Зеро

Цирк Гриффа. Запретное.

* * *

Первое своё правило — всегда сохранять трезвый рассудок — Дэй Шекли, однако, нарушил во время следующих гастролей в городке Пирр. И нарушил он его исключительно из-за Дайаны, зачем-то подбившей его и Гриффа после представления отправиться в местный ночной клуб с претенциозным названием «Павлин».

Сперва всё шло относительно невинно: модное пойло, правда, лилось рекой, но было не шибко убойным, Дэй с Дайаной весело отплясывали то друг с другом, то с теми, кто приглашал их — благо, на заезжих циркачей жадно пялился весь клуб. Дэй в простецких джинсах, вытертых добела, и пёстрой рубахе, расстёгнутой чуть не до пупа, и Дайана в красном топе и коротенькой клетчатой юбке в складку, обнажавшей бесконечно длинные ноги, смотрелись на танцполе так, что глаз было не оторвать.

Сам Грифф пил мало, не танцевал вовсе, и только молча улыбался, наблюдая за тем, как Дайана вновь пылко вьётся вокруг своего ловитора, а Дэй деликатно уворачивается, то так, то сяк блокируя её атаки.

Грифф не знал, что это опять взбрело в голову его звезде, и решил просто пустить ситуацию на самотёк, подумав, что Дэй сам понимает, что к чему.

Как выяснилось, всё-таки не совсем понимал.

В очередной раз Дэй и Дайана вернулись с танцпола на взводе, продолжая сверкать глазами друг на друга. Дэй под настороженным взглядом Гриффа вдруг сорвался с места и ринулся к бару. И то пойло, что он принёс, ловко удерживая в руках три стакана с полосатыми соломинками, было явно поубойней обычной «Маргариты». Грифф настороженно понюхал свой стакан и отставил его в сторону.

— Вы чего это завелись? — строго осведомился он, рассматривая свою звёздную парочку.

Оба спорщика возбуждённо затараторили, размахивая руками. Грифф поморщился, но они не обратили на это ни малейшего внимания.

— Он заявил, что я никогда не смогу осилить в воздухе мужских трюков! Его трюков! — Дайана возмущённо ткнула пальцем в сторону Дэя.

— Позови копов, пусть его арестуют за сексизм, — Грифф лениво вздёрнул левую бровь, вмиг успокоившись. Речь шла всего-то навсего о работе. Непонятно, с чего эти двое так разгорячились, и зачем надо было обсуждать это во время танца.

— Глупо перераспределять гендерные роли на манеже, — серьёзно заявил Дэй, отхлебывая из своего стакана. — Публике это не нужно. Ты себе, что ли, хочешь доказать, что переплюнешь меня в силовых трюках? Это не для женщины.

Дайана закатила глаза:

— Действительно, что за замшелый сексизм?! Ты что, восьмидесятилетний старикашка-фермер из Айовы с табачной жвачкой за щекой, что ли, Дэй Шекли?

Тот тоже насупился:

— Хотя бы! Чего бы там ни болтали, не мне тобою, ни тебе мною никогда не бывать! Поспорим? Ты не повторишь за мной то, на что я способен, даже на танцполе, Дайана Мартин!

— Подумаешь, напугал! — Дайана азартно вскочила. — И поспорим, и повторю!

— Стоп! — Грифф постучал по столу костяшками пальцев, и оба притихли на миг. — Вы и тут цирк хотите устроить? Сядьте на место. Сейчас же.

Дайана надула полные губы и обиженно захлопала ресницами. Грифф знал эти её ужимки как свои пять пальцев и незаметно для неё подмигнул Дэю: в повседневной жизни гендерная роль Дайаны была воистину незыблема.

— Это же наша публика, хозя-яин, — вкрадчиво протянула она. — Мы, можно сказать, нашему цирку бесплатную рекламу сделаем. А?

Она вновь встряхнула блестящими рыжими кудрями, и Грифф, сдаваясь, только рукой махнул — идите, мол, валяйте дурака, если вам угодно.

Кроме того… внезапно ему страшно захотелось посмотреть на то, что они собираются устроить.

Посмотреть на Дэя.

Физиономии обоих расцвели лукавыми улыбками, и спорщиков как ветром сдуло из-за столика. А народ градом посыпался с танцпола, повинуясь властному жесту Дэя. Оба циркача разулись и вышли на середину круга, образованного радостными зеваками, а в динамиках запульсировал новый модный трек.

