Пантеон планеты «эльда»

Из личного жизнеописания Селесты Сорта – VI

Сжимая в руках, пересекающую грудь, широкую лямку сумки за спиной, я с нетерпеливой тревогой глядела на неспешно открывающийся выходной шлюз стратоплана.

Когда громоздкая массивная створка полностью поднялась до потолка, я увидела перед собой длинную, похожую на мост, посадочную платформу.

Она узкой метало-битумной дорогой протянулась до входных створок станции. Границы платформы, по обе стороны, были очерчены двумя линиями габаритных огней.

А за краями платформы далеко внизу зелено-бурыми пятнами растянулся ландшафт Эльды.

— Желаю удачи! — крикнул мне пилот стратоплана, когда я двинулась к спустившемуся трапу.

—И вам, — чуть обернувшись назад, бросила я.

Тревожное предвкушение по спирали, беспокойным смерчем кружило внутри меня.

Как только я сошла с трапа на платформу, от ворот станции, ко мне тут же ринулись четверо офицеров ИЧК.

Именно эта организация осуществляла правительственный контроль за станцией и исполнением здесь надлежащих указаний сверху.

В отличии от оберста Сомберо, четверо лейтенантов были облачены в красно-белые боевые роботизированные доспехи, с золотыми пометками на наручах и неизменными золотыми чешуйчатыми эполетами на правых плечах.

Их головы закрывали красно-белые шлемы с Х-образными темными визорами на забралах и выпирающими сзади полями, что прикрывали от удара шею.

Шлемы лейтенантов были украшены золотыми крыльями грифонов.

Я подождала, пока они приблизятся ко мне.

— Рады приветствовать вас на борту научно исследовательской станции Альбаторской империи «Пантеон».

— И я вас рада приветствовать, — с кривой издевательской улыбочкой, ответила я. — Давно ждёте?

Офицеры имперской чрезвычайной комиссии недоуменно и настороженно переглянулись.

—Следуйте за нами, сеньорита Сорта.

 —Следую, — буркнула я, поправляя лямку сумки за плечом. —Кстати, а никто не хочет мне помочь? Ноша-то у меня не сказать чтобы легкая. А?

Я повертела головой из стороны в сторону.

Но окружившие меня лейтенанты сохраняли надменное и многозначительное молчание.

Ладно, допру сама, так уж и быть.

Под набегающими порывами студеного влажного ветра, с привкусом растянувшегося неподалеку моря, мы прошли к воротам и его зубчатые створки довольно быстро открылись.

За ними обнаружился короткий, на первый взгляд, трапециевидный коридор, с выпирающими внутрь металлическими архитектурными рёбрами.

Коридор был поделен на четыре внутренних отсека, в каждом их которых, мы останавливались для разного рода дезинфекции.

 —На этой планете есть опасность пандемии? — спросила я настороженно. — Зачем столько предосторожностей?

Я не ожидала, что мне ответят, но тот самый лейтенант, что заговорил со мной, повернул ко мне лицевую сторону шлема и произнес:

— После Всплеска Тёмных Воплощений, Эльда пережила апокалипсис, в следствие которого многие лаборатории по разработке биологического оружия были разрушены…

—М-м, какая прелесть, — протянула я с ехидным сарказмом.

«Зашибись! — подумала я про себя. — То есть здесь ещё есть реальная возможность подохнуть в муках, от какой-то неизвестной бациллы, местного производства»

Меня озаботили слова лейтенанта ИЧК о произошедшем апокалипсисе на Эльде.

Я вспомнила тот глубокий каньон с сотнями и тысячами уничтоженной военной техникой. А следом за этим подумала о том, что никто в НИИ, на Альбаторе, ни о каком «Всплеске Тёмных Воплощений» ничего, вот совсем ни слова, не говорил!..

А что значит, если тебе о чем-то не говорят ни слова и ты узнаешь об этом обстоятельстве уже когда тебе, собственно, некуда деваться? Правильно – это значит, что это самое обстоятельство обязательно какое-то невообразимо мразотное, совершенно паршивое и донельзя опасное! Ну, как бы, я не слишком-то и удивлена.

Честно говоря, на месте ИЧК и сотрудников НИИ, я не уверенна, что сама бы поступила как-то по-другому с отправляемым на Пантеон студиозусом.

В конце концов, чтобы это поменяло? А ничего, только я боялась бы раз в двадцать больше…

Поле того, меня и лейтенантов ИЧК обработали парами разнообразных дезинфекторов и просканировали всеми возможными способами, у нас взяли анализы.

