Еврей в России

Глава 12. АССИМИЛЯЦИЯ - СЕСТРА ХОЛОКОСТА

И.ЭРЕНБУРГ – ГЕРОЙ ИЛИ ПРЕДАТЕЛЬ?

       История знает немало выдающихся личностей и знаменитых деятелей культуры, отдельные, а иногда и многие, поступки которых долгое время вызывают острые споры, возражения, сомнения. Таковым оказался и смелый поступок (или ошибка? или преступление?) замечательного писателя, лидера движения «борьбы за мир» Ильи Григрьевича Эренбурга, который он совершил в очень тревожный момент времени, когда речь шла о выживании в СССР его соплеменников евреев.

Та страшная провокация, связанная с «делом врачей-отравителей», как позже выяснилось, была одним из звеньев задуманной Сталиным иезуитской многоходовки, которая должна была увенчаться расправой с его собственными сатрапами Молотовым, Берией и другими, якобы, виновными, в частности, кроме всего прочего, и в развязывании антисемитской кампании.

Но на первом этапе эта зловещая затея должна была выглядеть более не менее благопристойно. Для этого ее намечалось предварить покаянным открытым письмом 60 именитых ученых, артистов, писателей еврейской национальности в газету «Правда». В нем, в частности, были такие слова:

       «Врачи-убийцы, эти изверги рода человеческого разоблачены. Справедлив гнев русского народа. Позор обрушился на голову еврейского населения Советского Союза. Среди великого русского народа преступные действия банды убийц и шпионов вызвали особое негодование. Может быть, товарищ Сталин, - униженно просили еврейские знаменитости, - сочтет возможным проявить милость и охранить евреев от справедливого гнева русского народа. То есть, под охраной выселить их на окраины государства… Только самоотверженный труд там, куда направят нас партия и правительство, великий вождь советского народа И.В.Сталин, позволит смыть это позорное и тяжкое пятно, лежащее сегодня на еврейском населении СССР».

Под этим гнусным коллективным письмом стояли подписи и таких именитых личностей международного уровня, как Д.Ойстрах, Э.Гилельс, И. Дунаевский, Л.Ландау, В. Гроссман, С.Маршак и других наивных простаков, возможно, надеявшихся таким образом избежать общей кары.

А вот числившийся советским евреем №1 и имевший определенный вес заграницей И.Эренбург, несмотря на настойчивое на него давление, уговоры и угрозы, ту подлянку подписывать наотрез отказался. Вместо этого, 3 февраля 1953 года он послал отцу народов свое личное послание, ставшее известным лишь через много лет после его написания благодаря Я.Этингеру, сыну одного из казненных «врачей-отравителей». В нем он писал:

"Мне кажется, что единственным радикальным решением еврейского вопроса в нашем социалистическом государстве является полная ассимиляция, слияние людей еврейского происхождения с народами, среди которых они живут. Это срочно необходимо для борьбы против американской и сионистической пропаганды, которая стремится обособить людей еврейского происхождения. Я боюсь, что коллективное выступление ряда деятелей советской русской культуры, людей, которых объединяет только происхождение, может укрепить в людях колеблющихся и не очень сознательных националистические тенденции.

Особенно я озабочен влиянием такого "Письма в редакцию" на расширение и укрепление мирового движения за мир. Когда на различных комиссиях, пресс-конференциях и пр. ставился вопрос, почему в Советском Союзе больше не существует еврейских школ или газет на еврейском языке, я отвечал, что после войны не осталось очагов бывшей "черты оседлости" и что новые поколения советских граждан еврейского происхождения не желают обособляться от народов, среди которых они живут. Опубликование "Письма", подписанного учеными, писателями, композиторами и т.д. еврейского происхождения, может раздуть отвратительную антисоветскую пропаганду, которую теперь ведут сионисты, бундовцы и другие враги нашей Родины».

Уместно удивиться, как это решился Эренбург так храбро себя вести именно в то ужасное расстрельное время репрессий «врагов народа в белых халатах» и «членов Еврейского антифашистского комитета». Почему посмел он поставить под сомнение спущенное с самого Верха публичное обращение знатных евреев?

