Катана

7

 Шейхов откинулся на спинку кресла и уставился в окно. Яркое зимнее солнце создавало резкие контрасты на зданиях. С момента смерти Тертого прошло три дня, а расследование практически не продвинулось ни на шаг. Он посмотрел на людей, сидящих напротив него за столом, - на капитана Шевченко из московского УГРО, Дурова из Питера и Шуткова из Дельмара.   Усталым движением он положил руки на стол.    - Вот такая история. Я никого из вас не виню. Я отвечал за все и принимаю всю ответственность на себя. Завтра утром я должен быть в Кремле, чтобы встретиться с шефом. Президент наседает на ФСБ, и шеф хочет услышать мой личный доклад.    - Что ты собираешься сказать ему, Теймур? - спросил Шутков.    - А что я могу сказать? - пожал плечами Шейхов. - Я знаю не больше, чем кто бы то ни было из нас. - Он взял со стола конверт. - Вот моя отставка. Вручу ее завтра.    - Подожди, не торопись, - посоветовал Дуров. - Шеф пока не требовал твоего скальпа.   Шейхов криво усмехнулся.    - Толик, не будь наивным. Ты же знаешь шефа так же хорошо, как и я. Он не любит провалов.   Когда они замолчали, Шейхов рассеянно нажал на кнопку проектора, стоявшего на столе. На стене появился слайд с изображением толпы в коридоре суда.    - Что у тебя там? - спросил Шутков.   Шейхов лениво нажал на кнопку.    - Фотографии коридора, сделанные газетными репортерами в тот момент, когда Игорь Белкин шел в зал судебных заседаний. - Он нажал на кнопку, и изображение сменилось. - Я просматривал их тысячу раз. Само собой, кажется, что со всеми этими фотографиями мы должны были найти хоть какую-нибудь зацепку. Но ни один из репортеров не фотографировал в тот момент, который нам нужен.   Он нажал на кнопку, и изображение снова сменилось.    - Я совсем забыл, что вы, ребята, еще не видели их.   Он задержался на мгновение и снова нажал на кнопку.    - Подожди-ка минутку, - сказал Шутков, и в его голосе послышалось возбуждение. - Ты можешь вернуть изображение, которое было перед этим?   Шейхов нажал на кнопку. Шутков поднялся, подошел к стене и стал пристально рассматривать изображение. Он поднял руку и пальцем показал на одного человека.    - А ну как увеличь пожалуйста изображение этого парня в белой кепке?   Шейхов со злостью рассмеялся - еще один холостой выстрел.    - Кепка....Кепон....   Тут вмешался капитан Шевченко.    - Кепка была белая, Теймур. Я помню, что заметил ее в толпе.   Шейхов быстро поколдовал с линзами. Теперь на экране было лицо только одного человека. Оно было снято с бокового ракурса, но кепка была отлично видна.    - Я видел эту кепку раньше, - сказал Дуров.    - Таких кипонов полно кругом, - заметил Шейхов.    - Но не таких лиц, - сказал неожиданно Дуров. - Я знаю его.   Все с любопытством повернулись к нему.    - Говори же, - нетерпеливо сказал Шейхов.    - Это князь Закариани. Автогонщик. Он сидел за соседним с нами столом в Питере. Он был там с девушкой, которая работает манекенщицей для всех этих косметических реклам "Южные цветы" - Ольгой Штерн.   Неожиданно Шутков вскочил на ноги и начал бессвязно говорить:    - Они были и в Питере в 'Советском', и в Дельмаре в отеле 'Бранко'. Вот где я видел эту шляпу. Я был в фойе, когда они регистрировались, и кепка была на нем!   Шейхов уставился на них. Возможно, дело еще не кончено. Он поднял телефонную трубку и проговорил в нее:    - Мне нужно полное досье на князя Закариани. Все - с момента его рождения и до сегодняшнего дня. - Он положил трубку, все еще глядя на них. - Вы не знаете, где он может быть сейчас?   - Я знаю, - ответил капитан Шевченко. Он вынул газету из кармана и разложил ее на столе, указав на верхний угол страницы. - Это официальная хронь.   