Интел-система станции и пара медботов нового поколения, взяли у меня анализы крови, кожного и волосяного покрова, мазок слюны и исследовали сетчатку глаза, не забыв также проверить зубы и горло.

Ну, спасибо, мосанрог вас побери, хоть в другие места заглядывать не стали…

За коридорами с отсеками дезинфекции, на огромной площадке с высоким потолком и пронумерованными створками люков, меня встретили двое мужчин.

Один из них, жилистый высокий мужчина с ежиком седых волос, был облачен в короткую атласную мантию темно-лазурного цвета, что застёгивалась у горла серебряной фибулой в виде знака бесконечности с тремя перьями.

Из-под темно-лазурной мантии сухопарого мужчины выглядывали белые штаны с небольшими кладками и высокие белые сапоги.

На поясе обладателя профессорской фибулы был громоздкий интел-пояс с темным экраном и мелкими цветными кнопочками.

У седого мужчины было чуть надменное лицо из-за поджатой нижней губы и обвисшие по обе стороны лица кучерявые бакенбарды рыжевато-блондинистого цвета.

Рядом с профессором находился офицер ИЧК, в красно-белом кителе с отметками целого генерала на левом погоне и генеральским горжетом у самого горла.

— Сеньор генерал Ле Сабль, студиозус Сорта, была сопровождена по вашему приказанию.

— Отлично, лейтенант. Вы и ваши люди свободны, — мягко ответил Ле Сабль.

У генерала было широкое, улыбчивое и немного даже мальчишеское лицо, несмотря на заметно почтенный возраст.

— Добро пожаловать на «Пантеон», студиозус Сорта, — произнес генерал Ле Сабль. — Как зовут меня вы уже услышали, в свою очередь должен сказать, что мне очень приятно с вами познакомиться. Мы давно ждем вас.

Вперёд вышел профессор в темно-лазурной мантии.

— Меня зовут профессор ди Рокруа, сеньорита. Я являюсь старшим проректором научно-образовательной части «Пантеона». Если позволите мы не будем терять время на абсолютно лишнии, с моей точки зрения, церемонии и сразу преступим к делу.

— Как скажете, — тихо уронила я.

Генерал тут же откланялся, зачем-то весьма игриво подмигнул мне, с многозначительной выразительной улыбкой, и удалился.

Я удивленно обернулась ему вслед.

— Не советую вам увлекаться генералом Ле Сабль, — холодно бросил идущий впереди меня старший проректор. — Он один из лучших генералов ИЧК, но… у него репутация отъявленного ловеласа. И он, кхм-кхм, уже успел отметиться здесь, в некоторых городах базилевсата Импониум.

— Что такое базилевсат Импониум? — спросила я, делая про себя вывод держаться от любвеобильного старика-генерала подальше.

— Государство, которое, с нашей помощью остановило кошмарные последствия местного апокалипсиса и сумело локализовать очаги Всплеска.

— А что это за Всплеск такой? — спросила я.

— А вам не рассказали? Хм, ну, наверное, если бы рассказали, вы бы в жизни сюда не прилетели.

Как будто, мосанрог тебя искусай, у меня был выбор!

— Восемнадцать лет назад Эльда претерпела масштабное и необъяснимое явление: в городах базилевсата и других государств в большом количестве появились существа дымчато-чёрного цвета. Они были разной формы с разными особенностями, но их отличала одна общая черта – они склонны беспорядочно поглощать отпущенное время жизни любого живого создания и, вместе с тем, отравлять его рассудок. Из-за последнего обстоятельства некоторые всерьёз уверовали, что эти тёмные существа, ко всему прочему, поглощают и душу, то есть сознание. Прежде всего их желанная цель - человек или какие-то крупные теплокровные животные.

Я во все глаза ошарашенно таращилась в спину старшего проректора.

Он вещал мне невероятную и дикую жуть! И при этом говорил настолько буднично-небрежным тоном, словно речь шла от досаждающих местным жителям стаях болотных комаров!

Мосанрог дери вашу мать! Куда я попала?! Какие на х**н чёрные монстры? Как, сожри вас мосанрог, они поглощают время жизни и… и душу?!!! Это… Это как вообще?!! Что здесь за кошмарная шиза тут происходит?!

— Очень скоро выяснилось, что сотканные из черного дыма белоглазые твари являются, как бы невероятно это не звучало, воплощениями темной стороны эльданцев.