Естественно было бы получить ответ на этот вопрос у самого писателя. Однако по свидетельству его современников он этой темы старался избегать. А позже в мемуарах «Годы, люди, жизнь» в 1967 году написал:

«Тогда я думал, что мне удалось письмом переубедить Сталина, теперь мне кажется, что дело замешкалось, и Сталин не успел сделать того, что хотел. Конечно, эта история — глава моей биографии, но я считаю, что не настало время об этом говорить».

Однако этому времени прийти так и не было суждено, а потому достоверного объяснения того поступка И.Эренбурга до сих пор нет. Разные авторы высказываются на этот счет по-разному. У меня, автора этой книги, есть собственное мнение, и оно во многом совпадает с предположением блестящего литератора Б.Сарнова, приведенного им в его замечательной книге «Случай Эренбурга» (2006 г).                                Рис. 43

Согласно этой версии, обласканный в то время властью, Илья Эренбург мог думать, что роль придворного еврея (кстати, так же, как Л.Кагановича) ему милостиво была оставлена в качестве ширмы, прикрывавшей от Запада затеянную Сталиным антисемитскую кампанию. Поэтому в своем письме Эренбург так настойчиво подчеркивал опасность зарубежных антисоветских выступлений против СССР и вероятного смятения в рядах сторонников-коммунистов, которые могли от него отступиться.

Кроме того, смелость ему, на мой взгляд, могло придавать еще и то, что почти перед самым началом описываемых событий и через пару недель после открытия дела «убийц в белых халатах» он вдруг получил престижную международную  Сталинскую премию «За укрепление мира между народами» (20 дек.1952 г). К чему бы это?

Зная коварный нрав кремлевского владыки, Эренбург не мог не понимать, как шатко, как призрачно то покровительство, как опасен его своевольный шаг и как близка может к нему стать трагическая участь казненного без суда и следствия С.Михоэлса.

Он, безусловно, знал, что своим смелым письмом серьезно рискует жизнью, так как поведение непредсказуемого самодержца параноика невозможно было угадать. Так что его поступок по праву можно признать настоящим подвигом, актом беспримерного мужества.

Понятно, что никакими самыми убедительными доводами И.Эренбург, действительно, не мог заставить Сталина пересмотреть планы задуманного им злодеяния. Однако ведь правда и то, что они могли его хотя бы немного отсрочить, и это в свою очередь сыграло решающую роль – злодей во время сдох.

Поэтому нельзя не признать, что тем самоотверженным поступком И.Эренбург, на самом деле, спас еврейский народ от уничтожения в самом прямом физическом смысле слова, за что должен был заслуживать громадную благодарность сотен тысяч своих соплеменников.

*  *  *

Однако, многие современники Эренбурга, не зная о том письме, тогда этого не принимали. Они видели, как с начала второй половины 40-х годов, их любимый писатель стал выставлять на показ приверженность идее еврейской ассимиляции. То в одной, то в  другой статье, беседе или интервью он настойчиво высказывался против еврейской национальной обособленности.

Это, естественно, вызывало удивление значительной части образованных евреев, которые обычно к мнению классика внимательно прислушивались и с большим азартом его обсуждали и осуждали. Оппоненты упрекали Эренбурга в конформизме и даже предательстве. Они не могли прощать ему соглашательства с растворением евреев в «великом советском народе» и их исчезновением, как нации.

Особое неприятие вызвало представлявшееся им предательским его заявление, что «создание государства Израиль не является решением так называемого еврейского вопроса.…Оно зависит не от военных побед в Палестине, а от победы социализма над капитализмом».

И это было сказано в тот переломный для молодого еврейского государства момент, когда вождь народов вдруг перестал его поддерживать, перенеся свои симпатии на его врагов. Так И.Эренбург, один из главных активистов «борьбы за мир во всем мире», послушно следовал за поворотами внешней политики партии и правительства.

Ну, не стыдно ли было за него?

Как с колокольни сегодняшнего дня смотреть на ту давнюю эренбурговскую словесную эквилибристику, столь неприятную еврейскому национальному слуху? Как к ней относиться?

