Потомки Бога

.........

                   Глава восьмая.  

Колбин пешком добрел до Елоховской церкви и свернул налево, постоянно контролируя происходящее вокруг него и готовый к немедленному действию – он находился на тропе войны, поэтому делал это непрерывно и автоматически. Подойдя к Лениному дому, он зафиксировал взглядом близстоящие автомобили, людей видно не было, и, рывком открыв дверь, быстро вошел в подъезд.

 «Надо будет зайти к Солейко, забрать свой джентльменский набор десантника и «макарова». Жалко, что бросил тот сотовый телефон вместе с двумя несостоявшимися киллерами, имел бы мобильную связь… Тьфу ты! Да мне ж Георгий дал телефон, что ж это я! – Колбин похлопал себя по карману. – «Вот он лежит. Что-то с памятью моей стало…».

Лена встретила Колбина в коротком обтягивающем халатике, призывающем к быстрой любви, и повисла у него на шее.

- Паша, как я по тебе соскучилась! Чего тебя потянуло в Сочи, да еще вместе с Синельниковым. Взял бы лучше меня. Я на работе бы взяла отгулы… - Она мягко поцеловала его в губы. – Ну и как тамошние сексапильные телки? Много их было у тебя? – В ее тоне чувствовалась волнующая игла ревности, замешанная на обостренном любопытстве.

- Целое стадо, вернее, гарем. А я был шахом.

- А Синельников был твоим евнухом? – Лена, хотя и наигрывала веселость, но Пашино заявление ее явно покоробило.

- Да успокойся ты! Мне там было не до любовных похождений – вполне хватало других развлечений: казино, катание на американских горках… или русских, везде их называют по-разному…

- Паша, не темни, - Лена отстранилась, но не совсем, оставив руки на Пашиных плечах, и, глядя ему в глаза спросила. – У тебя какие-то неприятности? Я чувствую. Ну, скажи!

- Да так, слегка повздорил с одной структурой… Не бери в голову. – И Колбин притянул женщину к себе.

Лена была хороша своей женственностью и безотказностью, любя Колбина поздней любовью школьницы без притязаний на большее. Пашу это устраивало и он считал, что женись он на Лене, все испортил бы, потому что жены имеют свойство из пылких любовниц очень быстро трансформироваться в занудливых и фригидных мегер. Да Паша и не был готов к семейной жизни по своей сути – у воина не должно быть слабых мест.

Он мягко подхватил Лену на руки, ее распущенные светлые волосы смешно щекотали нос.

- Паша, ужин на столе, - проворковала она неуверенно.

- Я только что из кабака, а ты у меня на десерт. – Колбин завлек ее на диван и, осыпая нетерпеливыми поцелуями, начал расстегивать халатик, под которым ничего не было. Лена готовилась к встречам дотошно…

Колбин проснулся поздно и провалялся в кровати до обеда, накапливая растраченную энергию, как аккумулятор, потом резко встал и стал проделывать массу физических упражнений по одному ему известной методике, порой завязывая свое тело в немыслимый узел и надолго застывая с закрытыми глазами и окаменевшим лицом. Покончив с медитациями, он окатился под душем и, зайдя на кухню, нашел на столе записку, где подробно излагалось, как и чем он должен питаться до Лениного прихода. «Доскональная женщина», - мельком подумал он, забравшись в холодильник, обнаружил там голубцы в чугунной кастрюле, но разогревать их не стал, а съел прямо холодными, запил молоком и задумался.

«Надо бы съездить к Георгию, рассказать ему обо всем подробно – может, он поможет решить эту головоломку».

Колбин посмотрел на телефон, презентованный ему накануне и ныне покоящийся на холодильнике. «И не мешало бы отловить Кондыбина, только не в «Панацее, а где-нибудь на стороне – поинтересоваться у него, откуда он знает про Сочи. Кстати, я ведь знаю, где у него гараж! Мысль достойная записи на скрижали, как говорит Гоша. Надо там Кондыбу пропасти и устроить допрос с пристрастием. С Солейко все понятно… Кстати, дежурит ли он сегодня? Надо будет позвонить. Что еще? Проведать Гошу, как он там.

Колбин достал с холодильника сотовый телефон - «Работает ли?» - и набрал номер Синельникова. Ответом ему были длинные гудки. «Наверное торчит у себя в «Питомнике», а там телефона нет, только на вахте. Ладно, успеется, может быть я к нему сегодня заеду, заеду… Тачку бы, а где взять? Связь у меня имеется, оружие и прочую амуницию возьму в котельной…». - Колбин всерьез готовился к боевой операции. – «А вот транспортом обижен. Тьфу ты! Да у меня деньги есть! Купить машину и козырять осмысленно».

