Черный контракт Мале... Джоконда

XXI

― … А весь секрет выразительности лица этой таинственной дамы заключается всего лишь в технике многослойной живописи "лессировками", то есть тонкими слоями краски поверх уже высохших слоёв. Спросите, что это? ― экскурсовод, не молодая уже дама бальзаковского возраста оглянулась на портрет и с такой любовью уставилась на экспонат  из Эрмитажа. ― Многое…  При прохождении света через прозрачные слои краски до холста он отражается и рассеивается совершенно по-разному в зависимости от вашего угла зрения на полотно или от угла падения света при движении солнца по небосклону. Поэтому и выражение лица этой красавицы  постоянно неуловимо меняется, оно действительно как бы живёт. Вы попробуйте поменять свое местоположение, господа, сдвинуться всего лишь на полшага в сторону и убедитесь в этом сами. Убедились?..  И это только начало эффекта… ― замолчала она многозначительно, предвкушая, какое впечатление на публику произведут ее следующие слова. ― Смотрите внимательнее, что вы видите? Все то же знакомое уже до мелочей ухмыляющееся личико или уже другое? 

―Другое, ― прошептала, бледнея,  одна из  экскурсантов.

―И какое оно?

Ответ потряс всех.

―Никакое… Это просто череп, ― произнесла тихо та. ― С пустымиглазницами.

― Вам повезло, ― улыбнулась экскурсоводша, ― вы прикоснулись к великому. Действительно,  при некотором изменении угла зрения, даже совершенно незначительного, это лицо вдруг и в самом деле приобретает совершенно определённо очертания черепа, её височные впадины углубляются, глаза начинают проваливаться и вот перед вами уже не улыбающаяся красотка, а ухмыляющаяся бездна, какой-то издевательский оскал самой смерти.  Коварные проделки разума, спросите вы? Ничуть…  Все объясняется очень просто,  известно ведь, что чем больше смотреть прямо на одну букву печатного текста, тем хуже воспринимаются другие буквы, даже с близкого расстояния. То же самое происходит при созерцании и этого таинственного лица. И хоть это не знаменитая на весь мир Джоконда, в своей загадочности она мало чем уступает той. Мерцающая улыбка…  А вот как описывал саму Джоконду один из современников художника, продолжила она дальше свой рассказ. ―  «Мрачный гений витает над этим портретом, ― писал Вазари. ― Несмотря на  светлые, весенние тона пейзажа, она кажется вышедшей из темного подземелья».  И это же высказывание также верно и для нашего портрета , присмотритесь… 

Ведь и в этом лице тоже нет никакой радости.  Портрет Джоконды  писался по заказу Джулиано Медичи, ближайшего соратника папы Римского Льва Х, когда тот призвал 61 летнего художника в Рим, решив сделать подарок своей возлюбленной синьоре Пачифике Брандо. В папском дворце для Леонардо была оборудована прекрасная мастерская с подвижными столами, с рассеянным светом. Во время сеанса играла музыка, пели певцы, шуты читали стихи - и все это для того, чтобы Пачифика сохраняла постоянное выражение лица. Картина писалась долго, она поражала зрителя необыкновенной тщательностью отделки всех деталей, особенно лица и глаз. Поэтому и вышла она как живая, что изумляло зрителей,― продолжила она свой рассказ дальше, цитируя, видимо почти наизусть кого-то из искусствоведов эпохи Возрождения.  ― Правда у некоторых из посетителей  нередко возникало чувство страха, им казалось, что вместо женщины на картине может возникнуть чудовище, какая-нибудь морская сирена, а то и еще что-нибудь похуже. Да и сам пейзаж за ее спиной навевал что-то таинственное. И знаменитая ее улыбка тоже никак не соответствовала понятию о праведности. В ней скорее ехидство, а может даже и колдовство. Но именно она к себе и притягивает, завораживает, тревожит и зовет проницательного зрителя, как бы вынуждая его вступить в телепатическую связь с изображением. Вглядитесь… Чем этот портрет, который сейчас висит перед вами, отличается от того, который я вам только что описала?  ― уставилась на всех экскурсоводша. ― Вглядитесь,  эта женщина, с перекинутой через правую руку серой драпировкой, сидит, повернувшись боком, на совершенно таком же кресле, как и подлинная Джоконда. Почти так же положены руки, тот же каменный парапет террасы и обратите внимание, почти тот же гористый пейзаж с озером в отдалении.И хоть у нее другие глаза  с более широким разрезом и небольшой лоб, прикрытый по сторонам ниспадающими завитыми рыжими волосами, а  грудь неестественно уродлива, как если бы она была стеснена платьем, согласитесь, что все равно много общего. Портрет писался…

―В наше время, ― заметила с усмешкой все та же глазастая  посетительница. ― Я это лицо уже видела, но только на другой картине, все тоже, только цвет волос и декорации другие.