Да, так же, как к конформизму десятков других известных евреев, деятелей культуры советского времени. Впрочем, не только той середины ХХ-го  века, и не только в СССР.

То есть, никак.

СОЛЬ ЗЕМЛИ

Женины родители, и особенно бабушка с дедушкой, умудренные жизненным опытом и убежденные в лживости газетной пропаганды, ни за что не хотели соглашаться ни с какими мнениями о неизбежности еврейской ассимиляции. Они были убеждены, что все с властью якшавшиеся евреи, сами не верят в то, что произносят вслух.

- Не может же быть, на самом деле, - говорил дед, откладывая в сторону Литературку с очередной статьей о «мире во всем мире», - чтобы такой умница, как Эренбург, считал правильным исчезновение своего собственного народа. – Наверняка, это он, хитрованец, понарошку так пишет.

Но более молодая часть семейства в лице жениного дяди и его жены, наоборот, считала, что ассимилянты правы, и нечего выпендриваться, что глупо и бесперспективно цепляться за старое – еврейские местечки давно ушли в прошлое, их не возродить.

- Если не наш дети, - говорили они, - то наши внуки переженятся с гоями и вольются с этой своей драгоценной еврейской кровью и со своими умными генами в русскую нацию. Впрочем, что, собственно говоря, отличает их от каких-нибудь Ахматовых и Бешметовых? Разве те, хотя бы раз в месяц вспоминают о своих татарских или печенегских корнях?

- Ай, бросьте, - возражал на это женин исторически подкованный дед, - уж сколько раз евреям предрекали такое же исчезновение, как печенегам. В каждом поколении во всех странах, где иудеи жили. Возьмите времена эллинизма при Антиохе, когда часть просвещенных евреев стала греческим богам поклоняться. Но, фигушки! Нашлись настоящие иудеи, макковеи, бойцы. Или, гляньте, как испанские мораны утерли нос арагонским коронованным антисемитам, продолжая в течение многих десятилетий, хотя и тайно, но упорно, читать Тору и молиться Иегове.

Дед задумчиво улыбался, отпивал из стакана свой вечерний кефир и уже с грустью добавлял:

- Хотя, конечно, это только в лучшем случае… А в худшем – евреям, чтобы не забывали, кто они такие, доходчиво напоминали еще и плети египетского фараона, и нагайки Богдана Хмельницкого… - Дед осторожно оглядывался и понижал голос. - Как бы и нам теперь не довелось отведать тех уроков. Кого-кого? Того, Самого.

А тот, великий корифей всех наук, в своей последней «научной» статье по «вопросам языкознания», опубликованной 20 июня 1950 года в газете «Правда»,  внятно объяснил, что евреи, как нация, вообще не существуют, так как они не подходят ни к одному из трех указанных им признаков, определяющих кого полагается считать нацией.                                    Рис. 44

*  *  *

Но что же наш юный герой? В отличие от старших членов своей семьи Женю, по обычному для его лет безразличию к политике, пока не очень занимали вопросы национальной идентификации. Хотя изредка он тоже задумывался: ну, какой я, на самом деле, еврей? По-еврейски не говорю, еврейской истории не знаю, иудейская религия для меня непонятная, чужая. Только что в паспорте отметка, да в анкете пятый пунктик.

И кухонно-базарное отношение русских к евреям ничем не отличается от их же неприязни, например, к «азерам, чеченам, абхазам и другим черножопым", торгующим на рынках мандаринами и лавровым листом. Так же, как презрение жителей Латинского квартала французской столицы к перебирающим четки арабским бездельникам и торгашам парижского предместья Сен Дени. Ведь все они просто-напросто – чужаки, на всех не похожие, а потому подозрительные, вредные.

Справедливости ради, надо сказать, что, хотя, как и все советские юноши, Женя вырос на черноземной почве российского шовинизма, все же жил дуалистом - двуликим, двусторонним, как лист бумаги. Воспитанный на Пушкине, Лермонтове, Маяковском, он, естественно, больше знал русские поговорки, пословицы, романсы, частушки, но, как уже говорилось выше, с большим удовольствием читал Ш.Алейхема и Д.Бергельсона, ходил в театры ГОСЕТ и "Шалом", танцевал "Семь сорок" и "Фрейлекс".

