Феникс

6

— Стало лучше? — крепче сжимая кисть Тэ, спросил он.

— Намного. Спасибо, — в очередной раз поблагодарил Ким младший.

— Обращайся, я всегда готов делиться своим потрясающим ароматом, — заставляя омегу вяло улыбнуться, сказал Вон. — Он ведь действительно потрясный, да?

— Да, хен, — подтвердил младший.

— Тебя уже должно было отпустить, — опять превращаясь в заботливого папочку с замашками ВСДщика, заговорил Вон.

— Наверно, я пойду домой, — тихо высказался омега. — Снова не смогу быть рядом, когда он победит, — начал свое излюбленное самоедство Тэ. Омега усиленно кусал внутреннюю сторону щеки, нижнюю губу, с завидной долей терпения игрался с краем ногтевой пластины, доводя дело до крови. Самозабвенно занимался самокаранием.

Вон наблюдал за буквальным самоедством младшего, отчаянно давя в себе желание проанализировать эту ситуацию, найти первоначальную точку. Просто обстановка неблагополучная, времени мало, да и настрой не такой. Однако Вон скоро сдался. Перестал заставлять себя смотреть на ситуацию однобоко, закрывать глаза на все признаки, жесты, подобранные слова, какие-то импульсы. У Тэвона тонкая, но не менее прочная психологическая защита. Она у него идеальна, окутала омегу всего, давая полную защиту от внешнего мира. И в силу такой защиты, подавляющие слова, повадки, знаки и решения принимаются Тэвоном подсознательно. Ее влияние настолько велико, что порой кажется, каждое движение действительно обдумано, проработано, осознано и оттого естественно не только для самого Тэ, но и для окружающих. Такое явление до жути увлекательно для ученого, но в то же время пугающе для простого человека.

В данной ситуации для Тэвона выгодней отправиться домой и посидеть в тишине один на один со своими мыслями, но моральные устои говорят об обратном. Он, как любимый альфы, друг или студент университета, должен остаться и порадоваться вместе с ними, но его лимит на общение, новые лица, прикосновения, запахи, голоса переполнен, большего он не выдержит ни физически, ни морально. И омега выбрал самый подходящий момент (большую часть матча он был тут, сделал уйму фоток, поболел за своего альфу, счет 59:30 вероятность победы Зверей однозначно выше, он не нужен для утешения альфы, потому что они победят и тем более Ю Чон сказал уходить без него) для красивого ухода. Тэвон из-за своей болезненной худобы, нездоровой бледности кожи и вялости всегда был в центре заботы окружающих. Чего греха таить, сам Вон переживал за Тэ иногда больше, чем Ю Чон. И это прекрасное условие для того, чтобы оправдать отсутствие Тэ на матче. Самое главное, сам омега не притворяется, ему действительно плохо, но это плохо уже физическая форма подсознания.

Любопытно. Копаться в таких сложных личностях, как Тэ. Такие люди как клад.

— Я вызову такси, — Вон поднялся и с некой шизоидной отрешенностью от мира, пошел обратно в зал за телефоном.

Вон проводил младшего до такси, наказал написать сразу же, как тот будет дома, и пообещал присмотреть за младшим альфой.

Попрощавшись с хеном, Тэвон головой оперся об дверцу машины, устало прикрывая глаза. Водитель периодически бросал взгляд на обездвиженного парня, но потом все-таки спросил, все ли с ним хорошо. Омега как обычно ответил «Все хорошо», хотя на деле хотел уснуть так, чтобы разбудили после его смерти.

Доехали очень быстро. Тэ покинул машину, предварительно расплатившись.

Было начало зимы, сыро и пасмурно.

Тэвон шел с распахнутым пальто, в его руке находился фотоаппарат и телефон, который скоро отправился в карман Вонс. Его порядком трясло от холода, он шел быстрыми шагами к жилому комплексу. Когда за его спиной послышались громкие шаги, он усиленно пытался успокоить свою склонную к параноидальному поведению натуру, но по-альфий грубый голос окликнул его по имени, дрожь от страха унять не удалось.

— Тэвон! — прозвучало четко, внятно, что самообман тут был бесполезен.

Омега замер, как лань перед хищником, даже втянул голову. Незнакомец снова позвал его, теперь уже совсем рядом, и Тэ пришлось обернуться. Ужас, охвативший омегу, не описать словами. Его глаза расширились, плечи сжались, он даже перестал дышать, из его ослабшей кисти выпал фотоаппарат, разбиваясь, тем самым в точности описывая состояние владельца. При одном взгляде на этого альфу, на этот ужас из прошлого в Киме по рефлексу запустился механизм пассивной жертвы. Он стоял парализованный, без попыток побега или защиты, запах его исчез полностью, вслед за ним обоняние и речь.

— Тэвон, я ничего не сделаю, — в подтверждение к своим словам альфа поднял руки в мирном жесте. Но эти слова были последними, которые омега услышал перед тем, как лишиться слуха. В ушах стоял громкий шум. — Я пришел извиниться. Мне так жаль. Мы все виноваты перед тобой, — в спешке заговорил альфа. Шагнул к омеге, но тот резко подался назад, чтобы избежать любого контакта, но тело не осилило выпада в таком плачевном состоянии и Тэ упал. Он жалко отползал по мокрой земле, пачкая одежду, царапая ладони и не находил смелости оторвать взгляд от альфы, который говорил о своем сожалений и раскаяний.

— Нет, нет… — беззвучно шептал Ким, на грани потери сознания.

— Мне действительно жаль, прости, — видя состояние омеги, произнес парень и с глубочайшей печалью покинул его.

Как только мнимый контроль над телом вернулся, Ким встал, подобрал остатки фотоаппарата и побежал к своему дому. С трудом набрал пароль, и только попав в квартиру, пустил слезу.

Грязь. Все было в грязи. Ее было слишком много, она везде.

Ким сквозь пелену слез посмотрел на свои руки в грязи и начал со слезами вытирать их об одежду. Но она не уходила, лишь подбиралась ближе, залезала внутрь, смешивалась с кровью и по венам разносилась по всему организму. Омега чувствовал, как пачкались его внутренние органы, как сосуды забились ею. Она уже полностью охватила его, и теперь от нее не отмыться. Смертельно. Он погряз в ней безвозвратно.

Тэ начал раздеваться прямо в прихожей, потом нагишом побежал к ванной комнате, и уже там, под струёй воды, истерично, беспорядочно икал, захлебывался своей слюней, рыдал тихо, глотая крики отчаяния.

Кожа безобразно покраснела от трения, громкие всхлипы давили на горло, сил стоять не осталось и Ким лег на пол. Его красные глаза, беспрепятственно омываемые водой, наблюдали, как вода стекала в канализацию. Он ощущал себя отвратительной грязью, что впору было стечь в водосток вместе с водой.