— В каком это, простите, смысле? — настороженно проговорила я.

— Скажу так: больше всего и самых опасных воплощений появляется от тел предателей, садистов, лжецов, насильников, убийц, шарлатанов и даже нечестных на руку маркитантов.

— П-подождите, подождите, сеньор старший проректор, — нервно усмехаясь, проговорила я. — вы что… вы хотите сказать, что эти воплощения они… они олицетворения грехов умерших людей?!

Проректор остановился и резко обернулся на меня.

Я, почемуто перестав дышать, встревоженно глазела на него.

Подступающее чувство страха уже вилось вокруг моего тело и гадко елейно шипело в моей душе.

— Хуже, сеньорита Сорта, намного хуже, — проговорил старший проректор внушительно глядя на меня бледно-карими глазами. — Эти создания и есть грешные поступки населяющих Эльду людей. И потому они не ведают жалости, они всегда голодны и… с каждым днем их становится больше, несмотря на все старания базилевсата.

Он пару мгновений смотрел на меня, как будто пытался убедиться, что я услышала и усвоила всё, что он мне наговорил.

— Идёмте, — быстро повернувшись, старший проректор снова широким шагом и с прямой, как клинок осанкой, направился вперёд.

Опешив от всего услышанного, я, пребывая с задумчивом смятении, последовала за ним.

Профессор ди Рокруа провел меня, наверное, через треть всей станции и прокатил на двух лифтах, прежде чем подвел к серой, с ярко желтыми рамками массивной серебристо-серой двери.

— Вот ваша каюта на станции «Пантеон». Внутри всё уже подготовлено для вас. В том числе ваш стюартбот и личный паж.

— Личный паж? — удивилась я. — Мне положен личный паж?

Проректор прокашлялся.

— Сеньорита Сорта, я так понимаю оберст Собмеро вообще не протрудился хоть как-то вас просветить относительно некоторых важных деталей.

Он снова, с недовольным видом прокашлялся, и продолжил:

— В таком случае, видимо, придется это сделать мне. Начиная с вашего первого дня, в качестве студиозуса «Пантеона», вам, милостью Его Величества, пожалован титул маркизы. Вы вступили в права владения этого титула с того момента, как спустились на борт станции.

Он помедлил и суховато уронил:

— Поздравляю. А теперь… прошу получите персональный код от двери вашей каюты и готовьтесь к занятиям. Если поторопитесь, как раз успеете на прикладную альфа-метеорологию.

— Хорошо… — у меня слегка кружилась голова.

Я?! Я… нищенствующая сирота с затхлой провинциальной планеты… я теперь… гребаная маркиза??? Это шутка такая?!! Кто автор – я лично пристрелю, если это кто-то так решил надо мной поизмываться!

Проректор тем временем важно пожелал мне хорошего дня и удалился.

Я, взглянув на переданный мне на ГИМ персональный код каюты, ввела его на кодовом замке, и серебристая дверь сначала озарилась ярко-салатовой подсветкой внизу и вокруг маленького прямоугольного окошка, а затем отъехала в сторону с тихим шипением.

Я несмело вошла внутрь.

Первое, что бросалось в глаза в моей каюте – это огромное, выше человеческого роста круглое окно (или иллюминатор) глубоко утопленное в стене.

Из гигантского окна в довольно просторную и уютную каюту, с серебристо-бирюзовым интерьером проникали десятки тускло-золотистых мягких лучей света местного аналога Солнца* (как называли на планетах империи все крупные звезды, влияющие на жизнедеятельность обитаемых планет в мире).

В окне моей каюты виднелись потрясающие озерные, лесные и немного морские пейзажи, над которыми живописно и лениво плыли сизые облака.

От круглого окна тянулись два дивана с алой и канареечно-желтой обшивкой. Возле них, в расписных пестрых вазонах, возвышались два дивных флуоресцентных дерева, с мелкими, тускло святящимися сине-бирюзовыми листикам и лиловыми цветочками.

По левую сторону от зала с гигантским окном находился санузел с туалетом и ванной, а по правую ещё две комнаты. Обе, кстати были двух ярусными и в каждой было тоже по круглому, но меньшему окну с полосками жалюзи.

В моей спальне, на кровати, что находилась на втором ярусе, в уютном алькове, с обшитыми белым и желтым бархатом стенами, я обнаружила аккуратно сложенную форменную одежду и странного вида перчатку на правую руку.

