Глава 7
2368 Слова
Лё очнулась и с трудом открыла глаза.
– Как же хорошо! – подумала она. – Но... душновато.
И то верно, душно и некомфортно, вдобавок сызнова выросшие и зажатые в невидимых тисках лапы не слушались хорессу.
– На месте, фу-ух! Всё на своих местах! – Радостные мысли водили хоровод в её голове. – Но что меня держит?!
Тело юной волшебницы зудело и чесалось, намертво вмурованное во что-то прочное, монолитное. Она ничего не слышала, так как какая-то пробка закрыла её чуткие ушки. Да и все биологические отверстия были замурованы аналогичным образом, в придачу язык онемел и распух, челюсть не слушалась.
– Что же это такое?! Где я?! – Задние лапы нещадно чесались, отвлекая от таких важных мыслей. – Помню реку… и ещё свиней. Свиней, да-да! Много свиней! Ещё моих фантомных волков и кровь... Хотя я её почти и не видела. А почему?! Точно! Я была всё время в луже свинячьего дерьма... Не-не-не!
Состояние боевой сосредоточённости давно прошло, уступив место брезгливой утончённости. Это в момент опасности она могла плыть в зловонной луже дерьма, тонуть в нём, прятаться и глотать, сейчас же хорессу захлестнуло омерзение, неприязнь к себе и окружающему её миру. Тело тряслось в судорогах, спазмы выкручивали зажатые в тисках суставы, рвотные позывы были естественной реакцией на вселенское отвращение, горящее в душе волшебницы адским пламенем.
Это было крайне забавно, ведь путь, приведший Лё к этой точке повествования, был не менее грязен, сложен и уж точно не менее опасен и омерзителен. Так что же заставило её так себя вести? Правильно! Она выспалась! Забывшись на какое-то время в спасительном дурмане, волшебница восстановила своё тело, нарастив утерянные в бою конечности, обновила повреждённые ткани, залечила старые раны, расслабилась и… почувствовала себя дома.
Прочитав же свои достижения, она мысленно ахнула и закатила глаза, ведь наследница рода не может быть «говноплавом» и лечиться в дерьме! Если кто узнает – засмеют... Позорище!
Новый, но такой же холостой, как и предыдущие, рвотный позыв скрутил хорессу. Одеревеневшее тело стремилось изогнуться, сложиться, сломаться и, хотя каркас засохшего свиного кала всё ещё цепко держал свою жертву, продолжало биться в конвульсиях, колотясь о твёрдые стены саркофага.
Когда же Лё почувствовала нехватку воздуха – а произошло это сразу же после появления надписи: «Функциональность организма восстановлена, транс будет прерван через 5... 4... 3... 2... 1», – её скрученное судорогой тело изогнулось стальной струной. В этот раз каловый монолит дрогнул и, не выдержав такого напора, лопнул.
Со стороны это выглядело не менее эпично и экспрессивно. Корка свиного дерьма, засохшего под жаркими лучами могучего солнца, со звонким хрустом треснула! Пролом оказался небольшим, всего в пару миллиметров, но он быстро расширялся, так как сеточки мелких трещин крошили его края в коричнево-жёлтый песок. Щель осыпалась внутрь себя, и очень быстро на месте монолита лежал песчано-говённый карьер. Он был необычен, ведь заполняющий его мерзкий наполнитель всё время бурлил и наконец образовал загадочную воронку. Её секрет был раскрыт по истечении десятка секунд, когда из клокочущего центра показалась мордочка испуганного животного, в котором не без труда можно было распознать хорька – глаза были выпучены, а нос и рот залеплены коричневой массой, что сильно мешало опознанию.
Страшно выгибаясь всем телом, но не забывая при этом быстро-быстро работать лапками, бедная хоресса еле вырвалась из сыпучего плена. Упав на краю бывшей лужи, она первым делом прочистила нос, порвав при этом правую ноздрю. Хриплый свист и жуткий, до милоты пищащий кашель огласил округу, – правда никто этого не заметил, так как река, совершенно никого не стесняясь, разухабисто пела свою песню. Здесь была её территория.
Каловая пробка, ранее затыкавшая маленькую пасть волшебницы, плыла в луже свежей желчи. Хорессу рвало, а из глаз и носа текло всё то, что и должно было оттуда течь. Она еле дышала, но всё-таки ДЫШАЛА! Разминувшись со смертью на какие-то секунды, Лё была счастлива и наслаждалась окружающей её вонью и болью.