«О Боже, да… Это стоило показывать на манеже», — подумал Грифф как можно отстранённней. Чтоб все увидели эту гибкую стать и силу, полёт без трапеции и лонжи, трюк за трюком, бой-соревнование…

И Дайане явно было наплевать на то, что её юбчонка заворачивается до подмышек под общий восторженный свист, когда она балансирует на руках.

А потом Дэй, видя, что его партнёрша, смеющаяся и запыхавшаяся, не сдаётся, хоть уже и сбивается с ритма — торопясь поспеть за ним, отзеркаливая каждое его движение, — вдруг расплылся в разбойничьей ухмылке и крикнул, на миг перекрыв грохот музыки и аплодисменты:

— Да-ай! Вот это повтори!

И не спеша расстегнул до конца державшуюся и без того на честном слове пёструю свою распашонку. Дайана округлила глаза, замерев на миг, ди-джей, понимающе кивнув, сменил музыку на более медленную, а толпа снова взорвалась ликующим свистом. Ещё бы!

Грифф тревожно подумал, как далеко зайдёт эта парочка молодых идиотов в стремлении перещеголять друг друга, и не стоит ли ему просто-напросто встать и выдернуть их с танцпола. Но он остался на месте, побоявшись показаться смешным.

Впрочем, послушав пару минут восторженный ор зрителей, он не выдержал, поднялся на ноги и решительно протолкался сквозь толпу.

Под алым топиком Дайаны, которым она лихо покрутила в воздухе, прежде чем отбросить в сторону, конечно же, не было ничего лишнего. Только вызывающе торчащие упругие груди. Грифф услышал, как у остолбеневшего рядом с ним мужика с татуированными ручищами, по виду байкера, вырвался полурык-полустон, и сумрачно усмехнулся. Он подумал, что к выходу из этого бардака им наверняка придётся прорываться с боем, причём отбивать у толпы надо будет не только Дайану, но и обормота Дэя Шекли.

А тот всё с той же озорной ухмылкой и явным удовольствием разглядывал партнёршу. Продолжая плавно и ритмично двигаться под пульсирующую музыку, он невозмутимо расстегнул ремень на своих вытертых обтягивающих джинсах. Ремень, а потом и «молнию». И небрежно содрал эти самые джинсы без всякой стриптизёрской завлекательности, словно раздевался на пляже… или в душевой после репетиции.

Дайана, прикусив губу, в свою очередь жадно обшарила глазами его загорелые ноги и крепкую задницу в облегающих белых «боксерах».

И не она одна.

Ухмылка этого наглеца из лукавой стала невинной, как у монастырского служки, когда он не спеша повернулся к Дайане боком, чтобы расширить ей обзор, и весело подмигнул.

Воинственно прищурившись, та очень аккуратно просунула ладони под пояс своей юбчонки и почти лениво потянула её вниз. Вниз, вниз, вниз… пока не переступила через неё точёными ногами и не отшвырнула небрежно в сторону маленькой босой ступнёй.

Свист взлетел до ультразвука.

Чёрный лепесток стрингов Дайаны прикрывал её тело чисто символически.

«Гнать, гнать засранцев отсюда! Сейчас же!» — отчаянно подумал Грифф, продолжая, тем не менее, зачарованно пялиться на то, как Дэй Шекли, склонив взъерошенную голову к плечу, просовывает пальцы под резинку своих «боксеров» — легко и непринуждённо, наивными глазами глядя на Дайану.

Зеваки враз притихли, вытянув шеи в напряжённом ожидании.

«Докуда тебе твоя мораль позволяет», — вспомнились Гриффу собственные слова.

Ясно было, что чертёнок завёлся и не остановится.

Поняла это и сама Дайана. На секунду замерев, она сжала пухлые губы, а потом вдруг шагнула вперёд и сделала то, чего Грифф, да и никто вокруг, включая самого Дэя, никак не ожидали увидеть, — опустилась перед парнем на колени, покорно склоняя свою рыжую голову. И вскинула на него огромные глаза в немой, жалобной, нарочитой мольбе.

Покорившись, победить.

Уступая, одолеть.

«Гендерные роли, — в полном ошеломлении подумал Грифф. — Гендерные роли».

