Истинная двух альф

Глава 7

Убегать мне всегда давалось непросто, а сейчас, когда они играют со мной и я чувствую, что меня вот-вот схватят – вдвойне труднее.

Злюсь на себя, на рыжую и на этих ублюдков, что играют со мной, запугивают, и это у них отлично получается.

Я просто бегу вперёд, запахи вокруг смешались, в ушах стучит кровь от злости и волнения.

Кажется, что шаги моих преследователей становятся тише и дальше, но тут же они настигают меня и клацают зубами и у самого хвоста, и я ускоряюсь.

С досадой понимаю, что ничего не знаю об этой местности и понятия не имею, куда ведёт этот лес, а они, похоже, меня просто загоняют туда, где будет удобно прижать с двух сторон.

Так, всё и получается.

Не знаю, как долго эти двое гоняют меня по лесу, но теперь я на небольшой поляне едва могу дышать от интенсивности пробежки и понимаю, что бежать больше некуда.

Впереди обрыв, а сзади два похотливых волка, которые обязательно избавятся от меня, но сначала, скорее всего позабавятся.

Резко разворачиваюсь и скалюсь на них, а оба недовольно мотают хвостами, переглядываются и по очереди начинают возвращать человеческую форму.

— Возвращайся к нам, красотка, — рычит на меня один из них, а второй медленно обходит. Снова скалюсь и пытаюсь определить для себя, в какой форме мне было бы удобнее с ними справиться. — Я сказал, оборачивайся, мы хотим поиграть.

— Ты верно, думаешь, что оставаясь волком, сможешь избежать с нами близкого контакта, но если не обернёшься, я возьму тебя в другой форме. — расплывается в довольной улыбке, пока второй хватает меня за хвост и тянет на себя.

Я его слышала и позволила ему подобраться так близко, чтобы схватить его за похотливые руки и в идеале откусить пару пальцев.

И у меня получается. Кусаю его за руку и чувствую во рту такой приятный вкус крови. Сейчас особенно приятно, рот наполняется слюной, а зубы буквально чешутся впиться не в руку ему, а в шею.

Воздух вокруг сотрясает крик боли того, кто удерживал меня за хвост, а следом у меня словно искры из глаз летят от боли, когда меня швыряют в сторону и я силой ударяюсь о дерево.

Дыхание перехватывает, и боль в боку ослепляет на какое-то время.

Но этого хватает, чтобы меня поймали.

Кажется, где-то между попытками покусать своего пленителя и вырваться, я оборачиваюсь в человека и теперь мне больно везде, где он хватает.

Второй уже пришёл в себя, и когда меня возвращают на поляну и бросают у его ног, он замахивается и награждает меня такой смачной пощёчиной, что я уверена синяк на щеке не пройдёт пару недель.

От боли на глазах появляются слёзы, а тот, кого я покусала, присаживается передо мной и схватив за волосы, заставляет запрокинуть голову. Рассматривает меня медленно, не скрывая своих намерений, отчего по коже бегут колючие мурашки, и страх сковывает ледяными клешнями.

— Красивая сука, — рычит он мне в лицо — И то, что такая бойкая только заводит — толкает меня, и я падаю.

Камни и сухие ветки больно впиваются в спину, вырываюсь и кричу, когда он наваливается сверху, а второй появляется рядом и держит за руки.

Чувствую, как он пристраивается ко мне своей твёрдостью, и начинаю яростнее сопротивляться, клацаю зубами, рычу и впиваюсь ему в плечо, что меняет его фокус внимания и затылок простреливает боль, тяжесть его тела исчезае,т и я соскакиваю, однако сразу же лечу в сторону, потому что он в ярости толкает меня так, что я не успеваю сгруппироваться и чувствую боль.

Глубоко и часто дышу, а когда поднимаюсь, закрываю глаза. Кажется, я на что-то напоролось, и эта штука воткнулась мне в бок. Металлический запах крови ударяет в нос, к горлу подходит тошнота, а боль сковывает тело.

— Какая досада, — произносит тот, кого я покусала. И я поднимаю голову.

Стоит напротив меня, руки сжаты в кулаки, а лице чистая ярость. Осматривает мою раны, а затем возвращает свой взгляд к моему лицу.

— Ты очень плохая волчица.. как тебя там? — хмыкает он и скользит по мне презрительным взглядом — А, впрочем, неважно. Ты меня разозлила и брата моего. Ты ранена, обессилена, и я с большим удовольствием помучаю тебя ещё, прежде чем у тебя не останется сил мне сопротивляться. А сейчас предлагаю снова выпустить когти красотка, покажи мне, как ты умеешь отбиваться. — говорит и обращается в волка.

