Тори. Часть 3.
2097 Words
* * *
...Мы могли бы ещё раз попытаться прикончить его. Это ты сказала: «Нет»...
О да, она это сказала.
После того, как с помощью потрясённой Руби перевязала Гарольда, а тот, нетерпеливо отпихнув их, поднялся, опираясь на стену, и твёрдо заявил, обращаясь к Ясю и Гаю:
— Не верю, что этот мудак бессмертен! Я уверен, что его можно у***ь и ещё есть время найти способ. Если мы попробуем сделать это все вместе...
Вот тогда Тори выкрикнула, перебивая его:
— Нет!
В который раз за этот проклятый день.
Все они молча уставились на неё: Ясь и Гарольд, Гай и Руби, и Айко с Мамору, спустившиеся вниз, и Сэм, наоборот, поднявшийся на шум из своего подвала.
А потом Гарольд прохрипел:
— Он хочет уничтожить наш Дом!
— Ты мне это говоришь?! — бешено выдохнула она в ответ, полосуя его взглядом, пока он не опустил глаза. — Дом не смог справиться с ним, — продолжала Тори, изо всех сил пытаясь взять себя в руки. — И ты тоже!
Гарольд был прав в одном: ещё оставалось время что-то придумать. И, самое главное, ей надо было посоветоваться с Домом.
— Мне нужно поговорить с Домом, — ровно произнесла она, оглядывая каждого по очереди. — Нужно принять решение. Исходя из того, что мы не можем справиться с Клингом теми силами, какие у нас сейчас есть. Гарольд! — крикнула она, видя, как сжимаются его кулаки, и снова понизила голос почти до шёпота. — Ты же понимаешь, что я права. Мы не можем вести эту войну! Мы её заведомо проиграли. Наши силы слишком неравны.
Оставив остальных, потрясённых и взволнованных, совещаться в разгромленной кухне, Тори кое-как поднялась к себе в комнату и, опустившись прямо на пол, медленно сняла завесу между собой и Домом.
И услышала очень тихий, но решительный голос:
— Хозяйка?
* * *
Снова спускаясь вниз по лестнице, Тори чувствовала себя не просто вдребезги разбитой — старой. Словно сотня лет прошла с тех пор, как она поднималась по этим ступеням.
И она не представляла, как объявить остальным о том решении, которое они с Домом вместе приняли.
Ладонь её бережно касалась гладких перил, гладких и тёплых.
Как живое тело.
Которому предстояло умереть всего через несколько часов.
— Есть шанс, что Клинг поверит, что Дом живое существо и пощадит его? — быстро спросил Гай, подойдя к ней, едва она встала на последнюю ступеньку, и Тори не удивилась вопросу, а просто сказала:
— Клинг считает меня сумасшедшей, это место аномальным, а Дом — просто убежищем преступников, которое необходимо уничтожить, чтобы сюда перестали приходить отщепенцы из разных Вселенных. На его взгляд, именно это логично и единственно правильно.
— У нас есть ещё Дракон, — после паузы с расстановкой произнёс Гарольд, враз оказавшись рядом.
Тори ошеломлённо моргнула, а потом открыла было рот, но не успела ответить — её опередил Ясь, отчаянно вскрикнувший:
— Нет! Ты что! Он же Дракон, он единственный Дракон в мире! — Голос его пресёкся.
— Он наш друг, — с силой сказала Тори, в упор посмотрев в угрюмые глаза Гарольда, — и мы не станем использовать его как боевую единицу и рисковать его жизнью. Это не обсуждается, Гарольд.
— Н-нежные все какие! — Гарольд скрипнул зубами, махнул рукой и безнадёжно выругался себе под нос.
— Тогда, что нам делать? — выдохнул Гай. — Что, королева?
И, оглядев обращённые к ней лица — растерянные, испуганные, мрачные, тревожные, — она начала объяснять.
* * *
Айко и Мамору, конечно, бурно запротестовали, когда Тори объявила, что Дракон заберёт из Дома только их двоихы. Мамору страстно жестикулировал, сбивчиво доказывая, что они же не могут, они просто не могут оставить друзей в беде, а Айко безнадёжно заплакала, когда Тори осторожно положила ладонь на её круглящийся под халатом живот.
Дракон, так ничего и не понявший, кроме того, что ему предстоит перенести куда-то в безопасное место Мамору с Айко, топтался на поляне, подымая ветер своими развёрнутыми, как паруса, крыльями, и свистел тревожно и недоумённо.
Он мог бы забрать отсюда всех поочерёдно, но это значило бы бросить Дом на уничтожение без возможности возродиться.
Он мог бы поднять ещё одного-двух человек, но Сэм решительно помотал своей большой головой, когда Тори и Гай подступили к нему с этим предложением, а потом вызывающе осведомился:
— Я кто, по-вашему, беременный или калека?
На что Гай скорбно объяснил ему, что он идиот.
