Глава 3. Часть 1
1569 Слова
Добро всегда побеждает зло.
Значит, кто победил, тот и добрый.
В большом деревянном ящике было лишь одно маленькое отверстие, чтобы пленники не задохнулись. Четверых друзей загнали сюда, едва они оказались во дворе резиденции Инквизиции — все было подготовлено заранее, как будто Изабелла не сомневалась в успехе.
Отобранные вещи пленников просто бросили на землю, только лютню Бланки один из церковников демонстративно разбил, видимо, надеясь вызвать слезы. Но получил лишь презрительный взгляд — можно уничтожить инструмент, а музыка-то останется.
Пленникам надели кандалы и на ноги, в рот каждого засунули какие-то тряпки, хорошо хоть не грязные. На самом деле предосторожности были излишни, ведь сколько ни произноси заклинаний, подавляющие магию наручники блокируют все. Видимо инквизиторы решили ограничить любые возможности для придумывания пленниками плана побега. Ну, или подстраховались, чтобы «мерзкие еретики» не уболтали стражу.
Дора терялась в догадках о том, почему их не прикончили, устроив такой же пафосный спектакль, как у******о подростков. Разве не проще избавиться от врагов сразу же, чем тратить силы и куда-то везти? В укромное место? Но церковникам бы и слова никто не сказал, если бы они расправились с четверкой друзей прямо на глазах у толпы. Тогда хотят запытать до смерти? Вряд ли Филиппу такое нужно.
От внезапно пришедшей в голову мысли у Доры засосало под ложечкой. Если помощники Филиппа сведущи в темных искусствах, то и он сам, наверняка, владеет многими запретными заклинаниями. Например, Коконом Смерти.
Что может быть приятнее, чем выпить до дна жизненную силу тех, кто так долго тебе досаждал?
Уж лучше сгореть заживо, чем такое!
Нужно было срочно придумать план побега, Дора прокручивала в голове варианты, надеясь, что остальные тоже в отсутствие возможности двигаться напрягают мозг.
Когда четверку друзей запихали в ящик и закрыли дверь, Карл снова хитро подмигнул товарищам. И еще раз другим глазом для верности. Фриц, пытаясь общаться с помощью мимики, вопросительно приподнял брови. В ответ Карл выпучил глаза и попытался изобразить зверскую рожу насколько позволял кляп, наверняка намекая на то, что собирается превратиться в берсерка.
Дора тогда замотала головой, стараясь, однако, особо не дергаться, мало ли, на что там ошейник среагирует. Карл понял ее возражения, но все равно кивнул, подтверждая свою уверенность. Бланка же начала быстро раскачиваться из стороны в сторону, выражая Карлу таким образом поддержку и пытаясь выплеснуть ярость.
Не она одна хотела бы придушить Изабеллу голыми руками. В душе самой Доры негодование, гнев и отвращение смешались в адское зелье, приправленное еще и страхом. Все же сейчас квартет был в лапах врага, значит, надо действовать осторожно. Хорошо хоть Карлу хватило ума не предпринимать попыток превращения в деревянной клети.
Дора сомневалась, что у него получится: состояние берсерка — та же магия, значит, наручники подавят и эту первозданную мощь. Возможно, Карл надеялся, что его физической силы хватит, чтобы сломать оковы. Но как быть с ошейниками?
Интересно, кстати, на каком расстоянии Изабелла способна призывать убивающее колдовство? Обычно для любой магии, направленной против человека, требовался визуальный контакт или частичка тела. Например, в любовных приворотах всегда использовались волосы объекта безответной страсти.
Дора бы не отказалась изучить ошейники в спокойной обстановке, но сперва стоило от них избавиться.
От старательных раздумий начало ломить в висках, однако Дора упорно цеплялась за холодные, рассудочные мысли. Потому что едва она давала слабину, перед глазами вставали тощие тела, распростертые в искривленных позах на досках помоста. Покрытые смертной чернотой юные лица. И яростные требовательные глаза кусачей девчонки.
«Отомстите за нас!»
Какая уж тут месть, если четверо друзей сами теперь жалкие пленники?
Не выдержав, крепившаяся до этого Бланка все же отвернулась к стене, и ее хрупкие плечи затряслись от беззвучных рыданий. Дора беспомощно посмотрела на нее, затем бросила вопросительно-умоляющий взгляд на мужчин. Фриц нахмурился, крылья его длинного носа затрепетали, как у рычащей борзой. И Дора вдруг поняла, что впервые видит Бланку, которая казалось бы, такая чувствительная да нежная, плачущей.
Осторожно, чтобы звон цепей не привлек внимание охраны, Карл пододвинулся к Бланке. Слегка ткнулся боком в ее плечо, чтобы привлечь внимание. Когда Бланка вскинула голову, наклонился, прижавшись лбом к ее лбу.
На несколько мгновений они просто застыли так, словно олицетворяющая любовь статуя, которая обрела краски по велению неизвестного мастера.
Из глаз Бланки водопадом лились слезы, Карл поднял руки и подушечками больших пальцев нежно провел по ее щекам.
Дора поспешно отвернулась, не желая нарушать интимность момента, что разделяли лишь двое.
Она натолкнулась на пристальный взгляд Фрица, который уже не выглядел взбешенным. В нем разливалась горечь и еще нечто мягкое, сделавшее его зелеными глаза похожими на теплые озера. Дора, позволив себе глупую слабость, приняла это на свой счет и ощутила щемящее душу сожаление.
Возможно, у них бы получилось что-нибудь хорошее. Да точно бы получилось!
«Если выберемся из этого дерьма живыми, расскажу ему, что чувствую, — решила Дора, — а уж каков будет ответ, не важно».
Сейчас, перед лицом самого опасного приключения их бедовой компании, можно было давать какие угодно обещания.
