Покажи мне любовь

12

- Угу...охотно верю.

Себастиан скользнул руками под сорочку улыбнувшись тому, что не обнаружил нижнего белья. Дотрагиваясь до половых губ, он прильнул ко мне, покачивая и безумно волнуя.

- Большая часть - не более чем легенды. А те, что были - их можно по пальцам пересчитать. За эти чьи-то смелые высказывания, статьи, фотографии и бесконечные компроматы, ушлые журналюги на руках меня готовы носить. Это безнадежно. И вообще, не хочу об этом говорить!

- Только вот...Ну даже не знаю...

- Только вот что?

Себастиан отстранился. Накрутив прядь волос на палец, приподнял бровь. Видимо мой ответ поставил его в тупик. Что я вложила в смысл этой фразы? Раздражение? Негодование? Оценку его умственных способностей? Или попытку выяснить отношения?

Ревность. Банальная ревность.

...и только потом договорила всю фразу целиком.

- ...не боишься, что пальцев не хватит? У тебя их всего лишь десять.

Пользуясь его замешательством, я вернула бретельки "на место" и направилась в гостиную.

Недоумевая над сказанным, он поплелся за мной.

- Крошка, это запрещенный приём. Тебе это известно? Эта твоя женская логика...мне её никогда не разгадать!

- О чем ты Себастиан?

- Объясни то, что ты недавно сказала!

- А что я сказала?

Нахмурившись и вопросительно приподняв бровь он пытался успокоиться. Ожидала услышать очередную колкость. Но нет.

- Почему мне не хватит пальцев, чтобы пересчитать мои похождения?

- Ну вот же! Ты сам ответил на свой вопрос.

- Джулия!

— Себастиан Грей, да ты настоящий лжец. Но, знаешь, я могу тебя понять. Ты приукрашиваешь, изворачиваешься — тебе кажется, что так будет проще. Что так будет спокойнее для нас обоих.

— Значит, я лгу? — Его губы искривились в усмешке. — А чем ты лучше? Ты ведь тоже прячешься за своими иллюзиями, пытаешься вдохнуть жизнь в то, что давно мертво. Знаешь, как это называется, крошка?

Он наклонился ближе, жар его дыхания опалил кожу.

— Это ревность.

— Не льсти себе. Чтобы ревновать, нужно хотя бы любить.

— Так люби. Что мешает?

Я отвела взгляд, стиснув зубы.

— Не задавай вопросов, на которые я не хочу отвечать.

Он поймал меня за руку выше локтя, рывком притянул к себе, так близко, что воздух, между нами, словно сгустился. Поднявшись на носочки, я машинально разомкнула губы, зная, что он всё равно возьмёт своё.

— Где ваша спальня? — его голос звучал низко, почти властно.

- Что?

- Я хочу трахнуть тебя там. В твоей постели. В его постели. Чтобы каждый раз, ложась туда, ты вспоминала, как стонала подо мной, как царапала спину, как просила не останавливаться. Ты не сможешь это забыть.

— Знаешь, что… — нахмурилась я, собираясь огрызнуться, но Себастиан не дал мне и слова сказать.

Он схватил меня за затылок, пальцы крепко вплелись в мои волосы, заставляя приподняться навстречу. А потом его губы обрушились на мои — жёстко, властно, без шанса на протест. Тепло его дыхания опалило кожу, язык требовательно прорвался внутрь, подавляя остатки сопротивления.

Все мысли разлетелись в хаосе, словно кто-то выключил сознание. Гнев, сомнения, здравый смысл — всё исчезло. Осталось только это ощущение — Себастиан, поглощающий меня целиком, его губы, настойчивые, горячие, алчные. Я почувствовала, как мой собственный рот предательски разомкнулся шире, как пальцы вцепились в его куртку, словно пытались притянуть ещё ближе.

Я больше не помнила, что хотела сказать. Больше не помнила, почему вообще пыталась возражать.

Я легко повиновалась. Оцепенение и желание было выше, гораздо выше уровня болевого порока. За этот безрассудный роман, за свою глупость, мне придется дорого заплатить. Ох...сколько веревочке не виться, а конец все равно будет...

Я открыла дверь ведущую в нашу с Майклом спальню. Из всей этой, романтической обстановки, Себастиан взглядом выхватил интересующую его деталь интерьера - кровать.

Кованая, изящная и легкая, тем не менее она показалась ему недостаточно прочной. Он обошел её, проверил каркас, раму и спинки, особенно ту, что находилась в изголовье.

Почему? Мне не пришлось долго ждать объяснений.

— Мне нужна камера.

Я не то чтобы удивилась… просто не сразу поняла, зачем.

— …А ещё верёвка, плётка и кожаный костюм, да?

Себастиан усмехнулся, легко, нагло, как будто всё это и правда было в порядке вещей.

— Вряд ли у тебя всё это завалялось. Хотя, если хочешь, я могу…

— Уууу! Какой чёрт меня за язык дёрнул! Даже не мечтай, ясно? Ты мой дом с секс-шопом случайно не перепутал?!

— А что такого? Атмосфера более чем располагает. Тем более такая пикантная ситуация, как у нас с тобой...

— То, что для тебя просто разврат, для меня — полное падение.

Он ухмыльнулся, склонив голову к плечу, и, глядя на меня так, будто видел насквозь, бросил:

— Не говори ерунды. Я вижу, как ты меняешься. Как тело тебя выдаёт. Ты можешь делать вид, что сопротивляешься, но внутри тебя это уже разрывает. Не ври ни мне, ни себе. Поиграй со мной. Тебе понравится.

С этими словами он поставил на тумбочку бутылку минералки, два хайболла, пачку сигарет, зажигалку… и наручники. Металлические, чёрные, холодные.

Я нервно хмыкнула, но Себастиан, будто ничего не произошло, спокойно попросил пепельницу.

— Охренеть. Ключи хоть не забыл?

Его губы растянулись в ленивой ухмылке.

— Крошка, а с чего ты взяла, что прикованной будешь ты?

Я замерла, чувствуя, как жар подбирается к горлу.

— Да ладно…

— Что, твоему мужику такое не по вкусу? Не положено по статусу? Многое потеряли.

— Хам… — прошипела я, сжимая кулаки. — И вообще, это табу. Я не обсуждаю Майкла с тобой. Сам придумал это правило — будь добр соблюдать.

— Поймала на слове, умничка.

Он небрежно зашагал по комнате, установил камеру, погасил свет, оставив лишь мягкое свечение торшера. Затем, без лишних слов, начал раздеваться.

Чёртов ублюдок делал это нарочно, медленно, наслаждаясь моментом.

Подмигнув, он стянул водолазку, и я, как загипнотизированная, следила, как ткань скользит по его коже, открывая рельефный пресс, покрытый тонкими, напряжёнными линиями мускулов. Грудь, плечи — сильные, крепкие. Темные татуировки контрастно выделялись на загорелой коже.

Брюки отправились на пол, следом трусы, они могли бы хоть на люстре зависнуть — я бы даже не заметила.

И вот он передо мной, абсолютно обнажённый, с хищной улыбкой на губах.

Себастиан выглядел не просто спортивно — в нём была идеальная смесь силы и опасности. Не тот голливудский лоск, не глянцевое совершенство, а живая, необузданная сексуальность, чувственность, которую невозможно было игнорировать.

Горячий, рельефный, уверенный. Дьявол во плоти.

Он разлёгся на кровати, раскинув ноги, прикурил сигарету и лениво выдохнул дым, не сводя с меня тяжёлого взгляда.

— А теперь раздевайся.