Перчатка, скорее была роботизированным наручем, с выступающим вверх прямоугольным экраном и тремя пластиковыми кругами, поделенными на четыре кнопки каждый.

Возле обрезанных пальцев перчатки тянулись этакие миниатюрные, суставчатые кронштейны с цветными проводками.

Не без опаски, я осторожно надела её, и на темно-зеленом экране тут же появилась ярко-желтая надпись:

«Приветствуем вас, студиозус Сорта! Это ваш персональный интел-информатор и электронный ассистент! Его основными функциями являются контроль запаса КПД способностей метеоманта на текущий момент, контроль за показателями вашего организма и, самое главное, этот браслет служит вашим катализатором применяемых способностей! Интерфейс устройства интуитивно понятен и у вас не должно возникнуть затруднений в его использовании. Но, в случае возникновения вопросов – обращайтесь к менторам вашей группы или к преподавателям учебной части станции. Желаем вам успехов и хорошего дня!».

— Спасибо, — усмехнулась я и несколько раз сжала пальцы в кулак.

На экране наручного интел-информатора отражался ритм моего пульса, возраст, пол, частота дыхания и общее состояние организма.

Большую часть экрана занимали голубая и зеленая шкала, отвечавшие за КПД метеомантии и жизнеспособность организма на текущий момент.

Пока всё было в норме.

Помимо этого, на экране также обозначался ранг студиозуса – у меня была лишь первая ступень и потому мой интел-информатор отображал только одно белое перо из пяти доступных.

Теперь я обратила внимание на одежду, лежащую на моей кровати.

Студиозусы станции Пантеон, носят короткие темно-бирюзовые куртки из модифицированного полиуретана, с высоким воротником и узкими рукавами.

Ткань куртки переливалась тусклыми плавными бликами.

От плеч до конца рукавов куртки спускаются по две полосы, тускло сияющих золотисто-оранжевым светом. У моей куртки была приятная на ощупь, мягкая стеганная подкладка серо-серебристого цвета с оранжевыми вставками.

К куртке прилагались такие же брюки, только без полос. Пара увесистых темных ботинок с встроенными грави-манипуляторами.

Если верить описанию в наручном информаторе ботинки позволяют использовать искусственную гравитацию в локациях Эльды, где природная сила притяжения отсутствует. Так же, ботинки позволяют преодолевать существующую гравитацию и совершать невероятно высокие прыжки при желании.

Под куртку одевалась майка из плотного хлопка, серебристо-белого цвета с имперским золотым грифоном.

В униформу входил так же личный многофункциональный интел-пояс, похожий на тот, что был на старшем проректоре.

— Не дурно, — проговорила я, переодевшись во всю эту красоту.

Пока я крутилась перед, встроенным в стену, каплевидным зеркалом, позади меня послышался какой-то шум.

Я вздрогнула и порывисто обернулась.

Прямо возле меня, из-за обитого замшей пуфа на магнитном поле, пугливо выглядывал маленький дроид.

У него была голова в форме перевёрнутой половины пирамиды, с шестиугольным основанием, на котором размещались два круглых темных окуляра, с байонетным соединением.

На верхней плоскости пирамидальной головы дроида мелькали зеленовато-белые огоньки световых индикаторов.

У робота было маленькое тело, меньше головы, в форме вытянутой буквы «Т» и длинные суставчатые ноки с тремя «пальцами».

Над головой смешно болталась гибкая антенна с помигивающим на конце оранжевым огоньком.

 —Приве-ет, — протянула я с улыбкой и присела на колено. — Как тебя зовут?

Дроид опасливо приблизился ко мне и издал ряд коротких звуковых сигналов.

Мой ГИМ тут же перевёл их.

«Стюартбот «Корги-1». К Вашим услугам, сеньорита».

— Корги, значит? — улыбнулась я. — Очень приятно.

Дроид приблизился ко мне протянул левую лапу.

Я умиленно усмехнулась и легонько потрясла её.

—Безумно рада знакомству, — кивнула я головой, продолжая восхищенно улыбаться.

В этот момент со стороны санузла моей каюты раздался шум спускаемой воды, а затем я услышала шорох отодвигающейся двери.

Кто-то, шлепая ногами, прошел в ванную и затем смачно, громко рыгнул.

Я посмотрела на дроида. Тот взглянул на меня.

— А это, надо полагать, мой паж?

Дроид согласно пикнул.

— Ну, пошли знакомиться, — хмыкнула я.

Я спустилась на нижний ярус спальни и вышла в зал каюты.