– Даж ничё так, полезно. Главное, не залёживаться, а то... Не хотелось бы такое вновь испытать.
Она лежала, сложившись пополам от боли, острые коготки скребли землю, но на душе счастливицы было спокойно. Ведь она знала, что боль пройдёт, пусть не сразу и, скорее всего, даже не полностью...
Бхр, бр-брх... Слёзы текли из высохших глаз скудными каплями.
Пролежав так с полчаса, Лё решилась на подвиг и... встала на все четыре лапы.
– О-о-ох! – Дурнота и слабость закружили грациозную в прошлом волшебницу в пьяном танце, в итоге заставив отчаянную животинку сесть на шерстяной зад.
Вторая попытка была удачней, и Лё смогла добраться до воды. Выглядело это жалко, но тем не менее цель была достигнута. Перед хорессой несла свои бурные воды сильная чистая река – она была способна дробить и стирать камни, крушить плотины и вполне подходила для омовения слабого тела, стремящегося очиститься от засохшего, но так глубоко въевшегося в шерсть дерьма.
Бульк! Чумазая мордашка погрузилась в прозрачную стихию и сразу же вынырнула оттуда, обжёгшись жутким холодом.
– Противненько... Ухи слиплись... Мерзко. – Удивление и озадаченность отчётливо читались на мордашке. – Ну, хотя бы умылась, и ладно.
Обернувшись, Лё взглянула на сухую лужу и вздрогнула, ощутив странную симпатию и желание подойти.
– Не может быть! Это... это... это же жуть!
Вновь посмотрев на бурлящие речные воды, хоресса почувствовала лёгкое отторжение, отвращение и брезгливость.
– Ну пожалуйста, не надо!
Открыв интерфейс, она быстро пробежала по нему глазами и, перечитывая описания новых достижений и связанных с ними пассивных умений, не нашла ничего, что могло бы вызвать подобный эффект. Успокоившись, она решила для себя, что подобная реакция объясняется долгим пребыванием в луже, а затем и в камне из дерьма. Она просто привыкла к определённой среде, и всё.
С этими мыслями хоресса опустилась к воде и начала пить. Мерзкая ледяная жидкость обволокла её рот и потекла дальше, охлаждая гортань, пищевод, и наконец наполнила пересохший желудок. Каждый глоток давался милой Лё с трудом – она через силу заглатывала чистейшую воду, сдерживая рвотные позывы... Она боролась. В итоге последняя пара глотков была не столь противна, но хоресса больше не могла пить.
Завалившись на бок и тяжело дыша, она уставилась на пенные барашки волн, которые скакали друг за другом, вечно гонимые ветром, перепрыгивали выступающие из воды камни и, получив поцелуй ласкового солнышка, весело убегали вдаль.
– Барашки-барашки, кудлатые степашки,
Вы скачете так мило, как зайки на лугу.
Барашки-барашки, не напрягайте ляжки,
А то от вашей срани не спрячешься в аду!
Налитые кровью глаза с ненавистью смотрели на пенных негодников, продолжающих весело резвиться в прохладных водах реки, в то время как взбешённая хоресса пыталась отдышаться и унять дико колотящееся сердечко.
– Что это? Неужекх-кхли я заразилась скверноплётством от Великого? – Упоминание хозяина иссушило и без того обезвоженную пасть, в которой язык перекатывался, словно старая сморщенная змея. – Я постараюсь. Я научусь. Я... скучаю!
Лё сильно расстроилась, ведь в ближайшее время ей придётся выживать одной. Она разрывалась от дилеммы: остаться здесь, дожидаясь хозяина, или идти искать его самостоятельно. Выбор совершенно неочевиден и тяжёл, и каждый вариант несёт море трудностей, опасностей и продлевает разлуку с Ним.
– А может, не стоит? Я же свободна и... – Она мельком глянула на общую статистику и счётчик свободных очков характеристик. – М-м-м... и довольна сильна. Зачем мне он?
Звонкая пощёчина, которой Лё саму себя наградила, прозвучала как щелчок сломанной ветки, разорвав размеренный шум перекатывающихся волн.
