Это вовсе не то, что ты думал, но лучше

Глава 5 Патрик и не только

                                                                                           В море после бурь и ураганов наступает штиль…

    С тех памятных суток минула неделя. Спутник, видимо, сильно на меня обиженный, игнорировал мои сны. Правда, он сдержал свое обещание насчет боли: моя растущая опухоль отныне ничем меня не тревожила. Точнее, почти ничем: приступы я все-таки замечала. Появлялось странное ощущение – словно пространство под черепной крышкой заполнялось ватой, замедлялись мысли и путались слова, затем наступала слабость, и я должна была лечь или хотя бы сесть. Ненадолго – минут на десять. Сущая ерунда. Лишь сокращающиеся между приступами временные передышки намекали, что конец не за горами.

    На шее у меня появилась новая фишка, странный символ – упавший на острые колья дракон (кулон, подаренный Питером).

    Шумиха вокруг Хижины еще не улеглась, и с наступлением ночи мы, как тараканы, расползались из «Трубы» в разные стороны. Сегодня днем в наших рядах замелькала мордочка моей старой знакомой – Еськи. Она не «трубная», живет с мамой-папой, учится в институте, но вот тянет ее в нашу тусовку, и все тут. (Как домашнюю кошечку, убегающую порой в поисках романтики на соседнюю с домом помойку.) Иногда, когда родители сваливают на дачу, она зовет нас к себе на пару дней – искупаться в ванной, вкусно поесть, выспаться на настоящих простынях. Так было и в этот раз: в число приглашенных попали я и Вижи (Нетти благополучно нашла приют у одной из тетушек). Естественно, мы с радостью уцепились за эту идею.

    Еська очень славная – толстощекая, басовитая, буйная, но отходчивая. Я была рада ее лицезреть – вне всякой связи с предстоящими райскими наслаждениями в виде ванны и обеда из трех блюд.

    - Как поживает наш Зацепунчик-Цепотунчик? – поинтересовалась она, когда мы ехали на метро к ней на Гражданку.

    Я расхохоталась: на редкость забавное воспоминание пробудила она своим вопросом! Дело было в прошлом сентябре. Тогда я встречалась с Тибальдом – пареньком из Мурманска (тот еще персонаж!). И вот как-то Хижину в очередной раз разгромили менты (по доносу злобных соседей), и на мои хрупкие плечи легла нелегкая задача вписать его и Лешего – хоть куда-нибудь. Задача осложнялась тем, что парочка была абсолютно невменяема. Я, как обычно, хоть и пила вместе со всеми – ни в одном глазу. Вариантов не было никаких. Кроме Еськи. День был субботний, и я очень надеялась, что ее предки свалили на дачу, собирать урожай. На меня повесили гитару Лешего (в трезвом виде он не позволил бы и пальцем до нее дотронуться), и мы двинули. В метро Леший мирно дремал, а неуправляемый Тибальд устроил настоящее шоу – к моему ужасу и праведному раздражению пассажиров. На выходе из вагона он ринулся к киоску Союзпечати с воплем: «Мне нужна газета «Правда»! Я устал от лжи!!!» По дороге от метро до еськиного дома тихий Леший отлучился – как он сказал, пописать, в какой-то скверик. Я ждала его минут десять, потом бродила по этому скверику в его поисках (прислонив на это время Тибальда к первой попавшейся стеночке), но безуспешно. (Как выяснилось позже, ничего страшного не произошло - он просто заснул в густых кустах.) В итоге, до нужного дома мы дошли вдвоем. Я позвонила в дверь и – о ужас! – поняла, что родители никуда не свалили. Выскочившая на площадку в затрапезном халате Еська обнадежила, что предки дома, но вечером обязательно свалят, - и предложила подождать этого момента во дворе, на лавочке. Едва присев, Тибальд благополучно вырубился, а я даже не могла последовать его примеру: страшно представить, что бы сотворил со мной Леший, если бы его гитару украли. Верная Еська выскакивала из дома каждые полчаса – то с пирожком, то с чашкой кофе, то с новостями, как продвигаются сборы ее родителей – и не давала мне заскучать. Наконец, настал вожделенный миг, когда мой измученный организм (с дремлющим Тибальдом впридачу) препроводили в квартиру. Когда Тибальда водрузили на тахту, он приоткрыл заплывшие глазки, какое-то время переводил мутный взгляд с меня на Еську и обратно, а затем задал убийственный вопрос: «Слушай, Росси, никак не вспомню: где мы ее подцепили?» Услышав этот перл, Еська сорвалась: «Значит, это, оказывается, вы меня подцепили?!! Может, вы поведаете трогательную историю, как именно это произошло? Зацепунчики-Цепотунчики вы мои!!!» От этих слов Тибальд пришел в дикий восторг. И долго еще приветствием на его мобиле стояла фраза: «С добрым утром, Цепотунчик!»…