Колбин принял решение, быстро оделся, не забыв сунуть в карман ключ от квартиры, заботливо оставленный Леной на виду у зеркала в прихожей, и, выйдя на улицу и убедившись в отсутствии слежки, направился к Бауманской станции метро.

День был в самом разгаре, на редкость солнечный и бодрящий. Улица наполнилась шумом автотранспорта и шарканьем многочисленных ног. Троллейбусы через непрерывный поток машин упрямо пробирались к своим остановкам, чтобы выплюнуть очередную порцию пассажиров. Блестели купола Елоховской церкви. Какой-то пьяный, одетый в грязную зеленую пуховку, образовал затор на тротуаре, заснув посередине. Его аккуратно обходили и упорно не замечали. Колбин оттащил алкаша в сторону, пытался разбудить, похлопывая по щекам, но все было тщетно. Около метро торговали газетами.  «То, что нужно», - подумал Колбин, купил «Из рук в руки» и пачку «Беломора». «Ностальгия по прошлому».

Вернувшись в квартиру, он сел за телефон и начал звонить по номерам из раздела «Автомобили. Продажа». Где-то через час он сумел договориться с какой-то женщиной насчет «Жигулей» четвертой модели за сносную сумму наличными. «Наличность разрушает разум», - вспомнил он Гошину сентенцию.

Колбин поехал по названному адресу. Машина была двух лет от роду, но в приличном состоянии и Паше понравилась. Вместе со словоохотливой дамой среднего возраста, хозяйкой машины и, по ее словам, Преподавателем филологического факультета Московского университета, они откопали поблизости нотариальную контору и оформили доверенность с правом продажи на Павла Михайловича Колбина. Дело было сделано. Действие происходило в Орехово-Борисово, поэтому Паша еще около часа ерзал по дорожным пробкам и светофорам, попав в час пик, прежде чем добрался до Лены.

Она была уже дома и занималась уборкой, отчаянно завывая пылесосом в спальне и не заметив прихода Колбина. Тот не преминул этим воспользоваться, подкравшись сзади и ухватив ее за талию, чем напугал женщину до визга. Потом они вместе поужинали. Паша сказал, что у него мелкие неприятности и проинструктировал, как нужно действовать в нестандартной ситуации в случае его отсутствия. На вопрос Лены, а в чем дело, он молча отмахнулся, взял телефон и позвонил Сан Санычу Солейко. Ответили сразу.

- Алло, Паша, это ты? Хорошо, что позвонил, а то я не знал, как тебя искать. Звонили из литературного клуба «Питомник», знаешь такой, и просили передать, что с Гошей Синельниковым случился сердечный приступ и его отвезли в больницу на «Скорой помощи». Ты меня слышишь?

- Слышу прекрасно, а в какую больницу? – У Колбина внутри похолодело.

- Не сказали. Это нужно спросить у тех, кто звонил из «Питомника».

- А кто звонил? Он представился? – Колбин кричал в трубку, как будто это могло что-либо изменить.

- Не он, а она, некая Оля из их клуба. Оставила телефон для связи. Записывай.

Колбин начал трясти рукой, показывая стоящей рядом Лене, что ему нужно чем-то писать. Она, по бурной Пашиной мимике поняв, что дело срочное, метнулась на кухню и закопалась в своей сумочке, судорожно ища ручку. Потом плюнула и, выискав там огрызок карандаша, быстро принесла его.

Записав телефон, положив на рычаги и опять быстро подняв трубку, Колбин, с трудом разбивая цифровые каракули, наспех накарябанные на полях газеты «Из рук в руки», набрал номер.

- Алло! Как я могу услышать Олю? Это Оля, очень хорошо! Звонит Паша Колбин, друг Синельникова. Что там произошло? Понятно… А в какую больницу, не сказали? Нет? Очень жаль. А номера «скорой помощи» Вы не приметили? Что?! Их было две? Дайте адрес вашего клуба. Так, хорошо, записываю. Спасибо, до свидания. – Колбин бросил трубку и завис в продолжительной паузе, застыв как статуя. Потом он сел на диван, резко выдохнул и, внимательно посмотрев на Лену, спокойно проговорил.

- Ты знаешь, я машину купил. Четвертую модель. Хочешь посмотреть?

- Хочу. А что там стряслось? – В глазах женщины светилась тревога. – У кого приступ? Какая больница?