Там была помещена фотография Закариани над сообщением, заголовок которого гласил: "Знаменитый спортсмен выписывается завтра из больницы". Под ним шло короткое сообщение о несчастном случае на американском шоссе, в результате которого погибла девушка.   Шейхов поднял глаза от газеты и присвистнул.    - Если этот парень и есть Катана, - сказал он рассудительно, - то его трудно будет прижать к стенке. Он не любит оставлять в живых свидетелей - ни своих собственных, ни посторонних! За ним не скоро мы потянем об упокой его душу убийцы.          Глава 10         Шейхов стоял перед автомобильным салоном на Мясоедова. Через витрины прилизанные иностранные машины сверкали отполированной новизной. Небольшими серебряными печатными буквами на стеклянных дверях салона было написано: "Георгий Закариани, импортные автомобили".   Он открыл дверь и вошел. Небольшое число посетителей рассматривали автомашины. Он постоял с ними несколько минут, а когда один из посетителей ушел, к нему подошел продавец - высокий большелобый худой мужчина, одетый в костюм с бабочкой. Выглядел он скорее метрдотелем, чем продавцом автомобилей.    - Могу ли я помочь вам?   Тон его голоса был вопросительно вежливым, но несколько равнодушным.   Шейхов улыбнулся про себя, подумав о разнице в обращении к посетителю здесь и в других автосалонах. Он слегка покачал головой.    - Я хотел бы видеть господина Закариани. Он здесь?   На лице продавца появилось неодобрительное выражение, он наморщил лоб.    - Господин Закариани никогда не появляется в салоне, - ответил он надменно.    - Никогда? - улыбнулся Шейхов. - В таком случае, где я могу найти его?    - Я точно не знаю, - ответил продавец. - Но вы можете попытаться выяснить это в конторе.    - А где она находится? - вежливо спросил Шейхов. Он уже давно научился не раздражать выскочек. Слишком многие из них оказывались пустышками, как только их лишали опоры.    - На пятнадцатом этаже. Вы можете подняться на лифте из фойе, пройдя через эту дверь. - Продавец показал на боковой вход.    - Благодарю вас, - ответил Шейхов.    - Не стоит, - отреагировал продавец и направился - сама учтивость! - к новому возможному покупателю, только что вошедшему в салон.   Шейхов прошел в фойе и стал ждать лифта. В этом новом здании на Мясоедова везде автоматика, даже у лифтов музыкальный сигнал, призывающий войти в них. Закариани вполне реальная фигура, подумал он, достигшая многого в этой жизни. Что же могло привязать такого человека, как он, к Совету?   Шейхов вспомнил скептическое выражение лица Шевченко, когда они просматривали досье.    - Не понимаю, - заявил капитан. - У этого парня есть все. Титул, деньги, герой войны, слава. Как он связался с этой шайкой?   Этот вопрос беспокоил их всех.   Были казусы, в которых они не могли разобраться. Тонкие ниточки от неоспоримых фактов, которые вели к чему-то, что не могло быть с достоверностью объяснено. Например, военный послужной список. Закариани сотрудничал с союзниками, занимаясь тайной деятельностью до высадки войск в Грузию, и получил за это медаль.   И все же при выполнении одного задания он убил пять человек, состоявших у него на связи, хотя остальные участники операции - а их было более двадцати - считали необходимым ликвидировать только четверых.   Неясным остался вопрос и о дяде Закариани, который также был убит. Конечно, Закариани в тот момент находился далеко от места преступления, но вскоре после этого он, разорившийся в процессе становления Грузии, начал быстро поправлять свои дела.   У него появились гоночные автомашины, он стал принимать участие в ралли, а спустя совсем короткое время превратился в заметную фигуру в международном спортивном мире. Да, были и другие, похожие на него. Юрий Хлебов, разбившийся насмерть на этих гонках. Георгий также принимал в них участие. Он получил предупреждение за неоправданно опасную езду.   