Она моя месть...или любовь?

Яна. Поправляю на полках печенье и поворачиваюсь на звон колокольчика. Улыбка моментально сползла с моего лица, увидев вошедшего. — Яна, тебе плохо? Ты побледнела, — спрашивает моя напарница. — Иди в подсобку, чуть-чуть отдохни. Я даже не понимаю, что она говорит, глядя на своё прошлое, которое разглядывает меня с злостью в глазах, хотя, возможно, это ненависть, а не злость. Челюсть плотно сжата, а глаза медленно проходят по моему телу и останавливаются на лице. Ухмылка появилась, и глаза заблестели. Хищник увидел свою будущую добычу, а, возможно, и жертву. Слишком странное у нас прошлое, чтобы подумать иначе. От его присутствия магазин как будто уменьшился втрое. Места стало мало — он заполнил собой всё пространство. Сильная мужская энергия прямо искрами сыпется с него. Передо мной сильный, властный, знающий себе цену человек. С такими шутки плохи — они раздавят, как блоху, и даже не заметят. Почему он здесь? — Привет, детка, не забыла меня? Голос ледяной, и казалось, что может заморозить всё помещение. Даже по спине пробежал неприятный холодок, и волосы стали дыбом. — Что тебе нужно? — спрашиваю пересохшими губами. Нехорошее предчувствие тошнотой подобралось к горлу, перехватывая дыхание. Просто так он бы не появился спустя столько лет. — Ты! Выходи. Едешь на новую работу. — Что? Какую работу? — смотрю на него и ищу в лице хоть намёк на то, что он стал добрее, а не злее, и мне нечего бояться. Но там появилась холодная, непроницаемая маска — он так часто делал, не желая показывать истинных эмоций. — Круглосуточную, — отвечает коротко. Стою как вросшая в землю и неотрывно смотрю в голубые глаза — такие же холодные, как и его голос. Прочесть что-то и понять просто невозможно. От его взгляда стынет в жилах кровь и начинает бить тело лёгкой дрожью, как будто действительно стоишь у ледяной глыбы в летнем платье. — Не люблю долго ждать, — повышает голос. — Сама выйдешь или помочь? — Громов, что тебе нужно? С тобой никуда не пойду, — в голосе слышен страх. Я его боюсь. Боюсь причины, почему он появился после всего пережитого. — Забрать своё приобретение мне нужно, — с ухмылкой говорит. — Тебя отдали за долги на временное пользование. — Меня что? — на миг показалось, что он пошутил, но в глазах снова промелькнул хищный блеск. Он вряд ли настроен сейчас шутить. — Быть этого не может! — шепчу, переводя взгляд на двух людей, стоявших за ним. Вообще ноль эмоций — похожи на холоднокровных профессиональных убийц. Даже ноги подкосились от осознания, кто за мной пришёл. Упираюсь руками в прилавок, чтобы не рухнуть. Что за чушь он говорит? Я не верю — это не правда. Это не правда! — Тарасик задолжал мне, и много, а ты — его частичная оплата. Где-то ты просчиталась, крошка, он тебя не искренне любит, — с наслаждением произносит эти слова. — Такого не может быть, — шепчу так тихо, что не уверена, что кто-нибудь услышал. Отказываюсь верить в то, что он говорит. Это не правда! Тарас меня любит, и такого просто не может быть. Он не влазил в что-то тёмное и точно с ним никаких дел не имеет. Его бизнес хоть и маленький, но легальный и чистый. Беру дрожащими руками телефон и звоню мужу. Сейчас всё узнаю от него. Уверена, Громов врёт. — Яна? — удивлённо спрашивает. — Тарас, что происходит?! — кричу в трубку, не контролируя эмоции. — Почему Громов… — Прости, Яночка, так получилось, — перебивает меня. — Соберу нужную сумму и выкуплю тебя, — извиняясь, говорит. — Ч-что? Что?.. Мне в этот миг кажется, что на меня обрушился потолок. В голове гудеть начало, уши