    - Цепотунчик в родном Мурманске! – сообщила я Еське. – Но, думаю, скоро приедет: без Питера он долго не может.

    - Не без Питера он не может! А прячется в Питере, - возразила Вижи. – То от военкомата, то от ментов, то от крутых «авторитетов».

    Это была правда. Бывший бой-френд – все равно что родственник, он никогда уже не будет чужим. Хотя мы расстались ранней весной, проблемы Тибальда продолжали оставаться в какой-то мере и моими. В последний раз он примчался в Питер, как всегда стопом, три месяца назад – в панических поисках убежища. Это безбашенное заполярное «чудо» влипло в очередную историю: его чуть не задавил мерседес, а водитель, вместо того чтобы извиниться, обматерил. Злопамятный Тибальд запомнил номер машины, каким-то образом вычислил, где остановился ее хозяин, и глубокой ночью поджог, облив бензином. Поджигателя тоже вычислили. Спасла его лишь быстрота реакции, да добрые дальнобойщики с трассы Мурманск-Санкт-Петербург. Ему очень повезло, что хозяин «мерса» оказался приезжим, и больше двух недель тратить на поиски подлеца-поджигателя «крутой мэн» не стал…

    Ванна, по-моему, одно из самых великих изобретений человечества. Нет на свете большего кайфа, чем, забравшись в горячую, приправленную пенами и солями воду, блаженно закрыть глаза. Нежась в окружавшей меня до подбородка пахучей благодати, я медленно размышляла о событиях последних дней. Вчера у меня вышел достаточно исповедальный разговор с Патриком – еще одним извечным обитателем Хижины. Мы вписывались впятером (Патрик, Вижи, Леший, Красавчик и я) на одну ночь у какого-то пожилого алкоголика. (Он по-детски обрадовался бутылке, которую всучили ему в качестве платы за ночлег.) Квартира была на редкость загаженной и вонючей. Столь вонючей, что я, хоть и не отличаюсь чрезмерной брезгливостью, не смогла уснуть и до утра просидела на кухне. Патрик составил мне компанию, планомерно накачиваясь портвейном.

    До этого я не часто общалась с ним и знала только, что он сильно пьет, болен СПИДом и периодически подрабатывает на ловле корюшки и угрей. Помнится, когда я впервые попала в это место проживания отбросов социума, он умудрился напугать меня, рявкнув сквозь зубы о всяких шляющихся здесь созданиях, ни к чему не пригодных, так как спать с коренными обитателями они отказываются и при этом еще и по дому ничего не делают.

    Этот парень под тридцать производил странное впечатление потрепанного жизнью, обглоданного судьбой облезлого котенка. У него было красное лицо, проплешина, тоненькая длинная косичка и добрые печальные глаза. А еще ему нравилось класть голову на женские колени (в частности, мои) и мурлыкать.

    - Знаешь, Росси, ты хороший человек. У тебя взгляд добрый и открытый. Если б не мой ВИЧ, я попытался бы поухаживать за тобой, попробовал сделать твою жизнь чуть-чуть счастливее. Хотя, с другой стороны, на кой черт тебе был бы нужен тридцатилетний алкоголик без гроша за душой?..