В этот же самый момент открылась дверь ванной и оттуда, запрокинув голову вышел тот, кого я меньше всего на свете сейчас ожидала увидеть.

Это… Это, мосанрог его сожри, был крысолак. Причем, мосанрог его раздери, тот самый блохастый проходимец, что пытался обчистить Орсо на Кальде!

Я так и приросла к полу, в удивлении взирая на крысолака, облаченного в серо-оранжевый комбинезон с капюшоном.

Тот что-то проворчал на языке своего народа и тут заметил меня.

Естественно он меня мгновенно узнал.

— Ты что здесь забыла, прошмандовка кальдская?! Кто тебя сюда впустил?!

— Это вообще-то моя каюта! — властно и гневно заявила я оборзевшему голохвостому упырю. — А вот, что ты здесь делаешь, недоделок усатый?!

— Я здесь жду студентку, которой меня заставили тапки приносить! А ты…

Тут он завис, потому что только сейчас его янтарные глаза расширились от удивления, когда крысолак увидел во что я одета, затем заметил интел-пояс, браслет информатора и быстро все смекнул.

— Да ну на ***! — выдохнул он. — Ну, это совсем уже нечестно!

Он запрокинул голову, схватил себя за уши и завыл:

— Имперские садю-ю-юги!!! Меня заставили служить провинциальной идиотке! Лучше бы меня с меня шкуру содрали!!!

— Закрой пасть, блохонос! — рыкнула я. — Как ты здесь вообще оказался, мосанрог тебя сожри?!

—Твоими стараниями, дура ты небесная, меня флики повязали! А потом мной заинтересовались ИЧК! Эти имперские мастифы решили, что меня подослали шпионы ТИРЭКСА!.. А потом поставили перед выбором: или сюда, в лотерею на выживание, или из меня сделают обивку для мебели всяких нищебродов!..

Я криво усмехнулась.

— Ну, на этом твои неприятности не закончились. Потому, что я теперь твоя хозяйка и…

— И засунь ты себе поглубже свою хозяйственность! Если ты тут оказалась, то небось накосячила ещё больше меня!

Тут мне на спину мягко прыгнул стюартбот «Корги —1» и быстро просигналил мне над ухом.

«Если паж не подчиняется, студиозус имеет право применить санкции в виде шоковых разрядов на вживленный в его затылок специальный чип».

— Вот как? — переспросила я. — Не попробовать ли прямо сейчас?

— Чего попробовать? — тут же насторожился крысолак. — Че ты там высматриваешь на своем браслете?

— Да пытаюсь понять, как тебе поджарить тебе хвост разрядом тока, — небрежно ответила я.

— Э-э! — забеспокоился крысолак. — Чё я тебе сделал-то? Чё сразу током-то долбить?!

— Даже не знаю, — картинно глядя вверх, проговорила я, — с чего бы начать? Может с того, как ты обозвал меня подстилкой?

— Я же по-доброму… — развел лапами крысолак и ощерился желтоватыми зубами.

— Я тебе сейчас также по-доброму подарю незабываемые ощущения.

— Да чё ты хочешь то от меня?!

— Извиняйся, сырожор.

— Чего?! За что?!

— За подстилку и за идиотку. Давай!..

— Это, что, в смысле мне два раза нужно извиняться?! — возмутился крысолак.

— Хватит и одного. Я жду!.. — повелительно и грозно воскликнула я.

Крысеныш недовольно отвел взгляд, скривив рот и шевеля усами-вибрисами.

— Ладно, *** с тобой… Извини, короче. Был не прав, все дела. Это… Мир, дружба, жвачка… капитализм, счастье, зае…

— Этого достаточно, — поспешила я прервать словоохотливого крысолака. — Хотя… может тебе на колено встать?

С морды моего горе-пажа тут же слетела вся напускная и вынужденная любезность.

— А под хвост меня поцеловать не хочешь?! — возмущенно и зло оскалился крысолак.

Мелькнула мысль слегка поджарить голохвостого хама, но я всё же посчитала это каким-то живодёрством и вообще беспочвенной жестокостью.

— Под хвост себе сам дотянешься, — бросила я, уперев руки в бока. — Но тапочки будешь мне приносить.

— Обойдешься.

Я ухмыльнулась. Спор с этим гадёнышем почему-то раззадоривал меня.

— А чай в постель?

— Только на голову, — пробурчал крысолак.

Я хотела было язвительно пригрозить ему, в ответ, но тут у меня на экране наручного информатора появилось сообщение:

«Внимание! Занятия по прикладной альфаметеорологии начнутся через двадцать минут!