— Боже, да я сегодня буду д*****ь до мозолей! — в забытьи простонал рядом с ним какой-то высокий и тощий очкарик, видимо, пришедший в клуб, чтобы подцепить девчонку на ночь и совершенно об этом забывший.

Немудрено!

Толпа вновь взорвалась свистом и рукоплесканиями, а Дэй стремительно подхватил Дайану на руки и прижал к себе, загораживая от похотливых взоров. Та послушно свернулась калачиком, театрально уронив голову на его крепкое плечо и рассыпав по его груди гриву шёлковых волос.

Выругавшись, Грифф сорвал с себя собственную джинсовую рубаху и завернул в неё свою примадонну, без церемоний выхватив её из рук Дэя и поставив на ноги. Оглянулся нетерпеливо в поисках барахла этих двух выпендрёжников и рявкнул на застывшего столбом Дэя:

— Так и будешь голяком торчать? Штаны надень, чёрт! Все уже на тебя налюбовались!

Парень торопливо натянул свои джинсы, которые подала ему какая-то блондиночка, так и пожиравшая его глазами, накинул рубаху, протянутую теперь уже брюнеточкой, — Грифф не удивился бы, увидев, что они украсили все предметы одежды Дэя Шекли номерами своих мобильников, накарябанными помадой, — обулся и сноровисто сгрёб в охапку тряпки и босоножки Дайаны. Грифф подхватил пискнувшую звезду под мышку и шагнул к дверям.

Толпа неохотно расступилась перед ними, провожая циркачей аплодисментами и жадными взглядами.

Да уж, рекламу своему цирку эти оболтусы сделали отменную, просто любо-дорого вспомнить!

* * *

Широко шагая, Грифф донёс хихикавшую Дайану до своего джипа, отпер машину и упихал девчонку внутрь. Выхватил из рук Дэя её барахло и швырнул на сиденье:

— Одевайся!

— Ну чего ты злишься-то, хозя-яин? — примирительно пропела та, выглядывая из-за приоткрытой дверцы и не торопясь выполнять приказание. — Обиделся, что мы без твоего высочайшего разрешения заголились, что ли? Ну извини-и, не думала я, что ты такой… стыдливый!

Она заразительно прыснула, но Дэй даже не улыбнулся, напротив, взглянул на Гриффа напряжённо и тревожно.

— Наш мальчик взял меня на слабо, вот я и не утерпе-ела, — врастяжку продолжала Дайана, медленно выпутывая свой топик из смятой юбчонки. — Когда, думаю, ему ещё представится шанс поглазеть на мои титьки, он ведь у нас такой целому-удренный… прямо как ты, хозя-яин!

Вот ведь… сколопендра рыжая!

— На твои титьки пялился весь этот долбанный клуб, — проворчал Грифф, но Дайана его не слушала, а, кое-как натянув топик и шире распахнув дверцу, остро посмотрела на Дэя, ответившего ей таким же прищуренным твёрдым взглядом:

— А если б я не стала раздеваться до конца? Подумаешь, правила игры! Стоял бы ты нагишом, как дурак!

Парень повёл широким плечом и ухмыльнулся:

— Ну, во-первых, почему как дурак? Как надо, стоял бы. Во-вторых, ты бы нипочём не нарушила правил игры, Дайана Мартин. И в-третьих… — он выдержал долгую паузу и протянул страшным шёпотом: — Я бы до конца и не разделся, знаешь ли!

Грифф не выдержал и расхохотался.

— Да ты меня на понт взял, щенок! — раздув ноздри, воскликнула Дайана и запустила в Дэя своей золочёной босоножкой, которую тот, смеясь, ловко поймал. Помедлив секунду, она и сама рассмеялась. А потом, совсем распахнув дверцу джипа, поставила стройные ноги на подножку, упёрлась локтями в колени и выразительно произнесла, взглянув на своего ловитора в упор:

— Я никогда никому не навязываюсь, Дэй Шекли.

— Я понял, — помедлив, кивнул тот. — Я тоже.

— Но я навязываюсь тебе, ты, чёртов прохвост! — страстно вскричала Дайана, прижав кулаки к груди и, кажется, напрочь забыв о присутствии хозяина. — Навязываюсь на глазах всего этого сраного клуба! А ты опять смотришь на меня так, будто я — твоя разбитая радикулитом канзасская бабуля!

