылась, и Ария подошла ко мне, одарив понимающей улыбкой.

— Я позвоню отцу и попрошу, чтобы он прислал тебя еще раз. Ты ему не нужна в Чикаго. Ты не успеешь оглянуться, как вернешься.

— Ты, наверное, рада, что я уеду, потому что это значит, что я какое-то время не смогу увидеть Ромеро, — огрызнулась я. Мне сразу стало стыдно за то, что я набросилась на сестру. Закрыв глаза, я сказала.

— Извини.

Ария слегка коснулась моего плеча.

— Не волнуйся. И я действительно не хочу, чтобы ты улетала, пожалуйста, поверь мне.

Я кивнула.

— Я привыкла к здешней жизни. Я была счастлива. Я даже не помню, когда в последний раз была счастлива в Чикаго.

— Это только временно. Ты скоро вернешься, а пока ты будешь в Чикаго, я поговорю с Лукой о Ромеро. Может, когда ты вернешься, мы придумаем, как убедить отца взять Ромеро в мужья.

Во мне вспыхнула надежда. Я посмотрела на сестру.

— Ты права. Думаю, это короткий отпуск. Может быть, скоро я смогу навсегда назвать Нью-Йорк своим домом.

После этого мы ничего не говорили, только стояли рядом и смотрели на бурлящий океан. Что я действительно хотела сделать, так это поговорить с Ромеро, быть в его объятиях и убедить себя, что это между нами должно длиться вечно, но было слишком рано ложиться спать, и мы не могли рисковать ничем, когда все еще бодрствовали.

Когда поднялся ветер, мы с Арией вернулись в гостиную. Ромеро поймал мой взгляд с другого конца комнаты. Я не могла дождаться, чтобы остаться с ним наедине сегодня вечером, почувствовать, как его тело скользит по моему. Я никогда не нуждалась в нем больше.

***

Раньше обычного я выскользнула из комнаты и направилась к Ромеро. Я хотела провести с ним как можно больше времени. Он не удивился, когда я проскользнула внутрь.

Он сидел на краю кровати, обхватив руками колени. Когда я закрыла дверь, он вскочил на ноги. Какое-то время мы просто смотрели друг на друга, пока давление в моей груди не угрожало раздавить грудную клетку. Почему я так переживаю? Ромеро пересек комнату и схватил меня за бедра, затем развернул и повел к кровати, пока мои икры не уперлись в нее, и мы оба не упали на матрас.

Наши руки почти неистово блуждали по телам друг друга, раздеваясь и лаская. Кто знает, когда у нас будет шанс снова почувствовать друг друга? Это может занять недели. Слишком долго. Нам нужно было как можно лучше провести нашу последнюю ночь вместе.

Сегодня я хотела держать себя в руках. Я толкнула Ромеро на спину, и он не сопротивлялся. Я оседлала его бедра и опустилась на его эрекцию, чувствуя, как он скользит в меня. Я на мгновение закрыла глаза, глубоко вздохнув от знакомого ощущения полноты. Ромеро схватил меня за бедра и начал толкаться вверх, глубоко входя в меня. Я наклонилась вперед, опершись на руки, так что мое лицо оказалось над его лицом, а мои волосы окружили нас, как занавес, наше личное убежище от внешнего мира.

— Я буду скучать по тебе, — прошептала я, раскачиваясь взад и вперед. — Я буду скучать по этому, по всему.

— Ты ненадолго, — прорычал он.

Он говорил абсолютно уверенно. Я поцеловала его, двигаясь еще быстрее, пока мы оба не кончили одновременно, но мы еще не насытились. В ту ночь мы занимались любовью еще два раза, как будто таким образом могли запечатлеть в своем сознании ощущения нашей близости.

— Я не хочу уезжать, — пробормотала я, лежа в объятиях Ромер

— Я хочу заснуть в твоих объятиях.

Ромеро потянулся к будильнику.

— Тогда не надо. Мы встанем пораньше, так что ты сможешь незаметно вернуться в свою комнату.

