Перекрёстки судеб - 2

По деяниям нашим воздастся нам...

- Просыпайся, шведское королевство! Программа Nyhetsmorgon как обычно приветствует ранних пташек самыми интересными новостями! Сегодня утром я, ведущий Anders Pihlblad, и моя верная команда займёмся увлекательнейшим расследованием. Читатели газеты Kvällspressen вчера вечером оказались шокированы скандальной публикацией. Не так давно мы от всей души порадовались за Ноэля Фолкнера и Мари Наттгрен-Амиди, в жизни которых полоса бесконечных испытаний завершилась долгожданной свадьбой. Поприсутствовать на данном мероприятии хотелось бы многим, но приглашения получили лишь особо избранные. Не иначе как за пренебрежение вниманием к пишущей братии приходится нынче расплачиваться семейной паре Нурдстрём Фолкнер? Мои сегодняшние гости не нуждаются в особом представлении, но я всё-таки напомню зрителям «кто есть кто». Слева от меня - завоевавший Голливуд без единого выстрела (если не считать выстрелы с экрана) — Ноэль Фолкнер. Бок о бок с ним - его очаровательнейшая жена - Мари Нурдстрём Фолкнер. А вот рядом с Мари - интереснейший персонаж. Её бывший похититель, а ныне действующий телохранитель — Пер Стефан Армфельт...Мари, помнишь наш разговор в Гётеборге? О том, что может наступить такой момент, когда Ноэль сам выберет другую женщину и тебе придётся сойти с трона?

- Опровергая снение о том, что будущие мамочки превращаются в склеротиков, я всё прекрасно помню. И что, ты знаешь такую женщину? - чарующе улыбаясь, парировала выпад ведущего Мари.

- Да ладно, Мари! Не делай вид, что не видела вчерашней газеты. Я знаю, что вы её выписываете!

- Поразительная осведомленность, - вставил реплику Ноэль. Мари едва заметно пожала руку мужу и ответила, продолжая улыбаться.

- Конечно, я её видела. Более того: очень внимательно читала. Кое-кто уже имеет проблемы из-за спекуляции на моей фотографии.

- Вот как! Но это не меняет сути дела. Мадемуазель Селинье рассказала французским СМИ очень интересную историю об их отношениях с мистером Фолкнером... Ноэль, ваша интрижка имеет место быть?

- Мадемуазель Селинье может рассказывать всё, что угодно. Не она первая пытается заработать дешёвую популярность подобным образом. Боюсь только, как бы ей не пришлось занять место в одном ряду с Клаудией Данхилл и Констанцией Линдт… Кому-нибудь напомнить, что с ними случилось после того, как они «пошли войной» на мою жену?

- То есть ты не откажешься хоть сейчас сдать пробы на проверку ДНК?

Мари и Ноэль обменялись молниеносными взглядами. Она уже открыто взяла мужа за руку. Пелле нервно кусал губы, из последних сил сдерживаясь, чтобы не лезть со своими репликами, когда не просят.

- Не нужно брать никаких проб. Я подозреваю, ЧТО предъявила как доказательство мадемаузель Селинье и не отрицаю, что это моя сперма.

Присутствующие в зале настолько бурно отреагировали на ответ Фолкнера, что ведущему потребовалось несколько минут для восстановления тишины в студии.

- Значит, вы признаёте, что были близки с мадемуазель Селинье?

- Андерс, что вы для себя определяете как близость мужчины и женщины?

- Ну, Ноэль...Это же прописные истины! Влечение друг к другу, заканчивающееся страстными объятьями — старо, как мир…

- В таком случае, я не был близок с данной особой. Не могу назвать близостью приглашение человека обманом на несуществующую вечеринку. И навязывание себя в качестве объекта сексуального удовлетворения тоже как-то не вписывается в картину реальной близости между людьми... То, что Изабель Селинье испытывает в мой адрес, я бы назвал одержимостью. Повода я ей не давал. С моей стороны нет вообще никаких чувств в адрес данной девушки. Мы — партнёры на съёмочной площадке, не более...И уж что никак не укладывается в рамки моих представлений о близости между двумя людьми, так это ненависть и желание смерти человеку, самому дорогому для объекта твоей страсти.

Гул голосов в зале становился всё громче. Андерсу пришлось призвать журналистов к порядку.

- Что вы хотите сказать?