И на других гонках он получал предупреждения. Дважды на него падала ответственность за смерть других участников соревнований. Но нигде не находилось никакой зацепки, которая указывала бы на его связь с преступным миром.   Дверь лифта открылась, и Шейхов вошел в мягко освещенную приемную, стены которой были увешаны красочными изображениями знаменитых автомобилей.   Секретарша сидела за небольшим столом в дальнем углу.    - Чем могу быть вам полезна? - спросила она.   Шейхов вежливо поздоровался и сказал:    - Я хотел бы видеть господина Закариани.    - У вас есть договоренность о встрече? - Девушка подняла на него вопросительный взгляд.   Шейхов отрицательно покачал головой.    - Могу ли я узнать характер вашего вопроса? - спросила она.    - Личный, - ответил Шейхов. С неодобрительным видом секретарша подняла телефонную трубку.    - Я узнаю, у себя ли князь Закариани, - сказала она высокомерно. - Ваше имя, пожалуйста.    - Теймур Шейхов, - ответил он. Шейхов стоял, ожидая, пока девушка что-то шептала в телефонную трубку. Через некоторое время она взглянула на него.    - Будьте так любезны, присядьте. Через несколько минут выйдет Нонна Абрамовна, секретарь князя Закариани, и поговорит с вами.   Он подошел к удобной кушетке и сел. Стол, стоящий перед ним, был усыпан журналами, посвященными спортивным машинам, на всех языках и из всех стран. От нечего делать он взял один и начал просматривать. Поднял голову только тогда, когда из двери вышла девушка и остановилась перед ним.    - Я Нонна Абрамовна, - сказала она, вежливо улыбнувшись. - Секретарь князя Закариани. Он никого не принимает без предварительной договоренности. Чем могу быть вам полезной?   Он медленно встал, ощущая на себе любопытный взгляд секретарши в приемной. Молча сунул руку в карман, вынул удостоверение и передал его Нонне Абрамовне.   Она взглянула на него, затем на его владельца, и недоуменное выражение появилось на ее лице.    - Мне неприятно беспокоить князя, - бодро сказал Шейхов, - но он мог бы пролить свет по некоторым интересующим нас вопросам.   Нонна Абрамовна вернула ему удостоверение, и он опустил его в карман.    - Если вы будете настолько любезны подождать еще немного, то я выясню, смогут ли вас принять.   Она исчезла за дверью, а он снова сел. Спустя несколько минут она вновь появилась.    - Пожалуйста, пройдемте со мной.    Он вошел с ней в просторное рабочее помещение. Там, за столами, трудились несколько женщин и мужчин. Обычная деловая контора. Через нее они прошли в другое служебное помещение. Там стоял только один стол. Она провела его мимо этого стола еще в одну комнату, которую занимал Закариани.   Глаза Шейхова широко раскрылись, когда он увидел обстановку кабинета. Старинная мебель была подлинной, лампы - настоящие скульптуры. Паркет в стиле Бобо Виери. Даже искусственный камин выполнен из прекрасного миланского мрамора. На каминной доске располагались спортивные призы и золотые кубки - единственное отступление от коммерческого духа во всем кабинете. А его хозяин сидел не за столом. В помещении вообще не было никакого стола.   Георгий поднялся из удобного кресла, стоящего рядом с небольшим телефонным столиком, на котором лежал блокнот, и протянул руку Шейхова. Его пожатие было твердым. Он даже на секунду крепко задержал руку Шейхова у себя в ладони.    - Чем могу быть полезен вам, господин Шейхов? - спросил он, приглашая его сесть напротив.   Шейхов подождал, пока секретарь выйдет из кабинета, и затем сел. Несколько мгновений изучал человека, сидевшего напротив.   