Кроме того, рассуждал Женя, если говорить об вековой ассимиляции, то она удел далеко не только евреев. На Земле было множество народов, которые под ее давлением вообще исчезли в темном подземелье истории.

Не говоря уж о малочисленных национальных образованиях (например, нидерландских фризах или северо-российских уграх), даже такие крупные народы, как древнегреческая и древнеримская, были навек погребены под наслоениями пришедших в мир новых народов - франков, германцев, бриттов, саксов и прочих варваров. Да и от последних в лучшем случае остались лишь названия - Франция, Германия, Британия, Саксония.

*  *  *

Как бы в унисон жениным интеллигентским сомнениям в особенности и избранности еврейского народа, в московской печати и в публичных выступлениях тогда же стали множиться и те самые ассимиляторские пассажи И.Эренбурга. Будучи мастером изысканных и хлестких метафор, он как-то даже предложил евреям быть «щепоткой соли в чужом супе».

Через много десятилетий другой известный писатель взрослый вундеркинд российской культуры и успешный многостаночник Д.Быков, приехав в Израиль, почти буквально повторил слова советского классика, заявив, что: «задача соли плавать в общем супе, а не собираться в одной солонке».

На это мудрый и не менее находчивый писатель-поэт  И.Губерман, живущий в Иерусалиме, заметил, что соли хватает повсюду, а то, что в Израиле щепотка оказалась больше, чем где-либо еще, очень даже вкусно, и совсем неплохо.

Задолго до этой словесной пикировки не имевший семитских корней М.Горький предложил другое более аппетитное (если не сказать – коплиментарное) сравнение евреев с «дрожжами, на которых встает прогресс человечества».

Продолжая такого рода вкусовые аналогии, можно также назвать евреев важной приправой, заправкой и пищевой добавкой, улучшающей человеческую породу. И ведь действительно, без еврейского перца и пряностей цивилизация на Земле, скорее всего, не достигла бы таких высот, как ныне.

Поистине, евреи – соль Земли.

Но в те людоедские времена конца 40-х годов значительной части напуганных «инвалидов 5-го пункта» казалось, что лучше было быть вовсе не солью, а сахаром - раствориться в стакане чая, подсластить, задобрить свое окружение. Или, хотя бы, выпасть временно на дно в осадок, надеясь потом, когда кипяток остынет, коагулироваться, собраться в целое и снова возродиться.

Поэтому, в отличие от своих “слишком умных” критико-мыслящих соплеменников, многие из них доверительно вчитывались в публикации любимого писателя И.Эренбурга, властителя дум, полагая, что он-то знает, где, когда и что надо сказать, объяснить, слукавить для их спасения от преследований и гибели.

И РЫБКУ СЪЕСТЬ, И НА КРЮЧОК НЕ СЕСТЬ

На самом деле, нет ничего удивительного, что евреи, жившие в тисках Рассеяния, по совершенно естественной причине всегда и везде хотели и рыбы поесть, и на рыболовный крючок не попасться.

Хотя, конечно, относилось это главным образом к тем странам, в которых у них был какой-то выбор, и они сами могли решать, что для них лучше. В таких условиях часть их, действительно, растекалась по смешанным бракам, принимала крещение. Другие же евреи просто уезжали в более благоприятные и толерантные страны.

Однако вечно повторявшая себя саму история полнилась такими кровожадными временами, которые евреям выбора практически не давали, когда к ассимиляции их принуждали под угрозой лишения жизни, заставляя насильно отказываться от своих корней и принимать чужую чуждую им религию-идеологию.

Так, изгоняя евреев из Испании, зловредные коронованные юдофобы Фердинанд и Изабелла обязывали тех, кто не хотел уезжать, в трехмесячный срок принимать христианство.

И чуть ли не через пять столетий просоветский лидер Польши В.Гомулка в 1967 году почти в точности повторил ту же иезуитскую акцию – «кто не считает себя поляком, пусть покидает страну», провозгласил этот коммунистический шляхетский пан, мнимый “интернационалист”-националист.