- Только то, что мадемуазель Селинье с самого начала съёмок не давала мне прохода. Когда Мари почувствовала себя совсем плохо и Пелле Армфельт вынужден был увезти её домой, девушка совершенно распоясалась. Воспользовавшись тем, что я не мог вылететь в Стокгольм из-за плохой погоды, Изабель Селинье позвала меня на свои именины, на которые якобы были приглашены и другие члены съёмочной группы. Не стану выгораживать себя: не догадался поинтересоваться у коллег — получили они подобные приглашения или нет? В голову не пришло, что меня могли обмануть… Мне было не до этого, я очень переживал за Мари…

- Настолько, что, не задав никаких вопросов, отправился в дом к Изабель Селинье; не ушёл оттуда, увидев, что никого из коллег там нет и позволил ей расстегнуть тебе штаны и...хм... доставить удовольствие?

- Мадемуазель Селинье похожа на большой куст репейника. Её невозможно оторвать от себя одним рывком. О том, как часто мне приходилось пресекать поползновения французской актрисы в свой адрес, можете спросить кого угодно из съёмочной бригады. Поинтересуйтесь заодно у режиссёра фильма Кристофера Маккейна, что за разговор состоялся у него с мадемуазель Селинье после отъезда Мари в Стокгольм.

- Что ж, это вполне реально! Наш специальный корреспондент в Париже предоставит зрителям возможность выслушать точки зрения разных людей на одну и ту же ситуацию. Кристер Вельт присутствует на съёмочной площадке фильма «Три Полины» и готов задать свои вопросы персоналу, занятому в его производстве...Кристер, тебе меня хорошо слышно?

- Да, Андерс, - прямое включение пошло в эфир из павильона, где работали в периоды ненастной погоды. Журналист заозирался в поисках первой «жертвы». Ею стала женщина-гримёр, поправляющая нарисованный шрам «раненому солдату».

- Простите, как вас зовут?

- Луиза Денье.

- Вы отвечаете за грим на съёмках данного фильма?

- Ну... Иногда помогаю костюмерам. Но в основном — да, гримирую актёров…

- Что вы можете сказать про мадемуазель Селинье?

- К счастью, мне редко приходится с ней работать.

- Почему «к счастью»?

- Не знаю...Вроде как девица - сама любезность. Но хочется держаться от неё подальше.

- С мистером Фолкнером тоже вы работаете?

Лицо Луизы расцвело в улыбке, невероятно преобразившей лицо, всего лишь минуту тому назад бывшее усталым и невыразительным.

- Увы, у Ноэля есть личный гримёр. Но пару раз пришлось заниматься его костюмом. Так что к сожалению, пересекаюсь с ним слишком редко.

- Что ж такого в мистере Фолкнере, что делает его столь привлекательным для женщин?

- Вы на что это намекаете?

- Ну вот мадемуазель Селинье, например, настолько очарована им, что решилась на интрижку, не взирая на присутствие законной жены.

- Знаете, что я вам скажу на это? ***(камера выдает «пип-пип» на ругательное слово) она больная, эта Изабель. И прохода Ноэлю не даёт. Ему бы послать подальше Иуду эту, да воспитание не позволило. Лохмы бы я этой *** Селинье повыдергала, да боюсь работу потерять!

- Однако, сильно сказано...Спасибо, Луиза! - Кристер отошёл от женщины с озадаченным лицом. - Похоже, этот «свидетель» из стана поклонников Ноэля Фолкнера. Попытаем счастья у мужчин.

Первым на пути журналиста оказался один из осветителей — пожилой мужчина с бледным лицом и испачканными чем-то чёрным руками.

- Добрый день, я провожу небольшой опрос по просьбе зрителей: что вы можете сказать об исполнителе главной роли в этом фильме — Ноэле Фолкнере?

- А что сказать? Нормальный мужик. Без звёздных закидонов. Не раз у него сигареты стрелял! (В шведской студии раздался дружный смех).

- Ну как же без закидонов, а роман с Селинье?

- С кем? С этой кошкой облезлой? На что она ему, когда у Фолкнера жена — просто конфетка! Мировецкая женщина, я вам скажу! С техперсоналом «на вы», нам даже неудобно было поначалу...Изабелька-то висла на Ноэле при любом удобном случае, но он — кремень, ни-ни! А как жене уехать пришлось - так на нём вообще лица не стало. Видать, постоянно думал о ней — о Мари-то! Домой съездит — ничуть не легче...Однажды два дня всего один эпизод переснимали: то текст Ноэль забудет, то лошади от него шарахаются — мыслями в Стокгольме, с женой, а не на площадке… Не, Селинье - не того поля ягода, чтобы Ноэль по ней сох...