- Гоша Синельников попал в больницу, увезли на «скорой помощи». Сидел в своем клубе и вдруг потерял сознание. Странно все это: здоровый малый, все медкомиссии со свистом проходил, даже гриппом не болел вл время эпидемий, литром водки его не свалишь, а тут на тебе! Ты слышала когда-нибудь, чтобы «скорые» парами приезжали – «мы с Тамарой ходим парой – санитары мы с Тамарой? Ладно, будем думать головой. А чем еще?

Колбин говорил спокойным, даже несколько безразличным голосом. «Еще не хватало втягивать ее в свои игры. Надо отсюда уходить. К Георгию что ли податься, пока меня здесь не раскопали…».

Но Колбин жестоко ошибался: уже было известно о существовании Лены и о том, что она работает в институте «Стали и сплавов». Узнали, развязав язык Синельникову соответствующим наркотиком. К счастью, Гоша не знал, где она живет, просто ходили пару раз компанией на концерты. Но адресочек Лены тоже будет известен через некоторое время…

 Паша подвел Лену к окну.

- Видишь, тачка стоит, вон там? Это моя. Если ночью не угонят, то завтра покатаемся. У тебя права есть?

- Только гражданские, - усмехнулась Лена.

- Слушай, а как можно узнать, куда могли отвезти больного на «скорой помощи»?

- Ну, наверное, по ноль-три и узнавать, - подумав, сказала Лена. – А как еще?

- Точно! Ты у меня кладезь информации. Сейчас мы это раскрутим. – И Колбин опять бросился к телефону.

С номера ноль-три его отослали куда-то дальше, потом еще дальше… В конце концов Колбин добрался до центральной информационной службы, где, правда, очень четко ответили, что Синельников Егор Петрович никуда не поступал, но к нему был ложный вызов в литературный клуб «Питомник», где больного на момент приезда машины «скорой помощи» не оказалось, что попробуйте позвонить по больницам – такие случаи бывали. Колбину с каждым словом телефонной барышни эта история все больше и больше не нравилась. Тучи сгущались. Возникло ощущение настораживающей нелепости, которое все усиливалось.

- Лена, у тебя есть телефонный справочник?

- Есть. «Золотые страницы». – Она принесла толстую книгу в глянцевой обложке и положила возле телефона. – На, возьми.

Колбин разыскал раздел «Больницы» и три часа подряд накручивал раскалившийся от перегрузки телефон, везде задавая один и тот же вопрос, а не поступал ли такой-то, такой-то. Все было тщетно. Гоши нигде не было.

«Значит это не случайность. Гошу просчитали и взяли, чтобы найти меня. Почему его не объявили заложником? Господи, он же не знает моего местонахождения! Разве что догадывается, да и то вряд ли. А если догадается и его выпотрошат насчет Лены?!». Колбин ни капельки не сомневался, что это смогут сделать. Он знал толк в подобных «штучках». «Знает ли он адрес? Нет, не знает, но может дать наколку, а тогда это вопрос времени и техники. Нужно будет дополнительно проинструктировать Лену, чтобы иметь возможность рокировки, чтобы они берегли ее как зеницу ока… Еще надо предупредить Сан Саныча – Гоша не знает, где котельная, но про нее слышал. Ну, Солейко просто так не возьмешь, если его предостеречь. Он воин. Но почему «скорая помощь»? Изыски!».

И тут в Пашиной голове сработали глубоко зарытые контакты и электрической дугой просверкнула мысль: «Кресть твою масть! Валера с Украины, тусклый затравленный взгляд, люди пропадают, карета скорой помощи… Вот, где собака зарыта! А где ж эта больничка? Он ведь что-то говорил, рассказывал, как туда добраться…».

Если Колбину объясняли какой-либо маршрут, то он, в силу специфики Колбинского мозга, отпечатывался там в виде схемы, карты и намертво запоминался. Сказался обширный опыт проведения операций на пересеченной местности. Теперь с большой вероятностью можно было сказать, где искать Гошу Синельникова.

Паша открыл глаза, дотянулся рукой до телефонного аппарата и, перебросив его к себе на колени, набрал номер котельной.

- Алло, Саня, это ты? Этот Валера еще у тебя? Ну, помнишь, когда я в последний раз был, он рассказывал про больничку, операционную, боялся все кого-то…

- Он пропал через день после твоего визита и до сих пор не появлялся. Я же тебе говорил… - вещала трубка.