    - Перестань, Патрик. Я вовсе не настолько белая и пушистая, какой кажусь.

    Его слова приятны мне, и в благодарность я поглаживаю его куцую шевелюру и чешу за ушком.

    - Муррр… Я не вру, я вижу тебя такой, а какая ты на самом деле – мне не важно. Я десять лет плотно сидел на героине и за это время наобщался с таким количеством падали, что теперь не верю произнесенным словам, но лишь собственным ощущениям.

    - Оба-на! Ты десять лет торчал на «белом тигре», а я и не знала. Как тебе соскочить-то удалось?

    - С трудом. Пришлось поменять полностью всё. Просто в определенный момент я проснулся и понял, что нахожусь в дерьме по самые ушки, и, знаешь, отчего-то очень-очень захотелось выбраться в хоть какое-то подобие нормальной жизни. Я продал квартиру, в которой жил, порвал со всеми знакомыми (псевдо-друзьями и приятелями) и начал заново, с чистого листа. Одного только не рассчитал. Можешь спросить своего названого братца Акелу – он, когда тусовался с дианетиками, как раз занимался реабилитацией нарков. Он тебе скажет, что просто так снять с иглы человека с длительным стажем употребления тяжелой наркоты невозможно. Он либо сойдет с ума, либо перейдет на алкоголь, либо обязательно вернется – мозг уже настолько перестроился, что не сможет функционировать без допинга. Как видишь, я спиваюсь, - горькая улыбка скользнула по его глазам и губам.

    - А как ты умудрился подсесть?

    - Как все. Был определенный момент в нашей стране, когда г****н было так же модно употреблять, как до этого – «травку», или сейчас – всякие синтетические ускорители и экстази. Этот момент пришелся на ту пору моей жизни, когда я был еще не настолько взрослый, чтобы думать самостоятельно, и не настолько маленький, чтобы меня плотно опекали предки.

    - Да, «герыч» – страшная штука… - Я не знала, что бы такое выдать глубокомысленное, и брякнула первую пришедшую в голову банальность.

    - Сейчас есть дрянь и посильнее. Никогда, ни при каких обстоятельствах не вздумай пробовать – называется «метадон». Сгенерировали какие-то мудаки-ученые – для выведения из наркотической зависимости. В государственных клиниках его практически сразу запретили: разобрались, что снять с его помощью с героина можно, но зато взамен подсаживаются на него, и гораздо быстрее. После одного-двух приемов, как факт. А вот частные реабилитационные центры этого не учли - и понеслось… Платит какой-нибудь папаша несколько тысяч зеленых, чтобы сняли любимого сыночка с иглы, проходит месяц – и его возвращают еще более зависимым. Ломка от героина длится двое-трое суток, а вот чтобы слезть с метадона, нужно в таких же мучениях отколбасить с месяц. Как думаешь, это реально? Вот такая вот оказия вышла… Обозленные родители ломанулись по судам, да куда там – поезд ушел, довольные доктора, нарубив капусты, растворились в необъятных просторах нашего земного шарика, а к питерским барыгам пришел новый товар, действующий мощно и стоящий недорого.

     - Мрак… А ты сам эту фигню пробовал?

    - Нет, слава богу, мозгов хоть на это хватило. Но я видел людей, торчавших на метадоне. Жуткое зрелище. Вот уж верно: краше в гроб кладут.

    - А что это мы все о печальном, да о печальном? Рассказал бы что-нибудь веселенькое, - разговор о гробах навеял определенные ассоциации с собственной персоной, поэтому захотелось срочно переменить тему.

    - А веселого-то в наличии ничего не имеется. Хотя… тут ко мне недавно Абрек подкатился с таким интересным вопросом: почему, говорит, Патрик, у всех, с кем я начинаю общаться, встречаться, на голове такая огромная корона вырастает? Я аж обалдел и говорю: чьи бы коровы мычали - ты свою-то непомерную корону не видишь, что ли?