- Хм...Либо тут все подкуплены, либо дело и правда нечисто, - пробормотал Кристер себе под нос, но попыток нарыть компромат на Ноэля не оставлял. Попросив парнишку-реквизитора указать ему «кого-нибудь из начальства», Вельт направился к оператору фильма, представился и задал прямой вопрос: что тому известно о романе Изабель Селинье и Ноэля Фолкнера?

- О романе? Кто вам чушь такую сказал?

- Мадемуазель Селинье.

- А, ну тогда понятно...Та еще сказочница: братья Гримм и Ханс-Кристиан Андерсен в одном флаконе.

- То есть романа не было.

- Разве что в голове бедняжки Изабель... Мне через объектив камеры много чего видно. Но до тех пор пока актёры распоряжения режиссёра выполняют и не выходят за рамки сюжета, не моё дело кого-то останавливать. Хотя, должен признать, девчонка зашла слишком далеко…

- Что вы имеете в виду?

- Спросите лучше нашего режиссёра. Я при их разговоре не присутствовал. Работаю с Крисом уже много лет, но никогда не слышал, чтобы он так бушевал.

- А где же мне найти Маккейна?

- Долго искать не придётся: вон он стоит с двумя «солдатами», поясняет следующую сцену.

Кристер отправился в очередной марш-бросок. В шведской студии, по мере увеличения числа опрошенных, становилось всё тише.

- Извините, мистер Маккейн — Кристер Вельт, шведское телевидение, позволите задать вам пару вопросов?

- Да, конечно.

- О чём вы разговаривали с мадемуазель Селинье в тот день, когда Мари Нурдстрём вернулась в Стокгольм?

- Откуда вам известно об этом разговоре?

- Похоже, о нём знают все участники съёмочного процесса. Тайной остаётся только предмет разговора.

- Ну что ж, я вам эту тайну раскрою... До меня не раз доходили не самые приятные слухи, касающиеся поведения Изабель Селинье, но я не верил. Дело зашло настолько далеко, что однажды вечером ко мне обратился Ноэль Фолкнер с просьбой повлиять на партнёршу по фильму. Девушка преследовала его вне съёмочной площадки и позволяла себе лишнее во время съёмок. До такой степени лишнее, что при работе над интимными сценами, Ноэль на полном серьёзе попросил меня предоставить ему дублёра. Пришлось объяснить крошке Изабель, что её персона не стоит того, чтобы я портил отношения с ведущими актёрами. Что она останется без гонорара, если придётся платить дублёру Фолкнера или приглашать другую актрису на роль Полин де Дюро и переснимать уже отснятые эпизоды... Я думал, что отсутствие известных и «звездящих» по полной программе актрис создаст спокойную атмосферу на площадке. Но жестоко ошибся.

- Почему вы так уверены, что Ноэль Фолкнер говорит правду о том дне, когда его якобы «изнасиловала» мадемуазель Селинье?

- «Якобы»...М-да, сразу понятно, что вы не сталкивались с этой барышней. Если Изабель что-то взбрело в голову — она с треском прёт напролом, подобно медведю в малиннике. Никто не ожидал, что хрупкая девушка с глазами робкой лани и аристократическими манерами, окажется таким танком... Почему я думаю, что Ноэль говорит правду? Да вот хотя бы потому, что в тот же день, когда Изабель обманом заполучила Фолкнера к себе домой, в её вагончике нашли вот это… - Маккейн распахнул потёртую замшевую куртку, с которой никогда не расставался во время съёмок, покопался во внутреннем кармане, достал портмоне и извлёк из него сложенный в несколько слоёв листок бумаги. Развернув его, он поднёс изображение как можно ближе к камере.

Во весь экран показали свадебное фото Фолкнеров, распечатанное из Интернета. На месте сердца Мари на снимке зияла огромная дыра, а её лицо Изабель заменила своим. Над головой Ноэля по-французски было написано: «Он мой!».

В шведской студии повисла гробовая тишина. Пелле сидел бледный, напряжённый, сжимая и разжимая кулаки. Мари положила руку ему на локоть, успокаивая без слов. Армфельт немного расслабился, закинул ногу на ногу, переплёл пальцы рук на лежащем сверху колене.