Рекомендация всем новичкам-студиозусам: выходить на занятия заблаговременно, дабы избежать опоздания и вычета баллов, за которые идет начисление ранга и соответствующих преференций»

— Ладно, обормотина хамская, позже поговорим, — посулила я крысолаку трудный разговор. — Мне пора, а ты пока приберись-ка.

— А че тут прибирать-то? — крысолак обвёл каюту взглядом и недоуменно пожал плечами.

— Нечего, значит? — я, глядя в глаза мохнатому засранцу, толкнула ногой стоящую рядом сахарную пальму с её алыми листьями и кремовыми цветочками.

Деревце перевернулось вместе с вазоном на магнитной подставке.

Вазон остался парить в воздухе, а вот цветок вместе с землицей рассыпался по войлочному желто-белому напольному покрытию каюты.

— Когда вернусь, должно быть чисто, — с торжествующей ухмылкой, высокомерно и властно проговорила я.

Вообще это, конечно, был скотский поступок и в жизни я себя так не веду, но… раз уж мне записали в пажи этого лохматого и хвостатого, с него сразу нужно сбить спесь.

— Чтоб тебе банановая кожура под ноги попалась! — вскричал в ярости взбешенный крысолак.

— Я за тобой слежу! — пропела я напоследок, прежде чем выскочить из каюты.

Пользуясь картой на экране наручного информатора, я поспешила по указанному маршруту к соответствующему кабинету.

Бойкие волнительные мысли о предстоящей лекции по альфаметеорологии вытеснили раздумья о крысолаке-карманнике, которого мне зачем-то назначили в пажи.

Как будет проходить это занятие? Что там изучают студиозусы? Как это работает? Как меня примут? Как себя преподнести? Что обо мне скажут?..

Пока я, через коридоры, переходы, галереи, площадки и лифты добралась до нужного отсека с учебной аудиторией, я успела перебрать в голове десятки вариаций, как мне представиться будущим однокурсникам.

Глупо и вообще как-то инфантильно, но мне почему-то это казалось очень важным.

Хотя бы даже потому, что я, о чем мне предупредил еще оберст Сомберо, среди всех студиозусов самая младшая – мне всего семнадцать. Тогда, как средний возраст всех прочих студиозусов варьируется от двадцати двух до двадцати пяти.

И… это не весело. Они все тоже отлично знают или беспрепятственно узнают, сколько мне лет.

Станция, пока я по ней петляла, произвела на меня донельзя внушительное впечатление!

Это был целый гигантский и сложнейших технический организм! С сотнями блоков, отсеков, агрегатов и тысячами различных систем, интегрированных в один СИБ*(система интер-блока).

Я немного запыхалась, когда добежала до золотисто оранжевых металлических створок, с жирным номер «04» и зеленой бегущей строкой над ней. На электронном табло значилось: «Класс прикладной альфаметеорологии».

Я помешкала, прежде чем поднести руку с браслетом информатора к специальному сканеру возле переливающейся металлическими бликами двери.

Когда открылись створки четвёртой учебной аудитории, передо мной предстало заполненное густым и вязким полумраком помещение.

С трудом угадывались его куполообразные очертания.

Внутри яркими пятнами цвета пестрели несколько десятков мониторов, перед которыми маячили силуэты студиозусов. А чуть дальше, на небольшом, подсвеченном синевато-белыми кольцами, амфитеатре, расхаживал преподаватель в тёмно-лазурной мантии с тускло мерцающей серебряной фибулой в все того же знака бесконечности с тремя перьями.

Я проворно юркнула вперёд, мысленно ругая себя за нерасторопность – опоздать на первое же свое занятие, мосанрог побери!

Я отыскала свободное кресло перед спаренными мониторами и уселась за небольшой стол в форме полумесяца.

— …Оказывая любое влияние, даже самое незначительное вмешательство в экосистему этой и любой другой планеты, вы должны осознавать и просчитывать вариации любых последствий, —размеренно и поучительно рассказывал расхаживающий по амфитеатру длинноволосый блондин с аристократичным профилем лица.

— Насколько мне известно, сегодня к вам должна была примкнуть особа, которой нам так не хватало для полноценного контроля за физико-химическими процессами в атмосфере Эльды.

Я ещё не успела ничего сообразить, как надо мной зажегся яркий свет, резко выделяя мою персону из властвующего в аудитории полумрака.