Дэй серьёзно покачал головой:

— Ты красавица, Дай. Ты…

— Не виляй! — ещё громче закричала та, сверкнув глазами и топнув ногой по ступеньке джипа. — Не смей вилять! Ответь прямо! Почему ты меня не хочешь?!

Дэй перестал улыбаться и глянул на неё исподлобья:

— Да тебя не захочет только от пояса деревянный. Но ты — мой друг, моя партнёрша, моя звезда… и я не буду тупо пялить тебя, как какую-то поблядушку только потому, что у меня на тебя стоит. Я ведь по-настоящему не люблю тебя, Дай. Прости, малышка.

Грифф перевёл дух. Оказывается, всё это время он стоял, почти не дыша.

Дайана всплеснула руками:

— Да ты и не пытаешься полюбить! Что ты знаешь о любви?! Ты только и делаешь, что… пялишь поблядушек!

Дэй поднял русую голову. В свете неоновых огней клуба лицо его казалось очень бледным, а глаза — очень тёмными и бездонными.

— Потому что любовь — это смерть, Дай. Боль и смерть.

В его тихом голосе прозвучало что-то такое, от чего Грифф содрогнулся и импульсивно протянул руку, чтоб коснуться его локтя. И тут же опустил, беспомощно на него уставившись.

«Да тебе же всего двадцать два, парень! — хотелось крикнуть ему. — Когда ты успел эдакое узнать?!»

Дайана ничего не ответила. Просто молча сидела, тоже во все глаза глядя на Дэя.

Тот переступил с ноги на ногу под этими взглядами и расплылся в своей коронной бесшабашной ухмылочке:

— Пойду отолью. Не уезжайте без меня, ребята!

И, развернувшись, стремительно влетел обратно в клуб.

Дайана и Грифф переглянулись, и девушка наконец спрыгнула с сиденья и встала перед Гриффом, без стеснения влезая в свою юбку и старательно её застёгивая. Грифф же так внимательно наблюдал за этим процессом, будто сроду не видел ничего подобного.

Дайана так же деловито и аккуратно застегнула босоножки и подняла на Гриффа усталые беспомощные глаза.

— Я сожалею, Дай, — хрипло проговорил Грифф, ожидая, что она сейчас ощетинится, как бешеная кошчонка, по своей привычке.

Но Дайана только печально улыбнулась:

— Это я сожалею. Потому что этот мальчик разобьёт тебе сердце, Грифф.

Тот вздрогнул. Собрался было отрезать, что это не её дело. Или пошутить насчёт того, что у него, мол, вовсе нет сердца.

Но вместо всего этого он вдруг просто ответил:

— Что ж... пускай. Пускай разбивает.

А Дайана только кивнула, посмотрев на него всё с той же усталой горечью.

Они постояли ещё немного, а потом Грифф, опомнившись, недовольно глянул на часы:

— Чего он там застрял?

Позади наконец хлопнула дверь, и Дэй Шекли возник рядом с джипом, рассеянно разглядывая разбитые костяшки пальцев на правой руке. От него явственно разило свежевыпитым спиртным.

— Вы чего это тут, а, ребят? — беззаботно осведомился он.

— Мы чего? Мы-то ничего! — Дайана мгновенно встала в боевую стойку, как и Грифф. — Ты что, пил там? Бил морды? Ты же отливать пошёл!

— Я и отлил, — преспокойно отозвался тот. — Просто кой-кому страсть как захотелось убедиться, что я… — он чуть запнулся, — не по этой части, в общем. Ну и убедился. И выпили потом. С ним же.

— Да ты мастер убеждать, я смотрю, — хмыкнул Грифф, покрутив головой, хотя тревога так и резанула его.

— Ага-а… — беззаботно пропел Дэй в ответ.

— Садитесь, поехали отсюда, — приказал Грифф, распахивая дверцу джипа.

— Вы как хотите, мальчики, а я вернусь в клуб, — неожиданно сообщила Дайана, проводя пальцами по встрепанным волосам. — Хочу ещё повеселиться… и найти там кого-нибудь не такого привередливого, как ты, Дэй Шекли!

Улыбка, с которой она смотрела на своего ловитора, была всё ещё печальной, но очень тёплой. И с той же улыбкой она перевела взгляд на Гриффа:

— Увидимся утром. Бай!