―Вы так определенно об этом заявляете, словно знаете наверняка,― экскурсовод  сняла с глаз очки, повернулась к портрету и молча, видимо собираясь с мыслями,  уставилась на изображение. ― Впрочем… ― произнесла она задумчиво, ― вполне возможно. Эта женщина просто не может быть несовременной.  Любовница  Джулиано Медичи, который  не захотел взять ее в жены и вскоре после женитьбы на другой умер от чахотки. Сына ее отравили, да и здоровье самого Леонардо  при работе над портретом тоже пришло в полную негодность, и неизвестно, сколько еще других бабочек сгорело, прилетевших на огонь.

―Вы меня не поняли, ― перебила ее посетительница. ― Я говорю о том, что вам подсунули подделку. 

―Да еще и ведьму, ― заметил  со знанием дела немолодой уже дядечка в старомодном  костюмчике в клеточку, ― рыжую и голую.     

―Нагую, ― поправила его работница музея, ― прикрытую только…

―Ой,  да бросьте  вы, ― отмахнулся дядечка, ― нагую… Голая она, и давайте уж называть вещи своими именами, и бесстыжая, ждущая своего кобеля. Какая там загадка к бесам, мало их в средние века попалили, они и сейчас людям покоя не дают, бесстыжие!  И на чем деньги делают, везде обман, везде. Притащили неизвестно откуда какую-то дешевку, правильно девушка говорит, и выставили на всеобщее обозрение, додуматься только, эту мазню в Третьяковской галерее. И нате вам с кисточкой, спрос превзошел все ожидания, народ попер на этот голый срам. Тьфу!         

―Была б резиновая,  ― рассмеялсякакой-то юнец с гнилыми зубами, что стоял с левого краю от картины,― тогда другое дело. А так чё, глазей только, все остальное в сортире.  

―Извращенец!

― А я о чем? ― оскалился юнец. ― И даже не отрицаете.

            Кто-то из группы засмеялся, кто-то закашлялся, и только одна особа осталась совершенно равнодушной к веселой перепалке ― та самая, которая заявила, что этот шедевр подделка. 

            ―Господа, попрошу соблюдать приличия, ― дама в очках повысила голос, ― вы все же в музее. Девушка явно спутала эту вещ с другой, не стоит принимать все так близко к сердцу. Шестнадцатый век…   

            ―Да бросьте, ― заявила девица с вызовом, ― ничего я не спутала, потрите этот свой «шестнадцатый век» тряпочкой с растворителем и сразу же проявится век двадцатый. А если точнее, то 35-ый или 36-ой год. Это портрет незнакомки, пропавшей с концами в 37-ом. А чтобы не быть голословной, я специально принесла сюда для сравнения одну вещицу, которую приобрела совсем недавно в одной антикварной лавке буквально за бесценок, ― поставила она на пол холст с изображением почти современной красавицы в шляпке и в самом деле, как две капли воды похожей на ту, которая висела на стенке, ― и еще вот это…

            Экскурсоводша взяла протянутую ей пожелтевшую от времени фотографию, на которой между двумя бравыми красноармейцами в буденовках улыбалась все та же милочка, которая в двух экземплярах маслом была уже здесь представлена.

            ―Ничего не понимаю, ― произнесла ученая от искусства дама, ― сходство конечно поразительное, но… И все же нет, все же вы ошибаетесь, эта картина из Эрмитажа, что само по себе уже гарантия ее подлинности, а вот откуда ваша ― я не знаю. Срисовать можно с чего угодно.

            ―А фото?

―Девушка, у нас здесь экскурсия,― потеряла дама терпение, а не экспертная комиссия. Обращайтесь в соответствующие инстанции и доказывайте свою правоту  там, но только не здесь. Здесь вы мешаете проведению культурного мероприятия со своими гипотезами.

            ―Понятно! Значит, и вы тоже ничего мне не проясните, ― расстроилась оппонентка.

            ―А что вы хотели прояснить?

            ―На фото один из двух командиров ― это мой прадед, исчезнувший все в том же кровавом 37-ом. Думала, что…

            ―Картина настоящая, здесь и думать не надо, ― вздохнула дама, ― а вашу скорее всего срисовали с этой.