заложило, и боль отдавалась пульсацией в висках. Он правда сказал «выкуплю»? — Ты меня… продал? — голос как будто не мой, безжизненный и обречённый. — Яночка, ты так не реагируй, я… Телефон выпадает из рук. Смотрю на ехидную улыбку Громова и задерживаю дыхание. Меня ждёт кошмарный ад. — Серый, забери мою игрушку. Громила хватает и выволакивает из-за стойки, больно сжав плечо. Морщусь, но молчу — слёзы покатились от предательства, обиды и страхa. Меня мой муж продал тому, кого я когда-то чуть не отправила в тюрьму. Слышала, каким он стал, и доброты в нём нет. Он бандит, имеющий бордель — в таких даже сердца нет. Меня с ним ничего хорошего не ждёт. Я попала в руки палача, жестокого и бессердечного. Тянут к машине, а я — как неживая. Землю под собой не чувствую, и, если бы не больно держащая рука громилы, точно упала бы. Просто не могу поверить в происходящее. Это как сон. Не правда. Это не моя реальность. Это невозможно. Тарас не может платить мной как разменной монетой. Так не делается. Так не бывает. Не в наше время. Сейчас людей не отдают за долги, какими бы они большими ни были. Садят в машину возле Громова, и я сжимаюсь, вдавливаясь в сиденье, когда он кладёт руку мне на ногу. — Будешь моей, детка. И я люблю, чтобы выполняли всё сразу, без вопросов. Поняла? Поворачиваюсь к нему, а он разглядывает меня, наклонив голову чуть в бок. — Поняла? — повышает голос. — Я не глухая, кричать не нужно. Засмеялся так легко, как будто пошутила удачно и весело. — Я не знал, что ты стала острая на язык. Будет интересно ломать твой характер день ото дня… — пристально смотрит мне в глаза. — И поверь… у меня получится. Я помню, что ты можешь быть и очень послушной. Тарасик не смог тебя приструнить, верно? — сжимает мне ногу. — А я смогу, — гневно говорит. Громко сглатываю от страха и боли в ноге. Он станет для меня настоящим ночным кошмаром. Хоть бы дожить до того момента, когда смогу уйти от него. Уверена, он за мой поступок сделает всё и даже больше, чем всё, чтобы стереть меня с лица земли. Отвлекается на телефонный звонок и отпускает мою ногу. Синяки гарантированы — моя нежная кожа такой грубости не переживёт. В голове гул, и мысли разбегаются, прыгая между прошлым и настоящим. Как принять происходящее? Как так получилось, что Тарас с ним связался? Уехала в маленький городок и думала, что всё закончилось и больше его в моей жизни не будет, а он снова есть. Он снова неожиданно ворвался — и его появление снова принесёт руины в мою жизнь. Ехали долго, и, судя по пробегающим пейзажам, мы за городом. Свернули на дачные участки и остановились у самого крайнего дома. Во дворе куча охраны, и мне сразу открыли дверь. Вышла и огляделась. Убегать даже пытаться не стоит — не получится. За мной следят, как ястребы. — Что, даже не будешь просить отпустить? Ещё издеваться надумал?! — А тебя бы это порадовало? — Порадовало, — с ухмылкой говорит. — Твои слёзы радуют, но твоя тишина немного злит. — Рада, что злит, — шиплю. Вытираю слёзы — он их больше не увидит, при нём плакать не буду. Не доставлю удовольствия видеть, как мне плохо. Могу доставить только кучу проблем — я покорной быть не буду. Нет той малышки, что смотрела на него с восхищением и выполняла всё, что попросит. Я выросла и стала той, кто может быть занозой в заднице. Он хоть и решил мстить, но легко ему это не дастся. Если умирать — то хоть с достоинством и борьбой. — Как загорелись твои глаза… — улыбается, но глаза холодные, их улыбка не тронула. — Будет весело. Люблю, когда с характером. Такие громче и красивее ломаются.