Она чмокнула в щёку сперва Гриффа, потом Дэя, и каблучки её бойко простучали по мостовой.

Тёмные, как смола, глаза Грифа встретились с безмятежными зелёными глазами Дэя.

— Ты-то не собираешься возвращаться, надеюсь? — хмуро поинтересовался Грифф, и парень устало качнул головой. — Тогда поехали.

* * *

Они уже выбрались за пределы города, приближаясь к шапито, когда Грифф заметил, что Дэй, осоловело покачивавшийся на соседнем сиденье с полузакрытыми глазами, машинально подносит ко рту согнутые пальцы правой руки с разбитыми костяшками, и поморщился, сворачивая джип к обочине.

— Куда ты руку тянешь, как дитя малое, ей-Богу, — укорил он, шаря под сиденьем в поисках аптечки. — Этот твой… собутыльник небось ни разу в жизни зубов не чистил… Дай руку сюда.

— Да ну, фигня это всё, — запротестовал было Дэй, но под пристальным взглядом Гриффа неохотно протянул ему руку.

Грифф взял в ладонь его шершавые пальцы — сердце так и прыгнуло — и быстро смазал сбитые суставы антибактериальным средством из аптечки. Слыша, как парень шипит сквозь зубы, он едва удержался от невольного: «Потерпи, малыш», — и раздумчиво заметил, не выпуская его руки из своей:

— Прививку бы… от столбняка…

— Чего ещё?! — так и подскочил Дэй, выдёргивая пальцы.

Грифф чуть улыбнулся — этот детский страх был действительно смешон, но...

— Ладно, ладно, расслабься, дурачок, не хочешь — не надо.

Дэй с подозрением покосился на него, будто ожидая, что сейчас тот достанет откуда-нибудь шприц, но понемногу и впрямь расслабился, пробормотав:

— Спасибо… док.

И заулыбался.

Любуясь этой ясной улыбкой, Грифф вдруг сказал:

— У тебя прямо фобия какая-то… странно в твоём возрасте так бояться лечиться.

Дэй перестал улыбаться и опустил глаза, а Грифф растерянно проговорил:

— Я что-то не то ляпнул? Прости.

Дэй дёрнул плечом:

— Да ну, ты прав, это глупость такая… я…

Он запнулся и удивлённо уставился на Гриффа, который, не удержавшись, неожиданно для себя положил руку на его плечо и тихонько сжал, успокаивая. И так же внезапно коснулся губами его тёплого виска.

Господи, да у него же просто не было больше сил терпеть!

Особенно сидя вот так, бок о бок с Дэем, близко-близко глядя в его растерянные глаза.

Каждую секунду ожидая возмущённого толчка в грудь, он торопливо, но очень бережно провел полураскрытыми губами от виска Дэя к скуле, едва очерчивая её… потом по векам рефлекторно опустившимся, чувствуя трепет его длинных ресниц… по другой скуле… и наконец легко поцеловал в переносицу, будто утешая ребёнка. И чуть отстранился, перестав касаться Дэя губами, но не пальцами, которые переместились с плеча парня на грудь, в вырез распахнутой рубахи, с наслаждением ощущая гладкость его золотистой кожи и твёрдость мускулов под нею.

Шёлк и сталь.

— Я, наверное, сплю, — вновь неожиданно для себя прошептал Грифф.

Глазищи Дэя, очень тёмные из-за расширившихся зрачков, глянули прямо ему в душу, и Грифф услышал такой же срывающийся, еле слышный шёпот:

— Значит, я… тоже.

Решив, что анализировать происходящее и считать выбитые зубы он будет потом, Грифф мягко взял его лицо в ладони и прижался губами к сухим горячим губам, таким нежным, так доверчиво раскрывшимся, что у него аж сердце захолонуло.

Медленно атакуя, смакуя, обласкивая языком и губами каждый миллиметр этого желанного рта, он так же бережно, но настойчиво огладил обеими ладонями тёплую шею, спускаясь всё ниже. Его руки вновь легли на грудь Дэя, сперва почти невесомо коснулись сосков и там задержались, поглаживая их всё настойчивей. Грифф едва не задохнулся от восторга, скорее почувствовав, чем услышав короткий гортанный стон, непроизвольно сорвавшийся с губ, которые он так неотрывно целовал.