- Слушай меня внимательно, Саша. Моя чудная история продолжается. Вчера я прилетел из Чечни, потому что они меня достали в Сочи и пришлось уходить к Гассану. Помнишь его? Ну так вот. Положение у меня хуже губернаторского. Я нарвался на какого-то монстра и пока не знаю, что делать. Ты сам поостерегись, Саша. Гоша Синельников пропал. Нет его ни в каких больницах. Официально, по крайней мере. Это не случайность и через него могут выйти на тебя, если до меня к тому времени не доберутся. Почувствуй войну, Саша, не расслабляйся, я очень тебя прошу. У тебя моя «пушка» – оставь ее себе на всякий случай, а я другую достану. В случае чего – стреляй не раздумывая. Они раздумывать не будут. Не жалей этих тварей. Ты меня понял?

- Все понял, Паша. Тебе помощь нужна? Может своих бандитов подключить?

- Куда подключить, какой от них толк. У меня самого этого добра хватает. Будь здоров. Я еще с тобой свяжусь в ближайшее время. Почувствуй войну.

Колбин взглянул на стенные часы – было десять минут двенадцатого. Время катило к ночи.

- Лена, - позвал он. – Давай поклюем что-нибудь – живот прилип к заднице.

- Я уже разогреваю, - донеслось из кухни.

Колбин встал и, опустив голову, начал медленно и монотонно ходить по комнате, фиксируя шаги. «Как же мне с ними бороться. У них мощная организация, разветвленная система, а я по сути дела один. В одиночку здесь похоже ничего не добьешься – нужна адекватная сила. А если бы я не позвонил Солейко, то так бы и не узнал про Гошу или узнал Бог знает когда? Все пронизано случайностями… У меня боевой опыт, интуиция – за счет этого и выкручиваюсь, да еще везет как дураку в карты. Ладно, надо вытягивать Гошу, если он еще жив».

Они проснулись в семь тридцать утра. Пока Лена готовила завтрак, Колбин спустился к машине, завел ее и разогрел мотор. Когда он вернулся, стол уже был накрыт: яичница, сыр, масло, колбаса… Все красиво нарезано и уложено.

Покончив с едой, Лена быстро перемыла посуду – грязи она органически не переваривала. Они быстро собрались и Колбин повез ее на работу. Уже в машине он неожиданно сказал.

- Если я сегодня не вернусь до двенадцати – позвони и предупреди Сашу Солейко. Вот его домашний телефон, он сегодня не работает. Только звони по сотовому – он лежит у тебя на холодильнике. Остальное, как договорились.

- Хорошо, Паша. А ты что, можешь не приехать? – Лена расстроилась.

«Когда она злится, верхняя губа у нее похожа на хоботок», - усмехнулся про себя Колбин.

Доставив Лену в институт, где она преподавала то ли химию, то ли электротехнику, Паша, руководствуясь вычерченной в мозгу схемой, поехал в район Сокола и, покрутившись по окрестностям, наткнулся-таки на описанную Валерой больницу. «Не врал бомж!». Проехав через небольшой сквер, он пристроил машину возле заднего забора, надел купленные по дороге черные очки и сунул в нос два комка ваты для изменения внешности. Насчет того, чтобы пойти в регистратуру и начать что-то выяснять, Паша не обольщался, поэтому, спросив у проходившего мимо мужика в грязном халате, где находится морг, он пошел туда, чтобы понять, жив ли Гоша в принципе.

Наплетя с три короба сидящей при входе слоноподобной женщине и одарив ее горстью конфет «Мишка на севере», он вызнал, что мужских трупов в прошедшие два дня не поступало, одни женские, и вполне удовлетворился этой информацией. «Сие уже радует, поехали дальше».

Выпив чаю с подобревшей бабой, очень лояльно относящейся к молодым мужчинам, Колбин выпросил у нее белый халат на время и с возвратом, отсыпал еще горсть конфет, узнал, где находится стационар, и они расстались довольные друг другом.

С наглым и важным видом вседозволенности Паша проник в здание больницы, прошелся по всем палатам, включая реанимацию, ведя себя при этом, как будто он здесь родился и вырос, осмотрел лежащих там больных, но Синельникова не обнаружил. Наконец, разуверившись в успехе, он покинул территорию больницы, на всякий случай фиксируя в памяти все детали местности, сел в машину и поехал в ресторан обедать, на ходу обдумывая свои дальнейшие действия.

Вернувшись к шести часам вечера, Колбин проверенным способом проник на первый этаж стационара, где должна была быть операционная, забрался во встроенный шкаф в коридоре, скрывающий какие-то трубы, и приготовился к долгому и томительному ожиданию. Время застыло.