            ― В 35-ом, когда оригинал еще находился в Дрездене, я изучила историю этого шедевра?

            ―Возможно и так, а потом во время войны ваша сомнительная копия и попала к нам.

            ―Или сначала была написана моя и только потом уже с нее сделали эту вашу, а историю ведь можно и потом придумать. 

            ―Можно, конечно, ― согласилась дама, ― но есть официальное подтверждение экспертизы, что эта вещ настоящая и написана несколько столетий назад почти в одно время с Джокондой. Споры ведутся― она ли это или нет, согласна, но в остальном…

             ―Спасибо, ― вздохнула посетительница музея. ― Но как тогда объяснить фото. 

―У каждого человека существует двойник и даже не один, примеров тысячи. Тот же Сталин неоднократно пользовался их услугами. А фото? Посмотрите, какого оно качества. Да, лицо действительно похоже, но не более…  Возвращайтесь в лавку и спросите у продавца, откуда у него  взялась эта вещица, может он, что и расскажет. Антиквары ― народец интересный, они много чего знают такого, чего простому человеку даже и в голову не приходит. 

            ― Я так и сделаю.

      Экскурсия двинулась дальше, на месте осталась стоять только та единственная из всех, которая смогла рассмотреть ужасное невидимое за видимым прекрасным. Время было уже ближе к вечеру и дело шло к закрытию музея, посетителей было немного, и поэтому она вполне могла рассчитывать на то, что хоть несколько минут, но проведет наедине с этим  портретом. Одну тайну он ей уже приоткрыл, показал свое истинное лицо,  так может, приоткроет и другую, что все же скрывается за ухмылкой этой рыжей из далекого прошлого, презрение или равнодушие?  А может ненависть или что-то еще? Что? Ради этой картины женщина даже собиралась ехать в Питер, но та сама взяла и приехала к ней в Москву. Серые глаза, глаза черные. Никакие…  Внушающие страх или со страхом внутри? Вот в этом всем ей и хотелось сейчас разобраться, оставшись, наконец, наедине с творением. И что вообще могло связывать эту далекую тетку с ее не менее далеким предком, про которого она знала только то, что тот когда-то сражался за революцию, был женат, но семью бросил ради какой-то стервы, которая его и увела у законной жены, что?  Но уже через минуту созерцания картины ей стало не по себе, а затем и вообще возникла тоска и пришел страх.  Причем ей стало так страшно, как никогда вообще в жизни страшно еще не было.  Она смотрела на рыжую красотку  из прошлого и вдруг почувствовала, что и та в свою очередь тоже смотрит на нее. Смотрит и уже даже не усмехается, взгляд зло прищурен, губы плотно сжаты и во всем облике вообще никакого намека на игривость. Играющая… Похоже, что эта дама  давно уже ни с кем не играла.

― Ну, чего уставилась,  ― усмехнулась ей рыжая с картины, поднимаясь со своего места и оголяясь. ― Раздевайся. Пришло твое время отдохнуть голой в этом кресле, любознательная.      

  Уходит куда-то из-под ног пол, проваливается в какую-то дыру время… Летит ко всем чертям реальность.

                                                                               ***

             Что еще интересного случилось за эти сутки? Да ничего, кроме того , что сердитый дядечка  в клеточку  скоропостижно  скончался  на следующее утро после посещения музея дома в своей постели. Соседи утверждали, правда, что видели его с какой-то рыжей бестией, с одной из тех, какие торгуют по ночам своим телом на улицах, и даже слышали из его квартиры визг и крики, затихшие только под утро. И это у уважаемого профессора-искусствоведа, вдовца, похоронившего, не прошло и девяти дней, жену в прошлую пятницу. Какая мерзость. Но то, что увидели понятые, превзошло даже их самые смелые ожидания.  Нет, из квартиры покойного ничего не пропало, и даже очень крупная сумма денег в заграничной валюте и та тоже остались нетронутой. Повсюду в квартире валялись купюры с портретами заокеанских  президентов: на полу, на кровати, на столе и даже на самом покойнике.  Рваные и мятые. А на стене прямо поверх дорогих обоев красовался сделанный углем портрет  той самой проститутки с улицы, с которой он, похоже, всю эту ночь и кутил. Довольно странное, надо заметить, изображение ― усмехающийся  черепок, выглядывающий из черной пустоты кирпичной стенки…  А сому красавицу прямо из картинной галереи увезли на скорой помощи с остановкой сердца в реанимацию. Никто из свидетелей происшедшего толком так и не объяснил, девица просто упала в обморок. Или не просто…