Право на новую жизнь

Глава V

Приоткрыв глаза, Вероника не поняла, где она и что с ней. Кругом, сквозь пелену глаз, горел свет голубоватого оттенка от множества ламп. В нос сразу ударил удушливый запах лекарственных препаратов и медицинского спирта; уши уловили неприятный скрип больничной койки – старой, жесткой. Вероника силилась перевернуться на другой бок, но сильная боль отозвалась сразу во всем теле. От этого она окончательно пришла в себя, большим трудом открыв глаза.

Первое, что девушка увидела, это то, что к одной руке у нее была введена капельница, а другая не менее основательно прицеплена к аппарату, показывающему пульс и давление. Вероника попыталась нащупать рукой собственное тело, но не смогла: на ее резкое движение сразу среагировал аппарат, который запищал неприятным звуком. Тут же в палату вошла молодая, приятного вида медсестра и, приблизившись к койке, на которой лежала девушка, сказала:

- Вот ты и очнулась, дорогая.

- Где... я? – тихим слабым голосом спросила Вероника.

- Успокойся, все теперь будет хорошо. Скоро тебя переведут в общую палату с другими девочками, - медсестра явно уходила от ответа.

- Где я? – уже более настойчиво спросила пациентка, хотя старалась сама изо всех сил вспомнить, что же с ней произошло.

- Ты сейчас лежишь в реанимации, но скоро будешь дома. Понимаешь? Дома.

- Бабушка, где... моя бабушка? – в полубреду продолжала задавать вопросы Вероника, хотя силы ее снова начали оставлять.

- Успокойся, бабушка рядом, не бойся, - медсестра ласково погладила ослабевшую руку девушки, затем встала, дабы поправить трубку от капельницы.

Девушка внимательно следила за каждым ее движением. Ей нестерпимо хотелось пить, пересохшие губы полопались, причиняя боль. Медсестра взглянула на нее и приложила теплую ладонь к ее холодному лбу. Вероника попыталась еще что-то сказать, но пронзительная боль в области ребер заставила ее замолчать. Молодая женщина заметила иссохшиеся губы девушки и сказала:

- Подожди немного, я дам тебе стакан воды, - после этого она взяла бутылку с очищенной водой и, налив ее в кружку, осторожно поднесла к губам пациентки.

Вероника с жадностью принялась пить, она все пила и пила, и даже боль сломанных ребер не казалась ей столь сильной как жажда. Напившись воды, девушка поблагодарила медсестру и снова легла на подушку. Ее бил озноб, к горлу подкатила тошнота. Закрыв глаза, Вероника не заметила, как уснула, погрузившись в глубокий сон.

Она снова спала, забыв обо всем на свете. Витая где-то между двумя мирами: потустороннем и реальном, девушка не знала, что одной ногой уже стояла в могиле, она видела свет, слышала чьи-то голоса, ей было хорошо, но она не понимала, что же с ней происходит. Не знала и того, как ее мама Инна Викторовна, ворвавшись на кухню, нашла дочь лежащей на полу, а рядом разбросанные таблетки. Вскрикнув в ужасе, женщина упала на колени и, обливаясь слезами, пыталась привести в чувства умирающую девушку. На ее крик прибежал Сергей. Не долго думая, он позвонил в скорую помощь, и пока его жена причитала над Вероникой, успел собрать все необходимое: вещи, паспорт, медицинский полис.

Врачи приехали через десять минут. Ни слова не говоря, они погрузили тело девушки в машину и уехали, а вместе с ними и Инна Викторовна. В больнице началась паника: девушка отравилась лекарственными препаратами... попытки суицида...

Вероника сквозь пелену видела какие-то образы, видела свет. Но она не знала, что образы – это врачи и другой персонал больницы, свет горел от ламп, а голоса принадлежали докторам; где-то, почти глухо, отзывался чей-то низкий плачь – это была ее мама. Женщина старалась держать себя в руках, не паниковать, понимая, что этим она не поможет дочери.

Когда Вероника оказалась в реанимации, Инна Викторовна сидела внизу и, вытирая платком катившиеся слезы, заполняла документы на госпитализацию. Вдруг позади она услышала быстрые шаги и знакомый голос, принадлежавший Зое Семеновне. Пожилая женщины, рыдая на взрыв, махала руками и причитала:

- Господи, да за что же нам это? Что с моей внучкой? Где Верочка?