– Заткнись! Он теперь наш... мой! Я выбрала! Мы... я теперь... мне интересно. Р-р-р! – С досады и обиды за потерянный контроль над собственным разумом Лё, быстро осмотревшись, начала кидать в воду мелкие камешки, коих на берегу было великое множество.
Фту-уньг! Шлёп-шлёп-шлёп...
Первый десяток голышей падал близко, наотрез отказываясь отталкиваться от воды. Ох как это бесило хорессу! М-м-м… Она снова и снова хватала гладкие камушки и запускала их в возмущённую реку.
– Ой! Что это? – Удивлённые глазки уставились на зажатую между лапок ракушку. – Ах какая прелесть!
Надо признать, что вкус у юной волшебницы был, и не просто как навык, позволяющий опознать милую на вид вещицу. Нет, он был бесконтролен, но очень глубок и давал хорессе шанс в груде потрясающих блестяшек найти одну-единственную, уникальную в своём роде, настоящую реликвию.
Однако Лё редко замечала работу этого навыка, так как, когда жила в лесу, не привлекалась к рейдам на соседей, не грабила сокровищницы троллей и не участвовала в дележе добычи. Лишь однажды, ковыряясь в запертом кабинете своего учителя, она нашла свиток и кольцо, простые с виду, но подсвеченные оранжевым. За тот опыт ей пришлось дорого заплатить: наставник был излишне суров и не терпел неповиновения.
Теперь же удивлённая Лё держала красную ракушку, которую обрамляло ярко-оранжевое марево. Находка имела форму вытянутого конуса, закрученного в спираль. На кончике имелось узенькое отверстие, и Лё, тут же в него заглянув, увидела маленькие, очаровательные и очень знакомые лапки.
– Хм-м-м…
Отверстие оказалось сквозным и тянулось от узкого окончания к широкому, искусно выполненному природой в форме волнистого колокольчика.
«Возрадуйся, смертная! Ты держишь в руках реликвию Уснувшей Богини! Никому до тебя не оказывалась такая честь! Но ты осмелилась бросить вызов мерзким свиньям, коварством и подлостью захватившим эти земли. Грязные животные загадили берега озёр и рек, залили дерьмом и мочой всё, до чего смогли дотянуться их мерзкие копыта.
Почитатели богини, те, кто хранит память о ней, благодарны тебе за первый шаг на пути к избавлению этих земель от захватчиков, поэтому прими в дар эту ракушку. Она позволит тебе призвать на помощь союзников из числа подводных жителей. Призыв действует до ликвидации угрозы или призванного, после чего начинается перезарядка продолжительностью в одни сутки. Длительность и силу призыва возможно усилить – для этого следует уничтожать поселения, фермы и укреплённые лагеря мерзких отродий, называющих себя свиньями бабирусса. Успехов вам на этом нелёгком пути, который вы так благородно выбрали.
Вам предложено задание «Зачистка Озёрного леса».
Награда: ракушка семи вод; опыт – неизвестно; почитание всех жителей леса, не принявших власть узурпаторов; ненависть приспешников свиней.
Штраф за отказ: смерть на месте. Если же вы избежите столь печальной участи, вас ждёт недолгая жизнь и вы вынуждены будете постоянно прятаться от жителей древних озёр, стражей реки и свиней, коим будет доложено об умерщвлении их выводка».
Принять? Отказаться?
– А… Мэ… П-принять.
«Поздравляем вас! Вы получаете благословение Уснувшей Богини, скорость передвижения по лесу увеличена на 40 % до встречи с первой свиньёй. За вами закреплён артефакт «Ракушка Семи озёр».
Лё держала в лапках эту красную красоту уже без былого трепета и воодушевления, осознавая, что её путь хоть и становится интересней благодаря обещанной награде за старания, но тем не менее соразмерно и усложняется.
– Богиня, значит? Так уж и быть, узнаю, пожалуй, больше – будет что рассказать хозяину, а он песни новые сочинит. Вот и от меня будет польза.
Слегка заторможенная хоресса закинула ракушку в пространственный карман, получаемый всеми хорьками при прохождении инициации, и быстренько направилась по каменистому берегу вниз по течению реки, туда, куда скоро опустится улыбчивое солнце.