- Есть ещё один момент, заставляющий меня сомневаться в правдивости рассказа мадемуазель Селинье. Обойдите ВЕСЬ персонал, занятый на съёмках фильма. Вам любой скажет, что Ноэль НИКОГДА не расставался с телефоном, звонил Мари несколько раз в день...В ту злополучную ночь телефон оказался выключен. До актёра не смогли дозвониться, когда срочно понадобилась его помощь. Он сам отключить телефон не мог. Какие угодно доводы мне приводите: я не поверю, что мужчина, который тридцать дней в месяце боится, что телефон разрядится и он не сможет быть доступен для своей жены, на тридцать первый день со спокойной душой выключает аппарат и расслабляется в объятиях другой женщины. Никто здесь не верит в то, что наплела эта девчонка. К тому же, против её слов есть заключение криминалистической лаборатории, подтверждающее, что телефон Ноэля Фолкнера выключила женская рука. Мадемуазель Селинье отказалась от процедуры снятия отпечатков пальцев.

- В отличие от Ноэля Фолкнера, готового сдать пробы ДНК, - в задумчивости добавил Кристер.

- Простите, что? - переспросил Маккейн.

- Да это я так, самому себе...Спасибо вам, мистер Маккейн! Уверены ли вы в успехе своего фильма после всей этой катавасии?

- Не взирая ни на что, мне кажется, что этот фильм ждёт головокружительный успех! Время покажет... Как там в Библии сказано: «По делам вашим узнают вас...» или «По делам вашим воздастся вам»?

- В разных переводах по-разному…

- Но смысл-то один. Все, кто работает над фильмом «Три Полины», вложили в него частицу своей души. До сегодняшнего дня меня не подводили ни актёры, ни технический персонал. Но, видимо, в каждом стаде есть паршивая овца...К счастью, моё «стадо» одной сумасбродной мадемуазель Селинье испортить не под силу. Она разве что развитие карьеры себе притормозит...Хотя... на всякий товар есть свой купец. Возможно, кому-то нужны именно такие как Изабель Селинье….А теперь, если позволите, я вернусь к работе?

- Да, конечно, спасибо вам! - Кристер обратился к шведской студии. — Надеюсь, вы достаточно увидели и услышали для того, чтобы распутать дальше этот клубок. Лично я этого сделать не в состоянии. Андерс?

- Кристер! Спасибо тебе! Прямой эфир из Парижа закончен, а я вернусь к своим вопросам после рекламной паузы…

Шведский ведущий вынужден был отпить несколько глотков воды, прежде чем собрался с духом и продолжил задавать вопросы.

- Ноэль, то заключение криминалистов, о котором недавно шёл разговор, действительно существует?

- Какой мне смысл врать? - Фолкнер кивнул ассистентке ведущего и девушка положила перед Андерсом листки из парижского полицейского участка, переведённые на шведский и заверенные у нотариуса. - Изабель сама призналась, что отключила мой телефон. Правда, в данном случае моё слово против её слова. Подтвердить некому, так как в квартире кроме нас не было не единой живой души. Изабель Селинье сказала, что отключила «эту пиликалку, чтобы я отдохнул от своей жёнушки».

Студия тихо ахнула.

- Когда я получил разрешение на пользование телефоном, меня ждали сто неотвеченных звонков от присутствующего в студии Пера Стефана Армфельта, по паре десятков вызовов от моей матери и нашей няни, а так же несколько звонков от комиссара полиции Густава Пальмгрена, который в своё время помогал в расследовании похищения Мари. За отчётом криминалистов подшит ещё список звонков, который мне передали на ресепшене. Кристофер Маккейн, вызвав меня в свой номер, сообщил о звонке моей матери. Я чувствовал, что с Мари что-то случилось... Но теперь уже мне оказалось не так-то просто связаться со Стокгольмом. Пелле не мог мне ответить, так как стал донором для моей жены. В ту ночь в Королевском госпитале  проводили редчайшее для наших дней прямое переливание крови. Беспокоить посреди ночи Берту и Малин я не стал. Обо всём, что произошло, мне рассказал комиссар Пальмгрен...

Ноэль обвёл взглядом журналистов, присутствующих в студии:

- Ну что, какую часть одежды я ещё должен снять, чтобы угодить вам? Вижу в толпе знакомые лица: вы раньше брали у меня интервью. Много ли подробностей из моей личной жизни удалось вам вызнать тогда? Сегодня вы услышали столько, сколько никто и никогда не слышал прежде. Так что ещё вам нужно знать для того, чтобы я предстал перед вами окончательно голым?