Я улыбнулась и прижалась щекой к его груди. Мне не потребовалось много времени, чтобы заснуть под звуки сердцебиения Ромеро.

***

Будильник разбудил нас еще до рассвета, и я быстро собрала одежду в темной комнате. Перед уходом Ромеро прижал меня к груди и страстно поцеловал, после чего я выскользнула из комнаты и бросилась в свою комнату. Я поспала пару часов, прежде чем действительно встала и подготовила все для поездки в аэропорт.

Самое трудное в том, что я не могла обнять или поцеловать Ромеро, когда мы прощались в зале ожидания аэропорта. Бросив последний взгляд, я пошла прочь, стараясь не обращать внимания на настойчивое беспокойство, что я не вернусь.

***

Когда я приземлилась в Чикаго, мой старый телохранитель Марио ждал меня. Он был не самым разговорчивым человеком, поэтому мы не разговаривали по дороге домой.

Когда я подошла к входной двери, мое сердце стучало в груди, как барабан. В последний раз, когда я была здесь, дом был полон печали и смерти.

Марио открыл мне дверь и я вошла. Все было не так плохо, как раньше, но я определенно больше не чувствовала себя здесь как дома. Мне показалось или запах дезинфекции все еще витает в углах?

— Где мой отец? — быстро спросила я, пока мой разум не вызвал еще больше безумия.

— В своем кабинете. Он хочет видеть тебя прямо сейчас.

Я сомневалась, что причиной тому было то, что он скучал по мне.

Марио пошел отнести мой багаж в комнату. Я прошла по длинному коридору и постучала в отцовскую дверь, стараясь не обращать внимания на то, как скрутило живот от волнения.

— Войдите, — сказал отец.

Я глубоко вздохнула и скользнула внутрь. Фаби стоял у окна. Он вырос за три месяца, что меня не было, и что-то в его поведении говорило мне, что это не единственная перемена в нем. Последние несколько месяцев, казалось, сказались на нем. Было бы лучше, если бы Фаби разрешили поехать со мной на лето, но, естественно, об этом не могло быть и речи.

Отец, как обычно, сидел за столом. Он не потрудился встать, чтобы обнять меня. Но Фаби подошел ко мне, и я обняла его прежде, чем он смог решить, что он слишком крут для любви. Он был выше меня. Я откинулась назад, чтобы взглянуть ему в лицо.

Я поняла, что что-то не так, как только увидела выражение лица Фаби. В последнее время отец все чаще и чаще вовлекал его в дела мафии, хотя Фаби еще несколько недель не исполнится тринадцать. Что-то случилось? Не мог же он уже быть вынужден кого-то у***ь, верно? Мысль о том, что мой младший брат, возможно, уже убийца, превратила мой желудок в ледяную яму.

— Садись, — сказал отец, кивнув на кресло перед столом.

Фаби тут же высвободился из моих объятий, но больше всего меня беспокоило то, что он не сводил глаз с моего подбородка.

— Рад видеть тебя в Чикаго. Мне верить, что Лука и Ария хорошо заботились о тебе? — спросил отец.

Никакого упоминания о Джианне, что не было большим сюрпризом.

Я опустилась на стул напротив него.

— Да, было чудесно.

Я попыталась поймать взгляд Фаби; он вернулся на свое место у окна, где был занят тем, что избегал моих глаз, его руки сжались в кулаки, а губы превратились в тонкую белую линию на его сердитом лице. Мой желудок скрутился в узел.

Отец постучал пальцами по гладкому дереву стола. Если бы я не знала его лучше, я бы сказала, что он выглядел почти пристыженным. Меня охватил страх. Я снова бросила взгляд на Фабиано, но он смотрел в пол.

Молчание тянулось между нами, пока я не была уверена, что задохнусь.

— Ты сказал Луке, что хочешь чтобы я посетила несколько вечеринок?

— Это одна из причин. Ты должна снова стать частью нашего общества. — Отец помолчал, потом откашлялся. Он выглядел почти виноватым. — Жизнь должна продолжаться. Смерть это часть нашего существования, но мы должны убедиться, что наша семья остается сильной.