    - А он чего?

    - Да ничего. Как обычно – хрюкнул-фыркнул и унесся.

    Я тихо рассмеялась, живо представив горделиво-пылкого Брейки.

    - Слушай, а почему ты о себе никогда не рассказываешь? – спросил Патрик. – Я вот даже не знаю, из какого ты города. Кажется, откуда-то из Сибири?

    - Забей! Не хочу об этом.

    - Почему? С родным городом или с родителями связано что-то плохое? Если так, не буду лезть в душу.

    - Да нет. Просто не помню.

    Патрик посмотрел недоверчиво и перевел деликатно на другое…

    Вода, в которой я нежилась, погрязнув в воспоминаниях, начала остывать. Я с сожалением открыла глаза: пора вылезать. То есть, можно конечно добавить горяченькой, но и совесть вроде как надо иметь: Вижи изнывает в очереди. Я начала выползать из пены и замерла, залюбовавшись бликами от лампы, отраженные моим медальоном. Интересно, что в нем от Питера? Скорее уж эта штучка напоминает средневековый ф***ш тайного ордена… или нечто еще более древнее.

     «Все есть сон, сон… - послышался мне тихий шепот. – Все станет прахом, прахом, прахом… пылью, пылью, пылью… Зачем длить бессмысленное бытие? Умри, умри, умри… засни, засни, засни… тихая вечность раскроет тебе свои объятия… приди, приди, приди… влейся, влейся в нее…» Возможно, эти звуки родились в моем больном воображении – определить точно я не могла. Завороженная, я плюхнулась назад в изрядно подостывшую водицу и принялась поглаживать дракона и колья, пронзившие его тело.

    На пальце выступила капля крови – видимо, я поранилась об острое крыло или колышек. Я слизнула красную капельку и уставилась на ранку, венчавшую верхнюю фалангу. На ней выросла еще одна капля и превратилась в лаково-блестящую ленточку. «Сон, сон, сон… покой, покой, покой…» - шуршало в ушах. Не осознавая, зачем и что делаю, я потянулась к опасной бритве, невесть как очутившейся в еськиной ванной, на полочке над раковиной.

И тут меня накрыло – в очередной раз. Вкрадчивый шепот вымыло из сознания волной огненной муки. Я не закричала, но лишь, тихо всхлипнув, ушла с головой в благоухающую шампунем и ароматической солью воду. Она мгновенно затекла в нос, но мне было не до этого. Единственный вопль, бьющийся в мозгу, превратившемуся в раскаленные кузнечные меха, относился к Спутнику: «Скотина, ты ведь обещал!!!» А потом меня поглотила полностью, сожрала и переварила вселенская топка…

    Очнулась я на кухне, завернутая в огромное полотенце и окруженная двумя парами одуревших и испуганных глаз. Первая фраза, которую я восприняла, вернувшись в реальный мир, была Вижи:

    - Ни фига себе, гормональные бури!

    - Н-ну, у всех же п-по-разному бывает…

    Я поняла, что у меня стучат зубы – видимо, от холода. Но это мешало мне лишь внятно говорить, тело еще не настолько отошло от пережитого, чтобы подавать мозгу сигналы о такой мелочи, как озноб.

    - Да ты бы там сдохла! - Это уже реплика Еськи, произнесенная совсем не дружелюбным тоном. - Если бы Вижи не понадобился эпилятор, и если бы на ванной была крепкая задвижка – всё, пиши пропало! Когда я принеслись на ее бешеный визг, ты была под водой с головой и явно не собиралась вылезать наружу.

    - Ну что ж, я вам очень благодарна за спасение собственной шкурки. Отныне никаких плавательных процедур. Обещаю, больше такого не повторится! Не смотрите так кисло, а лучше отпустите меня погулять. Пройдусь на свежем воздухе, и всё будет ОК!