Весь ужас в том, что я этого сделать не смогу.

Я ведь уже упоминала, что при обращении с моей волчицей что-то случилось и я не обладаю быстрой волчьей регенерацией, не все запахи могу различать и не так остро слышу звуки, как более сильные волки. А сейчас, когда я так сильно ранена и теряю силы, я вообще не в состоянии контролировать не то, что своё тело, даже своё обращение.

Оседаю на землю и крепко прижимаю руку к ране, но это бесполезно. Запах крови становится только интенсивнее, голова кружится, а руки немеют.

Наблюдаю, как волк передо мной скалится, присаживается, чтобы подготовиться к прыжку, а затем прыгает, но до меня достать он не успевает.

Закрываю глаза и упираюсь на руки, чтобы не повалиться как раз в тот момент, когда из-за моей спины появляется чёрный волк, и я силюсь открыть глаза, чтобы увидеть то, что происходит вокруг. И то, как яростно Саша нападает на моего обидчика, разрывает его.

Хотелось бы мне почувствовать в этот момент хоть что-то, насладится тем, что волк, в которого я была когда-то влюблена, сейчас защищает меня, разрывая кого-то из своих людей, но у меня на это нет сил.

Падаю всё-таки и вздрагиваю, когда меня касаются ледяные пальцы. Это не Саша.

— Она ранена — врезается в мой слух чей-то хриплый голос, а затем, меня вроде как накрывают чем-то тёплым. Должна признать, что это очень кстати, я так замёрзла.

— Да что же это такое, Миёныш — слышу знакомый голос и улыбаюсь. Не могу открыть глаза, но чувствую, как меня поднимают. Саша сильно прижимает к своей груди, и в мой нос врезается его запах. Волчица слабо реагирует на своего истинного, а по телу разливается тепло. — Ты в самом деле напала на Алису? — рычит Саша, и я открываю глаза. На лице ярость, его трясёт, а глаза полностью чёрные.

Ничего ему не отвечаю, потому что не хочу, да и сил у меня нет. И он не настоивает.

Кажется, возвращаемся мы на машине, потому что вокруг появляется тошнотворный лимонный запах автомобильной вонючки, а затем запах выпечки и жареного мяса. Я по прежнему у него на руках и он куда-то меня несёт.

— Здесь останешься, пока я во всём не разберусь — рычит Саша и небрежно бросает меня на что-то мягкое. Открываю глаза и нахожу себя в небольшой комнате. Чтобы увидеть побольше, нужно подняться, но я не смогу.

В комнате густо висит запах ярости и раздражения Саши. Его движения резкие и грубые. Он в бешенстве, но я всё равно благодарна ему за спасение.

Саша действует слишком быстро и покидает комнату прежде чем я успеваю сказать ему, что я не смогу не то чтобы залечить свои раны, но даже остановить кровь.

В комнате повисает тишина и в ушах начинает звенеть.

В таком состояние я не смогу прислушаться и хоть что-нибудь разузнать, а может, меня разместили в комнате, где ничего не возможно услышать.

У нашего альфы был такой кабинет. Они с советом всегда запирались там и обсуждали дела, чтобы другие не могли ничего услышать.

Приподнимаюсь и пытаюсь осмотреться, но в глазах пляшут чёрные точки, опускаю голову и ткань в которую меня любезно завернули, уже почти вся на животе пропиталась кровью.

Прикладываю руку и зажмуриваюсь от боли. Мне холодно, что зубы начинают стучать.

Снова и снова осматриваюсь, но ничего перед собой не вижу, слабость такая, что хочется спать, так я и решаю поступить. Укладываюсь на спину, накрываю рану второй рукой и чувствую, как медленно проваливаюсь в темноту, но полностью отключится, не получается.

Испуганный крик Саши вырывает меня, и я открываю глаза.

Он нависает надо мной, и на этот раз его лицо окрашивает страх, в глазах паника, а руки лихорадочно ощупывают моё тело.

— Холодно — едва слышно произношу, и он ловит мой взгляд.

— Миёныш, ты же волчица, — наклоняется он ко мне — Я это чувствую. Почему ты не заживляешь свои раны, маленькая дурочка? Твою мать, Мия, ты представляешь, как плохи твои дела?

Не представляю, да и не соображаю уже ничего, потому что на этот раз теряю связь с реальностью.

Дорогие читатели, следующая глава будет от Саши