Дежурная врач пыталась ее успокоить. Но старушка ее не слышала, словно в бреду повторяя один и тот же вопрос. Тут ее взгляд устремился туда, где сидела бывшая невестка. Зоя Семеновна, позабыв о боле в спине, подбежала к Инне Викторовне и лишь секунду помедлив, набросилась на нее с кулаками. Женщина закричала, что есть мочи пытаясь вырваться из цепких рук бывшей свекрови. На их крики сбежался персонал, который пытался вразумить взбесившуюся старушку. Но та, не замечая никого, держала Инну Викторовну за волосы и кричала:

- Ах вы негодники, сволочи! Довели ребенка, да?

- Женщина, пожалуйста, успокойтесь! – попыталась оттащить ее одна из медсестер.

Но Зоя Семеновна, не обратив на нее никакого внимания, отчитывала маму Вероники:

- Думали, за Верочку заступиться некому? Я тебя на пару с Сергеем за решетку посажу. Вот тогда-то вы на своей шкуре узнаете как это – терпеть издевательства. Вы у меня еще попляшите.

- Зоя Семеновна, отцепитесь от меня! – кричала Инна Викторовна, вся бледная от испуга. И когда хватка старушки ослабла, ответила. – Я ее не доводила.

- Как же. И почему тогда Вероника наглоталась таблеток, желая покончить жизнь самоубийством?

- Я тоже хочу это знать! – закричала женщина и снова заплакала, и продолжила говорить сквозь слезы. – Я ее нашла на полу на кухне, она выпила таблетки еще до того, как я пришла домой. А Сергей вызвал скорую и собрал все необходимое. Не справедливы вы, Зоя Семеновна. Думаете, я рада, что моя дочка попала в реанимацию? У меня чуть сердце не остановилось, когда я увидела ее. Сейчас держусь из последних сил, дабы сознание не потерять, а вы, ничего не зная, кинулись в драку. Поймите, сейчас не время вспоминать прошлые обиды.

Зоя Семеновна, успокоившись немного, грузно плюхнулась на стул и, прикрыв лицо руками, тихо заплакала. Инна Викторовна молча смотрела на нее, и какая-то мимолетная жалость проскользнула в ее душе: все таки бабушка любила внучку, может быть, любила так, как никто другой, и потому женщина попыталась понять ее состояние, хоть обида все равно больно жгла ее сердце.

Пришла дежурная врач. Она протянула стакан воды Зои Семеновне и тихо сказала:

- Попейте, вам лучше станет.

Пожилая женщина взяла стакан трясущимися руками и, поблагодарив, маленькими глотками выпила воду.

- Вам получше? – спросила заботливо врач.

- Немного. Спасибо, - Зоя Семеновна тяжело дышала, положив руку себе на грудь в области сердца.

- С вами точно все в порядке? Может быть, таблетку дать?

- Нет, нет. Спасибо. У меня это часто, скоро пройдет.

Инна Викторовна села рядом с ней и заботливо взглянула в лицо бывшей свекрови, с которой в последние несколько лет жили как кошка с собакой. Зоя Семеновна мельком посмотрела на женщину и тихо сказала:

- Господи, хоть бы Верочка оклемалась.

- Я тоже хочу, чтобы с ней все было хорошо, без последствий.

- Инна, - вдруг тихим голосом спросила старушка, - ты правда не знаешь, почему Верочка решила свести счеты с жизнью.

- Клянусь, не знаю. Она, скорее всего, это сделала, сразу придя со школы. Я видела ее верхнюю одежду и брошенную сумку в прихожей. А, судя по одежде, Вероника даже не успела переодеться.

- Так, значит, после школы... – Зоя Семеновна теперь окончательно пришла в себя и стала выводить цепочку происшествий.

- Вы что-то знаете? – воскликнула Инна Викторовна.

- Пока нет... – и уже тихо, самой себе, прошептала, - но догадываюсь.