- Почему вы взяли в телохранители жены человека, который её украл? - раздалось откуда-то с задних рядов.

- А почему бы и нет? Он уже знал, как её охранять! - студия встретила этот ответ отдельными смешками. - А если отставить шутки в сторону: Пер Стефан Армфельт в первый раз спас жизнь моей жене ещё тогда, когда караулил её в заброшенном заводском подвале. Несколько недель тому назад он спас ей жизнь во второй раз. И не только ей. - Ноэль ласково погладил Мари по животу, уже заметно выпирающему под платьем простого кроя.

- Уверены ли вы, что это ваш ребенок, если вас постоянно нет рядом с женой?

- Стопроцентно! Мы его из Гётеборга привезли, где были практически неразлучны.

- Исключая ту неделю, когда Мари Наттгрен находилась наедине с Пером Армфельтом в подвале. Не на одной ли кровати вы их нашли, в обнимку?

- На одной. В обнимку. Совершенно одетыми. Есть заключение врача о том, что к моей жене не применялось насилие сексуального плана. А если бы Пер Армфельт не обнимал тогда мою жену, то она закончила бы свои дни в госпитале Гётеборга, уступив в борьбе с двухсторонней пневмонией.

- Какое идеальное семейство! Горой друг за друга и за свою обслугу! - вставил Андерс.

- Пер — не обслуга. Это — человек, которому я могу доверить жизнь моей семьи. А что касается идеального семейства...Нет, мы не идеальны. Но с нами всегда Доверие, Любовь и Взаимопонимание. И поддержка друг друга в трудную минуту.

В разных частях студии раздались аплодисменты. Однако, программе было ещё далеко до завершения. Андерс снова повернулся к Мари.

- Ты хочешь сказать, что у тебя сердце не дрогнуло, когда ты увидела сначала фотографии Ноэля и Изабель, а потом узнала ещё и об этой истории с «изнасилованием»?

- Нет, не хочу. Я не железобетонная...Но могло быть в сто раз больнее, если бы правда всплыла позже, как сам знаешь что по весне всплывает, - по залу снова прокатились смешки. - К счастью, Ноэль рассказал мне о случившемся сразу же, как получил разрешение врача на подобный разговор...

- Расскажи о той ночи, когда тебя увезли в госпиталь...

- Я почти ничего не помню...Проснулась от холода… Обнаружила, что лежу в луже крови... Сильно кружилась голова... Не знаю, как дошла до комнаты Пелле… И не хочу думать о том, что случилось бы, не проснись я и не наберись сил для путешествия по длинному коридору…

- Почему именно к Пелле вы обратились за помощью?

- По-вашему было бы лучше, если бы я, истекая кровью, явилась в комнату нашей няни?

Ведущий хмыкнул и тут же повернулся к Армфельту.

- Пер Стефан, какие чувства вы испытываете к Мари Нурдстрём?

- Она — Королева. А королевами можно только восхищаться. И отдавать за них жизнь, если потребуется.

- Что ж так высокопарно-то? Неожиданно подобное от бывшего бандита слышать.

- Бывших бандитов не бывает. Но вы, видать, не в курсе, что и в криминальных кругах слово чести много значит...- тихо ответил Пелле. - Если вы помните, я взят на поруки. Дерьмо я самое распоследнее, если стану пакостить за спиной у человека, который меня из тюряги вытащил. Чтоб вы знали: я за них за всех любому голыми руками башку оторву.

Пелле начинал закипать и Мари поспешила положить руку на его колено. Парень благодарно взглянул на неё и откинулся на спинку кресла, успокаиваясь.

- Ноэль, а вы не боитесь, что агрессия Пелле Армфельта в один день может быть направлена против вас или любого из членов вашей семьи?

- Агрессия? Где вы её увидели? Нет, я не боюсь Пелле Армфельта...Если честно, куда больше я боюсь вас - журналистов. В дорогих костюмах, с обворожительными улыбками и скрывающимися за ними раздвоенными змеиными языками, смертельно жалящими человека.