О том, что на Драконе может улететь ещё и Руби, речь вообще не шла: достаточно было взглянуть, как она прилипла к Гаю, чтоб понять, что отправить её с Драконом можно будет только в мешке и связанной. Именно это во всеуслышание мрачно предложил сделать Гарольд, а Руби забилась за спину Гаю и оттуда внезапно показала Гарольду язык.
Все нехотя заулыбались, а Гарольд вновь только рукой махнул.
Тори с беспокойством смотрела на него. Ранения, нанесённые ему вчера Клингом, были, по сути, нетяжелыми, но она чувствовала, как он буквально корчится от собственного бессилия, от невозможности предотвратить катастрофу.
Так внезапно разразившуюся, что он оказался к ней не готов.
Пока они все торопливо искали какие-то вещи, суетились, собравшись во дворе, червонным золотом меж набрякших на востоке серых облаков забрезжил рассвет, и стало ясно, что день будет жарким.
Ясно, что отпущенный им срок стремительно сокращается.
— Вам пора, — хрипло проговорила Тори, обращаясь к Мамору, крепко сжимавшему тонкую руку жены. — Дракон! Надо лететь!
Дракон радостно свистнул, а Айко снова заплакала, прижимаясь к своему спутнику.
— Береги её и ребёнка, — откашлявшись, строго сказала Тори и порывисто обняла опустившего голову парня. — Родите — вернётесь.
«Было бы куда возвращаться», — мысленно добавила она, а вслух произнесла:
— Дракон найдёт нас... потом.
— У этого шалопая внутри навигатор. Прям как у меня, но только я почему-то родился без крыльев и огненной плевалки, а жаль, — почти беззаботно ухмыльнулся Гай, похлопав Мамору по плечу. — Не ссы... хм... не это самое, ребята, в общем. Всё наладится. И чтоб девчонку нам родили, девчонок у нас не хватает!
Пока Гарольд помогал усаживать плачущую Айко на спину Дракона, Тори подавала Мамору пожитки, а Сэм — полезные советы, Ясь молча стоял, почёсывая чешуйчатый лоб Дракона, а тот, как огромный кот, блаженно щурил золотистые глаза и повиливал кончиком хвоста.
Заметив это, Тори на мгновенье зажмурилась. Лишиться Дракона для Яся было всё равно, что для неё лишиться Дома. И, однако, всё это должно было сейчас произойти.
Будь ты проклят, Клинг!
Она пробормотала это вслух и, не мигая, встретила напряжённый взгляд Гарольда. А Ясь, в последний раз коснувшись лба Дракона, решительно отступил на шаг и скомандовал дрогнувшим голосом:
— Давайте, летите уже.
«Да», — подумала Тори, резко отворачиваясь, чтоб не видеть его глаз, не видеть, как чёрной точкой тает, растворяясь в поднебесье, Дракон.
Ей нельзя было расслабляться ни на минуту. Ей, всем им, предстояло прямо сейчас создать, зачать, построить новый Дом в новом мире... а она ничего про это не знала! Кроме того, что ей оьъяснил Дом. Дом, который специально отключил сейчас свой разум, превратившись в то, чем и назвал его Клинг: в «строение».
...— Я просто знаю, как надо, Хозяйка. Не спрашивай, откуда. Это неважно. Вы возьмёте часть меня, и в том месте, куда я вас отправлю, вырастет новый я.
Привычный, почти детский, голос её Дома, привычная, почти детская, речь, странно успокаивали её, хотя она машинально всё сильнее сжимала в ладони найдённый на полу гребешок.
— Ты уже делал так раньше? — спросила Тори срывающимся шёпотом и почувствовала, что Дом тихо и печально улыбается:
— Хозяйка... мы можем сделать это только когда точно знаем, что вот-вот умрём...
Тори неотступно думала об этом ночном разговоре, оцепенело уставившись перед собой, в разгоравшееся пламя костра. Камни, лежавшие там, взятые Гарольдом и Гаем из фундамента Дома, постепенно накалялись, начиная светиться изнутри алым светом, алым и золотым, как лучи подымающегося над горизонтом солнца.
«Ты только верь». — Вновь услышала она слова Дома и подняла глаза на людей, молчаливо обступивших костёр.
Резкое напряжённое лицо Гарольда. Отчаянно распахнутые глаза Яся. Прямой взгляд Гая и молящий — Руби, вцепившейся ему в локоть. Сосредоточенно нахмуренный лоб Сэма. Всем им предстояло сейчас создать для себя новый Дом.
Или умереть.
«А первая пуля, а первая пуля,
А первая пуля, братцы, ранила коня.
А вторая пуля, а вторая пуля,
А вторая пуля в сердце ранила меня...»
Тори глубоко вздохнула, улыбнулась и громко сказала:
— Вы только верьте.
Камни в костре уже светились ярче солнца.
Она несколькими взмахами острого ножа, взятого у Гарольда, срезала почти под корень пышную гриву своих волос, и огонь жадно принял отливающие медью пряди. Сразу стало холодно и легко до головокружения.
«Кудри мои русые, очи мои светлые
Травами, бурьяном да полынью зарастут,
Кости мои белые, сердце моё смелое
Коршуны да вороны по степи разнесут.
Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить.