Наступила тишина. Были слышны лишь звуки открывающихся – закрывающихся дверей, шаги врачей и их тихие голоса. За окном иногда проезжали машины. И все. Зоя Семеновна нервно крутила ручки своей сумки, надеясь хоть таким образом немного успокоиться. Инна Викторовна тупо уставилась в одну точку, устремив взор на треснутый плинтус рядом с одним из кабинетов, словно это было для нее необычайно интересно.

Сквозь тишину послышался тихий мобильный звонок. Зоя Семеновна тут же открыла сумку и достала оттуда старую нокиа. Поднеся телефон к уху, она металлическим голосом спросила:

- Алло, что такое?

Инна Викторовна прислушалась. На другом конце провода раздался молодой мужской голос; этот голос женщина не забудет никогда – то был ее прежний муж, с которым она после развода сильно поссорилась, пообещав ему, что никогда больше не захочет его видеть. А тем временем бывшая свекровь беседовала с сыном:

- Конечно, откуда ты знаешь, где я. Можно подумать, ты звонишь мне каждый день... Да-да, знаю... Что?.. В больнице я,.. да, в больнице...

Разговор становился интересным для Инны Викторовны, ибо она знала, какие с тех самых пор отношения между ее бывшими родственниками. Зоя Семеновна не в ладах с собственным сыном из-за его нерешительности, слабого характера и нежеланием хоть чего-то добиться в этой жизни. А после того, как на Веронику злой рок обрушил свой удар, отношения между матерью и сыном скатились на нет: пожилая женщина не могла простить сыну того, что он в буквальном смысле оставил единственную дочку на произвол судьбы и, самое главное, перестал интересоваться ею; если бы не бабушка, то отец о Веронике давно забыл бы. Вчера бы Инна Викторовна злорадно порадовалась и рассмеялась бы, услышав ссору бывшего мужа с матерью, но сейчас был не тот случай, когда вспоминаешь старые обиды: в дальнем коридоре лежит при смерти дочка, а сама она даже будучи матерью не в силах хоть чем-нибудь помочь.

А Зоя Семеновна, не обращая на бывшую невестку никакого внимания, ругала сына:

- Да что ты вообще знаешь в этой жизни! Ничего так и не добился и не добьешься, потому как лентяй и дурак... Да-да, я плохая и злая, зато ты добрый и ласковый... Ага, конечно, тебя никто не понимает, ты же бедненький и несчастный, а то, что Верочка в реанимации, тебе все равно... Как, а разве ты не знаешь?.. Что ты за отец такой!?.. Верочку с тяжелым отравлением доставили в больницу... – старушка на секунду замолчала, набирая побольше воздуха и продолжила дальнейший разговор, ее голос дрожал из-за катившихся из глаз слез, - не знаю, почему... Верочка наглоталась таблеток дома, а потом... – она не договорила и снова заплакала, потом, немного успокоившись, продолжила разговор, - я не знаю, что произошло. Инна сказала, что нашла ее лежащую на кухне, а по полу были разбросаны все таблетки, что находились в аптечке. Сейчас Вероника в реанимации, врачи борются за ее жизнь... Да, звонили. Скоро должен следователь прийти, будем давать показания... Приезжай... Нет, буду сидеть до тех пор, пока не буду полностью уверенна, что с Верочкой все хорошо... Ладно, до встречи, пока.

Положив телефон обратно в сумку, Зоя Семеновна глубоко вздохнула, собираясь с силами, и многозначительно взглянула на Инну Викторовну, которая сидела, скрестив ноги и положа голову на руки. Старушка изо всех ил пыталась предположить, что из всего разговора было наиболее интересно женщине, но та сама первая нарушила молчание, словно решила ответить на данный вопрос:

- Андрей сегодня приедет?

«Боится, что ли, встретится с бывшим мужем?» - пронеслось в голове у Зои Семеновной, вслух она же ответила:

- Он обещал, что постарается сегодня. Может быть, вечером.

Ей стало немного смешно оттого, как Инна Викторовна вся заерзала на месте, будто бы сидела не на удобном стуле, а на множестве иголках, но мысль о дальнейшем здоровье и жизни внучки снова вернула ее к реальности. Пожилая женщина мысленно обругала саму себя последними словами, что при таком положении позволила мыслям о невестке и сыне взять вверх; сейчас, думала она, главное – жизнь Вероники, все остальное пустяки.