Ведущему программы стало ясно, что продолжения вчерашнего газетного скандала не получилось. Андерс принялся собирать разложенные на столе бумаги, одновременно прощаясь со своими гостями:

- Ну что ж, спасибо, что согласились прийти в нашу студию и ответили на вопросы максимально честно. Мари, не забудь — ты обещала, что мне первому представишь свою новую книгу!

- Можешь быть уверен: не забуду!

По дороге домой все трое молчали. Пелле, сдвинув брови к переносице, внимательно следил за дорогой. Мари и Ноэль смотрели каждый в своё окно.

Через несколько минут Мари подвинулась поближе к мужу, взяла его руку и прижала к своей груди:

- Прости...Весь этот цирк… Я знаю, что для тебя это было нелегко.

- А для тебя? Хорошо, что вся эта лабуда позади. Воспользуемся советом Констанс: сочтём данную «прилюдную порку» бесплатной рекламой фильму и себе, любимым. Толпы народа повалят посмотреть, что такого позволяла себе Изабель Селинье, что смог увидеть оператор в глазок камеры... Чёрт побери! Это я должен у тебя прощения просить: заварил кашу с этой актрисулькой.

- Прошлое в прошлом — живём дальше!

- Ты права... Пелле, спасибо тебе за то, что помог дать достойный отпор этим «акулам пера».

- Не за что. Говорил я тебе: поосторожнее с парижскими мамзельками!

Все трое засмеялись и атмосфера в машине немного разрядилась.

Дома их встречали, как победившую футбольную команду. Малин и Маркус, услышав, что лифт поднимается, выстрелили из хлопушек и прокричали троекратное «ура!», как только дверь в квартиру открылась.

- Ну, вы молодцы, задали этим писакам жару!

- Да вот что-то удовлетворения никакого не испытываем. Словно в навозе извалялись. - ответил Ноэль. - Пелле, можно к тебе в тренажёрный зал напроситься?

- Мог бы и не спрашивать: дом твой.

- Но комната — твоя личная территория. Вдруг ты хочешь закрыться и побыть один?

- Да нет, лучше присоединюсь к тебе. Потягаю железо, чтобы дурь разогнать. Всю передачу руки чесались поколотить кого-нибудь.

- Вот что мы забыли купить — боксёрскую грушу!

- Твоя правда.

- Так поедем прямо сейчас и купим. Мари, ты как?

- Я с ребёнком поиграю. В плане выбора боксёрской груши я однозначно плохой советчик.

- А вкусненькое что-нибудь на ужин привезти?

- Привезите! Себе — что хотите, а мне — самый большой ананас, который только найдёте.

- Ну, слава богу, что не квашеную капусту…

Ноэль всё ещё не забыл: когда Мари ждала Эрика, ей частенько хотелось чего-нибудь «экзотического» из ассортимента, который в Стокгольме не так-то просто найти. Но он каждый раз находил запрошенное…

Взяв с собой Эрика, уже довольно резво семенящего без поддержки, Мари постучала в гостевую комнату, где расположилась свекровь, старавшаяся не забывать, что по легенде загибается от приступа радикулита.

Берта с недавнего времени занималась пилатесом и как раз сейчас углубилась в ежедневный комплекс упражнений. Услышав стук в дверь, она едва успела прыгнуть обратно в постель и накрыться покрывалом.

- Ну как ты? - спросила её Мари. - Может быть, принести чего-нибудь покушать?

- Спасибо, меня Малин недавно накормила. А вот если тебе не трудно — свари мне кофе, уж очень он у тебя вкусный получается. Малин в этом плане безнадёжна: сколько раз объясняла ей свою систему! Нет, варит такой дёготь, что у меня потом сердце выскочить готово.

- Хорошо, сейчас сварю. Эрик, солнышко, пойдём с мамой!

- Да пусть остаётся, он мне не мешает.

- А вдруг полезет туда, куда не положено?

Берта чуть не ляпнула: «Достану из любой щели!», но вовремя вспомнила, что не может она со своим «радикулитом» за живчиком Эриком гоняться и вместо этого сказала:

- Бери с собой Малин и Маркуса. Пусть присмотрят за ребенком, пока ты за кофе следишь. Похоже, Маркус скоро совсем к вам переберётся — не оторвать их с Малин друг от друга.

- Места всем хватит. Найти няню, подобную Малин, не так-то просто. А против Маркуса лично я ничего не имею.

- Ну, смотри...Мне всегда казалось, что ты не большой любитель посторонних людей в своём доме.