Изо всех сил моля Бога о том, чтобы этот невероятный сон не заканчивался ещё хоть чуть-чуть, Грифф продолжал скользить правой ладонью по мускулистому животу парня, осторожно очерчивая пупок, а левой ладонью коснулся спины, оглаживая каждый позвонок — от лопаток к ремню джинсов, к резинке «боксеров». Пальцы у него просто изнывали от желания коснуться Дэя там, куда недавно он, Грифф, так жадно смотрел.

И тут пальцы самого Дэя крепко обхватили его запястье, удерживая ласкающую руку, а горящие губы разомкнулись, прерывая поцелуй.

Вот и всё.

Непонятно каким чудом, но Грифф всё-таки сумел остановиться, всем нутром чуя, что если он сейчас попробует применить силу, то испортит всё безвозвратно.

Сердце его колотилось так, будто готово было выскочить наружу, пробив рёбра, и покатиться на федеральную трассу, прямо под колёса летящих мимо автомобилей.

Впрочем, грудь Дэя вздымалась так же часто. Глядя на Гриффа шалыми глазами, парень непроизвольно облизнул губы, и Грифф едва не застонал в голос.

«Проклятие, надо взять себя в руки», — отчаянно подумал он. Немедленно, пока не кончил в штаны прямо здесь, просто пялясь на Дэя Шекли и чувствуя на губах вкус его губ!

— Хочешь дать мне в морду? — хрипло предположил Грифф, продолжая завороженно смотреть в его затуманенные глаза.

«Может, хоть это остудит тебя, Кэл Гриффит».

Дэй моргнул и так же хрипло отозвался:

— Нет. — И после паузы добавил: — Мне просто не стоило… столько пить.

Вспухшие губы его дрогнули в улыбке.

Поглядев на эту улыбку, Грифф только кивнул и молча тронул машину с места.

Возле своего трейлера Дэй, не подымая взгляда, промолвил только: «Бай» — и спрыгнул с подножки джипа, растворяясь в темноте.

А Грифф остался сидеть, будто оглушённый, откинув голову на спинку кресла.

Он мог бы сидеть так вечно, смакуя каждое мгновение того, что только что произошло между ним и Дэем Шекли, словно влюблённая старшеклассница, но… это было бы слишком глупо.

Однако отгонять джип на стоянку у него просто не было сил.

Он так и бросил его возле трейлера Дэя и Вана и медленно побрёл к своему фургону, слушая, как заливаются беззаботным стрёкотом цикады в траве.

Счастливые Божьи твари.

* * *

Всю следующую неделю Дэй Шекли при виде Гриффа растворялся в воздухе так споро, будто участвовал в одном из представлений Адриана. Грифф заставал его только работавшим вместе с другими. Вернее сказать, вкалывавшим, ибо парень настолько изнурял себя при этом, будто был двужильным. Он чистил слоновий загон вместе с Сэмом, помогал новому члену труппы — наезднику Чейзу — объезжать недавно приобретённых Гриффом двух норовистых кобыл-трёхлеток, разравнивал манеж вместе с униформистами и готовил с Адрианом и Ваном реквизит для их трюков. Это помимо собственных репетиций с Дайаной. Кроме того, его всё время обуревало какое-то лихорадочное веселье, и все, кто работал рядом с ним, просто помирали со смеху от его шуточек и подколок, даже Фитц, чужих шуток обычно не жаловавший.

Дэй заметно похудел. Под запавшими глазами залегли тени, резко выступили скулы, и вообще вид у него стал таким измождённым, будто всю эту неделю он не спал по ночам.

Грифф, который и сам-то не мог похвастаться крепким сном, прекрасно понимал, из-за чего парень так изводит себя. Вернее, из-за кого.

Из-за него, Гриффа.

Из-за того, что случилось тогда в джипе.

Он и сам буквально разрывался на части, до того ему хотелось подойти к Дэю и напрямую спросить, за что тот себя наказывает. И вместе с тем он невыразимо боялся, что припёртый к стене прямыми вопросами парень просто-напросто разорвёт с ним контракт, сядет на свой драндулет да и махнёт куда-нибудь в Омаху, к чёрту на рога.

Тем не менее, свой гипотетический разговор с Дэем Грифф всё-таки мысленно выстроил… но это оказалось делом совершенно никчемушным.