К чему он клонит?

— Я снова женюсь.

Я разрывалась между облегчением и шоком. По крайней мере, у меня не было неприятностей, но я не могла поверить, не говоря уже о том, чтобы понять, как он мог подумать о другом браке, когда мать умерла меньше полугода назад.

— Но ... — я осеклась. Что бы я ни сказала, это ничего не изменит. Это только навлечет на меня неприятности. — Кто она? Знаю ли я ее?

Я знала нескольких вдов в отцовском возрасте, но не была уверена, что они в его вкусе. Даже мысль об этом заставляла меня чувствовать себя виноватой, а я даже не думала о замене матери. Возможно, отец был более одинок, чем показывал. Я всегда думала, что они с мамой не очень-то любили друг друга, но, возможно, я ошибалась. Возможно, он любил ее каким-то извращенным образом. Возможно, он не смог этого показать. Некоторые люди были такими.

Фабиано издал низкий звук, притягивая мой взгляд к себе, но он все еще сердито смотрел себе под ноги. Что, вероятно, было к лучшему, потому что отец посмотрел на него так, что у меня по спине побежали мурашки. Я заметила исчезающий синяк на левом виске Фаби, и я не могла не задаться вопросом, было ли что-то еще спрятано под его одеждой, и был ли отец ответственен за все это.

Пальцы отца снова застучали.

— Рамона Брасси.

Я чуть не упала с кресла.

— Что? — выпалила я.

Должно быть, он шутит. Рамона была всего на год старше меня. Она могла бы быть дочерью отца. Ради Бога, она же ходила со мной в школу!

Я снова посмотрела на Фабиано, нуждаясь, чтобы он сказал мне, что это шутка, но его гримаса была единственным ответом, который мне был нужен. Это было отвратительно. Это что, какой-то кризис среднего возраста со стороны отца? Я даже не могла понять, как он мог выбрать кого-то, кто мог бы быть его дочерью.

— В свою очередь, — спокойно продолжал отец. — Ты выйдешь замуж за ее отца Бенито Брасси.

И тогда весь мой мир рухнул. Я видела это прямо перед глазами. Все образы будущего с Ромеро, счастья и улыбок, сладких поцелуев и бесконечных ночей любви рассыпались на мелкие кусочки, и на смену им пришло что-то ужасное и темное. Что-то, о чем люди шептались приглушенными голосами, потому что боялись, что ужасы могут стать реальностью, если они будут говорить о них слишком громко. Даже в самом страшном сне я не могла представить, что отец выдаст меня замуж за такого старика, как Бенито Брасси. Я мало что помнила о нем, но в этом не было необходимости. Все было неправильным.

Я попыталась заговорить, но не смогла. Интересно, когда упадут первые слезы? Прямо сейчас, я все еще чувствовала себя слишком немой.

— Ты обрекаешь Лили на жизнь, полную страданий, — произнес Фабиано слова, о которых я могла только думать. Он казался таким ... взрослым. Как будто он стал мужчиной, когда я не смотрела. Я хотела благодарно улыбнуться ему, но мое лицо застыло. Неужели это происходит на самом деле?

Сегодня утром я все еще целовалась с Ромеро, а теперь должна была выйти замуж за Брасси.

— Я принимаю разумные решения. Ты еще не понимаешь, но поймешь.

— Нет. Я бы никогда не сделал что-то подобное.

— Поверь мне, сынок, ты сделаешь еще хуже. — он вздохнул.

— Мы все должны чем-то жертвовать. Такова жизнь.

Что это за жертва жениться на молодой девушке, которая может быть его дочерью? Я должна была принести жертву.

Я не могла перестать гадать, когда же появятся слезы, но пока не было даже характерного покалывания. Ничего не было. Я была никем. Я снова попыталась вызвать в памяти образ Бенито Брасси, но ничего не вышло. Это не имело значения. Он не Ромеро.

— Ты встретишься с ним завтра. Они с Рамоной придут на ужин.

