Содержанка для президента

– Купите меня, пожалуйста. – нервно дергая пуговицу на платье, понимаю, что могу ее оторвать, и Королевишна мне голову открутит. Это ее платье, и мне его дали на один вечер. – Я хочу уехать с вами. Мужчина поднял голову от ноутбука и посмотрел на меня, чуть прищурив синие, очень холодные глаза. Какие же они отталкивающие, с темной, пугающей глубиной. Такие же безразличные и опасные, как океан. Лицо практически ничего не выражает. Только взгляд цепкий и хищный, такой, наверное, бывает у очень опасных и извращенно богатых людей. Взгляд, под которым хочется съежиться, стать маленькой и незаметной. Наверное, его подчиненные содрогаются, когда он на них смотрит. Мне почему-то казалось, что у него очень много подчиненных. Возможно, он военный. Генерал. Даже сидя в кресле, мужчина очень ровно держал спину. Я посмотрела на руку с бокалом и заметила толстое обручальное кольцо на безымянном пальце. Стало невыносимо стыдно, и к щекам прилила вся кровь, но я уже не могла отступить. Какая разница. Чумаков тоже женат.  – Отчим продаст меня Чумакову за документы на водоем. Продаст старому, женатому мужику в содержанки сегодня ночью. – И? Равнодушно и слегка раздраженно, как будто его совершенно не трогает то, что я говорю, а я не верю, что действительно это сказала. Предложила себя купить. Совершенно неизвестному мужчине, которого вижу впервые и даже имени не знаю. Если сейчас позовет своего охранника или нажмет на кнопку вызова, отчим меня убьет за то, что к гостю посмела пойти прислуживать за столом вместо Нины. – Купите меня у отчима. Я хочу принадлежать вам, а не Чумакову. Вы можете. Я знаю. – Почему я, а не тот? Чем я отличаюсь? Что-то написал в ноутбуке и заинтересованно взглянул на экран, потягивая виски, потом снова на меня. Безэмоционально осмотрел с ног до головы, и у меня запекло даже кончики ушей. Мне казалось, что я стою перед ним вся пунцово-красная и такая жалкая. От уверенности в собственной красоте не осталось и следа. – У вас больше денег и вы моложе. А еще вы можете увезти меня отсюда. – И? Что ты будешь делать дальше? У тебя есть к кому пойти в столице? Есть деньги? – Нет. У меня никого нет, денег тоже нет. Я хочу жить за ваш счет.  Сказала с вызовом и слегка вздернула подбородок. Умирать так с музыкой. Мои слова вызвали легкую ухмылку, как будто я сказала что-то до невозможности нелепое и смешное. – Почему ты вообще решила, что я нуждаюсь в твоих услугах? Мне нечего было на это ответить, и я неловко молчала. Действительно, почему я так решила? Но надо что-то отвечать. Пока этот человек проявляет хоть какое-то участие в этом разговоре. – Мужчина не должен быть в такую ненастную ночь один. Его постель должна согревать женщина. Кажется, я это где-то прочла, но сейчас совершенно не вспомню где.   – Зачем ты мне? Я могу купить кого-то намного лучше тебя. Прозвучало, как пощечина. Хорошая такая затрещина. Честно и бесцеремонно. – Я красивая, со мной не скучно, я умею быть покорной и угождать.  – Не льсти себе. Таких по стране миллионы. Чем ты отличаешься от них? Откинулся на спинку кресла и покрутил в пальцах массивный бокал с янтарной жидкостью. У него очень красивые пальцы, но в то же время большие, сильные, и кисть со светлой порослью волос и широкой костью, окольцованная пряжкой часов, смотрится мощно, виднеясь из-под темно-серого рукава пиджака. Он сидел рядом с камином, и блики от огня бесновались на его коже. Оранжевые искры переливались в синих радужках и отливали бронзой, путались в его аккуратно уложенных светлых волосах с серебристыми ниточками седины на висках. Нет, он не просто богат. Он дьявольски богат…и не только. У него есть власть. Намного больше власти, чем у отчима и Чумакова. И эта власть чувствуется даже во взмахе его ресниц и в жесткой линии четко очерченных губ. Он не красив, но невероятно мужественен, похож на скульптуру, высеченную из гранита. На вид ему около сорока. Пару морщинок в уголках глаз, аккуратно постриженная седоватая борода, кипенно-белый воротник рубашки впивается в массивную шею. Божеее, что я творю? Я понятия не имею, кто это и как его зовут. Судорожно глотнула слюну, чтоб в горле так не першило от сухости, и решительно произнесла: – Я – девственница, и ко мне раньше никто не прикасался. Нигде. Я даже не целовалась. Этим я отличаюсь от других. Вы будете первым. Во всем. – Выстави свою девственность на продажу в интернете, может быть, ее купят. Сейчас это модно. Отпил виски и снова царапнул меня жестким, холодным мрачно-нечитаемым взглядом. Как же это все унизительно…мерзко, противно. Но это мой единственный шанс. Если он увезет меня с собой, то это уже победа. – Так быстро не купят, а мне надо сейчас. Я буду делать все, что вы захотите. Абсолютно все. Стану вашей вещью, куклой, рабыней. Исполню любое ваше желание, только купите меня у него и увезите отсюда, пожалуйста! Неужели я вам совершенно не нравлюсь? Я тут же пожалела о своем вопросе, потому что, если сейчас он ответит «нет», у меня больше не останется аргументов и придется уйти. Но мужчина склонил голову набок и вдруг отчетливо приказал: – Разденься наголо. От неожиданности я вздрогнула. Даже ушам своим не поверила, что он это сказал. – Сними с себя всю одежду, распусти волосы и встань на колени. Вот здесь у моих ног. – Зачем? Это был ужасно глупый вопрос…но я потеряла способность думать. – Я буду тебя трахать. Разве ты не за этим пришла в мой номер? Сердце очень гулко забилось, так гулко, что мне кажется, я услыхала каждый удар. – И как я могу быть уверена, что вы выполните свою часть сделки, после того как…? – После того как я тебя трахну? Никак. Ты собралась стать моей вещью, а перед вещами не отчитываются. Раздевайся или уходи.