    - Ты бешеная собака, Росси! И за что я только тебя люблю? – Вижи, как всегда, первая переключилась с нравоучительного тона на свой обычный.

     Еська отходила дольше, и в ее интонациях продолжали звучать раздражение и пережитый испуг:

    - Естественно, мы бы с радостью отпустили тебя погулять, несмотря на то, что времени – полдвенадцатого ночи, а вокруг незнакомый тебе район. Но, знаешь, ты умудрилась в своем «гормональном» экстазе скинуть все свои шмотки в ванну. Итог – на данный момент у тебя нет ни единой сухой тряпки. Даже в «хламнике», который ты непонятно зачем тоже туда окунула.

    - И что же мне делать?

    Я чувствовала, что мне и впрямь в данную минуту позарез необходимо одиночество и общение с городом, которому я нашла бы, что высказать.

    - Воспользуйся балконом.

    - Нет, это не то. Мне обязательно нужно пройтись. Еся, Есенька, ну придумай что-нибудь! – Я с мольбой воззрилась на хозяйку дома. – Ты же умная. В конце концов, я у тебя в гостях!

    - Ага, и именно поэтому ты меня чуть до инфаркта не довела. И это в мои-то юные девятнадцать! Ладно уж, воистину – чем бы дите не тешилось, лишь бы своих не наделало. Одолжу я тебе свои шмотки, только учти: всяких панковских и анархических штук у меня нет, так что придется тебе этим вечером побыть «цивилкой».

    Итак, меня одели. Мало этого – меня зачем-то еще и накрасили, и уложили мои высушенные феном патлы в некое подобие приличной прически. В общем, в первый момент я даже не признала себя в зеркале. Оттуда на меня смотрела вполне респектабельная девушка а-ля «золотая молодежь». Потом меня предупредили, что, если я не явлюсь через полчаса, за мной пошлют поисковую бригаду, и горе мне, если я повстречаюсь на ее пути живой и невредимой. После этого меня поцеловали «контрольным» в лобик и торжественно выперли за дверь.

    На улице была ночь – прохладная, августовская. Я давно заметила, что небо над моим городом почти не бывает черным в ночную пору. Зимой оно оранжевое - от фонарей и окон домов, а летом – серо-стальное.

    В карман еськиной куртки мне предусмотрительно положили пару сигарет, что было мудро. Побродив по незнакомым дворам, я уселась на скамеечку и закурила. Пуская задумчивые колечки дыма, попыталась осмыслить только что происшедшее. Но думать о Питере и его зловещем подарке мозг отказывался. Как и в предыдущие дни – стоило направить сознание в сторону удивительной встречи – наступал ступор. Видимо, слишком это для меня запредельно. После небольшого колебания я решила не снимать пока медальон, подаренный им, - авось пригодится. Да и жаль выбрасывать столь древнюю и красивую вещицу. Просто буду отныне осторожнее.

    Вести мысленный диалог со Спутником оказалось не в пример проще. Я сполна излила на него свое негодование. Что за варварские методы использует он для предотвращения моего самоубийства? Почему я не могу, не имею права закончить все быстро, а должна томиться в ожидании? Ведь так и так не выживу. Я решила, что обязательно задам ему этот вопрос, как только он нагрянет в мои сновидения.

     Потом я вспомнила своего названого братика – оттого, должно быть, что Патрик намедни упомянул о нем – и поняла, как соскучилась по нему. Он уже больше месяца торчал зачем-то в Москве, но по слухам вот-вот должен был вернуться. Акела… Белый дракончик, ещё не умеющий летать, но уже пускающий жуткие клубы дыма из ноздрей и разевающий в ласковом оскале клыки. Я обязательно расскажу о нем подробнее, если успею. Если не закончится прежде время, отпущенное мне судьбой.