Может быть, это было бы смешно, если бы не было так ужасно.

— Хорошо, — просто сказала я. Я казалась собранной. Фабиано нахмурился, отец выглядел очень довольным. Я встала со стула и направилась к двери. — Я иду спать. У меня был длинный день.

— Ты не хочешь присоединиться к нам за ужином? — спросил отец, но, похоже, ему было все равно.

— Я не голодна, — спокойно ответила я.

— Тогда спи спокойно. Завтра волнующий день для нас обоих.

Моя рука на дверной ручке на мгновение замерла. Вспышка чего-то, может быть, гнева, охватила мое тело, но потом она исчезла, и я снова онемела.

Одна нога перед другой. Одна нога перед другой. Мантра заполнила мою голову, когда я поднималась по лестнице. За мной прогрохотали шаги, и Фабиано оказался рядом. Он схватил меня за руку. Теперь он был одного роста со мной. Он так вырос. Эти мысли повторялись у меня в голове. Возможно, мой мозг был сломлен шоком или отключен, потому что реальность ситуации была слишком невыносимой.

— Да что с тобой такое, Лили? — он зарычал. Его голос еще не был мужским, но и не мальчишеским.

— Что то не так?— спросила я.

— Да, не так, — пробормотал Фабиано.

Он отпустил меня, и я потерла руку. Он был силен.

Со мной что-то не так? Может, в этом и была проблема. В прошлом я сделала много плохого. Я спала с Ромеро, хотя мы не были женаты. Возможно, это было наказанием за мои грехи. Пастор в нашей Церкви, вероятно, так бы и сказал.

— Почему ты не сходишь с ума? Почему ты только что сказала "Хорошо"? Ты хоть понимаешь, на что согласилась?

Я не знала, что согласилась на что-то. Как я могла, если никто никогда не спрашивал меня о моем мнении?

— Потому что я ничего не могу сделать.

— Чушь собачья, — сказал Фаби, топнув ногой. Может, не такой взрослый, как я думала.

Я почти улыбнулась, если бы мое лицо было способно двигаться.

— Когда ты начал так много ругаться?

— Так делают все мужчины.

— Но ты еще не один из них.

— Но скоро.

Я кивнула. Этого я и боялась. Отец, казалось, хотел разрушить наши жизни.

— И сейчас это не имеет значения. Ты не можешь просто принять этот брак. Ты должна что-то сделать.

— Что? Что я могу сделать? — спросила я с оттенком гнева. Этот короткий всплеск эмоций напугал меня, потому что я предпочитала онемение.

— Что-то, — тихо сказал Фабиано, умоляюще глядя на меня карими глазами. — Что угодно. Не принимай это просто так.

— Тогда скажи, что я могу сделать. Ты будущий мужчина. Скажи мне.

Фабиано отвел взгляд, чувствуя себя виноватым.

Я тронула его за плечо.

— Мы оба ничего не можем сделать.

— Ты могла бы сбежать, как Джианна, — выпалил Фаби.

— Ее поймали.

— Но ты не сделаешь этого.

— Я бы так и сделала.

Я совсем не похожа на Джианну. Я не протяну и месяца, а то и недели. Я не была мятежником. Я даже не хотела оставлять эту жизнь позади. Я не смогу долго прожить в одиночестве.

Но, возможно, мне не придется быть одной. Ромеро может пойти со мной. Он знал, как ускользнуть от преследователей. Вместе мы могли бы это сделать.

— Ты думаешь об этом, не так ли? — спросил Фаби с мальчишеской улыбкой.

— Помни, где твоя верность, — прошептала я. — Это предательство. Если отец узнает, тебя жестоко накажут.

— Я еще не созданный.

— Но ты же сам это сказал. Они будут судить тебя так, как судили бы созданного, и это будет означать смерть.

— Отцу нужен наследник, — сказал Фаби.

— У отца скоро будет молодая невеста, которая подарит ему много детей. Может, ты ему и не понадобишься.

Фаби издал рвотный звук.