Спустя неделю после сцены в ночном клубе и всего, за этим последовавшего, Грифф застал Дэя одного, и где — снова возле клеток со своими тиграми!

Уже позднее ему пришло в голову, что парень заявился туда неспроста, что он поджидал там его, Гриффа, но тогда он слишком растерялся и разозлился, чтобы что-то анализировать и уж тем более пускать в ход заготовленную матрицу разговора.

— Ты теперь у тигров желаешь клетки почистить, что ли? — вкрадчиво осведомился он.

И когда Дэй, едва заметно вздрогнув при виде него, всё-таки расплылся в своей обычной лихой улыбочке, ему так и захотелось взять его за подбородок и стереть ее собственной ладонью.

Он слишком хорошо знал, какой навык цирковые вырабатывают у себя первым и с младенчества.

Упал? Расшибся? Больно? Страшно? Плевать, держи улыбку, публика смотрит!

А Дэю Шекли, с его-то простым и весёлым нравом, вовсе несложно было эту улыбку держать… но как часто она при этом становилась его защитной маской?

Слишком часто.

Стиснув зубы, Грифф молча подтолкнул Дэя к выходу из конюшни, а потом развернул его за плечо, тычком направив в сторону своего трейлера.

Дэй только зыркнул на него исподлобья своими запавшими глазищами, но пререкаться не стал, прошёл к хозяйскому трейлеру и поднялся по ступенькам, стараясь ненароком не задеть Гриффа, который шёл следом почти вплотную к нему.

Грифф захлопнул за собой дверь и запер её. Потом повернулся к Дэю, ожидая увидеть в его взгляде хоть какой-то проблеск страха — всё-таки они остались здесь наедине — или смятения. Ведь не зря же целую неделю парень так старательно его избегал. Но нет. Глаза Дэя по-прежнему были лихо прищурены.

И совершенно непроницаемы.

Хорошо же, чертёнок.

Грифф спокойно подступил ещё ближе к Дэю, неотрывно глядя в эти блестящие глаза, и на миг прикоснулся тыльной стороной ладони к его лбу под вихрами. Как он и ожидал, лоб был горячим, и опять же, как он и ожидал, Дэй отпрянул, едва не стукнувшись затылком об перегородку фургона. Парень махом растерял весь свой напускной пофигизм.

— Что ты шарахаешься? — устало осведомился Грифф. — И за что ты себя поедом ешь? Ты же загнался совсем, дурень.

— Я не ем… — начал Дэй, набычившись.

— Вот именно, — отрезал Грифф. — Не ешь. Это заметно. Вон как физиономию обтянуло.

Он снова поднял руку, чтоб коснуться щеки Дэя, но сумел сдержаться.

Дэй не отвёл взгляда, хотя с трудом сглотнул, будто в горле у него пересохло, и прикусил губу.

— Дэй… — очень мягко произнёс Грифф, глядя на эту прикушенную губу. — Объясни, что с тобой происходит? Почему ты так изводишься?

— Я не извожусь, — почти по слогам ответил Дэй, так и обжигая его взглядом. — С чего бы? Ничего же не было. Забей.

И он вновь широко улыбнулся.

Грифф и не думал, что эти слова и эта улыбка царапнут его так больно — по самому сердцу.

Не выдержав, он всё-таки притиснул парня к стенке — достаточно сильно, чтоб тот потерял самообладание. И медленно проговорил, нависнув над ним всем своим мощным телом и видя, как на его шее нервно запульсировала жилка, к которой ему невыносимо захотелось прижаться губами:

— Вот как? Забить? Как ты? Забил и забыл? Только сдаётся мне, что ты врёшь, Дэй Шекли. Ты мечешься, как угорелый, хватаешься за любую работу, хохочешь, словно полоумный… и это потому, что ты забил? Это больше похоже на то, что ты любой ценой хочешь забить… но не можешь. Не получается у тебя.

— Вот ещё! — возмущённо выдохнул парень, упираясь ладонью в грудь Гриффа и пытаясь отстранить его от себя. — Ты на что намекаешь? На то, что я…

Грифф вдруг успокоился. Следовало расставить все точки над «и» — раз и навсегда.

— Я ни на что не намекаю, а просто говорю, что ты себя раньше не знал, Дэй. Что тогда, в машине, ты открыл что-то новое в себе, вернее, я помог тебе это открыть. Тебя тянет ко мне, ты хочешь меня, но боишься себе в этом признаться, только и всего.