    Почувствовав, что порядком замерзла, я решила топать домой. Тем более что по внутренним ощущениям отпущенные мне полчаса были на исходе. С моим топографическим кретинизмом я предусмотрительно запоминала дорогу чуть ли не пошагово и так же пошагово теперь возвращалась.

    Я не успела дойти до нужного подъезда метров двести, как почувствовала, что меня схватили сзади и, приставив к горлу лезвие, зловещим шепотом потребовали:

    - Деньги, телефон – быстро! И не ори!

    Видимо, я была настолько погружена в себя и озабочена ориентированием в пространстве, что не расслышала шагов за спиной. Меня охватило странное чувство: стало одновременно дико страшно и до колик смешно. От страха затряслись поджилки (совсем как недавно - в незабываемой беседе с киллером). Смешно… ну откуда у меня, насквозь «трубной» девочки, деньги, и уж тем более, мобилка?

    - Нету, - честно ответила я.

    - Как так? – Грабитель опешил от неожиданности. - А в карманах что?

    - Не знаю. Посмотри!

    Он воспринял мои слова как руководство к действию и принялся обшаривать. Тут я всерьез заинтересовалась: а вдруг найдет чего? Мало ли что могла Еська носить в карманах куртки. Но, судя по недовольному сопению за спиной, поиски не увенчались успехом.

    Повисла гнетущая пауза. Ее прервала моя любознательная реплика – после беседы с Патриком я не могла не осведомиться:

    - Наркотики?

    На что получила исчерпывающий ответ:

    - Нет, экономическое преступление.

    Лезвие надавило на гортань – с явным намерением потащить куда-то.

    - Пойдем!

    Самое забавное, что я не столько боялась быть изнасилованной или убитой, как - потеряться в незнакомом месте и не найти дорогу к теплой и мягкой кроватке, на которой мне полагалось сегодня спать.

    - Слушай, тебе что, жить не хочется?!

    В свете последних событий я не долго думала над этим вопросом:

    - Ну… относительно.

    И тут парня, видимо, пробрало.

    - Что, неужели, как и мне?! Знаешь, я понял, что не знаю, зачем живу. Неужели и ты тоже?..

    Во время этого восторженного монолога, хотя холодное оружие по-прежнему давило мне на шею, я несколько перевела дух.

    - Слушай, можно я хоть покурю, а? - Да, наглости временами мне не занимать…

    - Я тебе сейчас сигарету дам.

    За моей спиной возникло шевеление, в результате которого я стала обладательницей сигареты. Огонь, правда, пришлось искать в собственных (то бишь, еськиных) карманах. Я прикурила, сделала несколько сладких затяжек, после чего внесла рациональное предложение:

    - Слушай, может, ты меня отпустишь? Кричать и звать на помощь я не буду, брать у меня, как мы уже выяснили, нечего, а лезвие под подбородком не располагает, сам понимаешь, к позитивной беседе.

    - Хорошо, только не оборачивайся!

    Видимо, чтобы не запомнила лицо, догадалась умная я.

    Меня отпустили. И вот тут я поняла, насколько на самом деле испугалась – нижние конечности так дрожали и подкашивались, что я едва на них удержалась.

    А потом у нас состоялся вполне милый разговор, в ходе которого выяснилось, что моему неудавшемуся грабителю двадцать четыре года, он учился на экономиста, занялся какими-то махинациями с ценными бумагами, в результате чего влез в глобальные долги. Чтоб расплатиться, стал угонять машины. Сегодня впервые решился напасть на человека. (Видимо, и в последний раз – не без самодовольства подумалось мне.)

    Он предложил пойти куда-нибудь попить пива. На что я резонно заметила, что у меня нет ни гроша. Последовало великодушное обещание угостить в пределах последней сотни.

Мы прошагали с десяток метров, как вдруг молодой человек опустился передо мной на корточки и принялся всучивать злополучный ножик.

    - Делай со мной всё, что хочешь!

    - Что именно я должна с тобой делать?..

    - Ну, как же! Я же тебя только что чуть не прикончил.

