Дождь струился по витринам магазинов, превращая отражение Забавы в размытый акварельный силуэт. Кашемировое пальто впитывало влагу, тяжелея, как доспехи перед битвой. Где-то за спиной проехала машина с включёнными фарами — на мгновение её тень вытянулась вперёд, словно спеша уйти без неё.
"Два лица. Два тела."
Она вспомнила, как отец, вернувшись с того рокового собрания по поводу обрушившегося моста, молча сжёг все чертежи в камине. Не проклятия, не оправдания — только запах горелой бумаги и его спина, сгорбленная у огня.
В кармане пальто флешка Гребенкина давила на нее, как кляп. Забава вдруг резко свернула в подворотню, прижавшись спиной к мокрой кирпичной стене. Дождь здесь не доставал. Тишина тоже.
— Тимур... — она прошептала в пустоту, представляя его довольную ухмылку. — Чёрт.
З
