По мере того как дни тянулись один за другим, между мной и Вячеславом будто выросла толстая, холодная стена. Не проговорённая, не обсуждённая — просто выстроенная молчанием. И я все больше погружалась в пучину отчаяния.
Он делал свою работу. Я — свою. Точно, чётко, функционально. Больше никаких случайных взглядов. Никаких тихих фраз, сказанных только мне. Никакой нежности, которая ещё вчера была такой естественной, словно всегда была между нами.
Теперь — пустота.
Вначале мне казалось, что , наверное, во всем виновата я... Потому что когда мы случайно оказывались рядом, воздух между нами был настолько натянутым, что казалось, стоит сделать шаг — и он треснет, как стекло.
Сцены становились всё откровеннее. Каждый новый эпизод был построен так, словно режиссёр решил выжать из актёров макс