*  *  *

В послевоенные годы в предчувствии грозного взрыва антисемитизма, кроме И.Эренбурга, попытки спасти евреев от физической гибели делались и другими представителями приличной и совестливой советской интеллигенции.

Так, некий профессор Р.Белкин обратился к Сталину с тоже смелым письмом, где предлагал отказаться от записи в паспортах национальности, считая, что многие малые народы СССР, такие, как, например, евреи, мало отличаются от русских:

«Ассимиляция евреев, особенно интеллигенции, -писал он, - настолько глубока, что нередко подростки еврейского происхождения узнают, что они не русские, только при получении паспорта… Они воспитаны на советской русской культуре. Они не отличаются по условиям своего быта от коренного населения. Они считают себя русскими людьми, отличаясь от последних лишь паспортными данными. Изменился и психический склад, исчезли и некоторые остатки национального характера, свойственного евреям в прошлом. Не пришло ли время ликвидировать искусственное паспортное обособление русских людей еврейского происхождения от русского народа?"

Разбиравший почту помощник вождя А.Поскребышев затруднять своего начальника таким пустяковым вопросом не стал и отдал письмо секретарю ЦК* Г.Маленкову. Но и этому именитому функционеру партии, разбираться в национальном вопросе было не с руки, и он перефутболил его в Институт языкознания Академии наук СССР.

А тот с большевитской твердостью заявил, что «русская нация не может включать в свой состав лиц иной национальной принадлежности. За исключением тех, кто «обрусел и давно утратил в результате смешанных браков связи со своей прежней национальностью».

И заблуждавшемуся профессору было строго указано, что он: «Совершенно неправильно считает искусственным отличие евреев от русского народа. Русский народ является ведущей нацией среди всех наций СССР. Товарищ Сталин назвал русский народ выдающимся народом. Евреи имеют не только «паспортное» отличие от русских».

Таким образом, в победившей нацизм стране на самом высоком уровне стало признаваться решающее значение в судьбе граждан не что иное, как цвет крови, значимость расы, этнической принадлежности. Разделение народов на более и менее достойных быстро приобрело расовый характер. Это был откровенный национализм.

Крутой поворот вождя народов от пресловутого «социалистического интернационализма» к почти открытому нацизму произошел еще в 1945 году, когда на банкете в Кремле он вдруг поднял тост за «выдающуюся нацию из всех наций» - русскую.

С тех пор началась настоящая шовинистическая вакханалия. «Патриотическая» пропаганда доходила до смешного. Так, почти все, что когда-либо появилось в мире полезного, было признано созданием именно русских умельцев. Например, это Яблочкин, придумал лампочку, а не Эдисон, Можайский сконструировал самолет еще до братьев Райт, Попов обошел Маркони в изобретении радио, и т.д.                                       Рис. 45

А великим родоначальником и основоположником всех наук вместо всяких Эйлеров, Лавуазье и прочих был назначен истинно русский человек М.Ломоносов. Этот, как теперь выясняется, пустой и бездарный плагиатор чужих идей, по приказу великого вождя объявлялся первым создателем почти всего, что не открыли и не разработали другие русские ученые.

В насмешку и в пику этой белиберде тогда же стала ходить по рукам перепечатка на папиросной бумаге любопытного веселого текста, составленного неким просвещенным храбрецом, который сообщал, что:

«Балалайка - пришла из Средней Азии,

> матрёшка из Японии,

> водка из Польши,

> гармонь из Германии.

> Самый патриотичный русский марш "Варяг" написал немец.

> Самый лиричный русский романс "Вечерний звон" англичанин.

> Архитектурные символы Москвы построили Пьетро Солари и Бон Фрязин.

> Авторы архитектуры Петербурга - Трезини и Растрелли.

> Париж русские войска брали под командованием шотландца.

> Русскую кругосветку совершил немец, так же, как открытие Антарктиды.

> Самую восточную точку страны на географическую карту нанес датчанин.

> Лучший русский пейзажист Левитан - еврей.

> К чему это?

> А к тому, что самый великий русский поэт – негр».