Скок-поскок и перескок. Ловко прыгая по крупным покатым валунам, Лё отвлеклась от нависшего над её бедной головушкой бремени. В этот момент хорессу заботили удлиняющиеся тени и начавший остывать влажный воздух. Она спешила подальше пройти до того, как не сможет различать путь под ногами, ведь в темноте на незнакомой местности так легко сломать не только лапы, но и хребет. Правда, у неё теперь появилась возможность себя лечить, но... этот метод нужно ещё для себя принять… м-м-м, хотя бы на эмоциональном уровне.
Река долго шла прямо, лишь слегка извиваясь, но в один миг всё изменилось. Шум волн и перекаты голышей неожиданно ушли влево, заставив хорессу остановиться и растерянно оглядеться по сторонам.
«И куда теперь? Река уже утомила – пойду, пожалуй, в лес. Да и кушать пора» – с этими мыслями она скользнула в пожухлый куст, растущий между возвышающихся на изломе реки огромных валунов.
К реке можно вернуться всегда, ведь слышно её издалека. Как она ошибалась по этому поводу, Лё поняла, лишь зайдя в чащу. Сразу же пропали гул и шёпот волн, сменившись обманчивой тишиной ночного леса.
– Фу-ух... – Она выдохнула с облегчением, оказавшись в схожих с домом условиях.
Буквально через полминуты хоресса уже грызла крупного жука, перемалывая мелкими челюстями сухое нутро бедолаги. Неуловимой молнией она взлетела по стволу к птичьему гнезду, где, прижимая к плетёному полу зазевавшуюся птаху передними лапками, сперва съела четыре яйца, а затем и саму несчастную мать.
Навыки охоты и маскировки слегка подросли, но не настолько, чтобы обращать на это внимание, а вот достижение «Глумливое убийство» сразу же поднялось на три уровня, чем удивило не знающую о его существовании Лё.
– Когда успела? И что даёт?
Она сразу же зависла, ковыряясь во внутренних настройках и ища нужный талант. Попутно раскидала свободные очки талантов поровну между интеллектом, мудростью и ловкостью. В каждую упало по семьдесят пять единиц... Это было настолько много, что Лё аж испугалась, сможет ли без последствий и лишней боли перенести трансформацию. Она вздрогнула, вспомнив пульсирующий кусок мяса, в который превратился её хозяин в тот день, когда они всё-таки его дождались из жуткого подземелья.
– Бр-р-р, не должно. А может?.. – Она сразу же забыла про неизвестное ей достижение и принялась спешно искать себе укрытие на то время, которое понадобится для неторопливой, но такой волнительной адаптации.
Чувствуя повышение температуры, она прыгала с ветки на ветку в поисках дупла или щели. Сверху периодически бросала обеспокоенные взгляды, высматривая норы или достаточные для размещения своего небольшого тела завалы. Но всё было тщетно: дупл попадалось слишком мало, и, как на зло, все они были заняты. Драться Лё сейчас не собиралась, тем более что сознание постепенно её покидало.
– Дура! Дура! Какая же я дура! – Она корила себя за поспешность и невнимательность, торопясь исправить свою пока ещё не роковую ошибку.
Неожиданно деревья раздались в стороны, и Лё остановилась на самом кончике длинной ветки, которая с вызовом торчала в направлении широченной поляны. В скудном свечении луны противоположного края было не видно, что подтверждало первое предположение о колоссальности лежащего впереди пространства.
Сознание меркло, лапки подкашивались, укрытие не найдено... Хоресса, теряя последние капли трезвого рассудка, буравила взглядом темноту в отчаянной надежде найти искомое… И нашла.
Прямо под собой, слегка левее, она заметила большущий холм, а что важней всего, пещеру. Но глаза закрывались – вот предательство собственного тела, подлое и вероломное...
«Активирован пассивный навык «Прыжок веры». Эффект оцепенения сброшен, дезориентация сброшена, выбрано направление. Прыжок. Цель достигнута».
Сознание померкло. Скатывающееся по склизкой поверхности тело хорессы, быстро потеряв энергию, застряло в какой-то щели, по ноздри утонув в слизи. Глаза под веками бегали, над телом в горячем воздухе парили кошмары и миражи из подсознания. Волшебница спала, забывшись тяжёлым сном, пока её тело менялось, чтобы соответствовать выбранным параметрам.
Луна в ту ночь была ленивая и блёклая, звёзды вообще отказались выходить на небо. Это побуждало любителей темноты смелей подходить к осуществлению своих планов, пока Лё спала.
- Писатель