С нашим атаманом любо голову сложить...»
Зачарованно глядя на светящиеся алые камни, Тори полоснула себя по руке ножом, от ладони к запястью, и такая же алая кровь хлынула на камни, которые так же жадно её приняли. Гарольд выхватил нож у неё из пальцев, и его кровь тоже брызнула в костёр.
Нож пошёл по кругу.
Кровь.
Огонь.
Камни.
Глядя на эти камни, Тори почувствовала, как у неё останавливается дыхание.
Камни... запели.
Камни пели, Тори могла бы в этом поклясться!
Значит, у них получалось.
Значит, всё получится!
«Ты только верь».
А в ушах у неё всё нарастал и нарастал тонкий звон и оглушительный свист, похожий на ликующий зов Дракона.
Всем своим существом она ощущала тёмную громаду Дома позади себя. Дом будто подталкивал её в спину.
Окровавленные руки, руки всех её друзей, встретились над костром, липкие от крови пальцы стиснули её пальцы.
Сквозь пламя и дым она видела их глаза.
Чувствуя, что летит, Тори всё-таки зажмурилась, мёртвой хваткой вцепившись в их руки.
Тепло этих рук.
Жар огня.
Ледяной чёрный ветер, ударивший вдруг в лицо.
Ледяная пронзительная мгла.
«Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить.
С нашим атаманом любо голову сложить...»
«Ты только верь».
* * *
Визг Руби резанул её по ушам, и только потом сквозь плотно закрытые веки брызнул солнечный свет.
— Ой, ма-амочка! Ой! То-ори! Что делать?!
И громовой хохот.
А потом — рассерженный голос Сэма:
— Что вас разбирает, глупцы? Я лишился своих тетрадей!
Новый возмущённый вопль Руби потонул в новом раскате хохота.
А голос Гая радостно заявил:
— Да, жалко, можно было бы хоть листками прикрыться.
И снова гогот.
Да что же это такое?..
Солнце, настоящее жаркое солнце, ослепило её распахнутые глаза, всё вокруг поплыло и закружилось — зелёное и золотое.
Трещали цикады, а трава колола голые бёдра и...
Что-о?
Тори судорожно подскочила, и тут же тонкие пальцы Руби вцепились ей в плечо. В голое плечо!
— То-ори! Сделай что-нибудь! Скажи им!
Все они сидели в высокой, по пояс, траве, в чём мать родила.
Все они были живы. Живы!
С невероятным облегчением, едва удерживаясь, чтобы не начать кататься по этой самой траве, задыхаясь от смеха и рыданий, Тори заслонила Руби собой и сипло проговорила:
— Это можно было предвидеть. Мы же родились ещё раз.
И посмотрела на свои руки, вымазанные запёкшейся кровью, своей и чужой.
А потом снова торопливо встала на колени, не волнуясь о собственной наготе, и склонилась над грудой закопчённых камней в траве. И упёрлась в эти камни обеими ладонями изо всех сил.
— Неживая материя, видимо, не... не может преодолеть Переход, — дрожащим голосом, но очень авторитетно высказался Сэм.
— Но... но мы же летали на Драконе... и ничего такого и вовсе не... — подала голос Руби и запнулась.
— Всё оружие к хренам пропало, — мрачно констатировал Гарольд.
— Но камни-то здесь! — торжественно заявил Ясь.
— Интересно, а мы вообще где? — задумчиво осведомился Гай непонятно у кого. — Тут же, наверное, можно хоть какое-нибудь оружие раздобыть?
— А где тут штаны раздобыть, тебя не волнует, что ли? — хмыкнул Ясь.
— А зачем? — голос Гая был лениво-безмятежным. — Тепло... и посмотреть есть на кого...
— И ничего смешного! — сердито пискнула Руби под новый взрыв хохота.
Тори слушала их и не слышала.
Она сосредоточенно ощупывала камни, вбирая исходящее от них тепло, и ждала. Боясь надеяться, и всё равно надеясь.
— Ну же, маленький. Пожалуйста... — пробормотала она, уловив распространяющуюся в воздухе странную вибрацию. — Хочу, чтобы ты был со мной. Вернись. Пожалуйста. Пожалуйста.
Она покачнулась.
Это было похоже на волну прибоя, подхватившую её. На удар тёплого ветра в лицо, когда перехватывает дыхание и одновременно хочется взлететь вместе с этим яростным вихрем. Стать им, раствориться с нём, и... и...
Позади неё кто-то приглушенно ахнул.
А потом чьи-то руки дёрнули её назад, и Гай гаркнул над самым её ухом:
— Подвинься, а то сейчас окажешься на крыше, королева!
Голос его дрожал, и, ошеломлённо повернувшись к нему, Тори увидела, как блестят его голубые глаза. Гай, не стесняясь, шмыгнул носом, захохотал и ткнул пальцем куда-то вверх:
— Да ты не на меня смотри, а вон туда!
Тори запрокинула голову.
Вокруг них стремительно подымались стены.
А глубоко в её сознании тонкий голосок робко позвал:
— Хозяйка...
- Writer