Все равно вряд ли удастся их выполнить.
Фриц то ли, как иногда случалось, прочитал ее мысли, то ли просто думал о том же самом. Он вытянул руки вперед в приглашающем жесте, Дора подняла свои, дрожащие под весом кандалов. Его пальцы переплелись с ее, и, вопреки всякой логике, у Доры на краткий миг закололо в подушечках, словно устанавливалась магическая связь.
Ощущение растаяло мимолетным сном наяву, оставив Доре крупицу уверенности. Она постаралась взглядом передать Фрицу благодарность, но он покачал головой, как бы говоря «Не за что».
Выплакавшись, Бланка свернулась калачиком под боком у Карла и как будто уснула. По крайней мере, ее дыхание стало ровным.
Несколько раз открыв и закрыв глаза, Карл предложил остальными тоже поспать. Дельная мысль, стоило набраться сил перед грядущей попыткой побега, да и делать все равно больше нечего. Вот только похвастаться железной выдержкой Карла, который уснул бы, наверное, даже на адской сковороде у чертей, Дора не могла.
Она честно смежила веки и попыталась расслабиться. В сознании тут же закружились призраки в серых робах, затем появилась фигура Изабеллы, раз за разом без колебаний произносящий заклинание, которое оборвет чью-то жизнь. Жизнь ребенка!
Дора даже обрадовалась, когда повозка подскочила на кочке, и толчок оборвал сумрачное забытье.
Некоторое время она просто пялилась в пространство, попутно отметив, что солнечный свет за окном окрашивается в багряно-золотые цвета заката. Потом заметила, что Фриц тоже не спит, и с десяток минут они играли в гляделки, корча друг другу рожи.
Еще несколько раз Дора погружалась в легкую дремоту, словно плавая на самой поверхности глубокого омута. Ее все же затянуло на дно — некоторое время она спала, потому что толчок от остановки оказался совершенно неожиданным.
За окном уже сиял день (Дора строжайше запретила себе называть его последним), значит, лошадей гнали не меньше суток. Интересно, куда же так спешили церковники?
Дверь клети открылась и от хлынувшего внутрь яркого сета заболели глаза. Так что, когда друзей выволокли наружу, Дора далеко не сразу смогла оглядеться. Пленников тут же грубо начали толкать в сторону темной громады одного из зданий, словно хотели быстрее убрать подальше от света солнца — от взглядов ангелов и Бога.
Прежде чем войти в черное зево прохода, Дора все же успела обернуться, тут же отметив, что один из стражей тащит за плечом что-то круглое. Наверняка, чешую дракона.
Пользуясь шансом, Дора окинула быстрым взглядом двор замка. Судя по количеству строений и высоте стен это было небольшое поместье, а не полноценная крепость. Наверняка одно из укромных местечек, в которых Филипп творит свои грязные делишки.
В маленьком дворе кроме четырех инквизиторов во главе с Изабеллой и пяти стражников больше никого не было. Не удивительно: меньше глаз — меньше ненужных слухов.
Пленников спешно провели по нескольким коридорам и вереницам ступенек, затем по длинной, слабо освещенной факелами лестнице заставили опуститься в сырое подземелье. Здесь в каменных стенах темницы уже поджидали чугунные кольца и цепи.
Четверых друзей тщательно приковали: тянущиеся от кандалов на запястьях цепи заставляли высоко поднимать руки, а оковы на ногах подсоединили к кольцам в полу.
Изабелла с явным удовлетворением обозрела работу тюремщиков, но воздержалась от торжествующих фраз в духе «Вот сейчас придет Его высокопреосвященство!». Просто с ухмылкой отвернулась и гордо удалилась, сопровождаемая по пятам инквизиторами.
Прежде, чем захлопнулась железная дверь, остановившийся на пороге Винченцо обернулся через плечо. Дора вперила в него ненавидящий взгляд, но в ответ не получила привычной ярости. Винченцо быстро отвернулся, словно поджавшая хвост собака.
Темницу окутал сумрак, здесь не было окон, и только слабый свет факелов проникал через маленькое окошко в двери.
Когда в коридоре стихли шаги церковников, глаза Доры привыкли к темноте, и она заметила, что Карл, зажмурившись, начал медленно раскачиваться из стороны в сторону. Это не укрылось и от Фрица, который протестующе загремел цепями — Карлу не следовало торопиться с превращением в берсерка. Пусть инквизиторы уйдут подальше, а стража расслабится.
Будто в подтверждение мыслей Доры в щелке на чугунной двери появилась тень, и громкий голос на ломаном кеттнианском сказал:
— Греми, сколько влезет, все равно не сломаешь!
Из-за двери донесся глумливый смех, затем тень исчезла. Зато Карл распахнул глаза, прерывая транс. Воззрившись на товарищей, подвигал бровями.
Фриц в ответ показал раскрытую пятерню, видимо, предлагая подождать хотя бы пять минут. Насупившись, Карл подчинился, пусть и наверняка хотел немедля ринуться в бой.
На темницу опустилось удушающее покрывало тишины, и Дора в который раз попробовала молиться. Однако привычные размеренные слова не успокаивали, перед мысленным взором теперь стояли не только образы умерших в муках детей. Их окутывал фиолетовый свет Кокона Смерти, заставлявший тела истончаться и обращаться в пепел. Какая издевательская ирония: спастись от Кокона один раз, чтобы снова угодить в него!
Фриц уповал на помощь Бога, но вдруг Всевышний на самом деле на стороне Филиппа и теперь накажет тех, кто встал на пути Его воли?
Дора гнала подобные мысли, ведь если не верить в милосердие Господа, что тогда остается? И все же внутренний голос нашептывал, что невинных ребятишек Он не защитил…
- Писатель