- Некоторые очень быстро перестают быть посторонними. К тому же у нас здесь реально столько места, что можно уйти, закрыть дверь — и почувствовать себя абсолютно одиноким, не взирая на то, что квартира полна народа... Ладно, мы пошли...Поскучай без нас немного…

Молодёжь сама пришла на кухню и отвлекала внимание Эрика от матери, которая «по старинке» варила кофе в турке.

- Маркус, не проще ли тебе переехать к нам, если у вас с Малин всё так серьезно? Ты ведь, насколько я помню, не близко от нас живёшь.

- Ой, Мари, правда можно ему у нас пожить? Уййи, как я тебя люблю! - Малин крепко обняла Мари за шею, та покачнулась.

- Тише, не урони либо меня, либо кофе… Можно, только не забывайте о том, что любовь не должна идти во вред работе. А ты, Маркус, не обещай девочке ничего, что не сможешь выполнить. И берегите друг друга.

Маркус засмущался и покраснел. Потом закашлял — с ним это всегда случалось, когда Шьёберг сильно волновался:

- Мари, спасибо за доверие! Я сейчас квартиру с другом снимаю, мне туда неудобно Малин приглашать, поэтому я и толкусь у вас…

- Да ты нам как-то и не мешаешь совершенно.

- Мари, Мари, - затеребила Малин хозяйку дома за рукав платья — а Маркус… - потом, вспомнив, что Маркус строго-настрого наказывал никому ничего не говорить, осеклась и с мольбой посмотрела на Шьёберга. - Маркус, ну миленький, можно я Мари скажу? Она умеет секреты хранить.

- Я сам скажу. - Маркус снова прокашлялся. - Мы пожениться хотим. У меня сейчас два больших проекта в работе, если всё срастется — летом свадьбу сыграем.

Мари сняла с плиты начинавший закипать кофе. Накрыла его специальной салфеточкой, чтобы настоялся несколько минут, поправила растрепавшиеся волосы и повернулась к Маркусу и Малин, настороженно ожидающим реакции на новость. Молодые люди облегчённо вздохнули, увидев её улыбающейся.

- Очень за вас рада! Но, Малин, надеюсь, ты не покинешь меня в самую трудную минуту? - Мари красноречиво перевела взгляд на свой округлившийся живот.

- Ой, что ты, даже не думай! Мы со своими детками торопиться не будем, так что помогу тебе с малышами, сколько нужно будет.

- А как Ноэль ко всему этому отнесётся? - поинтересовался Маркус.

- Ах, Маркус! У моего мужа столько работы на ближайшие несколько лет, что, боюсь, не так часто мы его видеть будем. Может, и мне придётся поездить с ним по белу свету. В любом случае: у нас тут столько места, что всем хватит и ещё останется. Вот только надо покумекать насчёт второй ванной комнаты.

- Я посмотрю, что можно сделать, нарисую проект и свяжусь с домовладельцем.

- Ну и ладушки! Вы тут воркуйте, а я понесу свекрови кофе... Малин, у нас сладенького ничего не завалялось?

- Я печенье сегодня пекла. Не так вкусно получилось, как у вас с Бет, но выглядит вполне прилично. Через часик заберу Эрика, сходим погулять в парке.

- Договорились.

Мари примостила столик для завтраков поудобнее, налила свекрови кофе, поставила тарелочку с печенюшками и села в ногах Берты, наблюдая за Эриком, изучающим очередную мягкую игрушку, сидя на ворсистом ковре.

- Тысячу лет мы с тобой так спокойно не сидели вместе, - сказала Берта. - Вечно у нас какая-то спешка да суета. То в одном доме, то в другом.

- Ты не в обиде на меня за сегодняшний эфир? Я знаю, что Ноэлю очень тяжело вещать о личном на публику... Но в данном случае мы только ухудшили бы своё положение, если бы отмолчались.

- На что мне обижаться? Ты права: нужно уметь отвечать за свои поступки. Вы все очень хорошо держались. Больше всего я за Пелле боялась — вдруг сорвётся? Но ты его вовремя успокаивала. Хороший он парень, Пелле, неприкаянный вот только очень...Правда, сейчас стал чаще выглядеть полностью довольным жизнью.

В этот момент дверь приоткрылась и в комнату заглянул Ноэль.

- Вот вы где притаились! Ну, привет, ковбой! - он тут же вошёл, прикрыв за собой дверь и, не медля, растянулся рядом с сыном на ковре.