Закариани спокойно воспринял изучающий взгляд. Выражение его лица оставалось обычным, легкая улыбка играла на губах. Он выглядел не более чем вежливо-любопытным человеком, пожелавшим узнать о причине визита. Все это вписывается в схему, подумал Шейхов. Любой человек, совершивший то, что сделал Катана, обязан иметь железные нервы.   Шейхов улыбнулся.    - Вы улыбаетесь? - спросил Георгий.    Шейхов кивнул. В мозгу его мелькнула неожиданная мысль. С момента его прихода сюда каждый обращается к нему с дежурной фразой: "Чем могу быть вам полезен?" Даже Закариани. У него уже был опыт: когда открыто предлагается помощь, фактически ее почти никогда не оказывают. - Я просто подумал, господин Закариани, - сказал он, - каким комфортабельным выглядит ваш кабинет по сравнению со многими, в которых мне приходилось бывать. Он кажется даже чересчур комфортабельным, чтобы побуждать к работе.   Георгий улыбнулся.    - Действительно, это так, - признал он. - Но для выполнения моих обязанностей нет необходимости заботиться о технике бизнеса. Поэтому я и постарался обставить кабинет в своем вкусе. Главным образом потому, что я очень эгоистичное создание, любящее комфорт.   Шейхов кивнул. Этот человек все говорит и делает правильно. Нет никакого смысла ходить вокруг да около.   Тут КГБ не пройдет. Такого поставить к стенке Плача не просто.   Ясно, что Закариани может вести беседу в подобном стиле хоть целый день. Для таких людей, Иисус - белорус.   Шейхов подался в кресле вперед.    - Я полагаю, вы вполне оправились от последствий недавней аварии?    - Я вполне здоров, благодарю вас, - кивнул Георгий. - Ассошейтед стресс уже прошел, - пошутил Георгий.    - Такое, должно быть, нелегко пережить, - продолжал Шейхов.    - Очень тяжело, - ответил Георгий со странной задумчивостью, как будто подбирал нужные русские слова, чтобы описать случившееся. - Это трагедия. Я никогда не перестану обвинять себя в том, что допустил ее.    - Разве вы могли предотвратить случившееся? - быстро спросил Шейхов.   Ему показалось, что где-то глубоко в глазах Георгия промелькнула усмешка.    - Думаю, что мог, - ответил Георгий. - Мне не следовало доверять ей руль. Эта машина оказалась ей не по силам.   Шейхов понял, что получил ответ на множество вопросов. Ему хотелось, чтобы Георгий сам подвел его к непосредственному расследованию, и, к удовольствию Шейхова, это ему удалось.    - Я рад, что вы оправились от удара, - спокойно сказал Шейхов. - Может быть, теперь перейдем непосредственно к делу?    - Конечно, пожалуйста, - кивнул Георгий.    - Как следствие этой аварии, - сказал Шейхов, - мы из газет узнали, что в течение прошедшей недели вы провели некоторое время в отеле "Советское" в Питере и в отеле "Бранко" в Дельмаре.    - Да, это верно, - подтвердил Георгий.    - А также, в понедельник на прошлой неделе вы были в Федеральном суде на Садовой здесь, в Москве?    - Ваши люди весьма дотошны, - сказал Георгий. - Все это правда.    - Вы не улавливаете, почему я называю эти места? - спросил Шейхов. Георгий улыбнулся.    - Я был бы дурак, если бы притворился, что не понимаю, о чем идет речь, не так ли? - спросил он. - Я ведь читаю газеты.    - Тогда вы знаете об убийствах свидетелей по делу о преступном Совете?   Георгий кивнул.    - Знаю. Но не вижу, каким образом могу быть полезен вам в связи с этим.    - Что вы делали в тот день в суде? Георгий спокойно выдержал его взгляд.    - Вы не знаете? - Он рассмеялся. - Я там был, чтобы получить документы о гражданстве.    - Служба иммиграции находится на первом этаже, - сказал Шейхов. - А вас видели в коридоре четвертого этажа у зала судебного заседания.   Георгий снова засмеялся.    - У меня оранжевое алиби! Видите ли, туалет на первом этаже оказался занят. Мне сказали, что есть еще на четвертом этаже, и я поднялся туда по лестнице. Когда я увидел толпу, то спустился обратно.    - Будучи на четвертом этаже, вы не заметили ничего необычного? - спросил Шейхов.    - Все было для меня необычным, - ответил Георгий. - Если же вы имеете в виду что-нибудь конкретное, какой-то инцидент, то нет. Там была просто толпа, люди выходили из лифта, а я старался пробираться через них, чтобы попасть обратно на лестницу.    - Была ли у вас особая причина, чтобы останавливаться именно в названных мною отелях? Почему вы не выбрали другие отели в Питере и Дельмаре?   Георгий посмотрел на него.    - Отели, господин Шейхов, это вопрос имиджа. И в своей предпринимательской деятельности я должен учитывать подобные вещи. - Он взял сигарету из коробки, лежащей рядом с ним на столике. - Мне кажется более уместным задать такой же вопрос тому, кто несет ответственность за то, что позволил свидетелям остановиться в этих отелях. Свидетелей надо уважать.    - Вам не приходилось встречать кого-либо из них? - спросил Шейхов.   Георгий прикурил сигарету и покачал головой.    - Насколько мне известно, нет. Кроме того, если бы я и видел их, то не смог бы узнать. Я даже не знаю, как они выглядят. - Он поколебался какое-то мгновение. - Возможно, в Питере я видел одного из них. Не знаю. Но, когда мы с Ольгой покидали казино, мимо нас пронесли человека.    - Это был один из свидетелей, - сказал Шейхов.    - Правда? - вежливо спросил Георгий. - Жаль, я тогда этого не знал, а то посмотрел бы более внимательно.    - Не можете ли вы что-нибудь припомнить, что могло бы нам помочь? Других людей, которых вы могли заметить?   Георгий покачал головой.    - Простите, гражданин начальник, - сказал он с сожалением. - Мне нечего вспомнить. Понимаете, я отдыхал с очень красивой женщиной и, боюсь, мало кем интересовался в то время.   Шейхов понял, что зашел в тупик. Беседа закончилась, а он ничего не узнал. И было бы напрасно пытаться выжать из него что-либо - не тот человек. У таких людей всегда есть шанс отбиться.   Шейхов встал. Поднимаясь, он обратил внимание на пару перекрещенных кинжалов на стене за спиной Георгия.    - Что это? - спросил он. Георгий даже не повернулся.   - Это катаны, - ответил он. Шейхов подошел к стене и внимательно осмотрел их.   - Катаны, - произнес он. - Свидетели были убиты именно этим видом оружия.    - Да, я читал об этом, - невозмутимо заметил Георгий.    - Они у вас давно? - спросил Шейхов.    - Это фамильное наследство, - ответил Георгий. - У меня их целая коллекция здесь в Москве и дома в Тбилиси. Катана - любимое оружие княжества Закариани, моих предков.    - Понимаю, - сказал Шейхов. - По-видимому, вы специалист по их использованию.   Георгий с улыбкой поднялся.    - Думаю, что да, - ответил он. - Но в нашем обществе не так уж много возможностей, чтобы профессионально использовать их. Оружие, как и многие другие вещи, также подвержено капризам моды.   Он обошел Шейхова и снял одну катану со стены. Посмотрел на нее, а затем протянул Шейхову.    - Эти игрушки для взрослых, которые мы продаем внизу в выставочном зале, убивают за один месяц больше людей, чем все катаны с тех пор, как они впервые появились у итальянцев, испанцев и греков.   Шейхов посмотрел на тонкое лезвие в своей руке, а затем на Георгия. И в его памяти что-то вспыхнуло.    - Не тот ли вы Закариани, который однажды был чемпионом Грузии по дзюдо?   Георгий кивнул.    - Еще один вид спорта, который я люблю. А вы боролись?    - Когда-то занимался, - ответил Шейхов. - Даже входил в команду института.    - О, - улыбнулся Георгий. Шейхов осторожно положил катану на телефонный столик.    - Мне пора, - сказал он. - Благодарю вас за содействие, господин Закариани.    - Сожалею, что не смог вам ни в чем помочь, - вежливо ответил Георгий.   Когда после ухода Шейхова в кабинет вошла Нонна, катана все еще лежала на телефонном столике. Она посмотрела на него, а затем на Георгия.    - Чего он хотел? - спросила она с фамильярностью, которая часто возникает после длительного сотрудничества.   Георгий взял катану, вернул ее на место и, повернувшись к Нонне, сказал с улыбкой:    - Кажется, я проявил известное безрассудство, выбирая маршрут для своего отдыха.         . . . . . . .      Шейхов откинулся на спинку кресла.    - Я ни черта не выяснил, - признался он.   Шевченко улыбнулся.    - А ты на это, по-моему, и не рассчитывал.   Шейхов покачал головой.    - Конечно, не рассчитывал. Единственное, что мне удалось, так это убедиться: этот парень действительно - Катана.    - Одно дело знать, другое - доказать, - заметил Шевченко.   Шейхов склонился к столу и выложил несколько фотографий разбитой автомашины. Придвинул их к Шевченко.    - Посмотри на них. Их прислали из Флориды.   Шевченко принялся внимательно разглядывать фотографии.   - Ну и что?   - Заметил, как девушка заклинена за рулем? Посмотри, как двигатель, протаранив приборную доску, почти вылетел на переднее сиденье. Подумай, если Закариани спал, как он говорит, когда произошло столкновение, то где были его ноги? Не на полу под приборной доской, как ты мог подумать, иначе он никогда бы не покинул этой машины. Его ноги были бы раздавлены, когда передок подался назад.   - Я видел достаточно автомобильных катастроф, чтобы убедиться в том, что все возможно, - сказал Шевченко.   - Может быть, - признал Шейхов, - но я уверен, что почти в тот момент, когда машина ударилась о парапет, Закариани поднял ноги на сиденье и выпрыгнул.    - Ну а что в отношении девушки? - спросил Шевченко. - Она сидела за рулем?   Шейхов зрачнул на него.    - Единственная вещь, в которой мы уверены, так это то, что она была за рулем.    - Ты пока что ничего не можешь доказать, - заметил Шевченко.    - Прямо сейчас не могу, - ответил Шейхов. - Но у меня есть некоторые идеи.    - Собираешься установить за ним хвост? - спросил Шевченко.   Шейхов отрицательно покачал головой.    - Пустая трата времени. В кругах, где вращается этот парень, любой, кого мы могли бы поставить за ним, будет выглядеть как бедный родственник. Кроме того, пойдет слишком много вони. Ты знаешь, с какой осторожностью шеф относится к важным лицам.    - Тогда что ты собираешься делать? - спросил Шевченко. Шейхов улыбнулся.    - Во-первых, дать возможность просочиться в газеты информации о том, что его допрашивали. А затем подыскать человека, который мог бы подойти к нему достаточно близко и втереться в доверие, чтобы узнать что-либо о нем и тем самым оказать нам действенную помощь.    - Кого ты имеешь в виду? - спросил Шевченко.   - Например, женщину, - сказал Шейхов. - Он же ухажер. Ну а мы воспользуемся этим и подберем ему подходящую кандидатуру. Общество. Гонки. Работа...    - Если он действительно Катана, то это будет опасно для нее, - заметил Шевченко.    - Она утверждает, что может справиться с ним, - ответил Шейхов. - Я просмотрел ее досье - поверь мне, если не справится она, то не справится никто.      Глава 11         Вечеринка была в полном разгаре, когда в салон вошел Георгий. Он стоял в дверях, а его глаза искали хозяйку. Она увидела его почти в тот же момент, когда он заметил ее, и поспешила к нему, протягивая руку.    - Георгий, мой дорогой мальчик, - сказала она, когда он целовал ей руку. - Я так рада, что ты пришел.    - Я бы скорее умер, чем пропустил отплытие мадам, - заверил он.   