— Он как будто женится на тебе.

Я не могла этого отрицать.

— Бенито Брасси старше отца, не так ли?

— Понятия не имею. Он выглядит древним.

— Мне нужно подняться в свою комнату, — рассеянно сказала я.

Мне нужно было поговорить с Ромеро. Фаби не остановил меня, когда я поднялась по оставшимся ступенькам и направилась в свою комнату.

Когда дверь за мной закрылась, я на мгновение испугалась, что расплачусь, но пробка, удерживавшая мои эмоции, не поддавалась.

Я вытащила мобильник из сумки и набрала номер Ромеро. Мои руки дрожали, и когда Ромеро не взял трубку после первых двух гудков, как обычно, я почувствовала, как паника просачивается сквозь трещины в моем онемении. Он не знал, что я позвоню, но я не могла не волноваться, что с ним что-то случилось. Или что он узнал о моей помолвке и не хочет иметь со мной ничего общего. Что, если Лука все это время знал? Возможно, отец сказал ему по телефону, а Лука не упомянул об этом, потому что знал, что Ария и Джианна устроят сцену.

Меня переключили на голосовую почту и я быстро повесила трубку. Не успела я убрать телефон, как на экране вспыхнуло имя Ромеро. Глубоко вздохнув, я ответила.

— Лили, ты в порядке? Я был на совещании и отключил телефон.

Услышав голос Ромеро, я прислонилась к стене. Это успокоило меня, но в то же время заставило осознать, что я могу потерять, если выйду замуж.

— Отец выбрал мне мужа, — сказала я наконец.

Я говорила будто о погоде, совершенно отстраненно.

На другом конце провода воцарилось молчание. Я даже не слышала дыхания. Я не посмела ничего сказать, хотя меня распирало от страха и тревоги.

— Кто? — тихо спросил Ромеро.

Я хотела бы видеть его лицо, чтобы понять его эмоции. Он говорил так же бесстрастно, как и я.

— Бенито Брасси. Ты, вероятно, не знаешь его, но...

Ромеро перебил меня.

— Я его знаю. Я познакомился с ним на собрании в прошлом году.

— О, — сказала я и подождала, но Ромеро снова замолчал.

Почему он так спокоен? Неужели ему все равно, что я выйду замуж за другого? Возможно, это всегда отвлекало его. Может быть, он никогда не хотел, чтобы у нас было больше, чем...что? Роман? Я чувствовала себя грязной, просто думая об этом.

— Он намного старше меня.

— Я понимаю.

Конечно, Ромеро знал, но я не знала, что еще сказать.

— Я думала, — сказал я нерешительно. — Я думала, мы сможем…

Я не осмеливалась произнести эти слова.

— Ты думала, мы сможем что?

Я закрыла глаза.

— Я думала, мы сможем убежать вместе.

Я съёжилась, когда слова слетели с моих губ. Могу ли я говорить более жалко и наивно?

— Это означало бы войну между Чикаго и Нью-Йорком.

Он сказал это как ни в чем не бывало, как будто это не имело к нему никакого отношения. Я об этом не подумала, но, конечно, это первое, что пришло в голову Ромеро. Семья всегда была на первом месте.

Я была глупа. Мама всегда предупреждала меня, что мужчины обещают тебе весь мир, если им что-то от тебя нужно. Ромеро был добрым и любящим, и я давала ему все по очереди. Мое тело, мое сердце, все, что я могла дать. Я отдала ему все с радостью и не хотела сожалеть ни о чем, но это было тяжело.

Я прикусила губу, внезапно оказавшись на грани слез. Я чувствовала, как открываются шлюзы. Теперь уже недолго осталось.

— Ты прав, — прохрипела я. — Я ... — я поперхнулась и быстро повесила трубку.

Потом я снова спрятала телефон в дорожную сумку и свернулась калачиком на кровати, позволяя рыданиям сотрясать мое тело, пока не заболели мышцы, пока не заболело горло, пока не заболело все, но не так сильно, как сердце. Это все? Конец всем моим мечтам?