НЕЕВРЕЙСКИЕ ЕВРЕИ

Подобно тому, как когда-то в королевской Испании, а потом в донацистской Германии большая часть просвещенных евреев усердно подчеркивала свою тесную привязанность к ценностям коренного населения, так и многие российские представители так называемой «творческой интеллигенции» усилено педалировали некую свою искусственную русскость. И, подобно мамлюкам средневекового Египта, верно служили властям предержащим.

То, что в этом наибольшую активность традиционно проявляли именно деятели культуры, понять не трудно. Испокон веков, живя среди других народов, эти евреи во многих областях, связанных с духовной жизнью, оказывались даже намного успешнее тех самих. И особенно во владении языком, грамотой, национальной культурой и искусством.

Еврей Юрий Левитан, диктор радио, говорил по-русски правильнее большинства русских, другой Левитан, Исаак, художник, писал российские пейзажи поэтичнее любого И.Шишкина или В.Поленова. А какие замечательные поистине народные «русские народные» песни сочиняли И.Дунаевский, М.Блантер и другие евреи-композиторы. Хотя об их авторстве знал далеко не любой тульский или рязанский обыватель, склонившийся над нотной тетрадкой или кружкой пива.

       И многие деятели литературы, литературоведы, критики - евреи (и полукровки) России со значительно большей страстью и глубиной, чем иные русские, проникали в недра русского языка.

Однако ни поэт А.Фет или С. Надсон, вынужденные скрывать свое истинное происхождение, как и их крещенные современники знаменитые музыканты Рубинштейны или тот же художник Левитан, не становились русскими ни по какому внутреннему ощущению. И писавшие на великолепном русском языке блистательные писатели и поэты И.Бабель, В.Гросман, Э.Казакевич, И.Уткин, Э.Багрицкий и другие не били себя в грудь, называясь русскими.

Впрочем, так же, как и того же советского времени великолепные мастера русской прозы других национальностей, например, Ч.Айтматов, Ф.Искандер.

Можно понять евреев, перешедших когда-то в христианство вынужденно. Но что заставляло становиться прозелитами тех деятелей русской культуры, которые никогда не испытывали к этому принуждения, а иногда изначально и вообще ни во что не веровали? Что заставляло их изо всех сил вытягивать шеи, пытаясь дотянуться до статуса апологетов русского духа?

Такие евреи по рождению, как знаменитые поэты Б.Пастернак, О.Мандельштам, И.Бродский, Н.Коржавин, Б.Дижур, и другие без острой необходимости и внешнего нажима нередко допускали в своих стихах перебор христового благовеста и православного славословия. Причем, делали это чаще, чем другие советские и российские поэты, русские по крови.

Так, Борис Пастернак, приняв обряд крещения, призвал евреев «разойтись», исчезнуть, чтобы не мешать счастью человечества. А тоже крестившийся поэт Осип Мандельштам, любитель лишь ему понятных экспромтов, приходил в ужас перед каким-то «хаосом иудейства».

       Не уступая, а даже превосходя по неистовости тех своих предшественников, некоторые литераторы уже ХХI века тоже с большим рвением зачем-то стали гнуть спины перед православными крестами. Например, прекрасный поэт Н.Коржавин (на самом деле, Наум Мандель), до самого плинтуса склонился к этому, а ведь раньше с не меньшим энтузиазмом поклонялся ленинизму-сталинизму. Теперь, от того открестившись, он радостно восклицал: «я – христианин».

Другой, уже упоминавшийся, талантливый литератор Д.Быков (по отцу – Зильбертруд) в толстой книге о Б.Пастернаке упивался своим открытием того, что тот классик русской поэзии всегда «стеснялся своего еврейского происхождения». И вслед ему тоже демонстративно отмежевывался от своего полуеврейства. Приехав в Израиль, Д.Быков эпатировал израильтян, собравшихся на его выступлении, сообщением, что их страна - «историческая ошибка».

  Не отстала от своих коллег, обмакнувших пальцы в священной иорданской купели, и то ли католическая, то ли лютеранская еврейка Л.Улицкая, которая посвятила пропаганде еврейской христианизации даже целый роман - «Даниель Штайн, переводчик». Однако, повесив на грудь золоченый крест и осенив им государство Израиль, она все равно не стала к Христу ближе – глаза-то, нос и фигура у нее были такие же еврейские, как у ее коллег Коржавина и Быкова.   