Я испуганно замерла на месте – я ещё только-только успела запустить свой персональный интерблок.

— Студиозус Сорта, подниметесь пожалуйста, — велел мне блондин.

Ощущая на себе десятки взглядов из полумрака и слыша шепот студиозусов, я неловко поднялась.

— Насколько мне известно, вы стали первым человеком, у которого вещество «Метеоманта», вызвало способности управления дождем, грозой и бурей?

— Да, профессор…

— Альто, — подсказал преподаватель. — Меня зовут профессор Альто. А сейчас я попрошу вас Селеста ответить на вопрос: какова процентная относительность испарений и осадков для самых больших океанов?

— Эм… — запнувшись, неловко промолвила я.

Кожу на лице припекало стыдливое чувство. С каждой секундой промедления ответа я ощущала себя всё более неловко.

— Я… я не знаю, синьор… — сгорая от стыда, проговорила я.

Профессор ответил не сразу. Казалось, прошла треть Вечности, прежде чем он соизволил что-то сказать в ответ.

— Вот как? — с легкой насмешкой прозвучал голос профессора Альто. — Стало быть вы не удосужились досконально изучить природные явления, влияние на которые собираетесь отрабатывать на станции «Пантеон».

Я не знала, что мне ответить. Единственное, о чем я сейчас мечтала, это чтобы преподаватель, наконец, разрешил мне сесть и надо погас яркий выделяющий свет

Но вместо этого Альто усталым тоном поинтересовался у остальной части студиозусов.

— Кто-нибудь может подсказать нашей новенькой и безответственной участнице проекта ответ на мой вопрос?

Я, часто дыша, пыталась справиться с накатывающими волнами изматывающего стрессового состояния.

Спокойствие, только спокойствие. Это сейчас закончится, я сяду обратно и раздражающе яркий свет надо мной погаснет.

— Я могу, — внезапно раздался чей-то голос.

При его звучании я вздрогнула и обернулась в сторону предполагаемого источника этого голоса.

Мне он показался очень знакомым. Я где-то уже точно его слышала. И почему это при его звуке у меня так часто и гулко, словно топот ног, забилось сердце?

Но, как я ни пыталась рассмотреть говорившего, из-за полумрака и слепящего света надо мной это было невозможно.

— С поверхности самых крупных океанов всех планет, с превалирующим средне умеренным климатом, выделяется около восьмидесяти четырех процентов влаги, — уверенным, небрежно прохладным тоном проговорил невидимый обладатель знакомого мне голоса. — А осадки составляют не больше семидесяти двух процентов.

— Верно, студиозус Фламентин, верно. Вы зарабатывает два балла за ответ.

— Благодарю, профессор.

— А вы, Сорта, — повернулся ко мне преподаватель, — в свою очередь, лишаетесь двух баллов. В следующий раз я спрошу вас три раза, вместо одного. Если не ответите, потеряете ещё шесть баллов. Готовьтесь.

— Я поняла, профессор… — нервно кивнув, пробормотала я.

— Отлично, — пролаял Альто. — Можете сесть. А мы продолжаем…

Свет надо мной погас и я, наконец, смогла опуститься на свое сиденье. Была бы моя воля, я бы опустилась ниже уровня пола, туда, где меня никто из присутствующих не сможет увидеть.

Мысленно я пообещала себе, что в каюте вызубрю о своих способностях и климатических явлениях всё, что только успею!

Но сейчас мои мысли были заняты обладателем этого голоса… Кто это отвечал профессору Альто? Почему мне кажется, что я его знаю?! Почему?!!

Едва закончилась лекция, как я в числе первых выскочила из аудитории.

Здесь, игнорируя издевательские улыбки выходящих из аудитории студиозусов и внимательные взгляды на своем лице, я ожидала его.

Если это тот, о ком я сейчас подумала…

За девушкой с длинной темной косой, порог переступил парень со светло-русыми волосами, зачесанными в немного вихрастую, но модную прическу. У него было узнаваемое лицо с тонкими аристократичными чертами.

— Эрхард?! — ахнула я.

Эрхард ван Эйк приблизился ко мне и широко, добродушно улыбнулся.

— Нет, ну и кто после этого скажет мне, что ненужно верить в судьбу! Селеста, крошка, невероятно рад тебя видеть! Хотя я и предпочел бы, чтобы мы встретились в другом месте, при других обстоятельствах.

М-да, судя по нахальному и обольстительному тону, я очень четко и правильно запомнила характер ван Эйка.