Она улыбалась, ее темные глаза сверкали из-под густых ресниц. Ее голос понизился и по тембру стал очень похож на тот, который Георгий слышал по телефону всего несколько недель назад.    - Встреча в соседней каюте, - шушукнула она. - Там есть дверь между двумя ванными комнатами. Он должен прибыть на борт минут через десять.   Он не сказал ни слова, а она повысила голос, поскольку приближался другой гость.    - И благодарю вас за такие прекрасные цветы.    - Мне очень приятно, мадам, - ответил он.   Георгий посмотрел, как она повернулась к вошедшему, и отошел. Когда-то она была очень красивой женщиной, одной из наиболее известных в мире. Ее имя все еще вызывает в памяти образы роскошных балов. Но сейчас она принадлежит Гураму Чанчанашвили.   Он медленно двинулся в сторону ванной комнаты. Открывая дверь, услышал ее смех. Сколько же здесь ей подобных, которые ходили на грани двух миров? И сколько здесь таких, как он?   Выходя из такси перед Москва - рекой, Гурам Чанчанашвили запахнул пальто от зябкого ветра, дувшего с реки. Бросил угрюмый взгляд на судно, поежился, недовольный присутствием двух оперативников, вставших рядом с ним. Не говоря ни слова, он передал одному из них банкноту для водителя.    - Сюда, - сказал опер и направился в сторону катера.    - Я знаю дорогу, - раздраженно ответил Гурам.   Они пошли по пирсу, а затем по сходням.   Рассыльный провел их по коридору на палубу первого класса. Из-за дверей доносились звуки веселья, там празднование отплытия было в полном разгаре. "Россия" отправлялась в путь менее чем через час. Рассыльный открыл дверь.    - Сюда, пожалуйста, - поклонился он.   Гурам вошел в каюту, оперы последовали за ним. В углу каюты был устроен небольшой бар.   Рассыльный вошел вслед за ними.    - Все ли хорошо? - спросил он Гурама.   Тот дал ему 100 рублей и похвалил:    - Все прекрасно.   Рассыльный снова поклонился и вышел. Опера осмотрелись. Старший повернулся к Гураму.    - Здесь вполне прилично, - сказал он.   Гурам улыбнулся.    - Я всегда предпочитаю только самое лучшее, - сказал он, направляясь к бару. - Не думаете же вы, что я остался бы в одной из этих отвратительных кают, за которые платит правительство?   Оперативник ухмыльнулся.    - Думаю, не остались бы.   Гурам открыл бутылку, налил себе в стакан, джабнул.    - Ах, - крякнул он, - хорошее виски. Оно немного согревает после холодного ветра на пристани. - Он повернулся к операм. - Не хотите ли выпить?   Оперативники посмотрели друг на друга и заулыбались.    - Если не возражаете, мы немного выпьем, - сказал старший из них, подходя к бару.    - Наливайте сами, - сказал Гурам, пододвигая к ним бутылку. Он снял пальто и бросил его на кресло. - Похоже, я старею, почки работают уже не так, как раньше, поэтому прямиком направлюсь в туалет. У меня вся грудь в крестах, а башка в облаках. Гм...   Он открыл дверь в ванную комнату. Опер, что помоложе, оказался с ним рядом. Гурам сделал шаг назад.    - Полагаю, вы сначала произведете осмотр, - заметил он саркастически.   Оперативник заглянул в ванную. Он повернулся, на его лице появилось глуповатое выражение.    - Все в порядке, - объявил он.    - Благодарю вас, - сказал с оттенком официальности Гурам. Он шагнул в ванную комнату и закрывая за собой дверь, сказал. - По некоторым причинам человек должен иногда уединяться.   Дверь за ним закрылась, а из соседней каюты донесся сильный шум.    - Кажется, там гуляют, - заметил молодой опер, наливая себе выпить.    - На все это требуются деньги, - ответил другой. Он поднял бокал и произнес:   - "Метакса".   - "Метакса", - ответил молодой и добавил: - Хорошее виски.    Они залпом выпили. Старший опер посмотрел на подчиненного.   - Как говорит Чанчанашвили - только самое лучшее.   - Ну да. Грузин чекиста не обидит.   Гурам подошел к раковине и повернул ключ. Какое-то мгновение подождал, прислушиваясь. До него доносилось слабое бормотание оперов. Он быстро направился к противоположной стороне ванной комнаты. Там была дверь, ведущая в соседнее помещение. Она была заперта.   Он поцарапал дверь ногтями, производя скрипящий звук.    - Георгий, - прошептал он.   Послышалось ответное царапанье. Он быстро развернулся и открыл шкафчик с аптечкой. На верхней полке лежал ключ. Он вставил его в замочную скважину и повернул. Замок с его стороны щелкнул. Послышался щелчок и с другой стороны.   Дверь приоткрылась, и в помещение проскользнул Георгий, закрыв за собой дверь.   Гурам улыбнулся.    - Георгий! Племянник!    - Дядя Гурам!   Они обнялись.    - Много воды утекло, - сказал Гурам.    - Да, действительно прошло много времени, - несколько официально прозвучал ответ Георгий.    - Ты добился успехов, племянник, - прошептал Гурам. - Я горжусь тобой.    - Я сдержал клятву, дядя Гурам, - ответил Георгий.    - Да, и семья будет довольна, когда я им расскажу о тебе. Пришло время тебе занять место в нашем Совете.   Георгий покачал головой.    - Я согласился только выполнить мое соглашение с вами, дядя, но мне ничего не надо от Братства.   На лице Гурама появилось выражение удивления.    - У тебя будет такое богатство, о котором ты никогда не мечтал!    - Мне не нужно богатства, - ответил Георгий. - Того, что я имею сейчас, более чем достаточно для меня.   Гурам покачал головой.    - Совет воспримет это как оскорбление.    - Но это совсем не так, - быстро сказал Георгий. - Объясните им. Я уплачу свой долг, как и должен сделать, но не более того.    - Три других человека, которые были вместе со мной в суде, уже обратились к совету с требованием твоей смерти! - сказал Гурам. - Они считают, что, пока ты на свободе, ты опасен для них. Они читали в газетах, что власти уже допрашивали тебя.    - Старые бабы, вот кто они! - презрительно отреагировал Георгий. - Полиция ничего от меня не узнала.    - Но они все еще беспокоятся.    - Объясните Совету, что им нечего бояться и что я ничего от них не хочу. Гурам мотнул головой.    - Я выполню твою просьбу, племянник. Но, до тех пор пока я не дам тебе знать, будь осторожен. Они очень опасные люди.    - Я буду осторожен, дядя, - улыбнулся Георгий, - и надеюсь, что они тоже будут осторожны. Это в их интересах.    - Я передам им это, - сказал Гурам.   Георгий кивнул.    - Хорошо. А когда я получу сигнал от вас?    - В следующем месяце, - ответил Гурам. - Я сообщу тебе о решении совета во время автогонок на приз "Гран Питер". Ты поедешь на своем "Порше". Твой механик будет задержан в Грузии, и, когда ты приедешь в Питер за день до гонок, тебе сообщат по мобильнику, что он болен. Ты наймешь того, кого я тебе пришлю. Затем получишь дальнейшие указания.   Георгий снова кивнул.    - Если у меня возникнут какие-либо изменения в планах, ты узнаешь об этом в ресторане "Баку" на Тверской, как и раньше. - Гурам улыбнулся. - Все понятно? - Он снова обнял Георгия, а затем взял его руку. - Я умру за тебя, - сказал он.   Георгий какое-то мгновение смотрел на него, а затем ответил:    - Я умру за тебя. - И, быстро повернувшись, выскользнул за дверь.   Гурам услышал, как щелкнула предохранительная задвижка. Он повернул ключ со своей стороны и положил его обратно в шкафчик с аптечкой. Потом завернул кран и направился в свою комнату, покачивая головой.   Отказываясь от дальнейшего союза с Братством, Георгий подписал себе смертный приговор. Теперь Гурам тоже должен желать смерти Георгию. Слишком плохо, что у него не было времени уведомить других о перемене в своих чувствах.       ...