- Вы же с Пелле собирались грушу поколотить?

- Ну так её же ещё повесить надо! Думаешь, Армфельт меня подпустил к «грязной работе»? Маркуса позвал. Этот Архимед сейчас рассчитывает, где лучше всего грушу повесить, чтобы она общий «фэн-шуй» не портила. Ананас мы тебе привезли. Если хочешь, порежу так, как ты любишь. А кофе в этом доме только больным наливают?

- Да, этот сварен по спецзаказу. Сварю и тебе — если с Эриком поиграешь.

- Не вопрос. Только не мне, а нам. Маркус и Пелле твоим кофе тоже брезговать не станут.

- ОК. Спрошу у них на всякий случай. Маркус с Малин гулять вроде как собирались.

Заглянув к Пелле, Мари отметила про себя, что когда бы она сюда ни заходила — в комнате всегда царил идеальный порядок.

- Пелле, я иду варить кофе, Ноэль попросил. Ты присоединишься к клану кофехлёбов?

- Когда я от твоего кофе отказывался?

- А ты, Маркус?

- И я не откажусь...Меня, конечно, Малин кофе поила, но она…

-...варит такой деготь, от которого сердце потом выскочить готово… - в один голос закончили фразу Мари и Пелле, смеясь.

В комнату, словно почувствовала, тут же заглянула Малин:

- Случайно не надо мной смеетесь?

- И как ты угадала? - ляпнул Пелле и тут же пожалел. Обычно уравновешенная нянюшка развернулась и ушла в свою комнату, в сердцах сильно хлопнув дверью.

- Обиделась, - сказал Маркус, спрыгнул со стула и поспешил вслед за девушкой. - Пелле, я там наметил место, куда потолочный крюк надо вкручивать. Если у тебя не хватит сил дыру просверлить — подожди меня.

- Тоже мне, Геракл засушенный — фыркнул Пелле. - Чё это у меня сил не хватит? Надо только маты скатать и постелить что-нибудь на пол, чтобы было проще потом мусор убирать.

- В кладовке большие рулоны какой-то прозрачной пленки завалялись, подойдет?

- Идеально.

Пелле вытирал руки о небольшое махровое полотенце и смотрел на Мари.

- Слышь, Королева, а беременность тебе идёт. Ты стала такая...мягкая. И светишься вся.

- Ой, ну тебя...Это твоя «плебейская» кровь фосфоресцирует.

- Фос...чего? Понавыдумывали словечек.

Пропуская Мари вперёд себя, Пелле несмело положил руку на округлость, скрытую домашним платьем.

- Как там моя будущая крестница поживает?

Мари взяла руку парня и переложила так, чтобы под ней оказалась бОльшая поверхность аккуратного круглого живота.

- Вчера мне показалось, что она начала шевелиться. Но я могу ошибаться. С ней всё иначе... Не так, как с Эриком…

- Эй, где там мой кофе? - раздался голос Ноэля из гостевой спальни.

- Бегу-бегу, - крикнула Мари и действительно побежала на кухню.

- Вот видишь, мам, она снова застряла в обществе Пелле!

- Ноэль, это ты принял решение нанять парня ей в телохранители.

- Знаю. В общем и целом меня всё в нем устраивает, но…

- Сынок, не иначе, как ты снова ревнуешь?

- Есть такое дело...И если в случае с Микаэлем как-то быстро отошёл, то сейчас встревожен не на шутку. Парень молодой, симпатичный, горячий, а Мари…

- Что Мари? Не доверяешь ей? Или из-за того, что у самого теперь рыльце в пушку?

- Мам, ну ты сравнила!

- Дак в том-то и дело, что нечего сравнивать и нечего бояться. Мне кажется, Мари из тех, кто не будет размениваться на мелкие интрижки. Если она решит уйти от тебя, она просто соберётся и уйдёт.

- Именно так Мари и поступит. Ей не впервой. Теперь я прекрасно понимаю Наттгрена. Боюсь однажды так же, как он, вернуться в пустой дом.

- Меньше позволяй всяческим «изабелькам» виснуть у тебя на шее — и всё будет хорошо. Ты билеты на самолет купил?

- Купил. Сегодня ночью отбываем. Мари ещё не знает.

- Ну и хорошо. За дом не переживай, присмотрю за чадами и домочадцами. А ты постарайся не отчебучить на отдыхе чего — нибудь ещё.

- Постараюсь…