— Что ты тут… Как ты здесь оказался?! — сбивчиво и торопливо спросила я.

Стоящие вокруг студиозусы растерянно переглядывались.

— Так уж вышло, — туманно ответил Эрхард.

Я поняла, что он не желает распространятся о причинах своего пребывания здесь.

— А где Барт? Он здесь? С тобой?! Он на этой станции?

Я не знала, стоит мне радоваться, если это правда, или нет.

Я помнила, что сделал Барт или, вернее сказать, что я увидела. Но я до сих пор не знаю, что там тогда случилось больше трех месяцев назад!..

В этот самый миг, из-за спины Эрхарда показался Бартоломью.

На лице у него замерло решительное и угрюмо-каменное выражение лица.

Он приблизился к ван Эйку… и грубо схватив его за плечо оттолкнул в сторону.

Я опешила, быстро перевела взгляд на Эрхарда, который едва не рухнул на пол от толчка Барта.

Ван Эйк сжигал Барта ненавистным взглядом. А Фламентин, как будто не замечая этого, несколько секунд молча возвышался надо мной.

Я не смела произнести слова, глядя в темно-синие глаза шатена.

Мне живо вспомнился тот миг, когда я увидела его склонившимся над умирающим ректором Фарфаро.

Сейчас, стоя перед Бартом, с ледяной оторопью в теле и душе глядя в его похожие на камни глаза с колючим взглядом, я была готова поверить, что он всё-таки убил Бернардо Фарфаро. Что это он, этот синеглазый шатен, хладнокровно и безжалостно убил старика и цинично обокрал его, когда тот дергался в конвульсиях.

— Я рад, что с тобой всё в порядке, Селеста, — пророкотал он.

Затем обернулся на Эрхарда.

— Смотри только… не испачкайся в грязи, которой здесь хватает.

Ван Эйк побледнел до цвета первого снега и с ожесточением сжал зубы. Казалось ещё немного и эти двое набросятся друг на друга!

Мосанрог побери!.. Что я пропустила?! Что между ними произошло?! Почему они ведут себя так, словно ненавидят один другого?!

Но я не успела задать ни один вопросов Барту.

— Увидимся позже, Селеста, — он сдержанно кивнул мне, затем махнул рукой и, в сопровождении дюжины студиозусов направился прочь.

Я несколько мгновений глядела ему вслед, а затем перевела взгляд на Эрхарда. У того кожа на лице, как раз покрылась розоватыми пятнами.

— Эр, — настороженно и деликатно проговорила я. — А что… что у вас с Бартом случилось?

Ван Эйк вымученно и фальшиво улыбнулся, а затем произнес:

— Это, знаешь ли… долгая история. Расскажу в ближайшее время, если тебе интересно.

В какой-то степени мне повезло: Эрхард рассказал, что мы с ним в одной группе – студиозусы Пантеона поделены на четыре группы по дюжине человек в каждой – и он является моим ментором.

— Так что можешь обращаться по любым вопросам ко мне, — слегка хвастливо и немного рисуясь, проговорил Эрхард, когда мы уже шли на другое занятие.

Следующим занятием у нас было фехтование на плазменных мечах.

И когда я увидела, кто преподавал у нас эту дисциплину, моя голова пошла кругом.

Потому что в качестве преподавателя по мастерству ближнего боя, на Пантеоне, оказался уже слишком хорошо знакомый мне оберст-лейтенант по имени Орсо Фангеди.

— А вы, что, знакомы? — заметив, что я и Орсо слишком долго смотрим друг на друга, удивленно спросил Эрхард, который стоял рядом со мной.

—Ага… встречались… пару-тройку раз… — рассеянно ответила я.

Нет, ну это же надо! Это что здесь вообще такое происходит?!

Но, это был ещё не единственный гребаный сюрприз, который подготовили мне ИЧК!

Пока расхаживающий перед нами Фангеди в воздухе показывал своим фиолетовым, плазменно-композитным мечом, какие-то финты и объяснял для чего они, я почувствовал чей-то просто испепеляющий до злобы взгляд.

Несмело оглянувшись, я обвела лица, стоящих вокруг студиозусов и неожиданно наткнулась на пару тёмно-карих глаз, что едва не горели огнем, от ненавистной злобы их обладателя.

Через плечи пятнадцати человек меня сжигал взглядом Гастон, мосанрог его побери, Ренато, собственной персоной!

«Ну, вашу ж мать во все роли театра… — подумала я раздраженно и испуганно»