Да, коротка память у иосифов флавиев и иосифов кобзонов, карлов марксов и карлов радеков. Их приспособленчество, мимикрия - это объясняемое, но необъяснимое недомыслие, даже с точки зрения самосохранения, так как ничто их от преследований за еврейский нос не спасало. Потому, что никакая перецветка кожи не способна защитить хамелеона от клыков тигра.  

Конечно, и простые, отличные от тех именитых, советские русские евреи, не ходили ежедневно в синагогу, не надевали талес и не зажигали субботние свечи. Большая их часть, особенно из успешных, образованных, богатых, накрепко вросших в культуру и язык страны их рождения и воспитания, вспоминали о своем происхождении только тогда, когда им отказывали в поездках за границу и не принимали на престижную работу. Или, хотя бы, тогда, когда им указывали на недоброкачественность размера их носа, цвета волос или разреза глаз.

Но даже с еврейскими корнями только от прабабушки, они все равно оставались евреями. Даже небольшой корешок, содержавший хотя бы одну четвертую часть еврейской крови все-таки связывал человека с избранным народом. Нередко даже против его желания.

Об этом позаботился Господь, дав ему такие сильные гены, которые, как уже отмечалось, по-видимому, и спасли еврейский народ от исчезновения (в отличии от древних египтян, греков и римлян). Очевидно, именно благодаря этим генам, смешения с другими народами, неизбежно встречавшиеся в течении тысячелетий, не смогли привести к растворению евреев в огромном человеческом океане.

       Силу еврейского генома, наверно, можно приравнять к тому, который образует и расовые различия. Взять, к примеру, негров - сколько бы отдельные из них в прошлые годы не пытались выпрямлять волосы на голове и отбеливать кожу на щеках, они все равно оставались черным. Так же, как урезание хвостов и выпрямление ушей у болонок не может превратить их в бульдогов.

       Еврейские корни, действительно, прорастают через самый крепкий бетон любого приспособленчества. Как бы глубоко и долго они не сидели, все равно со временем обнаруживаются. Вот и по поводу еврейских генов у «вождя мирового пролетариата» Женя догадывался задолго до того, как писательница Маргарита Шагинян себе во вред раскопала где-то метрику его прадедушки Мойши Ицковича Бланка.

Хотя и без этого ее открытия во всем поведении Ленина, его манере говорить, жестах и, главное, в его ярком таланте категоричного разрушителя и ниспровергателя явно просвечивала незаурядная личность ашкеназа.

Да и сам Владимир Ильич как-то промолвил, что человек, имеющий хотя бы четверть еврейской крови, энергичнее и смышленее всякого другого. Об этом высказывании вождя упомянул М.Горький в статье-некрологе, опубликованной в Германии в 1924 году.

       А разве не забавно слышать, как некий пожилой русский еврей, глядя в телевизионный ящик, нередко начинает выискивать у разных именитостей еврейскую составляющую. «Этот наш тоже?», спрашивает он, и тот своими лопоухими глазами и косолапым носом отвечает по-еврейски утвердительно: «Ну, почему бы, и нет?».

       Вот и незаурядный актер К.Райкин, сын великого Аркадия Исааковича, истово осенившись большим крестом, называет себя русским, хотя выданная ему папой-мамой типичная внешность никого обмануть не в состоянии.

«Я иудеем считать себя не могу. – заявляет он. - Скорее, я православный… По духу, воспитанию я считаю себя стопроцентным русским человеком, в жилах которого течёт еврейская кровь».

Вряд ли христианствование Райкина может так уж намного повышать ему его заслуженно высокий уровень театрального успеха и им самих достигнутого бытового комфорта..

       Но никого осуждать не надо. Пусть, кто хочет, принимает хоть православие, хоть католицизм, хоть индуизм - любой кретинизм. Но, если он еврей или полу- еврей, пусть не крестится прилюдно на всех подмостках и перекрестках и не демонстрирует, что он правее римского папы.

Иначе, противно на него смотреть.