    Вот же зануда, блин…

    - Ну, во-первых, все-таки не прикончил. Во-вторых, в любом случае я не способна причинить вред человеку – такой уж недоделанной уродилась…

С трудом мне удалось заставить его забрать свое колющее и режущее оружие обратно.

    - Меня Сергей зовут.

    - Замечательно. А меня – Росси.

    Пусть думает, что это мое реальное имя. (А что? – одну мою знакомую болгарку так и зовут.)

    Мы прошагали благополучно еще метров двадцать.

    - Нет, я соврал тебе! На самом деле меня зовут Витя.

    - Еще лучше. Хотя какая, в сущности, мне разница?

    Тут Витя-Сережа с какого-то перепуга принялся всучивать мне свой паспорт.

    - Зачем он мне?!

    - Когда в милицию пойдешь заявлять, чтоб знала, на кого.

    Представив себя в ментовке, пишущей заяву о попытке ограбить, я чуть не скончалась на месте от приступа истерического хохота…

  Кое-как мы с моим нескучным собеседником все-таки доползли до круглосуточного ларька, где была куплена и торжественно вручена мне банка не самого дрянного пива и пачка моих любимых сигарет. А потом, прихлебывая пиво, дружно двинулись провожать меня до дома. (Видимо, чтобы никто не напал по дороге.)

    В пути Витя периодически повторял:

    - Да нет, такого не бывает, такого просто не может быть!..

    Наконец я не выдержала и заявила, что в моей жизни может быть всё. И добавила:

    - Если ты верующий, можешь считать меня рукой Провидения. Если нет – ногой судьбы.

    Он ухватился за эту идею и проникновенно заявил, что на людей больше нападать не будет, лучше вернется к машинам. Потому что металл, в сущности, всё стерпит. Потом спросил:

    - А ты не знаешь, к чему нательный серебряный крестик чернеет?

    - К тому, что нужно призадуматься о собственной жизни, - уверенно изрекла я. – Кстати, поведай: я что, очень похожа на человека, который носит с собой крупные деньги? Просто интересно. Почему ты напал именно на меня?

    Тут я бросила случайный взор себе под ноги, увидела носки модных туфель и аккуратные штанины светлых брючек, и ответ образовался сам собой: я же «цивилка», благодаря стараниям подруг! Вот и носи после этого хорошие вещи…

    - Давай уже не будем об этом. Мне и без того очень стыдно. Я ведь извинился перед тобой. Хочешь, еще извинюсь, на колени встану?

    - Думаю, не стоит.

    Потом Витя рассказывал о девушке, которая его любит и ждет на другом конце города. А я обратила внимание на то, что у него все ладони в крови, и долго рылась в карманах чужой куртки в поисках носового платка (который в итоге так и не нашла). Оказывается, он умудрился порезаться о собственный ножик. Грабитель, блин…

    У еськиного подъезда мы благополучно пожелали друг другу доброй ночи. У меня было сильное желание пригласить его на чай: гордо так распахнуть дверь и торжественно бросить в лицо ожидавшим меня девчонкам: «Знакомьтесь, это человек, который только что меня чуть не зарезал!» Но я решила, что бедная психика парня не вынесет еще одного потрясения. Поэтому я ограничилась сердечным и теплым прощанием. А зайдя в квартиру, жизнерадостно заорала Еське, открывшей мне дверь:

    - Прикинь, меня только что чуть не убили!!!

    - Очень жаль, что совсем не убили, - хмуро ответствовала подруга.

    Кажется, я все-таки чуток опоздала к назначенному сроку…

    Выслушав все предназначенные мне нотации и дважды пересказав в лицах мое сногсшибательное приключение (девчонки выпали в осадок и выдали массу шумных междометий), я отправилась на указанный мне божественно-мягкий диванчик. Настроение зашкаливало за абсолютный позитив – чего со мной давненько не случалось. Я блаженно закрыла глаза, стопроцентно уверенная, что уж сегодня Спутник не замедлит появиться…