Дэй снова упёрся ладонью в грудь Гриффа. Он тяжело дышал, глаза его зло сверкали, но голос был по-прежнему ледяным:

— Единственное, что я открыл, как ты говоришь — так это дверцу твоего джипа. И мне это надо было сделать раньше, гораздо раньше, только и всего. Я был пьян, как дурак. Я нарушил своё первое правило. Вот и всё, и ничего больше.

— Ах, вот оно что… — раздумчиво протянул Грифф, и его пальцы, будто клещами, сжали локоть Дэя. — Звучит резонно. Но ведь сейчас-то ты абсолютно трезв, не так ли? Можем проверить, всё ли дело в том, что тогда ты был просто бухой. Рискни, давай, кого ты боишься? Меня? Себя?

— Я никого не боюсь, чёрт тебя дери! — яростно выпалил Дэй, пытаясь вырвать руку из стальной хватки укротителя. Но Грифф его не отпустил, а наклонился ещё ближе и, вдыхая запах его разгорячённого тела, от которого кружилась голова, сказал:

— Ну так рискни, Дэй Шекли!

И, выждав ещё несколько мгновений напряжённого молчания, впился губами в губы Дэя, вновь ошеломлённо раскрывшиеся.

«Боже мой, Господи…» — молнией пронеслось у него в мозгу.

Наконец-то. Наконец…

Это крепкое, гибкое тело снова горело в его объятиях, под его ладонями.

Эти потрескавшиеся губы, запёкшиеся, как в лихорадке, этот терпкий и сладкий рот снова был в его власти.

Всё, что мерещилось ему последними, нескончаемыми, бредовыми ночами, перестало быть сном и стало явью.

Почти рыча от нетерпения, Грифф запустил руки под рубашку Дэя, исступлённо водя пальцами по выступающим полукружиям рёбер, твёрдым мускулам, напрягшимся соскам… Продолжая терзать его губы, срывая стон за стоном, он вдруг мгновенно и хищно стиснул ладонью ширинку его джинсов и, разорвав поцелуй, ликующе шепнул прямо в эти распухшие губы:

— Ну-ка, повтори, что ты меня не хочешь, Дэй Шекли! Повтори и соври.

И тут же отлетел в сторону, отброшенный сильным толчком в грудь.

Полыхнув глазищами, Дэй кое-как оправил на себе рубаху, повернул в замке ключ и рванул на себя дверь трейлера.

И сразу же наткнулся на Фитца, который, видимо, уже какое-то время стоял здесь и стучал, поскольку так и застыл с поднятой рукой.

Сперва у Фитца округлились глаза, а потом на его тонких губах зазмеилась понимающая усмешка.

— Похоже, я не на то ставки принимал, — врастяжечку проговорил он и не успел увернуться, когда кулак Дэя с размаху врезался ему в челюсть. Фитц не удержался на ногах и, слетев со ступенек, со стуком ударился затылком об асфальт стоянки.

Дэй промчался мимо него, как ураган «Катрина», и вскоре за углом заурчал мотор его мотоцикла.

Грифф скрипнул зубами — в таком состоянии за руль?! Но он ничего не мог поделать — только ждать. Кинуться догонять мальчишку на джипе? Заметив его, тот может выкинуть любой дурацкий фортель.

Пусть остынет сам.

Он несколько раз глубоко вдохнул прохладный вечерний воздух и медленно перевёл на Фитца взгляд, не предвещавший ничего хорошего.

Клоун кое-как поднялся с земли, неловко утёр ладонью кровь из рассечённой губы и умоляюще выставил перед собой ладони:

— Босс… не добивай, а? Я буду молчать, как могила, клянусь!

— Могила — очень подходящее слово, — бесстрастно проронил Грифф. — Смотри, ты сам сказал, Фитци.

Фитц торопливо закивал и молниеносно исчез.

Надежды на его молчание не было никакой. Но, собственно, Гриффа это мало заботило. Какие же всё это были мелочи по сравнению с тем откликом, который вызвали у Дэя его прикосновения!

Господи, лишь бы парень не натворил глупостей сдуру. Лишь бы…

Тяжело ступая, Грифф вернулся к своему столу и опустился в продавленное кресло, уронив голову на руки.