Мои шальные дяди 2

Глава 9 Давид

Ее сиськи мне по вкусу. Они будто созданы под мои ладони. Ни большие и ни крошечные, мягкие полушария, их изгибы идеальны. Я повожу костяшками пальцев по нежнейшей шелковой коже и думаю о том, как они могут заманчиво вздрагивать, когда Буяна оседлает мой член. Вид будет роскошным. Ее грудь высокая, соски дерзко торчат… хочется крутить и сжимать между подушечками пальцев, причиняя ей боль и наслаждение. Я хочу видеть ее на грани.

- А знаешь, куколка, Тэнгиз направлялся именно сюда. Где он? Узнать вопрос времени.

Девчонка дрожит и стискивает зубки. Не сомневаюсь, тянущая боль и приятное м*****е, рождаются одновременно в ее сосках и отдаются пикантным теплом внизу, прямо между ножек.

- Я. Никого. Не прячу!

- А может, все-таки да? Мне нужно знать и ты скажешь мне. Где он? Или, – нажимаю пальцами посильнее и кручу горошинки.

Она стонет и втягивает сипло в себя воздух.

- Все станет весьма печально. Грустно и даже может быть опасно для тебя, куколка.

Я ей открыто угрожаю.

Давлю во всех смыслах.

Опыт показывает, Буяна не выносит долгого давления, но вот в короткой версии, способна одарено врать.

Куколка ласково охает, поджимает губы к зубам и упрямо мотает отрицательно головой.

Очень талантливо… Играет.

А может все-таки не врет?

Не знает, что происходит на самом деле?

Даже если она не в курсе, что творится вокруг, ощущаю, что с ней нельзя терять бдительность. У нее есть то, в чем я нуждаюсь. Информация, от которой зависит не только моя жизнь, но и верных мне людей и возможно ее жизнь тоже. Я пойду на что угодно, но вытрясу все, что она знает или думает, что не знает.

Она божественно стонет. Я замираю, вслушиваясь в искушение хрипловатого голоса.

Звучит многообещающе.

Мои руки сами опускаются к джинсам. Веры и правды от нее не дождешься, а время поджимает. Значит, придется надавить по сильнее.

Тяну толстый кожаный ремень и расстёгивая пряжку.

Она смотрит на меня с догадкой, буквально пронзает взглядом.

- Хочешь знать, что бывает с лгуньями, сопротивляющимся взрослым дядям?

- Клянусь тебе, чтобы там не было. Я к этому не имею отношения. Я…

Ее взгляд опустился на ремень, что я наматываю на руку. И от того, как Буяна смотрит, как ее взгляд замирает, всё заставляет член твердеть в штанах. От нетерпения, от желания наказать маленькую куколку за все, что она успела натворить, едва сдерживаюсь.

А натворить Буяна в ту ночь и ранее успела многое. Никогда бы не подумал, что молоденькая девчушка способна испортить идеально спланированную операцию. Все годы, что я провел в поисках куколки и разборках с элитой Туркестаха, меня не отпускала мысль о мести.

Никто никогда не уходил от меня безнаказанным.

Только ногами вперед. Только после феерии боли и пыток, заставлявших жалеть, что связались со мной, самые отпетые и крепкие ублюдки, что носит земля.

А тут невинная малютка.

Я знаю о Буяне все. Больше, чем родная мать. Жел оказался хитрее всех нас. Он воспитывал дочурку вдали от опасности. До пяти лет тренировал ее разум решением головоломок и играми такими, что Монтессори позавидуют. Никакой дисциплины, полная вседозволенность с творческим подходом к решению задач. И возможно продолжил, если бы не обстоятельства. Мамаша растила ее, как овощ. Как большинство нормальных людей.

И даже это не помешало ей воспользоваться заложенным отцом потенциалом. Обнаружив, что перечисленные деньги утекли в неизвестном направление, Виктория мертва, а национальная гвардия вот-вот обвинит нас во всех грехах, мне ничего не оставалось, как отпустить их. Заняться спасением собственной жизни и верных людей.

Госпереворот помог получить неприкосновенность, в виде второго лица Туркестаха, но без денег, власть невозможно удерживать долго. Я сумел выиграть время и жизнь, но не все остальное. Девочка оказалась умнее всех моих людей вместе взятых.

Потребовалось время, чтобы найти ее. К сожалению, дотянуться до куколки в Китае было невозможно. Я решил, видимо не судьба.

К тому же прояснились подробности хищения бывшего президента Туркестаха и последующее сокрытие более значимой информации, кроме денег. Старый волк не стал складывать все яйца в одну корзину. Подстраховался.

Острое чутье подсказывало то, что нужно мне, осталось в том же месте, где нашлась карта со счетами Туркестаха. Еще одна карта и далеко не с деньгами и не со счетами, а с куда более ценными сведениями.

Бесценными!!!

Выяснение этого и борьба за власть заняли время. И вот же судьба… сука, повернулась удачной стороной.

Столкновение с ней в этом заброшенном доме.

Сюрприз! Подарок Богов! Немезида в действии!

Мне мог помешать только Тенгиз.

Зная, что он способен и добирается до того же, что и я… не оставалось сомнений он где-то рядом! А Буяна слишком напугана, чтобы я поверил, что она не пересеклась с ним.

Я изучал ее. Достаточно долго, чтобы легко читать эмоции на лице, как открытую книгу. У меня остались фотографии с Туркестаха. Много снимков, где она бродит по торговым рынкам, улочкам, смотрит на океан, кормит птиц и не замечает детектива снимающего ее для меня.

Девичий взгляд задумчивый, внутрь себя. Если объектив и ловил ее в фокус своего пространства, то во взгляде читалось упрямство и недоверчивость. В карих глазах стоит отстранённое страдание. Будто она всегда сомневается во всем и никому не верит.

- Вижу, тебе требуется большая мотивация. Верно? Давай, сменим тактику!

От ужаса выражение на безупречном настырном личике меняется на протестное и сердитое. Она злиться. Шумно и нервно сглатывает и упрямо не верит, что я могу причинить ей настоящую боль.

Буяна дрожит, но борется с ужасающими страхами, с пьянящими опасениями и с моим давлением.

- Веди себя хорошо, - велю я, откладывая ремень и прижимаясь к ее обнаженной груди слишком близко, соблазнительно плотно.

Прикосновение, даже такое мимолетное пикантно, так что член набухает еще сильнее.

Малышка выдыхает с облегчением. Осознает, что тянусь не к ее соскам, а к ручке ножа. Выдергиваю его одним движением из стены. И все что я вдыхаю ее потрясающий, натуральный запах. Дивный женский аромат кожи, духов, мускуса и амбры с цветочными и хвойными нотами. Прежде чем она успевает дернуться в попытке освободится или еще как-то отреагировать, рывком разворачиваю ее лицом к стене, и наваливаюсь так, что она впечатывается в поверхность сиськами, тихо верещит.

Член дергается, делается непереносимо твердым.

Когда женщина так напряженно трепещет в твоих руках, все что хочется – ласкать ее пальцами и языком добираясь до ее сочного великолепия.

Я втыкаю нож в ее скрученные наручники. Проверяю крепко ли он вошел в стену, и хорошо ли закреплены запястья над головой.

Превосходно!

Удержаться от прикосновения к ней невозможно. Вызывающе кусаю ее за мочку ушка, и она встревоженно и мягко вскрикивает.

- Ай! Не-е-ет! Батыров остановись! Что ты творишь?

- А ты как думаешь?

Она тяжело и нервно дышит, не в состоянии успокоиться.

- Умоляю, остановись…